Тип привязанности

«…он может написать на моей могиле: она старалась-старалась, старалась-старалась, а потом умерла». Цитата из книги Кэрил Макбрайд, которая так сильно отзывается во мне, что, наверное, моим последним желанием действительно будет, чтобы на моем надгробии написали именно это. Если задуматься, то сколько таких же как я людей, которые не умеют замечать свои успехи и не осознают свою значимость? Таких, кто проводит всю жизнь в бесконечных попытках и поисках? Несчастные, непризнанные самими собой артисты, художники и музыканты… Творческая голова — больная голова, но, как говорится, признание проблемы уже половина ее решения. Звон будильника заполнил мою квартиру, вытягивая меня из глубокой фазы сна, отчего я чувствовала такую усталость, что первую минуту даже не могла пошевелиться, чтобы его выключить. Собравшись с силами, я протянула руку к тумбе и нажала на кнопку «стоп», моментально заваливаясь обратно на спину. Открыть глаза было тяжело, но когда у меня это наконец вышло, я увидела белый потолок, будто давящий на меня своей тяжестью, голова же раскалывалась так, словно я и вовсе не спала. Моя социальная и энергетическая батарейки были на нуле, снова. В последнее время такое со мной случалось намного чаще, чем мне бы того хотелось, и, когда осознание причины начало медленно проявляться в моей еще сонной голове, чувство несправедливости начало бунт. Почему я, как все остальные, не могла просто просыпаться выспавшейся, не иметь постоянного желания сидеть в изоляции и не выжидать момента, пока не пойму, что снова могу общаться с людьми? Если углубиться в тему, то я даже не смогла бы вспомнить, в какой момент это началось. В моей памяти четко отпечатался период с третьего по пятый класс, когда я с огромным энтузиазмом просыпалась рано утром, чтобы успеть перед учебой посмотреть пару серий мультиков по телевизору, и как в восьмом классе, который стал морально очень тяжелым для меня периодом, я просыпалась за два с половиной часа до учебы, чтобы успеть сделать зарядку. Не совсем в привычном понимании зарядку, а упражнения, которые советовали выполнять ежедневно для сброса веса. Моя тяга к спорту, к сожалению, не была вызвана стремлением иметь более здоровое тело, а лишь глупым желанием похудеть до заветных сорока пяти килограмм и наконец-то стать счастливой, как мне тогда казалось. Иногда я ловила себя на мысли, что в те болезненные времена я была активнее, чем в какой-либо другой период своей жизни, и мне было страшно от того, что когда-нибудь я могла снова вернуться в то состояние. Конечно, прошло много времени и я проработала эту проблему, но я все еще оставалась не самый стабильным человеком в этом плане. Потерявшись в своих самокопаниях, я даже не обратила внимания на то, что в комнате я была совсем одна. Переведя взгляд на кухонную плиту, что в моей квартире-студии было совсем несложно, я увидела готовый завтрак. Вероятно, моя подруга как обычно проснулась рано утром и ушла в спортзал, но до этого успела очень заботливо приготовить мне вафли. Откуда у этой девушки было столько энергии? Меня всегда это удивляло. Я взяла телефон и включила интернет, который часто выключала перед сном, чтобы звук уведомлений меня не будил. Мне сразу пришли сообщения от Наи, которые и подтвердили мои догадки. В это время она уже была на другом конце города в ожидании встречи с кем-то из знакомых. Я снова подумала о том, насколько мы разные и насколько это прекрасно, ведь если бы не она, я, скорее всего, даже не выходила бы из дома, окончательно закрывшись от окружающего меня мира. Следующей в очереди на ответ была моя мама, которая интересовалась все ли у меня хорошо и хватает ли мне финансов до конца месяца. Я никогда не просила денег у родителей, даже если мой баланс уходил в минус. Мне было намного проще отработать пару смен в качестве хостес или официантки, чем бороться с чувством вины по поводу того, что в свои девятнадцать я еще не могла полностью сама себя обеспечивать. У европейцев подобной проблемы я, кстати, никогда не замечала. Они вполне спокойно до тридцати лет жили с родителями и на их деньги, что