1. Используй свои глаза, у тебя очень красивые ресницы. Один взмах, и ты поставишь всех на колени, поверь.
— Я даже не выгляжу как омега. — Рин бормочет себе под нос. Бачира всё равно это слышит. — Ты смотрелся в зеркало, Рин? — Бачира восклицает. — Твои ресницы. Твои глаза. Твоё ЛИЦО. Ты красивый. Я говорю правду. Лицо Рина вспыхивает. Его никогда не хвалили так много с тех пор, как он был ребёнком. Когда начался пубертат и его плечи расширились, его рост вырос слишком сильно, его мускулы стали слишком большими, он перестал принимать комплименты о красоте. Они все стали о его силе. — Вот, мы даже можем потренироваться. — Бачира поворачивается и Рин имитирует действие, так что они оба сидят в гнезде друг напротив друга. Бачира слегка наклоняет голову вниз и смотрит на Рина через ресницы, дважды моргая, прежде чем исправить выражение на нейтральное. Лицо и грудь Рина сразу же горят, чувствуя крайнее волнение. Рин стонет и прячет лицо в руках. — Бачира, я не могу сделать это. Ты… милый. — Комплимент обжигает горло Рина, слова, которые он не привык говорить. — Но… — Давай! Просто попробуй, Рин. Я не буду судить тебя. — Бачира уверяет, похлопывая голову Рина, освобождая успокаивающие феромоны. Рин глубоко вдыхает, и снова поднимает грудь. Он имитирует Бачиру, наклоняя голову, и смотрит через ресницы. Слегка наклонив голову вправо, он дважды моргает. Рот Бачиры открывается. Рин быстро возвращает лицо к обычному, невозмутимому выражению. — Это… — Бачира прерывается, хватая руки Рина. — БЫЛО ТАК ХОРОШО!!! — Бачира кричит. Рин слегка отшатывается от громкости, но втайне чувствует удовольствие. — Ты естественен. Рин не может сдержаться, его удовольствие просачивается через запах, усмешка Бачиры только становится ярче. — Всё, что тебе надо, похлопать глазами, и я обещаю, ты получишь что захочешь. Бачира проводит Рину остальные советы, как заставить альфарию работать в его пользу, и хотя Рин не может отпустить ненависть к самому себе, он может сказать, что в бытие омегой есть намного больше, чем он думал раньше. Любопытство берёт над Рином вверх. Он не может сдержать его, он наконец знакомится с частями подросткого возраста, что он никогда не проходил, подавление его течек и внутренней омеги означает, что он никогда не интересовался чем-нибудь, связанным с его вторым полом. Но после многих раздумий, многих отталкиваний внутреннего омеги, он решает попробовать некоторые из советов. Но если он собирается флиртовать с кем-то, это должен быть кто-то безопасный. Кто-то, кто не откажет ему, даже если вещи не пойдут хорошо. Бачира: Ты сможешь, Рин! Также, он ни за что не откажет тебе. Плюс, он бета. Его обоняние должно быть сильнее. Рин наносит удар, когда по кафетерию разносят десерты. Есть один десерт, что Рин никогда не пробовал раньше, и есть один человек, который всегда умудряется схватить каждый десерт в меню для себя и друзей, прямо до закрытия. Когда кафетерий почти пустой, Рин наконец видит его, хватающего последний клубничный дайфуку. Рин тихо подходит к Токимицу, и прямо, когда он перед ним, он машет рукой. — П-привет, Рин! Что такое? — Токимицу заикается. Рин останавливается, его лицо вспыхивает. Он мгновение смотрит на пол, почти не веря, что он собирается сделать это. После мига Рин набирается решимости. Рин медленно смотрит на Токимицу через ресницы, наклоняя голову слегка вправо, и мягко говорит. — Можно мне, пожалуйста, твой клубничный дайфуку, Токимицу? — Рин говорит, вспоминая медленно похлопвть ресницами вместо обычного моргания. Его голос звучит, как сладкая конфета, даже для него. Слова в его рту кажутся странными, но с лёгкостью вытекают