Обыграть смерть

Так убей же меня! Я с радостью встречу смерть.

Геллерт Гриндевальд

Тихие улочки Парижа давно погрузились во тьму, яркий свет в квартирах погас и лишь в большой пятикомнатной квартире, которая принадлежала мадам Вилинде Розери, на первом этаже, едва заметно тускнел огонек, но вскоре потух и он.       Красивая старушка совсем не выглядящая на свои девяносто жила тут уже давно, во всяком случае двадцать лет назад квартира уже пренадлежала ей. Она была приветлива, одевалась модно и двигалась до безумия элегантно. Ее походке позавидовала бы каждая женщина, даже и молодая. А взгляд зелёных глаз мог очаровать и вызвать доверие кажется у самого безэмоционального и закрытого человека. Волшебники окрестных мест с ней почти не общались, у министерства магии к ней на было претензий, а вот маглы в особенности дамы, любили побеседовать с ней.       На шестьдесят она выглядела, ни на день старше, только морщинки могли выдать ее возраст и седина во все ещё густых волосах. Она увлекалась книгами, цветами и совсем немного старинными артефактами. Уже как два года она жила без домового эльфа и каких-либо помошников. О себе рассказывала мало и редко, а потому, была ли у нее семья никто не знал, она всегда была одна и все считали, что не было. Последние годы она жила только с котом и цветами, занимающими почти целую комнату. Это казалось совсем глупым по мнению маглов-французов, тратить целую комнату на цветы, но ей очень нравилось.       И вот сегодня, погасив свет и мельком посмотрев на крайне позднее время даже для нее, старушка... нет! Дама не молодого возраста отложила книгу и с помощью волшебной палочки, приоткрыв окна, накрылась теплым махровым одеялом.       На даме была лишь сорочка, синий шелк явно качественной и дорогой ткани легко струился по стройным плечам. Поправив подушку и прикрыв глаза Велинда Розери немного полежала, а потом и заснула.       Но спать долго ей было не суждено, грохот и звон в одной из комнат буквально спустя час разбудили старушку. Их было пятеро и они пришли за ее накоплениями, скорее их интересовали артефакты и украшения, она поняла это мгновенно, опыт и жизнь научили ее слишком многому. Она никогда бы не подумала что все будет именно так–воры. Впервые к ней заявились именно они.       Воры-волшебники, едва завидев ее в коридоре кинули заклинания, сразу боевые. А она так тихо жила, все эти годы, на нее не вышел ни один человек из прошлого, ей не пришлось менять имя, не пришлось переезжать. Она жила незаметно, храня свой секрет, но они... Отразив все заклинания и закрывшись барьером старушка тяжело дыша убрала волосы с лица. Мужчины не успели ничего взять, только с жадностью смотрели на старинные артефакты, держа палочки нацеленные на нее. А драгоценностей для магов тут было очень много, столько не найдешь и в магических магазинах, такого эксклюзивного набора не купишь и на черном рынке. У нее было кажется все. Новый поток заклинаний, женщине пришлось снять треснувшую защиту и продолжить отражать заклинания. Так давно она не сражалась, так давно не была наедине с врагами.       Магия пришедших волшебников была не слаба, все опытные колдуны, обычные не полезли бы к волшебнице и похоже, сейчас они хотели лишь ее смерти. Жадность и жажда наживы творят и не такие вещи.       Грохот в квартире на первом этаже, яркие вспышки заклинаний, но живущие по близости маглы не знают об этом, не знают и о том, что Велинда Розери – не имя милой старушки, что грабителям пришлось сломать все защитные заклинания на квартире когда-то всеизвестной дамы.       Пятеро грабителей, вспышки заклинаний, ее яростные заклинания в ответ, ее оттесняют назад, в самый угол. Она уже чувствует, силы ее покидают, медленная старость почти сводит с ума, особенно сейчас. Ночная сорочка и вправду удобна, но не в этот миг, когда она совсем одна в этой парижской квартире в которой нет более ни единого человека. Да и нужно ли ей сражаться? Уже нет. Ее век близится к концу, смысл теряется, ведь его уже нет. Он не придёт во мраке ночи, по-прежнему молодой, не сядет возле ее кровати закинув ногу на ногу и не станет говорить, он не заглянет в ее сон как было прежде, она больше не услышит того смеха и не увидит той улыбки. Нет, даже того порой холодного взгляда разных глаз.       Она делает ещё шаг назад, упираясь в стену, заклинания даются все сложнее и сложнее, хочется опустить палочку, сдаться, сдаться смерти...       Да, только ради него, но сейчас, когда его нет, все теряет смысл. Его убили там, в его же замке.             Неожиданная боль заставляет ее пошатнуться и старушка как раз делает шаг в ближайшую комнату, совсем случайно спасая себя; заклинания пролетают мимо, она слышит ругательства, и закрывает дверь магией. У нее совсем мало времени на передышку и на решение. Она тяжело и устало вздахает, опуская палочку. Уже не нужно. Она может умереть здесь, одна. Не такой смерти она хотела, совсем нет, но разве есть у нее выбор? Неожиданная мысль, болезненным ударом просыпается в сознании. Она поклялась ему в вечной преданности. Ни разу не нарушила свою клятву. Любовь спасала ее много раз, не позволяла сдаться, любовь к нему, и он приходящий к ней.       Она не смеет так просто сдаться. Не сегодня. Не может его предать. Удар в дверь и громкие крики грабителей, они пытаются пробиться, но его заклинания они так просто не уничтожат.       