для меня до сих пор оставалось странным. Мама все равно скидывала мне каждый месяц деньги на оплату квартиры, отчего я чувствовала себя некомфортно, но это была безвыходная ситуация, поэтому я могла только стараться отогнать от себя гнетущие мысли — столько я не смогла бы заработать, совмещая учебу и работу. Дальше я ответила бабушке и дедушке, которые в своем возрасте достаточно хорошо смогли освоить гаджеты и научились пользоваться мессенджерами. «Котенок, ты такая красивая, мы тебя любим» — самое лучшее «доброе утро», которое я только могла получить. Это был ответ на фотографии, которые я послала после недавней домашней фотосессии с подругой. Я сразу подумала о том, что стоило бы им позвонить, но так же быстро поняла, что я пока была не в ресурсе для общения. Потому просто написала им спасибо, и что я их очень люблю. Последнее уведомление о сообщении, на которое я не успела ответить, было из Инстаграма. Открыв список диалогов, я крайне удивилась, когда увидела, что оно было от одного из моих новых знакомых. Что именно он написал, видно не было, и я, на секунду задумавшись, все-таки нажала на сообщение. coldsiemens Привет 9:56 Сколько стоит трек xxxpreshion? 9:56 Мало того, что я не ожидала сообщения от Глеба, еще больше я не ожидала именно такого. «Сколько стоит?» — эти слова поставили меня в тупик. Я никогда до этого не продавала музыку, которую писала, и понятия не имела о том, что и сколько может стоить. Тем более, хоть я и написала трек сама, я не знала, как работает авторское право и нужно ли оно мне для продажи. bykara Привет 11:29 Нисколько, можешь использовать, если понравилось :) 11:30 Я не придумала ничего лучше, чем такой ответ, потому что для меня было удивительно, что кто-то в принципе заинтересовался моей музыкой настолько, чтобы для чего-то ее использовать. Его ответ пришел почти мгновенно. coldsiemens Ок 11:31 Очень многозначительно, конечно… После этого сообщений я больше не получила и, заблокировав телефон, продолжила заниматься своими делами. Меня ждал вкуснейший завтрак, оставленный подругой, и душ, в который я вообще-то не очень любила ходить с утра. Я была из тех, кто ходил в душ вечером и ложился спать с мокрой головой. Существовали разные мнения насчет вредности этого действия, но для меня это уже стало привычкой. Мои средней длины волосы почему-то очень долго сохли, а от использования фена я отказалась уже очень давно, так как это было не очень полезно для осветленных волос, но учитывая, что сегодняшний день у меня был полностью свободным, можно было и подождать. После душа я наконец приступила к завтраку, включив на ноутбуке какой-то стендап из рекомендаций. Я любила хорошую комедию и даже написала бы собственный двухчасовой стендап о всех неудачах и стыдных ситуациях, которых за всю мою жизнь накопилось достаточно. Знакомые часто хвалили мое чувство юмора, и я была уверена, что шутить над собой у меня получилось бы еще лучше. В процессе мне пришло уведомление о новом письме на почте, и я без особого энтузиазма открыла приложение. Тема письма гласила «Registration — SCR», отправитель письма — агенство по работе хостес, в котором я состояла уже несколько лет. Это была хорошая, но совсем не стабильная подработка для студентов. Иногда подобные предложения поступали по несколько раз в день, а иногда месяцами отсутствовали. Сегодняшний ивент проходил в отеле Hilton, где я много раз работала как в качестве хостес, так и в качестве официантки, и очень редко я оставалась довольна, ведь к персоналу там относились, ну, очень-не очень. Из немногочисленных плюсов этого места я могла выделить один, больше всего меня привлекавший, — оплата. Пятьсот за час, а в целом всего четыре часа работы в вечернее время. Легкие деньги — это всегда хорошо, тем более, что из описания работы я поняла, что нужно только проверять пригласительные и выдавать гостям контрольные браслеты. Тут и случилась извечная дилемма. Если я соглашусь, то весь вечер буду чувствовать себя плохо и завтрашний день проведу с мыслями типа «зачем ты на это согласилась?», а если откажусь, то проведу его в размышлениях «почему