с него. Токимицу практически сгорает на месте. Его лицо приобретает цвет почти перезрелой виишни, углубляясь в тёмно-бордовый — настолько он красный. Почти словно направляя скорость Чигири, Токимицу мгновенно кланяется, грубым движением протягивая Рину весь поднос. — ДА! Пожалуйста, бери! — Токимицу говорит, громко крича. Рин не думал, что это сработает. Но поднос перед ним, трясущийся в хватке нервничающего парня, показывает правоту. Слегка краснея от внимания и слегка радуясь себе и реакции Токимицу, Рин движет руками, чтобы взять поднос. Когда он движет ими, его руки случайно задевают руки Токимицу, вызывая реакцию, что он не ожидает. Токимицу мгновенно роняет поднос, с криком отшатываясь. Рин успевает словить поднос, но Токимицу падает на пол, ударяясь сначала задницей, ногами, а после головой. — Эм… Токимицу? — Рин спрашивает. Нет ответа. Другие люди начинают пялиться на бессознательного парня на полу. Со вздохом Рин опускает поднос и откусывает клубничный дайфуку, и наслаждается сладким — но не слишком — десертом. С мочи в руке он уходит в больничную палату, собираясь схватить кого-то приглядеть за Токимицу. Он чувствует небольшую вину, что Токимицу вырубился, но в тоже время его внутренний омега не может не наслаждаться быть таким могущественным, таким желанным и таким уникальным… омегой. Кто знал, что быть омегой может быть так весело?2. И если ты совместишь это с усилением своего запаха, это даже лучше.
Другая возможность проверить обучение Бачиры приходит на рассвете. День начинается, как обычно, Рин просыпается в 5 утра и легко готовится к утренней тренировке. Когда Рин заходит, он немного удивляется, обнаружив, что единственный омега в комнате сегодня. Этим утром присутствуют две группы друзей, общающихся между собой, и несколько разрознённых пар и одиночных посетителей тренажерного зала. Это не проблема, Рин начнёт с пробежки на беговой дорожке. Спустя десять минут быстрой пробежки, Рин разминает разогретые мышцы, и оглядывается. Каждый жим от груди уже занят, и даже брусья у стоек для приседаний заняты. Не говоря уже, о нескольких устройствах в центре. Рин планировал сегодня сделать день ног, и он обычно начинает со становой тяги, нацеленной на его мышцы, спину, ягодицы. К счастью для него, он видит знакомое лицо. Это Баро. Он всегда здесь, когда и Рин, у них обоих схожий распорядок и они оба посвящены улучшению и сохранению здоровья их тел. Он может уважать это. Даже если высокомерие Баро переводится в их столкновения на поле, он может признать усилия. Пока Рин бегал на беговой дорожке, Баро использовал жим штанги над головой. На подходе к ближайшей санитарной станции дыхание Рина застряло в его глотке, когда запах альфы ударил его в лицо, пряная корица и пьянящий кедр Баро смешивались с запахом пота и концентрации. Кажется, он занимался этим некоторое время. Рин наблюдает, как Баро вздыхает, пот струился по его лицу, по шее, и падал на торс. Он наблюдает за тем, как вздуваются бицепсы Баро, как напрягаются предплечья, когда он тянется вниз, чтобы ухватиться за перекладину, как он наклоняется, твердо ставя ноги на место. После быстрого вдоха, одним плавным движением, штанга подтягивается к бедрам, затем с размаху поднимается на плечи, и, наконец, за голову. Задержавшись на мгновение, Баро быстро отступает назад, и тяжёлый груз с грохотом падает на пол. Это было впечатляюще. Его внутренний омега очарован таким замечательным проявлением силы. Рин также не может не признать, что это было привлекательно, искра тепла вспыхивает в его животе. Когда Баро делает перерыв, чтобы глотнуть воды, Рин обнаруживает, что движется к