Взгляд Омеги

Это реально? Или я сплю? Сложно сказать. Я полностью обнажен, но мне совершенно не холодно. Я лежу на футоне, заваленном самыми мягкими одеялами и пуховыми подушками. Я потираю рукой свой живот, большой и круглый, со щенком, который, как я знаю, принадлежит моему хозяину. Он входит в комнату, и тепло становится еще сильнее. Он улыбается мне, говорит, что я красивый. Он опускается на колени рядом со мной и поглаживает мой бугорок, гордясь его размером. Он начинает массировать мою полную грудь, выдаивая молоко. Я удовлетворенно вздыхаю, когда он наклоняется вперед и пьет из меня. Я счастлив, что я ему приятен. Насытившись, он смотрит на меня своими карими добрыми глазами. Его рука гладит меня по волосам, когда он хвалит меня, а я краснею и щебечу в ответ. Я чувствую… Внезапно его изображение начинает расплываться. Я скулю, огорченный потерей, когда он исчезает из виду. В конце концов, все это был сон… …так почему я лежу на чем-то теплом и мягком? Я слышу свой стон. Я открываю глаз, и мое зрение затуманивается, но я узнаю, что это комната моего хозяина, и я лежу на диване. Мое тело кажется тяжелым и измученным. — Эй, — мягко произносит голос. — Как ты себя чувствуешь? Я в замешательстве смотрю на своего господина. Я не помню, как сюда попал. Мой мозг затуманен, и мне трудно думать. — У тебя был припадок, — тихо объясняет он. Как будто он знает, что в моей голове безжалостно стучит. — Так что тебе нужно успокоиться. — Альфа-сама? — Я рядом, — уверяет он меня. Я закрываю глаз, облизываю губы и сглатываю. Мир кажется странным. — Ты в порядке? Его вопрос мягок и честен. Настолько, что это причиняет боль. Я смотрю на него и понимаю, что моя сладкая мечта никоим образом не могла осуществиться. Я подвел его во многих отношениях, и теперь я болен… что делает меня еще более жалким и бесполезным. Он, вероятно, отправит меня в Яму. Я ерзаю, пытаясь стать меньше, поскольку мое беспокойство растет. Я задыхаюсь. — Я…… Мне жаль, Альфа-сама! Извините! Я… — Шшш, — говорит он, проводя холодной тряпкой по моему лбу. — Дыши. С тобой все в порядке. Но я знаю, что это не так. Я осознаю, что мне сложно двигать правой стороной и смотрю вниз, замечая, что мой хозяин держит меня за руку. Не сжимает. Не тянет. Просто держит. Я с визгом отскакиваю назад, слишком много эмоций захлестывает меня. Его не должно волновать мое состояние. Я поднимаю руку, отодвигаясь еще больше. — Нет, Альфа-сама! Он отшатывается, широко раскрыв глаза. — Эй, полегче! С силой, порожденной отчаянием, я спрыгиваю с дивана и убегаю, чтобы спрятаться под кроватью. Я обхватываю себя руками, чувствуя, как дрожит мое тело. Я никогда не смогу испытать ту сладость, которая была в моем сне, я этого не заслуживаю. Но мой хозяин… — Э-э-э… ты в порядке? Я не могу удержаться от рыданий. Потому что он прижался животом к полу, чтобы посмотреть на меня. Потому что он спрашивает так искренне, с такой заботой, и я не знаю, как с этим справиться. — Что не так? — Вы… не заслуживаете меня… Альфа-сама, — выдавливаю я из себя. — Что ты хочешь этим сказать? Я поднимаю на него взгляд, его бронзовое лицо размыто моими слезами. — Вы… вы так добры, Альфа-сама. Слишком добры для такого никчемного Омеги, как я. Я все время подвожу вас, но вы меня не наказываете. Я не доставил вам удовольствия, и все же вы постоянно меня хвалите. Я не… Я не могу… Он вздыхает. Я продолжаю дрожать и плакать. — Вы… вы заслуживаете лучшего омегу, того, кто достоин вас. Того, кто не обременен ребенком другого альфы. Того, у кого нет шрамов. Того, кто не является… таким