ты не согласилась, неужели ты не можешь переступить через себя даже ради чего-то настолько легкого?». Можно очень долго рассуждать на тему того, стоит ли вообще переступать через себя, но точно не сегодня. Вообще, придумывать самой себе проблемы и путаться в них — мое хобби, и если бы его можно было перевести в работу, мне не было бы равных. Я тяжело вздохнула и начала печатать ответ. Как говорится, из двух зол надо выбирать меньшее, и я выбрала согласиться. Форма одежды официальная — брюки и белая рубашка, как в большинстве случаев и бывало; макияж вечерний, что меня немного расстроило; начало в восемь вечера, этаж второй. Все предельно ясно и понятно, а от зарядки социальной батарейки на сегодня, к сожалению, пришлось отказаться, но обещанная оплата все-таки немного мотивировала. За свои девятнадцать лет я успела попробовать достаточно много разных профессий: я была официанткой, барменом, консультантом в магазине одежды, помощником на ивентах, хостес, даже продавцом игрушек, но именно это было совсем давно, еще до переезда. Все эти профессии объединяло два пункта: то, что там нужно было общаться с людьми, и то, что их все я буквально ненавидела. Каждая смена была словно пытка, после которой я возвращалась домой в девять часов вечера, а иногда и в два часа ночи, думая только о том, что хочу уволиться. Еще один общий момент — мне никогда не везло с коллективом. Менеджеры часто вели себя надменно, переходили грань рабочих и дружеских отношений, чем потом пытались пользоваться в своих целях, требовали больше того, что входило в мои обязанности, но несколько раз крайней точкой моего терпения и моментального заявления об увольнении становился харассмент. Огромная проблема нашего общества, которую очень часто преуменьшали и считали несерьезной из-за распространенных ложных обвинений, которыми был заполнен интернет. Я была очень рада, что такой опыт не сформировал во мне травму, а лишь обоснованно усилил мое нежелание знакомиться и вступать в контакт с людьми.

***

В назначенное время я была в оговоренном месте. Передо мной были огромные стеклянные двери и настолько же огромное нежелание в них входить, но решение было принято и отступать было нельзя. Пройдя через главный вход, я поднялась с нулевого этажа на первый, а оттуда уже на второй, где совсем никого не было. Зал был красиво украшен и, видимо, был полностью готов к приему гостей. Много высоких столиков было хаотично разбросано по всему помещению, бар, с аккуратно расставленными стеклянными бокалами, был заполнен широким ассортиментом алкоголя, заранее приготовленный стенд с белым и красным вином стоял рядом, а декоративные растения и небольшие деревья по углам должны были придать залу уютности. На мой же взгляд, все это выглядело чересчур, но я пришла на работу и не мне было рассуждать о дизайне пользовавшегося успехом заведения. Через пару минут моего оценивания интерьера, ко мне вышла официально одетая девушка, мило улыбаясь. — Каролина, верно? — спросила она на местном языке, которым я, к счастью, хорошо владела. — Да, здравствуйте, — ответила я и протянула ей руку, на что девушка ответила рукопожатием, переложив папку из одной руки в другую. — Смотри, — сразу приступила она к делу, — тут находится раздевалка, где могут оставить вещи гости и ты, если нужно, — указав на неприметную дверь, моя инструкторка сделала пару шагов в сторону лестницы. — Все, что тебе сегодня понадобится, — на этой стойке, — сказала она и положила руку на белую поверхность. Я внимательно слушала объяснения, стараясь не пропустить ничего важного, чтобы потом не пришлось переспрашивать. Как и было написано в сообщении, моей задачей было встречать гостей, спрашивать у них пригласительные и давать специальные контрольные браслеты двух цветов: красный для свободного посещения бара и белый для особо важных гостей, которые имели еще какие-то бенефиты. При всем этом, нужно было быть очень милой и все время улыбаться. Все предельно ясно и понятно. Девушка закончила свою речь и, пожелав хорошего вечера, удалилась заниматься своими делами. Телефон я поставила на беззвучный режим