Щедрый подарок

Голос Панси был язвительным и нарочито подобострастным. — От нашего дома вашему, — едко протянула она. Издёвка отобразилась на лице, когда она махнула одному из своих амбалов. Грузных устрашающих волшебников приставил к ней отец, и Панси быстро взяла их в оборот. Мужчина со шрамом через правую щёку ступил вперёд, и Драко наконец увидел, что за их спинами скрывалась тонкая фигура. Лицо вместе с волосами были предусмотрительно спрятано под капюшоном, разжигая любопытство. — Надеюсь, подарок придётся тебе по душе. Панси развела руками в широком демонстрационном жесте, а затем шагнула в сторону и подтолкнула пленника к нему. Драко прищурился. По силуэту, кажется, девчонка. Или очень тощий паренёк. — Что это, Панс? — он скучающе склонил голову к плечу, но выражение лица было слегка брезгливым. — Я думал, ты обо мне более высокого мнения. — Самого высокого, — пропела она, — но тут особый случай. Копна кудрей рассыпалась по плечам, когда Панси стянула капюшон. Драко выпрямился. Ухмылка Панси, резвый толчок и шорох мантии — и вот перед ним на коленях Гермиона Грейнджер. Прямо в центре его гостиной. О, это… любопытно. Он медленно поднялся и сделал пару лениво-грациозных шагов в сторону Грейнджер, не сводя с неё взгляда. Она упрямо смотрела в ответ, вскинув подбородок. Гордячка. — С чего такая доброта? — равнодушно поинтересовался Драко. — Захотелось порадовать тебя. Последние пару месяцев ты сам не свой. Взгляд Грейнджер — яростный и немного заинтересованный — метнулся к Панси, но быстро вернулся к нему. Драко выразительно вскинул брови и еле заметно изогнул губы, посылая сигналы, которые она должна была бы уловить. Если всё ещё хороша настолько, насколько всегда была хороша Гермиона Грейнджер. — С твоей стороны это… — он двинул челюстью, подбирая слово, — щедро. И не дожидаясь ответа, Драко присел на корточки прямо возле Грейнджер и, протянув руку, быстрым движением схватил её за подбородок. Она вздрогнула, но не попыталась вырваться. Умница. Драко заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Надеюсь, тебе хватит ума не говорить ничего лишнего, — почти ласково сказал он. Пламя опалило радужки её глаз, а зрачки ярко блеснули; эмоции рвались наружу. Она кивнула, скривившись, и отвернулась. Драко обменялся любезностями с Панси, пытаясь по взглядам и формулировкам оценить, какого размера услугу должен будет оказать ей в ответ, когда она того потребует. Подсказок она не давала, лишь уверяла в безвозмездности подарка. Её отец накрыл повстанческий лагерь, шепнула она, и хотя большинство разбежались или погибли, грязнокровка оказалась приятным сюрпризом. Её тщательно защищённый разум — единственное маленькое недоразумение. Но уж Драко сможет с ней совладать, не так ли? Он хищно ухмыльнулся и, прощаясь с Панси, всё поглядывал на Грейнджер, выказывая крайнюю степень нетерпения. Когда они остались наедине, Драко вновь подошёл к ней. Он навис над худой и измученной фигурой и равнодушно спросил: — Идти можешь? Она метнула в него мрачный взгляд: — Сюда же как-то… — Да или нет? — перебил он. Она поджала губы и кивнула, а затем предприняла попытку встать, но Драко опередил её и подхватил под локоть. Он был спокоен, не позволял ненужным эмоциям овладеть им, но где-то в самой глубине его груди росло и набухало нечто жадное, нетерпеливое. Предвкушение щекотало живот, но Драко удерживал контроль. Было слишком много деталей, с которыми сначала стоило разобраться. Драко притащил Грейнджер в свою ванную, на ходу раздав эльфам десяток указаний. При виде её домовики замирали, но не смели ничего сказать. И правильно — пусть молчат. Он знал, что делал. Оказавшись внутри, Драко отпустил её, и Грейнджер сделала пару шагов, замерев перед зеркалом. Она и так представляла из себя жалкое зрелище, а удручённый вид при взгляде на собственное отражение стал вишенкой на торте. Драко скрыл эмоции за покашливанием и вызвал нескольких домовиков, чтобы помогли ей привести себя в порядок. Они