нему. Баро разворачивает к омеге только голову, брови поднимаются, пока Рин подходит. Он ничего не говорит, но типично для альф осматривает Рина, сверху донизу, и обратно. Он ищет угрозу, но когда ничего не видит, он поворачивается к Рину всем телом. Его волосы не подняты сегодня, не когда он только что проснулся, и намерен принять душ после работы. Его плечи довольно широкие, да? Постой. Что? Рин не может больше сказать — его ли это мысли или внутреннего омеги. С низким, ломающимся голосом, словно впервые говоря сегодня, Баро признаёт Рина. — Тебе что-то нужно? — Низкое рычание Баро превращает искру в огонь, Рин горит в огне — чувство, которое он никогда не испытывал раньше. Он не знает, что это, но его внутренний омега заинтригован. Рин, автоматически смотрит в сторону, прежде чем снова посмотреть на Баро. Взмахнув ресницами, он смотрит прямо на Баро. Баро красивый. Он никогда не осознавал, пока длинноволосый парень не посмотрел на него сверху-вниз, волосы собраны в низкий хвост, лицо сияет от пота. Рин изо всех сил пытается усилить свой запах. — Могу я использовать этот жим, когда ты закончишь? — Рин говорит. Он не осознаёт этого, но Баро может чувствовать солёный океанский воздух, смешивающийся со сладким оттенком жасмина и лаванды, и кусочком желания. Более того, Рин успешен, омега феромоны наполняют переднюю сторону спортзала, где они стоят. Опьяняющий запах заставляет краешек губы Баро подняться вверх. Он поднимает подбородок, глаза прикрыты, и снова осматривает Рина. — Хорошо. — Баро шагает в сторону, руки засунуты в карманы шорт, грудь выпирает из его узкой, чёрной майки. Рин подходит к Баро, теперь перед жимом и высоким альфой. Он выше Рина, и излучает уверенность в небрежном поведении. Если бы они были на поле, Рину бы захотелось сорвать это выражение с его лица. Они не на поле. Они в спортзале. Большие группы ушли, оставив только несколько пар и одиноких спортсменов, но ни один пары не волнуется об этом. Рин, вероятно, может уйти прямо сейчас, и Баро может отказать прямо сейчас, но они заперты в интригующем диалоге. Рин оглядывается на жим, замечает что-то, и у него появляется идея. Ему интересно, сможет ли он заставить альфу вроде Баро сделать ему несколько услуг. — Можешь ты… ? — Рин указывает на вес на стороне жима. Баро издаёт весёлое хмыканье, но без слов уступает. Рин улыбается, чувствуя небольшую застенчивость. Баро снимает круглые диски, снимая диски с 20 кг и 10 кг с каждой стороны. Совместный вес обеих сторон почти весит столько же, сколько омега, которого он задабривает. Альфа осторожно убирает груз, и даже берёт спирт и очищает жим для Рина. Он методично убирает его, прежде чем развернуться к Рину. — Что-нибудь ещё? — Баро говорит, опираясь бедром. Рин одаривает его маленькой, милой улыбкой, счастье исходит от него, пока его внутренний омега мурлычет. — Ничего. Спасибо. — Рин отвечает. Баро смотрит словно хочет остановиться и сказать что-то, Рин смотрит вниз на губы Баро, прежде чем снова посмотреть в его глаза. Но Рин наконец разрывает зрительный контакт, игнорируя электричество, что пронзает его позвоночник и поворачивается, чтобы начать собственную тренировку. Баро тоже уходит, направляясь к другой секции зала. Рин загружает собственный груз и начинает жим штанги над головой, время от времени смотря на красноглазого альфу, который может смотреть на него. Факт желанности и милого внимания, что Рин получает, заставляет его грудь ощущать водоворот радости, и пока Рин завершает его работу, он кипит новообретённым наслаждением. С одной стороны, он разрывается от этого. Что-то в том, чтобы быть таким счастливым из-за такой