Кармилла

Впервые Энид чувствует странное жжение в груди, когда в начале нового семестра Йоко рассказывает ей о пополнении их сообщества клыкастыми изгоями. Среди них она особо выделяет высокую статную девушку с идеальной бледной кожей и невероятно красивыми чертами лица. Помимо ее феноменальной внешности, она так же обладает интересным чувством стиля. Обсидиановая ткань, обнимающая ее фигуру, идеально подчеркивает физическое совершенство. Сначала Энид не придает этому событию значения. Ее интерес чисто профессионален, небольшой заметки в блоге вполне хватает, чтобы его удовлетворить. Пока однажды упомянутый объект обсуждений не присоединяется к ним во время обеда. Эта девушка оказывается в миллионы раз лучше, чем ее описывала лучшая подруга оборотня. Красивые черты лица, высокие скулы, белые, практически платиновые прямые волосы. Статная, осанка и аристократическая бледность. Она представляется Кармиллой, оглядываясь на стол клыков. Ничего не подозревающая Энид радостно протягивает руку, надеясь скрепить их знакомство неформальным жестом. Вампирша игнорирует ее, ловко наклоняясь к Уэнсдей. Она аккуратно берет бледную руку провидицы в свои ладони, легко целуя костяшки пальцев. Энид на секунду кажется, что ее соседка по комнате перестает дышать. Она уверена, что Аддамс вытащит нож и отрежет нахальной блондинке пальцы, но она продолжает просто смотреть на нее пустым выражением лица. Если бы Энид не научилась читать Уэнсдей так же хорошо, как Teen Vogue, она бы никогда не заметила, как темные зрачки девушки расширились от шока, а всегда ровный пульс бешено заколотился в груди. - Рада была познакомиться, Мисс Аддамс! Еще увидимся! - Незнакомка улыбается шокированной брюнетке, обнажая белоснежные клыки. Энид становится физически больно от мысли, что она может наблюдать эту картиной хотя бы еще один раз в жизни. Она пытается шутить (больше для успокоения собственных нервов, заставляющих ее тело буквально вибрировать), но ее мрачная соседка лишь молча покидает их обеденный стол, заставляя добрую половину Квадрата затаить дыхание. Ни криков ужаса, ни угроз смерти. Уэнсдей просто уходит, заставляя что-то в душе Энид странно поникнуть. *** Близится одно из важнейших событий в жизни каждого изгоя. Энид ждет его больше, чем очередного трека ее любимого корейского бойз-бенда. В Неверморе тем временем начинается настоящая война за сердце новоприбывшей брюнетки со средневековым именем. Будь — то оборотень или даже безликий, каждому хочется сделать ее своей парой на предстоящем Мрачном балу. Энид решает, что это событие не стоит даже короткой заметки в ее блоге сплетен, пока не натыкается на кучку первокурсников, отпускающих весьма сомнительные шутки про ее лучшую подругу и соседку. - Как думаешь, Уэнсдей Аддамс согласится с ней пойти? Я слышал, что она готовит нечто настолько жуткое, что сможет потрясти даже ее бесчувственное сердце. - Если оно у нее вообще есть... Энид рычит, ее когти непроизвольно вытягиваются, а глаза наливаются кровью. Студенты бормочут извинения, в страхе улепетывая подальше от яростного оборотня. Волк внутри нее мечтает догнать и разорвать их на части. Она хлопает дверями общежития, желая до конца дня игнорировать мир за его пределами. Ее взгляд невольно зацепляется за пустой стул на противоположной стороне комнаты, рядом с пишущей машинкой. Уэнсдей сейчас должна писать... Это ее писательское время... Уэнсдей никогда не пропускает свое время на написание романа. - Какого черта? - Она хватается за грудь, громко ругаясь. Внезапно открывшаяся створка их круглого окна заставляет Энид подпрыгнуть. - Энид, выражения, - Уэнсдей смиряет ее хмурым взглядом. В ее руках, вместо привычной виолончели красуется внушительный букет черных роз. Энид шумно сглатывает. - От кого это? - Она пытается сделать вид, что ей просто любопытно, а вовсе не хочется убить отправителя легко вальсируя в свою часть их общей комнаты. Ее фантомные уши поджимаются, боясь услышать ответ. - Не имеет значения. Я предпочитая другой сорт сорняков. - Георгины, - едва слышно шепчет Энид. Брюнетка яростно заталкивает букет в мусорную корзину, быстро возвращаясь к своему столу. Через минуту их комната погружается в приятную тишину, разрываемую стуком печатной машинки. Энид всегда успокаивает этот звук. Волк внутри нее рычит, когда некто стучит в дверь, вновь разрушая привычную атмосферу. Уэнсдей шипит со своего места, намереваясь схватить рапиру, чтобы оказать стучащему самый радушный на свете прием, когда волчица ловко опережает ее, быстро открывая двери и спасая того, кто находится по другую ее сторону. Оказывается, что это зря. Вампирша в черной мантии улыбается ей, демонстрируя острые клыки, чтобы бесцеремонно пройти внутрь. - Эй, тебе разве не нужно приглашение? - Всегда жизнерадостный голос Энид пропитан ядом. - Расслабься, дворняга, оно у меня