и, убрав в маленькую сумочку, сложила все в ящик, который располагался в стойке. Внимательнее рассмотрев свое рабочее место, ничего кроме двух листов со списком, ручек и браслетов я там не увидела. Через пару минут за моей спиной в зале закипела жизнь. Официанты проверяли все ли стоит на своих местах, бармен выставлял какие-то свои принадлежности, а остальной персонал, кем бы они ни были, занимался оставшейся подготовкой зала. Через полчаса начали приходить гости. Несмотря на свое не самое лучшее состояние, я старалась быть как можно приветливее: улыбалась, интересовалась, как у пришедших дела, и желала хорошего вечера, получая приятную ответную реакцию. Постоянно приходилось переключаться между тремя языками, ведь приходили люди из разных стран, отчего я сделала вывод, что это конференция международной фирмы и тут собрались представители различных филиалов. Гостями в основном были взрослые люди лет тридцати пяти-пятидесяти, и одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что костюмы их были не из дешевых. Многие приходили парами, а иногда и огромной толпой, весело что-то обсуждая и смеясь. Благодаря тому, что из списка я вычеркивала имена уже пришедших людей, я могла примерно понять, сколько еще человек стоило ожидать. Спустя час постоянных улыбок, я почувствовала небольшую боль в мышцах лица, но старалась не обращать на это внимания. Оставалась всего одна третья огромного списка и это меня радовало. Я опустила взгляд на бумажки и начала пересчитывать точное количество оставшихся гостей, чтобы чем-то занять время. Я успела досчитать до двадцати, прежде чем услышала приближающихся людей и русскую речь. Каково было мое удивление, когда, подняв голову, я увидела двух моих новых знакомых. — Добрый вечер… — как-то неловко начала я от неожиданности. — Кааара, — протянул мое имя Артем, видимо, как всегда выступающий в роли самого приветливого в компании, — неожиданная встреча! — Слава, стоящий чуть позади своего друга, помахал рукой и улыбнулся. — Вот это правда неожиданная, — я ответно улыбнулась. — Можно узнать, что вы тут делаете? Тут, кажется, не совсем ваша возрастная категория, — мне искренне стало интересно, ведь сказать, что они выделялись на фоне общей массы, — это ничего не сказать. — Эта фирма спонсирует мой тур, — продолжил Артем, и я увидела, как по лестнице поднимается говорящий по телефону Глеб. — Оу, хорошо, — тут же отреагировала я и начала искать их имена в списке. Закончив с бумажками, каждому из них я дала браслеты для бара, и, поблагодарив, они прошли вглубь зала. Наверное вот он — момент, когда ты официально считаешься успешным музыкантом. У твоего творчества появляются спонсоры, готовые оплатить тур или выход альбома. Эта встреча оставила странный осадок, и все оставшееся время я совмещала работу с мыслями о том, что я в своей жизни что-то явно делаю не так. В течение часа пришли оставшиеся гости и вся толпа переместилась в отдельный зал для презентаций. Когда за потоком людей закрылись двери, воцарилась тишина, и я лишь услышала, как кто-то из персонала очень тяжело выдохнул. Все официанты начали очень быстро собирать со столиков пустые бокалы и прибираться. Гости уже успели разлить на пол напитки и даже, кажется, разбить пару стаканов. Я посмотрела на список, лежащий передо мной, и пробежалась по нему взглядом. Вероятно, оставшихся владельцев не перечеркнутых имен ждать уже не было смысла. Я хотела найти девушку, которая давала мне задание, чтобы спросить, могу ли я еще чем-нибудь помочь, но, к сожалению, ее нигде не было видно. Я взяла в руки телефон и начала просматривать уведомления. Ная рассказывала о том, что договорилась насчет нового проекта, обещая рассказать подробности при встрече, на что я предложила встретиться завтра и, открыв Инстаграм, решила занять себя просмотром историй. Остановилась я, когда услышала открывающуюся дверь и доносящиеся из зала аплодисменты. Переведя взгляд на источник шума, я увидела, как по направлению ко мне шла та самая девушка, которую я не могла найти. Телефон был быстро убран обратно в дальний угол стойки, а улыбка снова надета поверх