Estranged

1:33 Все же мне не спалось. В голове прокручивался один и тоже эпизод. От накативших воспоминаний стало настолько душно, что мне просто необходимо было проветриться. Натянув на себя платье и наплевав на туфли, я двинулась в сторону сада. Внутренний дворик был очень мил. Ровно скошенная травка и математически точно подрезанные кусты роз свели меня с ума. Вздохнуть было больно от резкой смены спертого воздуха на свежий. Но похоже, на улице я была не одна. Из резной дубовой беседки послышался низкий мужской бас: — Тоже не спится? — я резко взглянула на источник шума. — Да вот, подышать свежим воздухом решила. — мои щеки раскраснелись и я сильно зажмурилась, резко прикусив губу, словно ожидая порки. — Ты любишь вино? — прозвучал совершенно отдалены от темы вопрос. — Просто, если пить одному, кажешься самому себе, гребанным алкоголиком. Я не стала сразу отказываться от это предложения, не хотелось показаться грубой, да и есть повод извиниться за ту опрометчивость. — Знаете, я против вина ничего не имею, — поднимаясь по ступеням, я договариваю: — почему бы и нет? — мило улыбнувшись я взглянула на Роберта. Он растянулся в улыбке в ответ и налил мне щедрую порцию красного вина. Я села на плетеное кресло напротив. Протянув мне бокал, мы чокнулись. Отпив добрый глоток, повисло молчание. Каждый думал о своем. Я, например, думала о том, откуда он взял второй бокал. Поразмышляв о вечном, я решительно выдохнула и принялась оправдываться. — Мистер Плант, — начала я. — я бы хотела извиниться, — мужчина поднял на меня взгляд. — за то, что было за обедом. Серьезно, мне так неловко, я правда не знаю, что на меня нашло, как глупое наваждение и я.. — слова рекой текли из меня и только я хотела спросить, слушает ли он меня вообще, как я лишилась возможности дышать. Роберт накрыл мои губы своими и этот жест, так не был похож на «дружеский», что я совсем потерялась в чувствах. Не ответить я не могла, не хотела показаться ханжой, хотя, что уж там, я просто не хотела отрываться от горячих губ. Ощущение того, что нас может спалить его сын и, по совместительству, мой жених, кружило голову. В это время мужчина сжимает волосы на моем затылке, запрокидывая голову назад и льнет всем телом. Я чувствую, что уже не справляюсь с возбуждением, горячо выстанываю Планту в рот. Черт, я могла кончить даже так, клянусь, но он чувствует это и отстраняется. Вернув этот гребанный бокал себе в руку, он отворачивается, вглядываясь в ночное небо, усеянное звездами. — Ничего сташного, Ло, — не смотря на меня, говорит он. — со всеми бывает. — меня такой расклад не устраивает и я поднимаюсь с кресла, встаю перед Робертом, загораживая ночной пейзаж собой. — Мистер Плант, вы не договариваете. — мужчина посмотрел на меня. — Не договариваю что, детка? — он словно ребенок, не хочет ничего признавать. — К чему был этот поцелуй? — я прямолинейна и отступать не собираюсь. — Я лишь хотел показать, что каждый имеет право на ошибку, крошка, и ничего более. — он улыбнулся, но улыбка вышла слишком печальной. Он опер голову на руку, и вдруг на его щеке блеснула слеза. Затем еще и еще. Он принялся их стряхивать, но получалось плохо. — Все это не правильно, детка, — поднимая на меня взор, молвит он. — все что мы делаем — неправильно. Я его отец, а ты — будущая жена. Мы не должны этого делать, крошка. — теперь плакать уже хотелось мне. Мы оба чувствовали, что хотим друг друга, но если я могла поступиться своими принципами, то ему это означало отказаться от роли отца, не сумевшего устоять перед прелестной невесткой сына. Ему чуждо чувство предательства, но белоснежные женские ножки были так соблазнительны, что он был уже на грани. Скупая слеза, покатилась и по моей щеке. Он смотрел, нет, вернее, прожигал взглядом. Сейчас я поняла, что я чувствую то, что никогда прежде не ощущала. Все цвело вокруг него, в том числе и я. С Логаном у нас уже давно нет страсти в отношениях, хотя, может ее не было и вовсе. Для меня Логан, как брат. Мы еще слишком молоды, обоим нет даже двадцати трех, и так не может продолжаться вечно. Я ведь женщина, и у меня есть