окружили её со всех сторон, и Грейнджер робко улыбнулась им. — Раздевайся, — поторопил Драко. И с наслаждением заметил, как она вспыхнула. Тонкие руки взлетели в воздух и смяли ткань грязной мантии. Грейнджер напряглась, покосившись на него, и склонила голову к груди, словно защищаясь. Драко отступил, лениво уперевшись бедром о край раковины, и махнул в воздухе рукой. — Ты грязная, — его слова как обещание, что он к ней не притронется. Пока. — Не хочешь выйти или хотя бы отвернуться? — впервые Грейнджер сама заговорила; голос был хриплым, сухим, и казалось, длинная фраза далась ей с трудом. — Нет, — лаконично ответил Драко и кивнул домовикам. Они принялись освобождать её от мантии и магловского тряпья, что было под ней. А Драко с извращённым удовольствием наблюдал за румянцем, который покрывал девичью шею, плечи, грудь… Грейнджер повернулась полубоком, чтобы хоть частично спрятаться. Впрочем, открывшийся ему вид на изгиб её ягодиц был привлекательным и многообещающим. Драко сложил руки на груди и легко ухмыльнулся. Но в этот момент его взгляд скользнул выше по её спине и наткнулся на нечто, портящее нежную кожу и дерзко нарушающее картину, которой Драко пытался насладиться. Он нахмурился. Синяки и ссадины покрывали участок поясницы и выше вплоть до лопаток. Драко выпрямился и сделал крошечный шаг вперёд. Грейнджер не обратила на него внимания, но эльфы, помогающие распутать волосы, настороженно дёрнули ушами. Его взгляд спустился ниже. Её бёдра и ноги также были изранены. Большинство повреждений были старыми, какие-то уже превратились в шрамы, но были и те, что казались совсем свежими. Из нескольких порезов даже едва заметно сочилась кровь. Драко поморщился и отвёл взгляд, справляясь с накатившей тошнотой. Один из эльфов тем временем набрал ванну и, отрегулировав температуру, вежливо подозвал Грейнджер ближе. Она шагнула вперёд; отросшие волосы рассыпались по спине, отчасти скрывая синяки. Драко следил за её движениями: она ступала осторожно и крепко схватилась за бортик ванной, прежде чем перебраться через него, будто не доверяла собственным ногам. Двое эльфов поддерживали её по бокам и не дали бы упасть, но она всё равно была ужасно сосредоточена. Перед тем, как с удовлетворённым шипением погрузиться во вспененную воду, Грейнджер на миг обернулась и встретилась с Драко взглядом. Её губы дрогнули, и удивление отразилось в глазах, как будто она не ожидала, что он станет смотреть на неё так пристально. Отвернувшись, она наконец присела и вытянулась в ванне. Клубы пены скрыли всё её тело, только коленки показывались на поверхности. Разбитые как у шкодливого ребёнка. Драко покачал головой и, отозвав одного из эльфов, тихо дал ему несколько инструкций. С хлопком тот исчез, но вернулся меньше чем через минуту с пузырьком в одной руке и баночкой во второй. Драко забрал и то, и другое. Комната наполнилась ненавязчивыми ароматами шампуней и гелей, пока один из домовиков принялся за волосы Грейнджер. Она послушно отдалась любым махинациям, хоть искоса и продолжала следить за Малфоем. Заметив склянки в его руках, она сузила глаза и со смесью напряжения и подозрения спросила: — Что это? Её вопрос он проигнорировал и подошёл поближе, а затем, отставив баночку в сторону, вылил содержимое флакона прямо в ванну. Грейнджер подобралась всем телом и принюхалась. — Что ты делаешь? — тревожно надавила она, её взгляд метался между ванной, лицом Драко и флаконом в его руке. Он медленно отставил склянку, прежде чем ответить. — Мне не нравится, когда мои подарки изранены… — он чересчур громко сглотнул, — не мной. Грейнджер нахмурилась, упрямо поджав губы, но промолчала. Драко потянулся за баночкой и одним движением открутил крышку; внутри была густая оранжевая мазь. Он зачерпнул немного двумя пальцами и дёрнул головой. Эльфы понимающе отодвинулись. — Сядь. — Я способна сама спра… — Ты была способна попасться, как жалкая соплячка, и заработать все эти повреждения. Грейнджер — Драко чуть было