маленькой, легкомысленной вещи заставляет Рина хотеть умереть от смущения. С другой стороны, он забыл, как сильно ему нравились люди, заботящиеся о нём, и в добавок к этому, привлекательный альфа оказал Рину услугу. Это тип внимания, что он никогда не принимал раньше, не так, не от альфы. Раньше ему попадались омеги и покорные беты, которые мимолётно заигрывали, но ничего подобного. Это неоспоримо, что у Рина кружится голова и он ощущает особенность, привлекая внимание от кого-то, настолько властного, сильного и надёжного. С кем-то вроде альфы Рин действительно чувствует себя омегой. Ощущается лучше, чем он думал, быть вот так в мире с его вторым полом. Что-то в опыте с Баро заставляет Рина счастливо хмыкнуть позднее, его волнение понемногу рассеивается. Рин: Я сделал #2. Бачира: БОЖЕ МОЙ. С КЕМ? Рин: Баро. Бачира: Ты блять шутишь Рин: Неа. Он дал мне свой жим и снял для меня груз. Бачира: ТЫ БЛЯТЬ ШУТИШЬ КАКОГО ХРЕНА РИН Я БЫ ЗАПЛАТИЛ БЫТЬ МУХОЙ НА СТЕНЕ, ПОКА ЭТО ПРОИСХОДИЛО Я НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ ЧТО ТЫ СОБЛАЗНИЛ БАРО Рин: Можно ли это считать соблазнением? Бачира: ТОЧНО ДА Он трахал тебя глазами? Тогда да. Рин: … Бачира: 🤯🤭😏 3.Немного флиртуй! Может много. Ну, на самом деле, если честно, всё, что тебе надо сделать — задать вопрос и показать немного кожи.
Рину хочется кричать. Но только внутри. Кто-то использует тренировочное поле, что Рин хотел зарезервировать. Но из-за торнадо импровизированное встречи омег среди стай всех Неоэгоистов, Рин забыл отправить запрос. Теперь, это в порядке очереди и к сожалению, Рин только пришёл сюда. И с окна двери Рин может видеть фигуру, забивающую голы. Рин ловит проблеск зелёного и чёрного, и понимание обрушивается на него. Оливер Айку. Центр защиты во время матча с U-20, нынче в Уберсе, по-видимому один из безумных людей, что тренируются такой нелепой ночью. Рин наблюдает, как Айку сосредотачивается и забивает мощный удар прямо в ворота, грациозно изгибаясь, прежде чем остановиться стереть пот со лба краем его футболки. Признаться, взгляд Рина немного блуждает, когда показывается подтянутый живот Айку. Он слышал слухи об Айку, так что может Рин сможет убедить Айку отдать комнату ему. Рин тихо заходит в комнату, но замирает, когда щелчок закрытия двери эхом отдаётся в тишине звуконепроницаемых стен. Это заставляет альфу неторопливо повернуться к нему, с бутылкой воды. Его глаза удивлённо расширяются, прежде чем кривая усмешка появляется на его лице. — Ну, ну… маленький Итоши. Что я сделал, чтобы заслужить такое удовольствие? Здесь должно вонять. Судя по тому, насколько мокрая майка Айку, он должен быть здесь кое-какое время. Но Рин понимает, что комната пахнет потрясающе. В основном, виноваты глупые альфа феромоны, они пахнут мускусной ванилью и древесным сандалом. Он бьёт его прямо между ног, и о. Рин часто испытывает это чувство в последнее время, когда у него снова начались течки, подавление всех его вторичных половых признаков привело к тому, что он только сейчас стал догонять своих сверстников в развитии. Так у всех альф или только у Айку? Он задаётся вопросом, может ли Айку ощущать это от него, пока он подходит ближе. — Я… хотел увидеть закончил ли ты использовать эту комнату. — Рин говорит, когда Айку достаточно близко, что он может увидеть каждую мокрую прядь, что прилипла ко лбу. Айку выпрямляется и складывает руки. Усмешка только усиливается, если это возможно. — Почти. Скажи, почему бы нам не сыграть один на один, маленький Итоши? — Меня зовут Рин. — Прости, Рин. — Глаза Айку сверкают весельем, сияя под ярким, флуоресцентным светом комнаты. — Так, одна