свои желания. Роберт для меня, как ощущение чего-то нового или давно забытого старого. Надеюсь, вы меня поймете и простите. Я села боком к нему на колени, обвила руки вокруг шеи и сладко-сладко потянула: — Мистер Плант, я чувствую, вы меня хотите.. — я потерлась об то, что горячее всего. Его руки мягко легли мне на бедра. Я что-то горячено шептала ему на ухо, от чего эрекция становилась ощутимее, а его руки сжимались все сильнее. Я уже тянусь к его горящим губам, и вот он уже тянется в ответ, но в последнюю секунду Роберт заводит руку и вкладывает ее мне в затылок, отстраняя от себя. — Детка, что же ты делаешь, — горестно шепчет он. — он твой будущий муж. — эти слова ударили меня, словно хлыст. Я оцепенела. Плант стащил меня со своих колен и направился в сторону выхода из беседки. Я жалобно смотрела ему в след и мой подбородок предательски начал дрожать. Не знаю, что заставило его в тот момент остановиться. Он смотрит в ночное небо, а я — ему в спину. Резко развернувшись он подбегает ко мне и крепко прижимает к себе. Он льнет ко мне всем телом, ровно так же как и я. Мы слились в поцелуе. Он был жадный, ненасытный, чувственный. Плант вложил мне руку в загривок и яростно сжал, откинув голову назад. Он легко навис сверху и принялся во всю кусать мои губы. Воздуха уже критически не хватало и мне пришлось застонать ему в губы. Он совсем слегка отстранился, давая время отдышаться. Роберт нервно сглатывал, поочередно часто вглядываясь в мои глаза. Отвести их я не могла и даже не думала. Стоило мне слегка прикрыть веки, как вновь меня накрыли нежные губы. Мы уже не кусались, но настойчиво прижимались друг к другу. Самым низом живота я чувствовала его бешено пульсирующий член. Я привстала на носочки, чтобы потереться об него внутренней стороной бедра. Только я прикоснулась к нему, как он яростно зарычал мне в губы. Мы отстранились. — Сделаем это, но ничего, никому, никогда об этом не расскажем, — уже с полной решительностью и серьезностью твердит Роберт. — договорись, малыш? — Конечно, мистер Плант.. — Роберт, просто Роберт. — Как скажешь, Роберт. Только стоило мне произнести его имя, как он усадил меня к себе на колени. Задрав мое платье руками, он легко провел по тому самому месту, где давно уже блестело пятнышко. — И давно ты такая мокренькая? — ухмыляется Плант. Мне стыдно признаваться, но деваться было некуда. — С нашего приветствия. — стыдливо проронила я. — Ого, — удивился тот. — значит, ты хотела, чтобы я сделал так? — его рука легко погладила меня между ног, задев самое чувствительное место. — Да.. — хнычу я. Этого мне мало, я хочу еще. Поймав Роберта за руку, я вновь прислонила ее к себе и самодовольно застонала. — Такая голодная? — я кивнула. — Кажется, мой сын плохо справляется с ролью мужчины. И вновь это приходится исправлять папаше. — я улыбнулась и чуть было не рассмеялась, но сдержалась. Роберт поднял меня и опустил на деревянный пол. — Обещаешь вести себя тихо? — я очень часто закивала, чтобы Плант не оставил свою затею. Он рассмеялся. Стянув с меня трусики по бедрам, он заметно повеселел. Снова усадив меня на свои колени, Роберт, все также глядя на меня, стал греметь пряжкой ремня. Ширинка расстегнулась. Я рвано выдохнула, когда увидела крепкий отцовский член. Мне оставалось только вложить голову в ложбинку у плеча, и от страха сжаться. Плант мягко погладил меня по животу, чтобы снять лишнее напряжение. — Готова? — я согласно шепнула. Он тут же заполнил меня собой. Роберт слегка придерживал меня и еще не опустил до конца. — Ты такая узенькая, — стонет он, — но ты должна быть осторожна, он слишком большой для тебя. — отпустив мое тело на волю, я начала двигаться. Сначала медленно. Роберт смотрел на меня, во всю изучал мои эмоции, пытался ощутить то, что чувствую я. Я стала наращивать темп. Он закатил глаза и откинул голову назад. Его руки крепко вцепились в мои бедра и больше не отпускали. Его тихие, подавленные стоны заставляли меня двигаться быстрее, но я не совсем привыкла к таким размерам, и чувствовала небольшую боль, там, внизу, но ничего не сказала, а лишь напрягла живот