уже есть. Между ними внезапно оказывается раздраженная брюнетка низкого роста. Она мягко отталкивает Энид, заставляя девушку оказаться в безопасности за своей спиной. Скрестив руки на груди, Уэнсдей вызывающе смотрит на нежеланного гостя. Взгляд Кармиллы, сканирующий комнату, приземляется на букет, одиноко торчащий из мусорной корзины. Ее идеальные алые губы расплываются в улыбке. - Это значит - да? - Это значит - проваливай, - Уэнсдей рычит. - Я знала, что ты так ответишь. Как насчет старой доброй сделки? - Вампирша кривится, оглядывая часть комнаты Энид, - возможность провести время вдали от этого вопиюще безвкусно украшенного места (когти Энид вытягиваются при этом комментарии). Только ты, я, и старый добрый морг с телами новых жертв, погибших в Джерико при загадочных обстоятельствах. К ним еще даже не прикасался корнер. Энид не видит ее лица, но может даже отсюда слышать яростное вращение шестеренок в голове Аддамс. - Нет, - коротко выплевывает брюнетка, удивляя ответом даже Вещь, который с любопытством наблюдает за всей картиной из безопасного укрытия в вентиляционной шахте. - Ответ неверный, - брови вампирши хмурятся. Она угрожающе нависает над телом провидицы. - Советую подумать еще раз, прежде чем дать окончательный ответ. Просто вспомни, что я могу перестать быть милосердной. Энид вновь ждет, что ее мрачная соседка вынет из укрытия свой лучший серебряный нож, чтобы прогнать явно обнаглевшую нежить из их комнаты, но этого не происходит. Волчица слышит, как шумно сглатывает Уэнсдей и как сильно учащается биение ее сердца, словно она бежит марафон. - Это лишь из-за того, что первый раунд нашей дуэли за тобой, считай это форой, - взгляд Уэнсдей мечется по комнате, в поисках куртки, - во втором раунде, вместо тел жертв, я буду изучать твой труп. - О, это было бы так романтично, ma cherie, - блондинка в черной мантии игриво закатывает глаза, показывая кипящему оборотню средний палец с идеальным черным маникюром, когда младшая Аддамс не смотрит на них. Никогда в жизни Энид не хотела так сильно провалиться сквозь землю. Или обратиться без помощи луны, чтобы разорвать полумертвую нахалку на части. Они никогда не признается, что в тот вечер до последнего ждет возвращения Уэнсдей. Это все потому, что она просто не доверяет странной жуткой незнакомке, с которой ее подруга в данный момент возможно весело проводит время. По меркам семьи Аддамс. Успокаивает она саму себя. Но почему-то слова не приносят должного эффекта. С этого вечера все становится только хуже. *** Йоко закатывает глаза так сильно, что если бы не ее круглые очки, окружающие могли бы подумать, что она падает в обморок. Видеть перед собой зрелище, когда ее лучшая подруга разрывает когтями стол, яростно наблюдая за парой из соседнего угла Квадратного двора, поистине утомительно. - Просто поговори уже с ней, - они толкает оборотня в бок, зарабатывая низкое рычание. - С кем? - Энид Синклер правда думает, что ее щенячая тоска незаметна окружающим. - С Аддамс, балда, - вампир щелкает ее по носу, гулко смеясь, - иначе Мисс жуткое подобие трупа невесты уведет ее. При этом Йоко даже не скрывает своего жеста, указывая на улыбающуюся вампиршу в дальнем углу двора, которая оживленно болтает, пытаясь что-то рассказать хмурой девушке с пустым взглядом. - Что ты несешь? - Щеки оборотня вспыхивают ярким оттенком красного, когда ее взгляд встречается с потухшими глазами Уэнсдей. - То, что ты не позволяешь себе озвучивать, но явно сходишь с ума. - Мы просто друзья с Уиллой! Она может проводить время с кем хочет, - Энид шипит, заставляя несколько любопытных одноклассников повернуть головы в сторону их стола. - Ну да, ну да, и поэтому ты каждый день мысленно пронзаешь ее подружку кинжалами, - Йоко скрещивает руки на груди, заставляя блондинку нахмуриться еще больше. - Они не встречаются, я бы знала! - Энид слишком поздно прикрывает ладонью рот, осознавая, что ее мозг выплескивает неуместную правду наружу. - Кто бы мог подумать, что в Неверморе найдется кто-то, кто будет жутче Аддамс, - вампир задумчиво прихлебывает из стакана с красным содержимым. - Уэнсдей не жуткая, - Энид невольно кусает в ответ, - она просто стеснительная. Это ее способ установить границы. Внутри она добрая. - Угу, продолжая успокаивать себя, щеночек. Говорят, что именно так и проявляется Стокгольмский синдром. Йоко смеется, когда оборотень больно толкает ее локтем под ребра. *** Настоящая жгучая ревность вспыхивает в груди Энид, когда пару вечеров спустя ее соседка возвращается за полночь с окровавленным воротом рубашки. На ее шее красуется фиолетовый синяк и два ровных прокола, из которых до сих пор идет кровь. Энид вскрикивает, бросаясь к провидице. - Ты ранена? Кто это сделал? В ответ Уэнсдей дарит ей намек на улыбку, приподнимая вверх уголки губ, словно она вспоминает что-то приятное. - Это