игра? -… Одна игра. Айку хорош, и всегда был. Он улучшается, его защита ещё агрессивнее, чем раньше. Его сложнее стряхнуть, чем Рин изначально думал. Но, этого недостаточно. Рин улучшается тоже. Рин играет агрессивнее сейчас, используя силу других людей против них, и именно здесь Айку страдает. Твоя величайшая сила может быть твоей величайшей слабостью, и Рин воспользуется этим, если это необходимо. В итоге, Рин забивает гол в ворота, заканчивая небольшое один на один, прежде чем Айку может моргнуть. Айку поворачивается к нему, свет танцует на блеске его кожи, когда он пробегает рукой по мокрой чёлке. — Хорошая работа, ма- Рин. Неплохо. Рин фыркает, и приподнимает футболку. Конечно, он хорош. Он Итоши Рин. Он видит, как глаза Айку следят за тем, как поднимается его короткая рубашка, и Рин поднимает бровь, но начинает снимать обувь, шнурки на которой ослабли после предыдущей активности. Айку следует за ним, вставая перед Рином, пока он сидит, но наклоняется вниз, чтобы схватить шнурки до того, как Рин успевает развязать их. — Вот, позволь мне. — Айку говорит, наклоняясь к колену Рина. Он смотрит вверх с улыбкой, прежде чем начать завязывать обувь Рина для него. — Не знал, что ты омега. — И? Это настолько важно? — Рин знает, что это важно. Но он не покажет слабость перед кем-то, кого едва знает. — Не совсем. — Айку просто отвечает. Он тянется к левой обуви Рина. Это заставляет сердце Рина трепетать, несмотря на бесстрастное лицо. Это не важно? Правда? Тогда почему Айку делает это для него? Другой альфа делает что-то рыцарское для него, но это из-за чего-то поверхностного? Если это правда, этот вид искреннего внимания — это что-то, к чему Рин не привыкнет. Он должен ненавидеть его. Но он кажется довольно хорошим. Внутренний омега Рина прыгает от радости. Только Айку не врет. Он не пахнет обманом. Взгляд в глазах Айку говорит ему, что он честен. — Это просто удивляет. Ты никогда не пах так раньше. — Айку объясняет. Рин поднимает бровь. Айку встречает его глаза обжигающим взглядом, сильно вытягиваясь. Айку смотрит на Рина так, будто может видеть сквозь него. Возможно, он может. — Ты хорошо пахнешь. О. Айку наклоняется, заправляя волосы, прикрывающие лицо Рина, за его ухо. — Правда? — Рин почти шепчет, задержав дыхание. — Я думаю, ты бы пах даже лучше подо мной, хм? — Айку говорит, и запах Рина буквально расцветает. Но Айку отклоняется, издавая смешок. — Прости, ты просто- — Он с хмыканьем встаёт. — Ты что-то другое, Рин. Сердце Рина буквально выпрыгивает из груди. Он втайне оплакивает потерю близости. В кровати? С Айку? Его разум и лицо синхронизированы, когда он разворачивается с раздражённым фырканьем, но его внутренний омега говорит пожалуйста. — Уверен, ты говоришь такое любому омеге. — Рин раздражённо отвечает. — Хммм. Но не каждый день я именно это имею в виду. Ты особенный. — Айку говорит. Рин больше не может сказать, говорит он правду или нет. — Особенный? — Рин спрашивает. — Чертовски особенный. — Айку заявляет. — Особенный достаточно, чтобы ты поступил правильно? — Рин внезапно спрашивает, прощупывая почву. Айку удивлён. Рин может увидеть это, в том, как его рот открывается, как его руки слабеют. Он может почувствовать это тоже. Но потом, на лицо Айку возвращается фирменный взгляд. — Хочешь попробовать? — Айку говорит, наклоняясь к лицу Рина. Рин приоткрывает губы, и наклоняется, словно собирается поцеловать Айку, но отклоняется в последнюю секунду. — Сначала ты должен заслужить меня. — Рин шепчет в его ухо. Рин откидывается назад, смотря на Айку сквозь ресницы. — Ты можешь начать с давания мне тренировочной комнаты, раз уж ты закончил. Айку со смехом хмыкает, выпрямляясь и проводя рукой по волосам. — Ты её получил, милашка. Я закончил. — Айку говорит, уходя, чтобы собрать свои вещи. Рин вытаскивает телефон, чтобы написать другое сообщение, прежде чем начать тренировку. Рин: 3 сделано. Айку не устоял. Бачира: ЧЁРТ Я создал монстра✌ Рин: Уже был. 4.Говори с очаровательными, надутыми губами и щенячьими глазами, когда попадёшь в проблему. Я гарантирую тебе, что ты сможешь выпутаться.