и припала губами к шее Роберта. — Скажи, что тебе не больно. — вдруг серьезно говорит он, оставаясь в прежнем положении. Я смотрю мимо него и отвечаю: — Мне не больно.. — сама у себя я заметила, что вру. Роберт крепко сжал мои бедра, чтобы я остановилась, поднял голову и произнес: — Тебе же больно, Ло, — полностью остановившись, он сгружает меня с набухшего члена. — Тебе же нравится.. — невинно шепчу я. Вдруг его лицо заполняется милой улыбкой. — Нет, господи, — смеется Роб. — нет, глупышка. Он проскальзывает пальцами ко мне во внутрь. Я резко подбираюсь вся, но я чувствую лишь приятные, ровные толчки. Роберт входит в меня пальцами чуть под другим углом и сразу же задевает чувствительную точку G. Я чувствую, что приближается, то, что я никогда раньше не испытывала, но Плант тоже это почувствовал и вытащил их. Без них стало тоскливо, лишь на секунду, но почти сразу меня вновь заполнил он. Сразу, полностью. Когда я с опаской начала двигать бедрами в том же запредельном для меня темпе, я почувствовала лишь приятное растяжение. Теперь Плант спокойно выдохнул, разрешив менять темп. Я уже начала постанывать и Роберту пришлось заткнуть мне рот поцелуем. Спустя пару толчков я почувствовала у себя на клиторе мужские пальцы. Они вовсю массировали его и я, кажется, если бы не губы Роберта, закричала бы на всю Англию. — Попроси, детка, — шепчет он мне в рот. — заставь меня остановиться. — его руки стали еще приятнее чем прежде, гладить меня внизу и прекращать это я не хотела. — Попроси, крошка. — я вновь чувствую, как в дальнем уголке тела отзывается во мне что-то необычное. — Только не останавливайся, только не сейчас, прошу! — уже кричу я. Если бы не наш уговор в начале, то я бы давно уже сорвала голос. Он самодовольно улыбается и продолжает. — Роберт.. — Ло.. — Плант! — Детка. Меня резко прошибает, как от кого-то удара. Я вскрикиваю, и обмягченно сваливаюсь на Робера. В это время он придерживает меня за талию, чтобы я не свалилась с него от, чересчур, сильных конвульсий. В последний момент он успевает испустить мне на живот. Вытерев меня и себя краем скатерти со стола, он сомкнул уже обе своих руки вокруг меня. Я до сих пор тряслась, а глаза сами закатывались, и мне лишь оставалось прикусывать губу, чтобы не застонать. Вдруг, как из-под воды, слышен голос Роберта. — Разве мой сын настолько плох, что ты даже ни разу не ощутила оргазм? — кажется, разочаровавшись в мужских способностях своего сына навсегда, он грустно выдыхает. Время текло незаметно. Взглянув на наручные часы, Плант тихо выругался себе под нос. — Черт, малыш, кажется мы засиделись. — оживленно говорит он. Постучав мне по попке и часто приговаривая «Давай, давай, давай!» Мы прокрались в дом, словно нашкодившие дети и разошлись по своим комнатам. Перед тем, как мне улизнуть в комнату своего женишка, Роберт, тихо напоминает о нашем уговоре. Я согласно киваю и возвращаюсь в спальню. Стянув с себя платье, я забралась к Логану под тепленькое одеяльце. — Ходила в сад? — слышен заспанный голос мужчины. — Да-а.. — тяну я, а сама принюхиваюсь к себе, не учуял ли он чего. — Ну хорошо, сладких снов, родная. — Сладких снов. — завернув меня в теплый кокон супружеских объятий, я облегченно выдохнула, и покарала себя за то, что не сходила в душ. *** Прошло четыре месяца с тех событий. Мы с Логаном отыграли свадьбу и все вроде бы хорошо. «Но что стало между вами с Робертом?» спросите вы, а я отвечу, «Все у нас продолжается» Однажды, почти перед самой свадьбой, (за день до нее) мы с Робертом и Логаном отправились в магазин. Роберт любезно согласился нас подвести. Отправив Логана, закупать все по списку, меня оттрахал его отец, прямо на водительском сиденье. Логана я люблю, но после того эпизода в беседке, я испытываю оргазм только с Робертом. Вот такая вот я стерва, люблю одного, а трахаюсь с другим. Вы спросите «А как себя чувствует Роберт, после такого предательства?», а я скажу вам «Я не знаю, спросите у Планта». Правда, я бы очень хотела понять, почему Роберт ответил мне взаимностью, но для этого нужна другая, его философия, его точка зрения.