был эксперимент. Проверка силы укуса вампира. Теперь мне нужен второй, чтобы сделать сравнение с укусом для кормления. Это совершенно отвратительно. - Ты на наркотиках? - Волосы Энид поднимаются до линии роста волос. - Побочных эффект от укуса, чтобы жертва не пошла в полицию, это так... - Уэнсдей запинается, улыбка грозит отразиться на ее бледном лице, - практично. - Кто... - Кармилла, - Уэнсдей перебивает ее, - теперь я понимаю прелесть компании, которую ты находишь в обществе Танаки. Энид отступает. Молча развернувшись, она просто выходит из их комнаты, оставив Уэнсдей просто пялиться ей в след. Слезы мягко падают по ее щекам. Впервые в жизни волчица чувствует себя невероятно преданной. Брошенной. Выпотрошенной и пустой. Уэнсдей Аддамся ничего не должна ей. Но почему так больно? *** - Энид, - голос Йоко звучит словно из под воды, заставляя Энид поднять голову и взглянуть на брюнетку, - ты должна решить для себя, чего ты хочешь. - Я просто хочу, чтобы все было как раньше, - слезы скапливаются в уголках, медленно стекая по щекам волчицы, - я хочу, чтобы Уилла была счастлива, но не...но не... - она начинает икать, в попытке выровнять дыхание между рыданиями. - Но не так, - тихо заканчивает мысль вампирша, - я бы сошла с ума, если бы Дивина сейчас начала встречаться с кем-то другим. Энид грустно улыбается подруге, стараясь быть лучшим человеком, даже если ей самой сейчас отчаянно требуется помощь. - Мы можем провернуть мой фирменный трюк с чесночным хлебом, - в дверях комнаты появляется Бьянка Барклай. Ее широкая улыбка заставляет Йоко скривиться, - без обид, это была прошлая версия меня. - Откуда ты вообще знаешь, о чем мы говорим? - Вампирша шипит, жестом прося бывшую пчелиную матку закрыть дверь. - Ты встречаешься с Дивиной. Она буквально говорит об этом последние несколько дней. К тому же, - Барклай медленно садится на кровать, рядом с Энид, - в моих интересах оставаться единственным партнером Аддамс по фехтованию. Эта клыкастая стерва пытается уговорить тренера Влада забрать ее у меня. - Как думаешь, как глубоко Аддамс похоронит нас заживо, если мы навредим ее полумертвой подружке? При этой фразе Йоко лицо Энид становится еще мрачнее, порождая новую порцию слез. - Вы или тупые, или слепые, - Бьянка смотрит на свой идеальный маникюр, словно констатирует очевидное, - любой, у кого действительно есть глаза или хотя бы половина мозга, может видеть, что Аддамс интересуется вампиршей не больше, чем дохлыми белками для своих жутких таксидермических поделок. - Они не жуткие, - Энид пытается выдавить из себя защитную речь. - Ты не можешь ясно мыслить. Ты уже сама наполовину Аддамс, - Бьянка усмехается, - и ты единственная, к кому она когда-либо проявляла то, что можно считать теплотой или заботой. По ее странным, извращенным меркам, конечно же, но все же. - Перестань говорить так о ней! - Энид рычит, заставляя Барклай смеяться. Йоко пытается удержать расстроенную волчицу на месте. - Если ты пришла поиздеваться, то уходи обратно, - она обнажает клыки, строго смотря на сирену. - Без меня, вы любители, никогда не сможете выполнить этот план. Девушки хмуро смотрят на нее, когда Бьянка посвящает их свою задумку. *** Энид старается не шуметь, открывая дверь их общей комнаты как можно тише. Она не была здесь почти сутки после инцидента с укусом и очень надеется, что Уэнсдей уже спит. Темная фигура, неподвижно сидящая на стуле в темноте заставляет ее подпрыгнуть. Энид морщится от яркого света прикроватной лампы, внезапно разливающегося по комнате. Уэнсдей смотрит на нее не мигая, скрестив руки на груди. - Энид, - ее правая бровь загадочно приподнимается. - Уэнсдей, - волчица шумно сглатывает, - ты напугала меня почти до чертиков. - Тебя не было. - Здорово, что ты заметила, - Энид не хочет грубить, это выходит само собой. - Почему? - Среда игнорирует ее высказывание. - Йоко нужна была моя помощь, - Энид знает, что Уэнсдей знает, насколько ужасная из нее выходит лгунья. Брюнетка видит ее насквозь, но ничего не говорит. Впервые в жизни, она отпускает ситуацию, просто выключая лампу и снова погружая их во тьму. Энид отворачивается, чтобы прошлепать в ванную, когда чувствует две холодные ладони, осторожно опускающиеся ей на живот и обнимающие сзади. Уэнсдей утыкается носом в ее волосы, едва слышно вздыхая. Холодный кончик ее носа упирается в шею блондинки, заставив ее выпустить из легких весь воздух. - Я что-то сделала не так? - Уэнсдей шепчет. - Нет, - Энид думает, что умерла и попала в какую-то особую версию волчьего рая, - я не могу тебе это объяснить. Пока не могу... Она осторожно кладет свои теплые ладони поверх бледных рук провидицы. Уэнсдей на секунду притягивает ее ближе, нежно сжимая в объятиях. - Se solo sapessi cosa mi stai facendo. Она убирает руки, бесшумно отступая назад, чтобы вернуться в свою часть комнаты так же