на самом деле уставшего лица. — Опоздавших, наверное, не стоит ждать? — спросила я, как только она подошла ко мне. — Думаю, нет, презентация уже идет, — задумавшись, ответила она. — Может я могу чем-то еще помочь? — я очень надеялась, что мою смену не сократят, ведь по договору оставалось почти полтора часа. — Нет, Каролина, спасибо за работу, — я уже успела расстроиться, но она продолжила: — Дальше просто наслаждайся мероприятием. Через двадцать минут закончится официальная часть и все продолжат отдыхать в зале. Побеседуй с гостями, в общем — создавай настроение, — девушка улыбнулась и начала уходить, но остановилась. — Бар в твоем распоряжении, — добавила она и наконец ушла обратно в соседний зал. Получается, вторая неоговоренная часть моей работы — это веселить гостей. Конечно, не самый лучший исход событий. Я вздохнула, понимая, что, вероятнее всего, после сегодняшнего дня моя социальная батарейка будет разряжена на весь ближайший месяц, а, может, даже больше. Оставшись одна, я решила, что заслужила перекур, и, достав сумку из ящика, пошла к лестнице. Я спустилась на нулевой этаж и вышла через главный вход на улицу. Прохладный ветер приятно ударил в лицо, что меня очень порадовало, ведь стабильные тридцать градусов последние две недели меня буквально убивали. Я отошла в сторону, где заметила мусорку, и достала полупустую пачку LM Loft. Главная проблема Европы, на мой взгляд, не во всяких политических неувязках или в легкодоступности наркотических веществ, а в запрете сигарет с кнопками, по которым я уже успела сильно соскучиться. Я губами вытянула сигарету из пачки и начала искать зажигалку в сумочке. Когда я ее наконец нашла, стало ясно, что моя любимая розовая зажигалка решила подвести меня именно в этот момент. Я старалась как можно сильнее прокрутить колесико, но ничего не получалось. Когда я уже хотела сдаться и бросить бесполезные попытки, послышался голос. — Помочь? — подняв взгляд с зажигалки, я увидела Глеба с натянутым на голову капюшоном. Он стоял рядом со мной, держа в руке черный матовый Clipper. Я взяла предмет из его рук и наконец подожгла свою сигарету. — Спасибо, — сказала я, как только зажала фильтр между двух пальцев и выдохнула дым. Он сделал то же самое. Между нами воцарилось молчание, которое мне очень хотелось нарушить, но из-за смешанных чувств по поводу его персоны я не решалась этого сделать. — Мне понравились твои работы, — наконец сказал он, кажется, в первый раз посмотрев мне в глаза. — Если все-таки передумаешь, я могу заплатить за бит. Я правда хочу его использовать. — Понимаешь, — я сделала небольшую паузу, пытаясь правильно сформулировать свою мысль, — я не знаю, как это все работает… Я понятия не имею, как установить авторское право на звук, как правильно происходит продажа, хватит ли устного согласия или может надо документы подписать… От того, что тебе понравился бит и ты используешь его в своей музыке, мне уже приятно, правда, — снова молчание, но я все-таки решила продолжить: — Как давно ты занимаешься музыкой? — он поднял голову и задумался на пару секунд, смотря куда-то пустым взглядом. — «Просто» занимаюсь всю жизнь, профессионально, наверное, только последние пару лет, — он снова посмотрел мне в глаза, а я, не выдержав то ли напряжения, то ли чего-то ещё, опустила взгляд и начала рассматривать безумно интересные трещенки на асфальте. — Если хочешь, приходи к нам на студию. У тебя есть стиль, думаю, это всем может быть полезно, — он потушил сигарету и убрал руки в карманы. — Да, конечно. Напиши мне адрес, время. Думаю да… да, я смогу, — от неожиданности я немного запуталась в словах, но никакой реакции у моего собеседника это не вызвало. Он, слегка кивнув головой, развернулся и направился обратно в отель, а я, сделав последнюю затяжку, продолжила стоять и обдумывать предложение Глеба. В голову сразу пришли воспоминания о том, как я делала свои первые попытки записи песен и как сильно разочаровывалась в своем голосе. Мои наставники записывали для меня инструменталы, которые я придумывала сама, но из-за неопытности не могла самостоятельно записать. Мне никогда