Воры не местные — англичане. Отвратительные и ненавистные ей. Однако, не знай она о смерти "светлого волшебника" подумала что они от него, и нашли ее, чтобы убить. Но это обычные воры. Она зажмуривает глаза, бережно вытаскивает из-под сорочки кулон сжимает в дрожащих руках, сейчас ей хочется плакать, по-настоящему разревется, осесть на пол и чтобы все исчезло, закончилось, чтобы он вновь смог посмотреть на нее и она, как всегда поняла что все будет хорошо. Но нет, все хорошо больше не будет. Никогда... Кулон дороже для нее чем все, что находится в этом доме, который она никогда не оставит. Это его подарок.       Вместе с ним, если она не выберется живой, она до конца будет вместе с ним. Она крепче сжимает медальен в подрагивающих пальцах. Громкий взрыв и дверь вылетает внутрь комнаты, Розери инстинктивно сжимается, делая шаг в сторону, спасаясь от пыли и обломков. Он будет рядом, Гриндевальд будет рядом с ней. — Геллерт, —мысленно и нежно зовёт она. Винда Розье может сменить имя, страну, но она никогда его не предаст, никогда. Пусть он и не придет на ее зов, он уже мертв, но она хотя бы умрет рядом с ним. —Ты мне нужен, — тихо и отчаянно добавляет она, давя слезы безнадёжной тоски, и решительно открывает глаза, готовая отразить и тысячи заклинаний, когда вдруг видит, что воры вовсе не атакуют ее. Волшебники закрылись защитными барьерами и внимательно смотрят вглубь комнаты. И только спустя секунду она видит их. Две черные бабочки, окутанные призрачной дымкой… Темная магия, сильная темная магия, почти что подавляющая волю, вызывающая звериный какой-то природный ужас, что просыпается где-то в глубине сердца.       Ей больше ничего не нужно бояться. Винда отступает в тень, медленно и очень устало опускаясь на кресло и прикрывая глаза. Ей не нужно больше сражаться. Она широко почти безумно улыбается и громко совсем не по-старушечьи смеётся. Звонко, весело как смеялась долгие пятьдесят лет назад. Он здесь… Это невероятно, но он откликнулся на ее зов, пришел. Пришел даже после смерти. Она шагала в огонь зная, что он подхватит ее, кидалась под заклятия, зная что защитит, и даже сейчас... Это безумно, но он здесь, Винда никогда не перепутает эту магию. Его магию. Силу, вот, что почувствовали воры. Две бабочки, вот, что увидела она. Смерть, вот, кто пришел на самом деле. Гриндевальд здесь. Винда прикрывает глаза, только услышав громкие крики и заметив краем глаза темную тень в которую превратились два хрупких насекомых. Он не любил, когда она смотрела.       Чавкающий звук, истерический вопль, Винда слышит как отчаянно и безнадежно скребут по полу чужие ногти в попытках удержать тело, как хрустит сломанная шея и как хрипит пытаясь вдохнуть волшебник у которого вырвали руку, как густая красная кровь толчками вырывается из рваной раны, она почти видит все это, и чувствует тот ужас который охватил пришедших убить ее мужчин. Вопли и крики, залезают в голову отдаваясь дрожью в теле. Почти пугают. Почти, ведь он рядом.       Геллерт всегда был осторожен, сковал свою жестокость, был человечным и чаще играл на эмоциях и мыслях людей, нежели действовал насилием, но она всегда знала, что внутри скрывается другой Гриндевальд.       Громкий хруст утопает в чавкающем звуке, а затем, она слышит только тихий хрип с мольбой о помощи. Все так же не открывая глаза она поднимается. Он закончил. Треск пламени и Винда почти видит, как синий огонь слизывает части мертвых тел, уничтожая следы кровавой расправы. А спустя секунду старушка неожиданно роняет палочку. Тонкие вмиг ослабевшие пальцы, сами выпускают древко из рук. Совсем невесомое осторожное и до безумия полное нежности касание кончиков чужих пальцев по ее щеке.       Она резко распахивает глаза, в жаждущей надежде увидеть его. Пустота… Только выбитая дверь, трещины рубцами раскинувшиеся по стене.       Гриндевальда перед ней уже нет. Винда знает, он умер в тюрьме, но также она знает, что он не мог прийти к ней, но пришел, даже сейчас. Спустя столько лет, он пришел по ее отчаянному зову. После собственной смерти, которую она не только увидела в газетах, но и почувствовала. В блаженстве прикрыв глаза старушка улыбается. Она будет его любить, и будет жить так долго как сможет, ведь так легко, когда он все ещё слышит ее.       Винда Розье не видит как глаза ее черного кота лениво развалившегося на диване неожиданно меняют цвет, становятся разными, как в них тонкой пеленой скользит тьма. Она и не посмотрит на то, что у того самого кота, очень странная длинная высокая и совершенно человеческая тень, так знакомая ей, тень Геллерта Гриндевальда.       Вот только она знает, что завтрашней ночью он придет снова, вновь сядет у ее кровати, и будет говорить. Он не прикоснется, вот только, если она едва заметно приоткроет глаза как делала последние пятьдесят лет, увидит его снова. Он промолчит, ничего на это ей не скажет, разве что лёгкая полуулыбка мелькнёт на его губах и она не решаясь нарушить этого волшебства опять закроет глаза. Он будет сидеть пока она не уснет. А на утро у ее черного кота снова будут те же одинаковые глаза, но этого она не узнает.       Винда видела его силу, она почти знала его, восхищалась им и любила. Но разве великий тёмный маг всех времён станет показывать ей все? Конечно нет.       Геллерт Гриндевальд всегда с лёгкостью менял правила игры, но он не расскажет даже ей, что сама Смерть не смогла его обыграть… Ведь играть с самим собой становится очень скучно.