бесполезным. — А ты… хочешь другого Альфу? Я дергаюсь, страх сжимает мои внутренности так сильно, что желудок больно скручивает. — Вы… отсылаете меня обратно к принцу? — Никогда. И я не отдам тебя другому альфе. Нет, если только ты сам этого не захочешь. Я опускаю голову. Я знаю свое место. Я знаю, что у меня не может быть желаний… единственное, что имеет значение, — это желания моего хозяина. Я не хочу покидать его, но… — Я ваш, делайте со мной все, что вам заблагорассудится, Альфа-сама, — шепчу я. Моя судьба, как всегда, остается в руках Альфы. — Можешь ли ты… выползти из-под кровати? Медленно я подчиняюсь. Мой хозяин отступает, и я опускаюсь перед ним на колени, все еще сдерживая себя, дрожа от страха. — Как я могу стать для тебя лучшим альфой? Его вопрос шокирует меня. Я вздрагиваю от этих слов, смотрю на него снизу вверх, мои слезы продолжают течь по щекам. Я крепче сжимаю плечи, потому что не могу поверить, что он задал такой вопрос. — Чт… что? — Что я должен сделать, чтобы стать для тебя лучшим альфой? — повторяет он нежным голосом. Я чувствую, что дрожу. Я не могу не задаться вопросом, не ловушка ли это какая-то… Некоторым альфам нравится играть в такие игры. — Никто… никогда… не спрашивал меня об этом… раньше… Он улыбается, и это почти причиняет боль. — Я хочу, чтобы тебе было комфортно со мной. Как я могу это сделать? Я опускаю голову. Я не хочу верить, что он действительно такой добрый, потому что каждый раз, когда я доверял хозяевам, меня предавали и избивали. Альфа, который хочет, чтобы его Омеге было комфортно с ним? Я никогда не слышала о таком. Это заставляет меня нервничать. Но он не поднял на меня руку. У него не нашлось для меня жестокого слова. Он вымыл меня, обработал мои раны. Он дал мне мягкое одеяло. Он даже воссоединил меня с моим драгоценным щенком. Но мне нужно ответить на его вопрос. И ответить честно. — Я… Мне нужно… служить вам, — шепчу я, мой голос настолько тих, что я едва его слышу. Но мои слова правдивы… Я должен служить ему! Желание горит внутри меня, потому что, когда мне дают задание, у меня есть шанс подчиниться. Мне дан шанс быть хорошим. Кажется, он понимает. — Хорошо, — говорит он. — Мы поработаем над этим, как только ты почувствуешь себя лучше. Я поднимаю на него взгляд. — Я могу служить вам, Альфа-сама! — я пытаюсь заверить его. Я не могу быть слабым и поддаться своему изнеможению. — Я чувствую… Я замолкаю. Мир становится туманным. — Я чувствую… — я снова пытаюсь сказать ему, что со мной все в порядке, но меня охватывает сильный страх. Я не могу это объяснить, но мне страшно и холодно. — Иди сюда, — тихо говорит господин. Я чувствую его руки, такие нежные, на своих плечах. Он помогает мне лечь на бок, положив мою голову себе на колени. Одна рука остается на моей руке, а другая зарывается в волосы. Я чувствую, как мое тело сотрясается от страха, и понимаю, что у меня вот-вот начнется новый припадок. — Альфа-сама… — шепчу я, желая извиниться, но мой язык становится тяжелым. — Все в порядке, — раздается в ответ. Мир вокруг меня погружается во тьму. Я не знаю, как долго я был без сознания, но нежный голос моего хозяина — первое, что я слышу. Он тихо шепчет, говоря мне, что со мной все в порядке, я в безопасности, и что все будет хорошо. Я хочу ему верить. Но у меня никогда раньше не было приступов, и они пугают меня. Меня окутывает тяжелое одеяло усталости. Я чувствую, что не могу пошевелиться. Я слышу, как плачет Хисаши. Из моего горла вырывается мурлыканье в попытке успокоить его. Мне следовало бы обратить внимание на своего хозяина, но мой щенок — часть моей души. Я привязан к нему так, как никогда раньше не испытывал, и потребность заботиться о нем заглушает потребность угодить моему хозяину. Подходит клон моего хозяина. — Я думаю, он голоден. Мой долг ясен. Я должен покормить своего ребенка. Я пытаюсь приподняться, но мои руки дрожат так сильно, что я едва могу собраться с силами, чтобы опереться на них. Я хнычу, слабый и жалкий. — Я помогу, — мягко говорит господин. У меня нет сил пошевелиться. Он должен наказать меня за то, что я такой бесполезный. Но вместо этого я чувствую, как его руки обхватывают меня за плечи, и он приподнимает меня, позволяя прислониться к его сильной и широкой груди. Он такой теплый. Это приятно. Его клон передает мне Хисаши, и господин просовывает свои руки под мои, позволяя мне лучше поддерживать сына. Хисаши утыкается в грудь своим крошечным носиком, прежде чем обхватить губами сосок. Давление внутри сразу же начинает ослабевать по мере того, как он кушает. Хозяин молчит. Я чувствую его дыхание при каждом легком подъеме и опускании моей спины, при каждом мягком прикосновении воздуха к моему плечу. Мне даже кажется, что… Стук в дверь прерывает мои мысли. Я слишком устал, чтобы поднять глаза и посмотреть, что происходит, поэтому не отрываю взгляда от Хисаши. Я чувствую запах еды, значит, это, должно быть, для моего хозяина. — Что там? — спрашивает он. — Ты захочешь это увидеть. Мой хозяин поправляет и опускает меня на пол. Он укладывает меня на бок, чтобы Хисаши все продолжать есть. Он убеждается, что мой сын в безопасности, прежде чем встать и уйти. Я пытаюсь не дрожать от недостатка его тепла, но мне это не удается. Я еще крепче прижимаюсь к Хисаши, самому яркому свету в моей жизни. Он счастливо мурлычет, и мое сердце тает. Я люблю своего щенка всеми фибрами души. Я никогда не знал, что такое любовь, пока впервые не почувствовал, как он двигается внутри меня… он для меня все. Вскоре возвращается мой хозяин и ставит поднос на пол рядом со мной. Затем он обхватывает мою верхнюю часть тела руками и подносит ложку с едой к моим губам. Я послушно открываю рот, ощущая на языке успокаивающе теплый вкус риса и арахиса. Он кормит меня медленно, давая мне достаточно времени, чтобы прожевать и проглотить. Хисаши заканчивает трапезу задолго до меня и засыпает у меня на груди. Мне не хочется есть, но я съедаю каждый кусочек, который дает мне хозяин, пытаясь показать ему, каким хорошим я могу быть. Затем он берет другую миску, подносит ее к моим губам, и я послушно выпиваю молоко. Меня никогда раньше не кормил Альфа. Это странно успокаивает, я как будто греюсь под теплым солнцем. Альфа заботится об Омеге. Он действительно заботится. Только не понимаю зачем. Как только я допиваю молоко, он приказывает своему клону отнести Хисаши в его кроватку, чтобы я мог пойти на свое место и отдохнуть. После того, как он забирает моего щенка, я пытаюсь встать на колени, чтобы доползти до одеяла, но мой хозяин останавливает меня нежным прикосновением. Я дрожу, когда он поднимает меня на руки и делает несколько шагов, чтобы усадить поближе к камину. Он позволяет мне перевернуться на бок, кладет подушку мне под голову и накрывает моим одеялом. Меня удивляет, что он остается рядом со мной. Я чувствую исходящий от него запах страха.… Я стараюсь не думать, что это может быть потому, что он беспокоится обо мне. Это… приятно думать, что ему не все равно. Проходят дни, и он неизменно кормит меня самой вкусной едой, которую я когда-либо пробовал. Больше приступов у меня не было. Может быть, в конце концов, все и правда будет хорошо.