— Боже, вы снова дерётесь? — Локи говорит с хмуростью на лице. Шидо и Рин расходятся, как два маленьких ребёнка, пойманных с поличным. На лицах обоих хмурость. — Он начал. — Рин говорит, глядя на Локи, только чтобы увидеть сможет ли он выпутаться так. К сожалению для него, Шидо тоже омега. Блондин с розовыми прядями обращается к Локи и усиливает своё очарование, слегка надуваясь и хлопая глазами. — Рин сам виноват, что так остро отреагировал. Я просто пытался дать ему совет! — Шидо говорит, притворяясь уязвимым. Локи выглядит раздражённым, как обычно, при ссоре двух омег. За долю секунды, Рин также надувается. — Шидо нечестно дразнил меня. — Рин говорит, некоторая его агрессия выливается, как грусть, отводя взгляд в сторону. Вся команда PXG застывает на месте. Рин может даже почувствовать грусть от собственного тела, и она удивительно горькая. Он чувствует зуд под кожей, желание свернуться калачиком от запаха одиночества. Шидо хватает его, цепляющийся светловолосый парень утыкается носом в ароматическую железу Рина. — Прости, РинРин! — Шидо восклицает. Рин сам удивлён, но его внутренний омега мурлычет. Он принят старшим омегой стаи, наконец-то чует его запах. — Я не знал, что ты можешь быть таким милым! Обычно Рин бы стряхнул его. Но он не может, не тогда когда его внутренности охватывает поразительная теплота, когда он застыл, поражённый внезапному проявлению привязанности. — Заткнись, глупое насекомое. — Рин бормочет, без намерения оскорбить. Счастье, что расцветает в его запахе, очевидно для всех в комнате, кроме него, и лицо Рина горит, не зная, что делать со всем вниманием. Локи фыркает в беззвучном смехе. — Что ж, кажется, вы разобрались между собой. Все, возвращаемся к тренировке! — Локи кричит остальной команде, хлопая. Они оживляются, а Шидо снова убегает, оставляя Рина со странным, но не полностью нежеланной теплотой в его внутренностях. 5.У омег есть собственные силы. Ты когда-нибудь пытался вызвать свои эмоции специально? Если ты попадёшь в беду, ты можешь отправить запах, что ты грустишь, и они простят тебя. Гарантировано.
Этот совершается случайно. Рин правда не хотел. Матч PXG и Бастард один из самых ожидаемых матчей всего сезона, Рин и Исаги, центр Блю Лок 11 и сердце Блю Лока, первоначальные соперники Блю Лока собирались сыграть друг против друга. Рин занимался улучшением своей игры, набивая лицо едой, тренируя своё тело, изучая игры, и поглощая о футболе, всё, что мог, до этого момента. Рин тренировался, будто собирался на войну, словно это был его последний шанс остаться в живых. Так что, когда Рин внезапно падает на пол в центре футбольного поля, он обнаруживает, что тонет. Стресс сводит лодыжки Рина, тяня его вниз, пока он не оказывается на коленях, голова в руках. Одновременно происходят две вещи: стресс от присутствия такого количества альфа и бета феромонов, а также постоянное подавление инстинктов Рина, заставляющее его встать на колени и подставлять шею на протяжении всей игры, обрушиваются на него со всей силой. В результате внезапное чувство отчаяния и усталости взрывается в его теле, смешиваясь в его венах, как горький, невкусный коктейль. Второе: Рина охватывает волна