быстро, как и пришла. Энид еще долго не может заснуть этой ночью, думая, что это объятие ей лишь приснилось. Потому что утром их рутина возвращается в привычное русло. За исключением того, что они больше не идут вместе на занятия. К огромному разочарованию Энид, в дверях их встречает Кармилла. Удрученно вздыхая, словно ей предстоит пытка, и совсем не из приятных, Уэнсдей делает кислое лицо, неохотно двигаясь вперед, чтобы вампирша следовала за ней. *** План Бьянки Барклай гениально просто. В самом настоящем стиле ЧСУ. Что бы сделала Уэнсдей? Заручившись надежным союзом с одной разгневанной ожившей рукой (вампирша посмела нагло запереть его в ящике стола младшей Аддамс, пока та была занята фехтованием), они вторглись в общежитие новой девушки, пытаясь найти в ее комнате любые странные или подозрительные предметы. В конце концов, это Невермор, никогда не знаешь, кто окажется твоим соседом по комнате. Затхлый воздух, мрачная кровать на двух персон, аккуратно заправленная атласными черными простынями (что заставляет Йоко завистливо присвистнуть и получить шлепок по руке от Дивины) и сильный запах крови. На первый взгляд ничего необычного в обычном общежитие клыков. Пока Энид не натыкается на странный пергаментный сверток, издалека завидев на нем известный ей герб и фамилию Аддамс. Она ловко разворачивает бумагу, удивленно присвистнув. Внутри практически находится биография ее мрачной соседки. С одним большим отклонением. Речь идет преимущественно о ее финансовом положении. - Я знала, что Аддамсы чертовски богаты, но если эта лишь та часть, которой владеет Уэнсдей, а в завещании еще двое, то... Ай! Разглагольствования Йоко прерывает новый шлепок по руке от ее девушки. - Счета, вклады, ценные металлы, долговые расписки, трастовые фонды... зачем ей все это? - Энид пытается связать детали воедино, заставляя Бьянку раздраженно закатить глаза. - Затем, что не все такие искренние, как ты, щеночек, когда дело доходит до счетов с девятью нулями. Я, к сожалению, вынуждены называть одну из их любительниц матерью. - Стерва хочет разорить Аддамсов? - Дивина просматривает другие бумаги, в поисках дополнительных улик. - Хуже, - мрачно улыбается Йоко, показывая друзьям другой пергамент, в заглавии которого красуется «Традиционные ухаживания семьи Аддамс». *** Приглушенный шепот заставляет Энид оторваться от книги. Она сидит в библиотеке, напротив своей лучшей подруги любви всей жизни, увлеченно изучая трактат о брачных ритуалах, приобретенный во время их незапланированного визита к вамприше (читай - краже со взломом и незаконным проникновением). Чтобы Уэнсдей ни о чем не догадалась, она спрятала его в самую отвратительную ярко-розовую обложку журнала, какую только смогла найти. Младшая Аддамс определенно могла ей гордиться, если бы знала, как сильно она повлияла на навыки Энид. Местами это откровенная уголовщина, но подайте на нее в суд, если хотите. Она сделает все, чтобы защитить меньшую девушку. Студенты вокруг них что-то бурно обсуждают. Энид хмурится. Она королева сплетен в этом месте и в ее блоге точно не было ничего примечательного с тех пор, как произошло пополнение отряда клыков. Девушка-оборотень пытается игнорировать приглушенные голоса, сосредотачиваясь на книге перед собой. Первая часть документа гласит, что ухаживающий должен пригласить своего возлюбленного на кладбище. В примечании на полях есть рукописные заметки чернилами, указывающие на то, что кладбище может быть заменено моргом. Сгодится даже прогулка по крематорию. Главное, чтобы место было пропитано духом смерти. Ибо она главный свидетель и милостивый даритель, которого влюбленные будут задабривать в течение всей жизни, чтобы после кончины остаться вместе до конца вечности. В этом столько уровней фу, что прошлая Энид, никогда не знавшая Уэнсдей Аддамс побледнела бы от одной лишь подобной мысли. Кто в здравом уме будет проводить первое свидание на кладбище, когда есть столько чудесных ресторанов, парков и отличных локаций? Нынешняя Энид пытается вспомнить, есть ли в Джерико кладбище и ставит мысленную пометку в голове, пригласить туда Уэнсдей. Невзначай конечно же. Совершенно случайно. В ее голове моментально возникает образ ухмыляющейся Йоко, дразнящий ее за щенячую влюбленность. Затем он сменяется образом Бьянки, хлопающей себя по лицу в приступе гнева, ведь Энид упускает важное. Кармилла не просто так попыталась выманить Уэнсдей в тот вечер. Щеки Энид бледнеют, трясущейся рукой она перелистывает страницу, читая вторую часть ритуала ухаживаний. Она гласит, что ухаживающий непременно должен подготовить для своего возлюбленного подарок. Это может быть яд, искусное орудие пыток, редкое оружие, сгодится даже труп (фууу даже по меркам нынешней Энид). Главное, чтобы он был приготовлен только и только своими руками. Здесь Энид начинает злобно ухмыляться, представляя, что