не нравился результат, потому что мой голос звучал очень по-детски, что было естественно, ведь я и была ребенком, но в моей голове голос звучал совсем не так, как на записи, и это меня расстраивало. Я слышала свой голос похожим на голос Тейлор Момсен из группы The Pretty Reckless, а итоговая запись звучала как у девочки, поющей песню про Барбариков. Поразмышляв и вспомнив, насколько давно был мой последний поход на студию звукозаписи, я удивилась, как быстро все же идет время, и решила вернуться к работе. Поднявшись на второй этаж тем же путем, я увидела выходящих из зала для презентаций людей. Они что-то снова весело обсуждали, постепенно разделяясь на компании и направляясь в сторону бара. Я решила немного подождать, пока люди разойдутся по помещению взяв свои напитки, и сделать то же самое. Издалека ничего безалкогольного в ассортименте я не увидела, но попытать удачу все же стоило. Мое ожидание слегка затянулось, но в конечном итоге у меня получилось протиснуться к барной стойке и обратить на себя внимание бармена. Я спросила, может ли он предложить мне что-нибудь кроме алкоголя, на что он очень недовольно поставил передо мной банку редбулла и моментально ушел. Я понимала, что у него запара, но хотелось бы, конечно, получить более дружелюбное обслуживание. Я открыла редбулл, вставила туда трубочку и пошла выполнять свое новое поручение. Странное задание — «создавай настроение». Мне казалось, настроение делового ивента тут и без меня присутствовало, но сейчас оно перерастало в более неформальное, и, кстати говоря, тоже без моей помощи. Я медленно прошла по залу, наблюдая за гостями, и остановилась возле свободного столика, поставив на него свой напиток. Люди вокруг были уже достаточно выпившими, и потому становилось все более шумно. Много женского смеха, более громкие споры мужчин и измученные официанты, которые совсем не успевали собирать пустые бокалы, материализовавшиеся будто из ниоткуда. Пара минут спокойных наблюдений и оценивания ситуации прошли незаметно. Из мыслей меня вырвал звук стекла, соприкасающегося с поверхностью стола где-то слева от меня. — Добрый вечер! — очень весело и с милой улыбкой на лице начал уже, совсем не молодой человек. — Здравствуйте, — я попыталась улыбнулась в ответ, что далось мне с трудом. — Как вам мероприятие? — тут же продолжил мужчина. — Просто прекрасно, а вам? — ответный вопрос, чтобы создать иллюзию заинтересованности в беседе. — До встречи с вами мое впечатление было не настолько хорошим, но теперь я действительно в восторге, — мы уже виделись, когда я выдавала ему браслет, но, кажется, зря, потому что сейчас он был настолько пьян, что даже не помнил этого. — Я очень рада, — пришлось соврать, после чего я отвернулась от него, делая вид, что меня очень интересует что-то в толпе людей. — Нам стоит познакомиться поближе. Как вас зовут? — он говорил очень вежливо, несмотря на свое состояние и заплетающийся язык, но заметив, что я не реагирую на предложение, тут же обошел круглый стол и положил руку мне на плечо, привлекая внимание. Я попыталась как можно дружелюбнее отстраниться, скрыв настоящие эмоции, на что он просто опустил свою руку ниже, уже удерживая меня за запястье. В этот момент мой инстинкт самосохранения начал греметь сиренами, но я была растеряна и не знала, как правильно поступить в подобной ситуации. Глаза начали бегать по залу в поисках инструкторки, пока мужчина продолжал убеждать меня в том, что ему просто необходимо было узнать мое имя. — Я… — пока я пыталась придумать ответ, меня резко перебил голос из-за спины. — Кара, — одновременно со своим собеседником я перевела взгляд в сторону вступившего в наш диалог человека и увидела Глеба, — мы тебя потеряли, — он говорил это с каким-то упреком и жесткостью в голосе, а мужчина резко отдернул свою руку от моей. Блондин подошел ко мне вплотную, удерживая зрительный контакт. — Идем, Артем со Славой ждут, — я даже не успела ответить, как он положил руку мне на спину и потянул за собой в противоположную сторону. Моя только открытая банка редбулла осталась на злополучном столике вместе с не самым