тошноты, и он падает на колени, обхватив живот руками. Рин почти ничего не слышит вокруг, внезапные крики превращаются в фоновый шум, когда ослепительная боль начинается в нижней части живота и проникает в грудь. Она болезненно потрясает его, заставляя глаза сощуриться от боли. Рину хочется стошнить, свернуться калачиком и потерять сознание одновременно. Боль нарастает, заставляя его мысли закручиваться ещё сильнее. И вдруг на него обрушивается запах роз и тёплое тело, которое обнимает его, прижимая к груди. Следующие несколько секунд проходят как в тумане. По комнате разносятся шокированные вздохи, и запах беспокойства, паники и угрозы заполняет его ноздри. Это не помогает от боли. Но затем, Рин слышит чей-то глубокий голос, криком отдающийся на поле, сотрясающий стены комнаты. — Альфы, беты, не сдвигайтесь ни на дюйм! Лидер стаи. Приказ высшего альфы. Рин никогда не слышал его раньше, но он проходит через его тело как стремительная волна, сметающая всё на своём пути. Должно быть Ноа, но другая волна боли обрывает анализ Рина. Другое, что он осознает, ему помогают четыре руки, и запах цветущих роз и карамелизированного сахара и Рин движется, пока пол не оказывается под ним. Он слышит закрытие двери, и спор двух людей, прежде чем его окутают цветочные луга. Постепенно, но его дискомфорт медленно исчезает. Внезапно навалившаяся на него депрессия становится яснее, а боль, пронизывающая тело, уменьшается до всё ещё мучительной, но вполне преодолимой. Рин на мгновение открывает глаза, когда он перемещается снова, в этот раз в состоянии узнать запах, что держит его. Солёный и сладкий. Но глаза Рина встречаются с расчетливыми синими, и ледяной, бледно-белой кожей. Михаэль Кайзер. Он смотрит на Рина с той резкостью, которую может дать только опыт, с той холодностью, от которой по спине Рина ползут мурашки. На поле это раздражало. Но когда Кайзер наклоняется, когда Рин на краю полноценного кризиса, Рин делает то, что инстинкты советуют ему сделать. Рин хнычет. Это едва слышно, но ясно рикошетит в комнате между трёмя тихими дыханиями. Это звук, что гарантировал тёплую руку брата на его лбу, и нежные слова утешения. Это звук, что Рин даже не знал способен издать, тот, что настолько явно не он, но такой омежий и просящий. Вид хныканья, что в книгах зовут зовом комфорта самых младших и самых уязвимых стаи. Тот, что только дети могут издать. Глаза Кайзера перед ним расширяются, наблюдая, как в глазах младшего омеги пляшут непролитые слёзы, и он делает паузу, прежде чем его лицо полностью опускается. Это прекрасно, в каком-то странном смысле. Брови Кайзера опускаются в напряжении, его рот приоткрывается, а его запах взрывается, аромат мускусной розы, смешанной с самыми нежными лепестками цветов, которые только можно себе представить, наполняет комнату и делает сознание Рина спокойным. Нежное выражение острого лица Кайзера на мгновение лишает Рин дыхания. Кайзер медленно наклоняется, наблюдая за лицом Рина, а затем прижимается лицом к его обонятельной железе, медленно втирая запах, который, как подсказывают ему инстинкты, является потерянным уязвимым местом. Впервые с тех пор, как он был ребенком, Рин полностью отдаётся своему внутреннему омеге, громко мурлыча, когда дискомфорт и боль в его теле ослабевают под воздействием запаха Кайзера. Проходит не одна секунда, прежде чем все присутствующие в комнате вновь обретают контроль над своим сознанием. Дискомфорт сменился спокойствием, но теперь Рин ощущает некомфортное тепло, разливающееся по всему телу, и тягу внутреннего омеги к гнезду. — Вернулся на землю? — голос, держащий его, говорит. К тому времени, когда