тогда Кармилле придется немножечко умереть окончательно, чтобы исполнить детскую мечту Уэнсдей о вскрытие трупа вампира. Йоко права. Она действительно становится Аддамсом. Голоса вокруг них становятся громкими. Энид раздраженно отвлекается от книги, замечая высокую фигуру Кармиллы, идущей к их столу под возбужденные возгласы учеников. В ее тонких руках покоится вытянутый предмет, завернутый в черную ткань. Вампирша останавливается прямо напротив стула, где сидит брюнетка, эффектно присаживаясь на одно колено и протягивая ей сверток. Уэнсдей не реагирует, продолжая читать свою книгу о самых громких преступлениях 20 века. Кармилла хмурится. Фальшивая улыбка медленно сползает с ее красивого лица, превращаясь в гримасу. Она вынимает книгу из рук младшей Аддамс, ловко подменяя ее свертком. Уэнсдей раздраженно кипит, молча сверля ее взглядом. Когда вампирша снимает ткань, перед всеми учениками открывается великолепный меч, с серебряной рукояткой, усыпанной драгоценными камнями. Провидица вопросительно поднимает бровь. - Мой второй дар, ma cherie, - голос Кармиллы притворно сладок. - Ты сама его выковала? Из серебра? - Даже Энид понимает, что это издевка, - давно у тебя иммунитет к нему? Было больно? - Просто прими дар, - вампирша шипит, от прежней радости нет и следа. - Нет, - Уэнсдей смотрит на нее исподлобья. - Тогда нам нужно кое что прояснить, любовь моя, - Кармилла впивается в плечи провидицы, легко отрывая ее от стула. Энид встает, чтобы вмешаться, прежде чем слышит мягкую просьбу младшей Аддамс, не вмешиваться. Благо, что у нее все еще есть повышенный слух оборотня, чтобы разобрать, что говорит ей вампирша. Оттащившая и прижавшая ее маленькое тело в самом дальнем углу мрачной библиотеки. - Ты думаешь, это смешно, маленькая дрянь? Тогда посмотрим, как весело тебе будет, когда моя милость закончится и я исполню все свои угрозы, посмей хоть еще раз отвергнуть меня публично и тогда твоему … Она не успевает закончить предложение. Провидица с силой отталкивает ее, резко выпрямляясь. Ее ладони едва заметно дрожат, когда она расправляет помявшийся пиджак и гордо идет к столу. Ее темные глаза минуту внимательно изучают клинок, прежде чем она холодно выдавливает из себя, что дар принят, прежде чем покинуть библиотеку, громко хлопнув дверями. Что-то внутри Энид падает. Она боится читать книгу дальше. *** Энид отклоняет абсолютно любые предложения. Меньше всего ее волнует какой-то дурацкий бал, когда ее лучшая подруга любовь всей жизни снова может быть в опасности. Волчица издалека наблюдает за странной парой, пытаясь преследовать их в течении дня. В груди Энид впервые вспыхивает маленькая толика надежды, когда она видит отстраненное выражение лица Уэнсдей на протяжении всего времени. Она раздраженно встречает вампиршу утром, позволяя обнять себя в течении трех секунд. Ее тело натягивается как струна, а челюсти стиснуты так сильно, что она могла бы сломать их. Это совершенно непохоже на их объятия и на то, как мягко Уэнсдей прикасается к ней и что важно, сама инициирует этот контакт. Энид до сих пор не знает, что между ними произошло в ту ночь, когда Уэнсдей была такой нежной, обняв ее сзади. На занятиях Кармилла не позволяет другим изгоям сидеть рядом с Аддамс, она сидит со скучающем выражением лица, пытаясь говорить с ней, в то время, как брюнетка полностью поглощена своими записями и заметка. Это неловкое положение замечает даже Ксавье, впервые имея возможность взглянуть на себя со стороны, когда он делала ровно тоже самое, пытаясь общаться со совершенно незаинтересованной в его обществе девушкой. Во время обеда вампирша предпочитает прогуливаться в тени двора, где собираются другие клыкастые, не желающие портить свой мертвенно-бледный загар. Энид даже замечает грусть во взгляде Уэнсдей, с которой она украдкой смотрит на стол, где сидит Энид. Как осторожно закутывается в кардиган, едва заметно дрожа от холода. Она могла убеждать кого угодно в том, что ненавидит солнце, но втайне наслаждалась его теплом сидя на солнечной стороне двора. Вечером в их комнате вновь появляется вампирша. Энид открыто испепеляет ее взглядом, замечая, насколько уставшей и болезненной выглядит ее соседка, когда она неохотно собирается на то, что называет прогулкой по поиску дохлых белок, а вампирша радостно нарекает «свиданием». И это вовсе не ее обычная «здоровая бледность». Это впалые щеки и синяки под глазами, словно в ее организме не хватает сил. Волк рычит при одной лишь мысли, что вампирша может нарушать все правила академии, «питаясь» одним из студентов. Ее мысли лихорадочно крутятся в голове, в поисках решения. Энид знает, что Уэнсдей убьет ее, если когда-либо узнает об этом. Но это их ситуация с кодом «красный», а значит у красочного ликана просто нет другого выбора. С помощью Вещи она ловко крутит в руках хрустальный шар, пока его