«Где ты?» — бесконечно крутил в голове вопрос Киллиан, пытаясь не поддаться нарастающему чувству тревоги и идти по извилистым коридорам в надежде, что его любимая вместе с Кираном цела и невредима. Стойкий запах железа пропитал каменные стены, безжизненные тела индийцев и англичан вперемешку лежали на полу в крови и пыли; желание покинуть это дерьмовое место росло с каждой секундой, но Лайтвуд вырывал его с корнем новым уверенным шагом и пристальным взглядом в тени подземелья.
Услышав знакомые голоса, Киран что было силы закричал, призывая взрослых на помощь. Первыми ускорили шаг, насколько это было возможно в груде трупов, Амала и Киллиан; прибежав на зов, они не сразу заметили в темноте между двумя стенами силуэты, но потом один их них взбудораженно воскликнул: «Амала!» и высунулся на свет.
— Киран! — глаза большие, напуганные, в тоне: смесь из страха и облегчения. Басу кинулась к брату, но на полпути вздрогнула, отшатнулась на шаг и застыла, с ещё большим ужасом всматриваясь в полутемноту.
— Лиму ранили, нужна помощь!
Подоспевший следом Киллиан обогнул подругу и притормозил; в бешено колотящееся сердце будто набросали сотни осколков стекла. Картина предстала не из приятных: грязный, потрёпанный и измазанный кровью Киран сидел на коленях подле Лимы и отчаянно смотрел на мужчину, а бледная девушка облокачивалась на стену и прирывисто дышала, сгибая ноги в коленках, практически прижимая их к животу.
— Лима…
— Я в порядке… — тихо прохрипела Берг в ответ, не желая слышать сквозящую печаль в голосе любимого человека. — В живот ударили…
Киллиан вырулил собранность на максимум и сел на колени перед Лимой, наконец замечая объёмы ножевого ранения.
— Доктора нас ждут, быстрее, — серьёзно сказал подошедший к группе Амрит, — бери её на руки.
На языке атташе вертелось недовольство приказами Дубея делать очевидные вещи, но куда сильнее этого было жгучее, тяжёлое беспокойство за возлюбленную.
Пока Амала расспрашивала Кирана про его состояние и предлагала помощь, Амрит ждал поодаль, а Рэйтан стоял рядом, готовый при необходимости подставить плечо, Киллиан убедился в том, что органы не вываливаются из раны, и как можно аккуратнее поднял Лиму с пола, запрещая ей разгибать ноги. Лима знала про действия при таких ранах и послушалась, но замычала от боли и зажмурилась. Её холодное потеющее тело пробирало мелкой дрожью, убивало острой болью и кровотечением; теперь был черёд Киллиана поторапливать Амрита: он без лишних фраз развернулся и, указав идти за ним, быстро направился через знакомый ему короткий путь.
Незнакомые Киллиану люди встретили группу на выходе и забрали Лиму в машину скорой помощи. Хотелось сорваться к ней и держать её за руку нежно; контролировать действия врачей — мужчина не доверял индийским специалистам — и знать, что с его ненаглядной всё будет хорошо. На деле ему не дали возможности быть рядом: только Лиму унесли, низкий бородатый индус с неприятной внешностью спившегося мужчины подошёл ближе к Лайтвуду и заговорил с ним на традиционном для этих мест языке, но непонятном для выроженеца из Англии.
— Мистер не понимает хинди, — спокойно пояснил врачу пришедший наподмогу Рэйтан. Следом спросил о чём-то, выслушал ответ, кивнул и легко переключился на английский, обращаясь к Лайтвуду и Амале с Кираном, успевшим подойти к мужчинам: — Мистер Шукла просит пройти всех в машину. Вас отвезут в центральную больницу и окажут помощь.
— А ты? — спросила Амала, мягко обхватив ладонь бывшего аватара.
— Я должен остаться, приеду как можно скорее, — Рэйтан считал обеспокоенность и чуть сжал руку возлюбленной, подкрепляя поддержку слабой улыбкой, сменившейся вскоре на сконцентрированность. — Идите.