приятным собеседником, а мы потерялись в толпе и остановились только тогда, когда перед нами появилась большая белая дверь. Глеб открыл ее и подождал, пока я зайду внутрь первая. Комната была очень темной, но вполне уютной: отделанные деревом стены делали её ещё более мрачной, два больших кожаных дивана стояли возле стены, а перед ними стоял длинный стол со стульями. Вероятно, это была переговорная или более маленькая комната для конференций, так как напротив стола висел большой экран. Я повернулась к парню, чтобы поблагодарить, но он меня в очередной раз перебил. — Интересная работа, ничего не скажешь, — я не поняла, что он имел ввиду, но желание благодарить как-то моментально исчезло. Глеб обошел меня и завалился на один из диванов, заняв расслабленную позу. — Ты совмещаешь или как? — парень бросил эту фразу, не переставая пристально смотреть на меня. — Что, прости? — переспросила я, нахмурив брови. — Сначала милая девушка встретит вас у входа, — он сделал паузу, следя за моей реакцией, — потом проводит к выходу, — он произносил это медленно, а я, наконец уловив его метафору, сразу же поменялась в лице, — а потом… — Если ты хотел меня задеть, у тебя получилось, — я оборвала его на полуслове и взялась за ручку двери, чтобы уйти. — Думаешь, он еще ждет? — в этот момент я почувствовала, как внутри все закипает, и быстрым шагом подошла к нему. — А что, тебя услуга интересует? — я посмотрела на него, не скрывая злости и раздраженности, но он был абсолютно спокоен. — А что, если интересует? — он будто играл со мной, отчего я уже физически ощущала, как от злости начинает подниматься температура. — Идиот, — это была крайняя точка, после которой я снова зашагала по направлению к двери. — Стой, — прозвучало настолько приказным тоном, что я от неожиданности действительно остановилась, но не повернулась. — Реагировать так надо было, когда тебя снять пытались, сейчас уже поздно, — от этой фразы я ощутила себя маленькой девочкой, которую родители отчитывали за проступок. — Я отвезу тебя домой, — краем уха я услышала, как он встал с дивана, и приближающиеся шаги. — Справлюсь, — ответила я, как только он подошел ко мне вплотную, и только сейчас заметила нашу достаточно большую разницу в росте, ведь мне пришлось посмотреть наверх, чтобы снова встретиться с ним взглядом. Я не собиралась уступать, но все, что мне оставалось делать, — это стараться показать, что ему сейчас лучше просто оставить меня в покое, на что он, кстати, абсолютно не обратил ни малейшего внимания, будто совсем не умел распознавать эмоции. — Уже видел, идем, — он снова открыл передо мной дверь и указал рукой вперед. Пробираясь через толпу, я случайно заметила мужчину, от которого не так давно ушла, и, наверное, это была единственная миллисекунда, в которую я была рада, что иду не одна. Учитывая сказанное Глебом, моя реакция была вполне логична. Мы практически не знали друг друга, нас даже можно было назвать незнакомцами, которые просто виделись пару раз, но у него все равно хватило наглости сказать мне подобное. Конечно, любой человек воспринял бы это за оскорбление, но наверное, у него получилось бы более адекватно среагировать, я же испытывала гнев, который был одним из защитных механизмов в подобных ситуациях. Тревожный человек вроде меня совсем иначе воспринимает сказанные в его сторону слова, поэтому в то время, как я понимала, что это была всего лишь грубость со стороны Глеба и ничего общего с реальностью она не имела, я не могла смириться с тем, что мое достоинство было вот так принижено. В силу моего характера, с виду могло показаться, что я еще более-менее контролирую свой гнев, но внутри у меня бушевала настоящая буря, с контролем которой я совсем не справлялась. Этими эмоциями, я, конечно же, наносила больше вреда себе, чем тому, кто меня оскорбил и из-за всей этой ситуации я чувствовала, как утренняя головная боль возвращалась с новыми силами, и мне ужасно хотелось поскорее избавиться от общества этого человека. За всю дорогу до машины мы не сказали друг другу ни слова. Я старалась справиться со своими эмоциями, а он, казалось, был совершенно