поверхность не загорается, отражая улыбающееся лицо Мортиши и Гомеса Аддамса. Последний на секунду замолкает, удивленно осматривая звонящего. - Мистер и Миссис Аддамс, я знаю, что вы ожидали Уэнсдей, но я... - Ищешь помощи, - Мортиша тепло улыбается, коротко поясняя волчице свое недавнее видение. - Она просто невыносима. Держит ее словно пленницу. Отбивает от остальных. Энид не хватает смелости сказать им, что она украла у вампирши книгу об их семейных ритуалах. - У нашей тучки вкус такой же, как и у ее дяди Фестера. Любит опасных, по всем меркам, женщин, - мечтательно вздыхает Гомес. - Она не любит ее! Скорее терпит, скорее вынуждена, - Энид неловко опускает глаза, понимая, что слова вырвались из нее непреднамеренно, что заставляет Мортишу хитро улыбнуться, с любопытством изучая ликана перед собой. - Что именно делает эта девушка? - Гомес словно вспоминает что-то. - Ну, она пыталась дарить оружие, приглашала Уиллу в морг и … - Ах! Брачные ухаживания! - Гомес выглядит невероятно счастливым. - Что это значит? Типа как пытается встречаться? Пытается сделать предложение? - Энид хмурится. - Верно. Совершенно очевидно, что Уэнсдей чтит семейные традиции. Это целый ритуал, милая, - Мортиша улыбается мужу, - поверить не могу, что она не только нашла возлюбленную, но и хочет вступить с ней в брак. Так быстро... - Ах, юная любовь! Ей не терпится окольцевать свою избранницу, - Гомес смахивают слезы счастья. - И что это включает в себя? - Тот, кто проявляет намерения, должен выполнять разные испытания вместе со своим женихом. Затем наступает финальное испытание, по итогу которого кто-то один или оба могут умереть. Это называется брак (Энид фыркает, ее тошнит лишь от одной мысли, что это может закончиться так). Затем они либо счастливо живут свою жизнь, либо опять же один умирает. Картинка в голове Энид начинает складываться. - Миссис Аддамс, а если тот, за кем идут брачные ухаживания, против? - Он может отклонить претензию, - Гомес широко улыбается, - скорпиончик непременно должна была дать свое согласие. Возможно эта девушка сумела вдохнуть жизнь в ее мертвое черное сердце. Жду не дождусь, когда она лично расскажет нам об этом. Сердце Энид падает от этих слов. Она вежливо прощается со старшими Аддамсами, угрюмо возвращаясь на свою половину пустой комнаты. Ей разум продолжает вращаться вокруг мысли о том, что она могла неправильно понять свою соседку и как подло с ее стороны пытаться мешать ее счастью. Энид прижимает подушку к лицу, не переживая испортить легкий макияж. Она кричит в нее что есть мочи, надеясь хоть немного облегчить тупую боль в груди. Яростные постукивания пальцев о дерево не дают её разуму полностью пропасть в пучине самоуничтожения. - Ты ведь слышал их, приятель, - она убирает подушку, пытаясь смахнуть предательские слезы со щек, - она должна была принять эти ухаживания. Значит Кармилла ей действительно нравится. Вещь на минуту падает об пол в приступе гнева. Его способ отыграть человеческий жест похлопывания себя по лбу от негодования, когда люди вокруг ведут себя как идиоты. Должно быть Энид проваливается в сон, из которого ее вырывают приглушенные крики. Она медленно садится в кровати, пытаясь прислушаться. Голоса за дверью становятся более отчетливыми. Энид точно может различить голос своей соседки. «Этого никогда не будет!», - он слабый и отчаянный. Достаточно, чтобы Энид распахнула дверь, залив мрачный коридор светом из их общей комнаты, посреди которого застывает две фигуры. Высокая девушка в черной мантии держит хрупкую брюнетку за лацканы ее пиджака, слегка отрывая от земли. Кармилла обнажает клыки, заставляя когти блондинки удлиниться. Энид демонстрирует ей более внушительные волчьи зубы, угрожающе рыча. - Энид... не нужно... - голос Уэнсдей слабый. Официальная причина для потери волчьего контроля. К сожалению, ее противник вовсе неблагороден. Вместо вступления в честный бой, вампирша отталкивает провидицу от себя, позволяя Энид поймать ее тело. Ее высокая фигура проворно скользит по коридорам, скрываясь во тьме Офелии Холла. В любой другой день, Синклер бы преследовала ее до самого ада, пока не порвала вклочья. Но никогда на ее руках покоится ценный груз. Уэнсдей моргает, пытаясь держать глаза открытыми, когда блондинка осторожно берет ее на руки, неся к кровати и бережно опуская на темные простыни. Она бегло проверяет тело меньшей девушки на наличие травм или синяков. К ее ужасу, она вновь обнаруживает кровь на вороте белой рубашки. Синяки на ее шее выглядят ужасно болезненными даже по меркам Аддамс. Вены под ними практически синие. - Какого черта, Уилла! Как долго это продолжается? - Она ахает, - мы должны немедленно показать тебя доктору и сказать Уимс! Уэнсдей пытается прикрыть ворот рубашки, мягко отталкивая оборотня от себя. - Энид, прекрати, - она умоляюще шепчет, пытаясь не потерять