«Скорая» досталась ребятам в несколько раз хуже на вид, чем экстренно уехавшая машина с Лимой. Краска облезла, материал покрылся пятнами ржавчины; внутри всё было потёрто и неприятно скрипело; Киллиан нахмурился от отвращения и стиснул зубы, когда несмазанные двери поддались напору и захлопнулись со второго раза. Врач принялся осматривать наспех Кирана, а машина тронулась с места, набирая ход. Амала смотрела неотрывно на брата, но помощь с переводом слов ему не была нужна: тогда Басу немного успокоилась и обратила внимание на Киллиана, механически потиравшего большой палец. Она коснулась его плеча, одними глазами глубоко выражая заботу и поддержку. Они, как и это прикосновение, мягко обволакивали, говорили: «Всё будет хорошо» и помогли прийти в себя и ответным жестом накрыть кисть Амалы большой ладонью, выражая немую благодарность.
Следующие десять минут были заполнены налаживанием контакта между незнающим хинди Лайтвудом и полным нулём в английском языке доктором. Амала старательно переводила вопросы, Киран предпочёл не вмешиваться, а Киллиан всё больше утомлялся и думал о непрофессионализме здешних врачей, надеясь, что Лиме попались люди пообразованнее. В данной ситуации неожиданно успокаивало нахождение рядом раздражающего Амрита Дубея: если он с ней, значит, проблем возникнуть не должно: вряд ли что-то сделают не так под его пристальным взглядом. Но только почему Дубей не остался на месте «Кровавой мясорубки» вместе с Вайшем? Не он ли больше нужен потерянным после событий людям? За всеми этими рассуждениями Киллиан отвлёкся от потрясывающей поездки и сократил себе время до конечной остановки.
В пахнущей спиртом больнице надолго никого задерживать не стали: осмотрели, продезинфицировали имеющиеся раны, расспросили о самочувствии и сказали отдыхать и в ближайшее время не нагружать психику, отдавая предпочтение любимым хобби. Одно только «но» было в подобных словах, и заключалось оно в невыполнимости последних пунктов. Никто из настрадавшейся группы не сможет нормально отдохнуть, пока находится на кровавой индийской земле, где многие принимают англичан за чужаков и с презрением косятся на них на улицах.
А Киллиан не сможет отпустить всё и расслабиться, пока его Лима находится в опасности. Её единственную отвезли в операционную по объективным причинам; троица сидела под дверями и ждала вердикта врачей с замиранием сердца, особенно до боли волнующийся за девушку Лайтвуд.
И вот заканчивается операция: по традициям кинокартин в коридор выходит хирург и обращается сразу на английском:
— Вы близкие Лимы Берг?
Все почтительно встали и кивнули.
— Что ж, с ней всё в порядке, — груз с плечей спал облегчённым выдохом. — Нож не задел органы, рану мы зашили.
— Мы можем навестить её? — настойчиво спросил Киллиан.
— Можете прийти завтра, сейчас пациентка спит. Она потеряла много крови, но состояние удовлетворительное. В больнице понаблюдает за ней два-три дня, а потом выпишут, если всё будет хорошо. Отдыхайте пока, она в надёжных руках.
Киллиан немного расслабился, поворачиваясь к Кирану и Амале. Брат и сестра, одетые в неплохую свежую одежду, которой великодушно поделился Амрит, забирая на сожжение порванное и покрытое высохшей кровью тряпьё, выглядели измотанно, но спокойно — на одну тревогу в сердце меньше.
Причин задерживаться в больнице больше не было: поблагодарив хирурга и попрощавшись с ним, трое вышли из учреждения, сели в ожидающую их машину и через двадцать минут уже были в покоях Дубеев. Амрит после случившегося был лоялен к гостям и без шанса на отступление сказал им оставаться у него, пока всё не уляжется. Для Киллиана это твёрдо означало: «Пока Лиму не выпишут», значит, пробудут они тут недолго. По крайней мере в это хотелось верить.