не расхохотался от нелепости — насупилась, но всё же выпрямилась, подтянула колени к груди и наклонилась так, чтобы пена всё ещё скрывала большую часть наготы. — Спиной, — отрывисто сказал Драко, ожидая, что она слегка повернётся в его сторону. — Живот и бёдра обработаешь сама. Она вздохнула с ноткой облегчения. Конечно же, он мог бы приказать домовикам самим сделать всю работу. Но в том, как Грейнджер раздражалась и сверкала на него своими тёмными, но яркими глазами, всегда было какое-то очарование. К тому же он упивался её дискомфортом. И прикасаться к обнаженному и привлекательному телу было приятно, несмотря на раны. Его рука скользнула между её лопаток; Грейнджер ощутимо напряглась. — Щипет, — выдавила она, но Драко только хмыкнул в ответ. Он не торопился, отчасти из-за того, что не был кровожадным придурком и не хотел причинять ей настоящей боли, отчасти из-за наслаждения от лёгких прикосновений. Мазь действовала быстро, некоторые ссадины блекли и сходили прямо на глазах, синяки теряли свои агрессивные оттенки. Драко обработал всю спину и несколько царапин, что нашёл на плечах, а после его пальцы задержались на рёбрах Грейнджер, а взгляд прошёлся по острым позвонкам. — Давно ты ела? Она молча пожала плечами. — Ты истощена, и тебе нужно поесть, — он цокнул языком, не удержавшись. — Но я не хочу, чтобы добавились ещё и проблемы с желудком. В этом будет мало приятного для нас обоих, так что скажи мне, как давно ты ела и что это было. Сбоку он видел, как сжалась её челюсть, и легко представил, как Грейнджер закатила глаза. — Хлеб и немного риса. Вчера. О, Панси действительно была щедра. — До этого? — Твоя подружка снабдила меня миской овсянки дня три назад. Я постаралась растянуть. Яд в её голосе согревал изнутри. Было приятно, что Грейнджер не утратила свой гонор. — Ну, не ревнуй, — он жёстко хохотнул и будто между делом опустил руку пониже; ладонь погрузилась в пену, пальцы погладили грейнджеровское бедро. Она дёрнулась и отстранилась. Её движение привело в силу крошечную волну, которая, ударившись о бортик, выплеснула несколько капель на пол. Эльф, стоящий ближе, щелчком пальцев всё убрал. Драко встал и, оставив мазь на бортике, направился к двери. — Подайте ей халат и полотенца, — он махнул домовикам и напоследок глянул на Грейнджер, покрасневшую от пара и смущения. — И сделайте что-нибудь с чудовищем у неё на голове. Не хотелось бы, чтобы оно меня сожрало. Оказавшись в комнате, Драко тяжело вздохнул. Обнажённое тело, заманчивые запахи, острый язык даже при полной беспомощности — всё это дурило ему голову. Он вздрогнул и потянулся к внутреннему карману, где лежала палочка. Она давала чувство безопасности, как опора, как твёрдая земля под ногами. Магия приятно уколола кожу, завибрировала в жилах, нашла пристанище прямо в его сердце. Драко расправил плечи и вызвал ещё одного эльфа, отдавая указания об ужине для Грейнджер. Он сам… Он не был голоден. По крайней мере, не в том смысле. Она появилась из ванной примерно через четверть часа. Сначала робко выглянула, будто изучала территорию, но, заметив его, гордо вскинула подбородок и шагнула вперёд уверенно, почти по-хозяйски. Узорчатый шелковый халат был ей великоват, а ноги утопали в мягких тапочках, заботливо подсунутых эльфами. Волосы были слегка влажными и всё ещё казались растрёпанными, но Драко понимал: это результат стараний как минимум пары домовиков. Он усмехнулся, глядя на неё. Грейнджер тем временем тщательно осмотрела комнату, задержав взгляд на кровати, и что-то неразборчиво пробормотала. Драко решил отвлечь её от размышлений более насущными вопросами: — Что с твоими месячными? — Что? — она опешила. — Ты неизвестно сколько шаталась по лесам, недоедала. Ты тощая и бледная… — Ну спасибо большое. — …Так что я могу предположить некоторые отклонения… — Их нет, — вдруг сердито оборвала она. — Ну, месячных. Несколько месяцев. Драко окинул её внимательным взглядом. — Тогда выпьешь зелье после еды. В этот момент, пока