сознание, - я буду в порядке. - Ты с ума сошла? Она буквально выпивает тебя! Энид больше не сдерживается. - Это мое решение, Синклер, просто отстань! - Уэнсдей замирает. - Просто отпусти это, - ее голос смягчается, когда она проигрывает попытку сесть в кровати, буравя потолок тусклым взглядом. По тихим всхлипываниям, быстрым шагам и хлопку двери, Уэнсдей понимает, что наконец-то осталась одна. Шумно вздыхая, она пытается ослабить ворот рубашки и скрестить руки на груди в привычной и годами отточенной позе для сна. *** С этой ночи все меняется. Они больше не разговаривают. Точнее Энид больше с ней с не разговаривает. В первые дни Уэнсдей пытается повторять их обычную утреннюю рутину, но Энид выбегает из комнаты за полчаса до прихода Кармиллы. На занятиях и в течении дня она предпочитает проводить время с Йоко, Бьянкой и Дивиной, возвращаясь как можно позже комендантского часа, чтобы с грустью обнаружить пустую кровать на стороне соседки. В такие моменты слезы непроизвольно текут по ее щекам. Волчица внутри воет от негодования яростно приказывая блондинке немедленно отправиться на поиске их пары, что вызывает у девушки лишь новую порцию слез. Главное торжество года с каждым днем все ближе. В любой другой день Энид бы считала минуты до этого заветного момента, но не тогда, когда человек, с которым она так хотела разделить его, больше даже практически не живет в их комнате. Однажды вечером, прогнав очередного волка, пытающегося пригласить ее на бал, она с горечью просматривает фотографии из прошлого семестра, когда дверь их комнаты открывается. Она знает эти почти бесшумные шаги и удары пальцев о дерево. Позади нее стоит Уэнсдей и Вещь. Бледное лицо девушки не выражает эмоций, когда она лихорадочно сканирует свою половину комнаты, молча впихивая оставшиеся вещи в большую черную сумку. Сердце Энид падает. - Ты просто уйдешь вот так? Даже ничего не сказав, - она очень старается, чтобы ее предательские слезы не помешали ей говорить. Тело ее мрачной соседки натягивается как струна. Медленно повернувшись, она одаривает волка немигающим взглядом. - Я ухожу. Насовсем. - Мы больше не друзья, да? - Энид пытается цепляться за последнюю призрачную надежду. - Не думаю, что в этом будет какой-то смысл, - Уэнсдей шумно сглатывает, словно борется со словами, - я... так сложилось...я вынуждена переехать к своей избраннице, - она выплевывает эти слова словно на редкость противный яд. - После окончания семестра мы уедем. Нет смысла откладывать неизбежное. Действия младшей Аддамс становятся рассеянными. Она наспех запихивает в сумку книги, даже не поворачиваясь к Энид. Усиленный слух оборотня позволяет ей слышать, как быстро бьется сердце смуглой девушки. Она пытается придумать, что сказать, но кроме слез и рыданий ничего не выходит. Уэнсдей замирает. Напрягается и отбрасывает сумку. - Энид... - голос провидицы нехарактерно низкий и дрожащий, - я вынуждена так поступить. У меня нет альтернативы. - Ты любишь ее? - Девушка-оборотень не планировала этого говорить, но она скорее умрет, чем будет мучиться вопросом до конца своих дней. - Ti amo ed è per questo che scelgo la morte. Non ho paura di confessarti, ma è insopportabile vivere solo con il pensiero che potresti essere ferito e non sarai mai più vicino a me. Posso mentire a me stesso, tormentato giorno dopo giorno e chiamando la morte, esistendo solo nella speranza che tu sia vivo e felice. Sei il mio cuore. Sei la mia vita. Quindi oggi vado a morte certa. Энид не знает итальянского, но знает, что брюнетка произносит это с такой искренностью и страстью, что надежда в ее сердце вновь вспыхивает. Прежде чем наследница семьи Аддамс потушит это, пытаясь как можно скорее покинуть их комнату. Она поворачивается лишь один раз, бегло смотря на Вещь. Который показывает ей средний палец, проворно взбираясь по пушистому одеялу на кровать плачущей волчицы. *** Интерьер главного зала Академии превосходит все ожидания Энид. В любой другой день она была бы счастлива, делая миллион селфи, но только не тогда, когда объект всех ее мыслей находится по ту сторону помещения с другой. Уэнсдей выглядит великолепно, у Энид захватывает дух от ее темного прямого платья, идеально подчеркивающего миниатюрную фигуру. Ее волосы распущены и выпрямлены, идеально обрамляя выразительное лицо. Прекрасный вид портит высокая бледная девушка, буквально вцепляющаяся в плечо провидицы. Энид может лишь мечтать оторвать ей за это руку. Боже, она действительно начинает перенимать болезненно-прекрасные привычки Уэнсдей. На секунду ее глаза встречаются с тусклым взглядом младшей Аддамс. Уголки ее губ заметно приподнимаются, когда она пытается одарить блондинку грустной улыбкой. Это начисто рвет сердце волчицы. Она грозно топает по залу, в направлении пары, намереваясь разбить их. Еще пара метров и она доберется до Уэнсдей,но путь