спокоен, что раздражало еще больше. Сев в машину, он сразу пристегнул ремень безопасности, а я, сложив руки на груди, следила за его движениями, так и не закрыв дверь со своей стороны. — Еще раз скажу: я сама могу доехать до дома, — сказала я уверенно, на этот раз сама удерживая зрительный контакт, чтобы показать всю серьезность своих намерений. — Смени тон, — было сказано как всегда безэмоционально, что меня совсем не удивило, — закрой дверь и говори адрес, — я сдалась, физически ощущая силу моих внутренних протестов, но все же захлопнула дверь и пристегнула ремень. — Собеславская 2249, — он начал вбивать адрес в навигатор. — А остальные? — на мой вопрос он не спешил отвечать и продолжил просмотр карты. — Вот они точно сами справятся, — машина тронулась с места, а я отвернулась к окну и начала рассматривать мелькающие мимо здания. С каждой минутой, моя злость становилась все меньше, а усталость все больше. Я бы уснула прямо там, если бы чувствовала себя комфортно и доверяла своему спутнику, но, к сожалению, приходилось держать себя в руках. Дорога до дома на общественном транспорте составляла примерно минут сорок пять, из чего я сделала вывод, что на машине доеду минут за двадцать максимум. Как только обычная рабочая смена могла превратиться в это? Не будет ли у меня проблем из-за того, что я уехала раньше? Почему я не настояла на своем и просто не вызвала такси? Почему вообще я согласилась выйти сегодня и не дала себе время на перезарядку? Явно где-то промелькнул знак от вселенной, который должен был указать мне, что сегодня стоило остаться дома, но я его, конечно же, упустила. Оставалось работать с тем, что было. Мои эмоции можно было бы сравнить с нервным срывом: все чувства обострялись и, дойдя до своего пика, отключались. Уже в дороге ко мне в голову понемногу начали приходить адекватные вопросы типа «что именно вызвало в нем желание сказать мне то, что было сказано?» или «почему он посчитал, что со мной можно вести себя вот так?». Для обсуждения этого, конечно, было совсем неподходящее время, и потому я просто продолжала смотреть в окно, пытаясь найти ответы самостоятельно. Машина заехала во двор и остановилась возле подъезда, на который я указала. Фары выключились, а тишина, царившая в салоне всю поездку, должна была быть прервана. Я повернулась к парню и встретилась с ним взглядом. Вся буря эмоций внутри меня уже утихла, осталась лишь усталость, что, наверное, было по мне прекрасно видно. — Объяснишь, что это было? — он отвел от меня взгляд и вздохнул. — Ничего, день просто неудачный, — такой ответ меня совсем не устраивал. — Но я не виновата в твоем плохом настроении, — он молчал, а у меня пропало желание вытягивать из него слова. — Я пойду… — пока я открывала дверь, Глеб наконец продолжил говорить. — Завтра в четыре мы собираемся на студии. Я скину тебе адрес, заезжай, если будет время, — это совсем не то, что я хотела услышать, но решила, что лучшим решением будет просто кивнуть головой. — Спокойной ночи, — последние слова и я вышла из машины. Я словно на включенном режиме автопилота вызвала лифт и нажала на нужную кнопку "8", после чего зашла в квартиру и прошла в ванную, чтобы смыть раздражающий макияж. По привычке я проверила, есть ли у кошки корм и вода, которые за день, естественно, закончились, и мне пришлось наполнять ее миски. Безумный день, безумный спектр эмоций, которые исчезли так же быстро, как и появились, и совершенно непонятный парень, воспоминания о котором до сих пор вызывали неприятное чувство где-то в глубине души. «Интересная работа». Да, очень, но явно не в том смысле, который он вкладывал в эти слова. Я словила себя на мысли, что снова начинала злиться, вспоминая о том, как спокойно он мне это говорил, и решила перестать прокручивать этот диалог в голове, надеясь просто быстро отключиться. Я не стала отвечать на сообщения, хотя видела несколько уведомлений, и, добравшись до кровати, сразу убрала телефон на прикроватную тумбу. От усталости я моментально смогла заснуть, что удавалось мне не так часто, и, скорее всего, это было самым приятным моментом за весь день.