они строго и упрямо смотрели друг на друга, посреди комнаты возник накрытый стол. Эльфы засуетились вокруг, поддаваясь главному желанию своей сущности — угодить. И Грейнджер, конечно, не могла им сопротивляться. Она сверкнула на Драко глазами и двинулась к столу. Он проводил её взглядом, размышляя о целителе, которого стоило бы позвать. Когда эльфы описали ей все представленные блюда и скромно удалились, Драко понял, что она не спешит притронуться к еде. Она лишь настороженно следила за ним, не выпуская из вида. Он раздражённо помотал головой: — Грейнджер, Мерлин, ничего не отравлено, это было бы слишком просто. Ешь. Её губы странно дрогнули, но она кивнула и приступила к еде. Он сел в кресло в другом конце комнаты. Мысли, образы, фантазии смешались, и Драко старательно отбивался от них, не сводя тяжёлого взгляда с Грейнджер. Её присутствие пробуждало воспоминания, порождало сомнения, заставляло чувствовать. Он не был уверен, осознаёт ли она, какое влияние оказывает на него. И он не мог понять, о чём она, чёрт возьми, думает. Она ела не спеша, резала еду на маленькие кусочки, изредка делала глоток тыквенного сока, но по каким-то едва различимым признакам всё равно было ясно, что это желанная, долгожданная пища. Драко видел, как разгладилась складка на её лбу и как потеплел взгляд. Она расслабилась, а он как заворожённый — как идиот — пялился на её рот. Грейнджер вдруг отложила вилку; та звякнула о край тарелки. — Может, перестанешь? — раздался звонкий голос в тишине. — Что? Он вздрогнул — она изящно промокнула губы. И глянула на него со жгучим нетерпением. — Применять окклюменцию. Как давно ты не опускал стены? — Я бы предпочёл не… Она швырнула салфетку на стол и шумно отодвинула стул, но всё ещё осталась сидеть. — Как давно, Драко? — С тех пор как ты ушла. Он видел, как она поджала губы, и понял, что эмоции затопили её. Но не мог ощутить этого, не мог прочувствовать. Он отгонял их так долго, так тщательно старался уберечь себя. Взгляд Грейнджер смягчился, когда она заметила его замешательство. И это было хуже, о, он даже не был уверен, что сумеет выдержать… — Но теперь я здесь. …И мир взорвался, наполнившись красками, и звуками, и чувствами, и… Драко задохнулся от мгновенного перенасыщения. Зрение на миг заволокло, и грудь обожгло болью, радостью и верой. Мучительная смесь, напомнившая, что он жив. Когда в глазах наконец прояснилось, Драко увидел, как Грейнджер подорвалась встать, но он остановил её жестом и сам быстро пересёк разделявшее их пространство. Он… очень хотел. Желание было главным, что руководило им. Не то порочное и грязное, что процветало в мире, пачкало и истребляло жизнь. А то желание — как в сказках, — что вызывала лишь она. Грейнджер молчала, не в силах подобрать слов, когда он опустился на колени и прижался к её телу, уперевшись лбом ей в рёбра. Она пахла тем шампунем, который он даже не открывал, боясь, что один только аромат разрушит оковы окклюменции, которые он так тщательно выстраивал неделями. Халат, который она носила когда-то, снова был на ней. И тапочки… Чёрт, он был и не в курсе, что эльфы сохранили это недоразумение. Вся она — самое разумное, что было в его жизни, — была сплошным недоразумением. — Я боялся, что больше не увижу тебя, — пробормотал Драко, когда наконец смог говорить. Её пальцы успокаивающе коснулись его лба. — Или увижу растерзанной у какого-нибудь урода вроде Мальсибера. И я не знал, что хуже. — Я в порядке. — Те синяки… — …Которые ты свёл. Он вскинул на неё лицо, их взгляды встретились. Она смотрела с мягкостью, с заботой; одна рука бережно гладила его затылок, другая коснулась щеки. — Никто ведь не?.. Без стен спокойствия и контроля было гораздо тяжелее задавать вопросы. Грейнджер покачала головой. — Нет. Никто не посмел. Он облегченно выдохнул. Рука скользнула по её бедру, обнимая крепче. Драко хотел бы прижать её к себе, слиться с ней так, чтобы каждая клеточка его тела ощутила и поверила: она в самом деле была