Рин восстановил контроль, Кайзер устроил свою голову на коленях Рина. Он чувствует, как чьи-то большие пальцы очерчивают круги на его собственных руках, и, опустив взгляд, понимает, что в сочетании с ароматом соленой карамели это может быть только один человек. Рин поднимает шею, чтобы убедиться в этом, и точно. Это Шидо. Он усмехается, встретившись с Рином взглядом. Рот Рина на мгновение сжимается, но он снова возвращается в исходное положение и снова обнимает Шидо. В конце концов, это его течка. Рин заслуживает того, чтобы быть чуть более навязчивым и менее колючим. — Да. — Рин говорит, и глаза Кайзера открываются, блондин с голубыми волосами садится. Он говорит что-то по-немецки. Переводчик Рина, видимо, выпал из его уха, потому что Рин вдруг перестал понимать, что говорит Кайзер. Слоги звучат так, будто у него в горле стекло, а тон кажется скорее раздраженным, чем враждебным. Должно быть, что-то заставило Рина показать свое замешательство, потому что в следующее мгновение Кайзер снова помечает Рина, ослабляя нарастающий жар в его теле. — Он сказал, что ты испытал падение омеги и спровоцированную течку от интенсивного матча, РинРин. Тебе следует быть осторожнее. — Шидо говорит, поглаживая Рина по уху. Получив сообщение, Рин чувствует себя немного пристыженным за то, что так пренебрегает своим здоровьем. Шидо встаёт и без особых усилий несёт Рина в аккуратно сделанное гнездо, в основном работу Кайзера. Рин мгновенно забирается в гнездо, прижимая как счастливый ребёнок. Он видит бледные руки прежде чем чувствует их на своей талии, и Рин оказывается спиной к Кайзеру. Шидо с наслаждением прижимается к Рину, в свою очередь помечая младшего омегу. Рин приходит к выводу, что омега-феромоны круто. Он никогда не думал, что однажды будет обниматься в гнезде с Михаэлем чёртовым Кайзером. Это — чувство завершённого гнезда и тепла рядом с его телом оседают в разуме Рина, пока он засыпает. Когда Рин просыпается, запах ярких роз и тёрпкого вина щекочет его кожу, даже если германец уже ушёл. +1.О, и последнее, ничего из этого не работает на Исаги. Он совершенно тупой.
Рин не может поверить, что эти «правила» действительно работают. Бачира был прав во всём, что не касалось футбола. Токимицу, Баро, Айку, Шидо, даже Михаэль чёртов Кайзер пали жертвой феромонов омеги. Но есть один, что ему любопытен. Если они сработали даже на Кайзере, невозможно что Исаги из всех людей не поведётся. Рин сталкивается с Исаги, когда он занимается йогой, успокаиваясь после тренировки. — О, Рин! Бирюзоволосый парень открывает глаза, отвлекаясь от медитации. — Исаги. Он видит синеволосого парня, хватающего мат и садящегося рядом с ним. Он не уверен, тренировался ли Исаги, но он немного лучше в поддержании баланса, даже если он падает на лицо через некоторое время с более продвинутыми позами. И в конце, они сидят друг напротив друга. Рину интересно… — Эй, Исаги. Синеволосый парень кажется удивлённым словами Рина, глаза расширяются. Рин пытается похлопать глазами, слегка усиливая свой запах. — Можно мне твою воду? Исаги наклоняет голову. — Разве твоя вода не прямо здесь, Рин? — Исаги указывает на бутылку рядом с матом Рина. Бирюзоволосый парень краснеет и пытается сформулировать адекватный ответ. Он не думал, что Исаги откажет ему. — Но если у тебя закончилась вода, тогда хорошо, ты можешь попить немного. — Исаги говорит, протягивая Рину бутылку воды. Слегка надувшись из-за первоначального отказа, Рин осушает бутылку воды и сжимает пустоту. С хмыком, он быстро встаёт, чтобы уйти, размышляя о том, что Бачира был прав во всём. Исаги тупой, как и все остальные. — Глупые альфы.