ей преграждает ухмыляющаяся Кармилла. - Неудачники веселятся на другой стороне. Что ты здесь забыла, полуволк? - Ее ровные жемчужные зубы опасно блестят в свете оранжевых огней. - Уйди с дороги. Живо! - Энид рычит, готовясь к атаке. Взволнованные студенты начинают обращать внимание на их потасовку, любопытно наблюдая за развитием действия. - Боже, смирись, хотя бы раз в жизни, - вампирша делает скучающее лицо, - тебя не выбрали в прошлый раз, хотя соперник был куда внушительнее. Какие могут быть шансы против... - Разорившейся двухсотлетней кошелки, которая промышляет последние сто охотой на богатых людей? - Бьянка прерывает ее тираду, угрожающе протискиваясь сквозь толпу с рапирой. За ней яростно бежит Вещь, держа между двумя пальцами сложенный пополам лист бумаги. - Так уж вышло, - Бьянка берет листок, передавая его Энид, - что после моей матери, я могу за милю видеть подобных ей девиц. Лицо Энид падает. На листке бумаге идет перечисление длинного списка имен и фотографий различных мужчин и женщин. Текст гласит, что все они стали жертвой некой женщины, что методично влюбляла их в себя, а после свадьбы наслаждалась солидным состоянием, из-за внезапной гибели возлюбленного по несчастному случаю. - Ты серьезно думала, что сможешь провернуть подобное с Уэнсдей? - Ярость кипит в груди Энид, когда она выхватывает из рук Бьянки рапиру, неуклюжа целясь острием прямо в грудь Кармиллы. На мгновение ее взгляд встречается с удивленным взглядом миниатюрной брюнетки, застывшей за спиной своей мучительницы. - Я мало что понимаю в ухаживаниях и в семейных традициях Аддамсов, но Уилла, - слезы текут по ее щекам, - я знаю, что люблю тебя всем сердцем и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Если ты меня примешь. Бьянка хочет вмешаться, но искренне радуется, что не сделала этого. Иначе пропустила бы невероятное шоу с признанием, которое очевидно для всех, кроме двух идиотов в любви. Уэнсдей судорожно вздыхает, позади вампирши, прежде чем уверенно оттолкнуть ее в сторону, чтобы взять блондинку за свободную от рапиры руку. - Carra mia, - ее голос слаб, - я пыталась сказать тебе тоже самое в последний вечер, но была связана клятвой. - О чем ты, Уилла? - Энид теряется. - Подлая стерва сталкерит Аддамс с начала семестра, - Йоко протискивается вперед вместе с Дивиной, кидая к ногам пары кучу цветных фотографий, - она присылала ей угрозы, намереваясь навредить тебе, если Уилла (младшая Аддамс пронзает самодовольного вампира кинжалами во взгляде) откажется от брачных ухаживаний. План тупой, но надежный, как швейцарский нож. Это становится последней каплей для Энид. Она пытается нанести удар по лицу наглой вампирши, неуклюже делая выпад. Кармилла с визгом уклоняется. - Лучше я, любовь моя, - Уэнсдей осторожно вынимает рапиру из рук блондинки, воинственно смотря на свою мучительницу. Ученики расступаются, когда Кармилла пытается бежать. Ее останавливает ловкий удар в челюсть от своего собрата — Йоко Танаки. Уэнсдей никогда это не признает, но она благодарна ей за это, всей своей черной душой. *** Звуки музыки постепенно стихают, когда растрепанная и взмокшая Энид откидывает лопату, смотря на яму глубиной шесть футов, которую они с Уэнсдей выкопали за последние пару часов. Повышенная сила оборотня позволяет ей легко оторвать от земли большой деревянный ящик, крышка которого подскакивает, оставаясь на месте лишь благодаря толстой металлической цепи. Крики ужаса, издаваемые вампиршей, запертой внутри, становятся музыкой для ее ушей. Вместе с миниатюрной брюнеткой они заваливают яму в рекордные сроки. - Две недели, - Уэнсдей с надеждой смотрит на Энид, - и я сообщу полиции и Уимс местонахождение этой стервы. - А если она задохнется или умрет от голода? - Глаза Энид расширяются от испуга. Она хочет лишь припугнуть, а не вредить всерьез, даже если речь идет о такой нахалке, как Кармилла. - Ты слишком добра к этой недостойной женщине, любовь моя, - Уэнсдей нежно целует костяшки ее пальцев, смирившись, что она слишком похожа на своего отца, когда доходит до сердечных дел. Этот жест заставляет Энид густо покраснеть. - Две недели, так и быть, - волчица целует провидицу в щеку, зарабатывая нежнейшую улыбку в ответ. Через две недели директриса Уимс и шериф Галпин получат известие о местонахождении Кармиллы. Когда девушку достанут из импровизированной могилы, она будет просить отправить ее в самую далекую тюрьму штата, подальше от семьи Аддамс, которая за этот срок успела полниться новым членом в виде грозного оборотня, сжигающего зрение врагов отвратительно яркими цветами своей одежды. Уэнсдей и Энид выполнили все ритуалы в рекордно короткие сроки, заключив официальную помолвку. Эстер Синлкер упадет в обморок, когда получит по почте черный конверт с ярко-розовым приглашением на их свадьбу, состоявшуюся спустя несколько лет после выпуска.