здесь. Рядом. — Что случилось? — глухо спросил он. — Всё, как и сказала Панси. Её отец с группой накрыл наш временный лагерь. Мы не успели подготовить достаточное количество порталов, а купол, который они повесили, был слишком мощный. — Но почему тогда он?.. Она вдруг усмехнулась — немного нервно, но с искренним весельем. — Панси уговорила его. Драко опешил и замер в ожидании продолжения. — Она увидела кольцо, — шепнула Грейнджер. Он вздрогнул от лёгкой ряби магии на коже, когда она протянула руку и достала его палочку. Она взмахнула ей отработанным и чётким движением; на шее проявилась цепочка, продетая сквозь кольцо, что болталось в ямке меж грудей. Грейнджер наклонилась; он выпрямился. Руки скользнули по её плечам — естественно, знакомо, трепетно. Нащупав застёжку, Драко снял кольцо с цепочки и сжал на миг в ладони. Его перстень, почувствовав близость, нагрелся. — Она знала, что оно убило бы меня, если бы я попыталась его выкрасть. — И она поверила? — Подобная магия убедительна для неё, — Грейнджер пожала плечами; вышло почти беззаботно. Он поймал её ладонь и дрожащими руками надел кольцо на палец. Она улыбнулась — его разбитое вдребезги, чертовски раненное сердце дрогнуло в груди. — Она ничего не говорила. Думаю, её отец следил за ней, но каким-то образом она уговорила его передать меня тебе. — Щедрая и убедительная, — пробормотал Драко. О, Панси. — Она действительно очень помогла. — Ты звучишь как-то легкомысленно. — Ну, могу же я позволить себе это хотя бы ненадолго, — она усмехнулась, но что-то в её голосе заставило Драко выпрямиться и тревожно напрячься. Он всмотрелся в её лицо: улыбка застыла на губах, но она была печальной, а в глазах воцарилось задумчивое выражение. Он слишком хорошо её знал. — Грейнджер… — Ты продолжаешь звать меня так, кажется, даже в своих мыслях, хотя сам убеждал, что в магическом браке я ну никак не могу сохранить свою фамилию. — Гермиона, — он сказал её имя впервые за несколько месяцев, но голос дрогнул, — ты же понимаешь, что никуда отсюда не уйдёшь в ближайшее время? Она нахмурилась, поджала губы; тело под его руками напряглось. Десяток минут без спора — и всё, время вышло. — У меня есть информация, которую нужно передать Ордену, — проговорила она тоном, который якобы не допускал возражений. Строптивица. Но ему ведь это нравилось. — Я сам всё передам, я встречусь с Уизли, — возразил Драко и сжал её руку, будто Грейнджер (Малфой) уже была готова вскочить и убежать. — Драко, у меня есть несколько дней, но после… — Ты останешься здесь. — …Я должна буду двигаться дальше. Боль, радость, вера померкли, растаяли. Раздражение ярким пятном проступило на переднем плане, и Драко еле удержался на грани между гневным взрывом и возвращением в убежище окклюменции. — Мы можем… — …Поговорить об этом позже? — вдруг предложила она. Драко напрягся. Она не согласилась с ним, не пошла на уступки, они не нашли компромисс. Но сейчас — в этот день, в эту минуту — Грейнджер была рядом и в безопасности. Он мог бы отпустить всё хотя бы на это мгновение и вспомнить, как быть рядом с ней, как наслаждаться её присутствием. Ему, наверное, было это необходимо. Как и ей. Грейнджер смотрела на него с надеждой. Драко позволил тревогам раствориться под её взглядом и прикосновениями, а после поцеловал её, как делал уже тысячи раз. И как планировал сделать ещё. Без счёта. Позже они лежали на кровати бок о бок, пока тела, словно пробудившись от долгого сна, всё тянулись друг к другу. Его руки перебирали её волосы, а она задумчиво чертила руны на его груди. Грейнджер прервала молчание в своей манере: дерзко, но мягко. — Послушай, Драко, — она кашлянула, прочистив горло; значит, ему не понравится то, что он услышит. — Мы что-нибудь придумаем. Но ты не сможешь держать меня пленницей в моём же доме. Он вздохнул — с горечью от её правоты, но с надеждой это изменить. И прежде, чем вновь поцеловать её, проворчал: — Твоём доме? — он показательно свёл брови. — Слышал бы это мой отец.