Внутри их встретили Шехар и обеспокоенные Лалит, Риши и Джая; какие-то другие люди маячили перед глазами, но ни с одним не хотелось выходить на контакт. Киллиан прошёл в указанную гостевую спальню, вымотано прощаясь с Амалой и Кираном, которые остались позади в коридоре. Последним, кого он заметил, был идущий к ним Рэйтан, не отрывающий глубокого взгляда от своей возлюбленной.
Киллиан лёг в непривычно просторную и дорогую на вид постель когда солнце начало подниматься на горизонте. Уставшее сознание покинуло мужчину, но перед этим вспомнило нежную Лиму и её огненные волосы, струящиеся по плечам.
***
К трём часам дня Киллиан, Амала и Киран были в палате Лимы. Она выглядела намного лучше и с удовольствием говорила с друзьями; никто не задевал темы минувшей ночи и предпочёл обрадовать подругу скорым возвращением в Лондон. Это получилось: Лима улыбалась и даже что-то рассказывала про свою семью, грезя поскорее воссоединиться.
Киллиан не поддерживал активного разговора и больше слушал, показывая своё нетерпение только перебиранием пальцев и пристальным взглядом на Лиму. Поймут ли Амала и Киран, что он хочет поговорить с ней наедине? В какой момент будет лучше прервать беседу и спросить об этом? Лайтвуд уж было решил, что девушки ещё долго будут общаться, но индолог в последний раз хихикнула и подвела встречу к окончанию.
— Подождите меня в коридоре, — прямо попросил Киллиан, — хочу поговорить с Лимой.
Басу понятливо кивнули, попрощались и вышли из палаты.
Киллиан пересел со стула на край кровати и бережно взял в руку ладонь Берг: немного прохладную, но не такую ледяную, какой она была несколько часов назад. Проникновенный взгляд серых глаз с нежностью и грустью проникал в Лиму тёплым светом и усиливал такое же тёплое чувство внутри тела.
— Я так рад, что с тобой всё в порядке, — Киллиан не удержался и прижался щетинистой щекой к нежной руке.
— Вы вовремя пришли на помощь. Спасибо, — девушка погладила мужчину большим пальцем и повторила: — Спасибо
тебе.
Лайтвуд улыбнулся, растворяясь в благодарном взгляде чистых зелёных глаз. Сердце успокоилось при расслабляющей близости рядом с возлюбленной, но вновь тревожно затрепетало из-за пролетевшей в голове мысли. Киллиан выдохнул и обхватил гладящую до этой поры ладонь обеими руками.
— Я хотел сказать, что дорожу тобой, — заговорил Киллиан серьёзно, чуть понижая голос, будто кто-то мог подслушивать. — Ты та девушка, которая заняла все мои мысли и которую я хочу видеть рядом с собой по жизни. Это пока не предложение — не при таких обстоятельствах — но это чистая правда, — заворажённая Лима продолжала слушать не перебивая. Киллиан дотронулся до головы и принялся поглаживать огненные волосы, продолжая: — Скоро тебя выпишут, а потом мы как можно скорее сматываемся отсюда в Лондон. Хочу предложить выйти на новый этап и съехаться, если ты не против.
— Как я могу быть против? — искренне улыбнулась Берг и потянулась руками к возлюбленному, привлекая его к себе.
Осторожно нависнув над Лимой, Киллиан очарованно замер. Зелёные глаза обволакивали своей мягкостью, дыхание касалось лица, а сказанные шёпотом слова полностью обезоруживали:
— Я тоже тобой дорожу.
Нежный, медленный и сладкий поцелуй говорил о многом без слов: о благодарности, любви, заботе и обещании, что два любящих человека не покинут жизни друг друга и дополнят их своей сильной любовью, делая серьёзный шаг навстречу общему будущему. Такой сокровенный и важный поцелуй не хотелось заканчивать: губы вновь и вновь двигались, а сознание больше и больше утопало во взаимных чувствах. К сожалению, даже этому сладкому моменту пришёл конец вместе с предупреждающим стуком в дверь.
Влюблённые успели отпрянуть друг от друга за пару мгновений до того, как в палату зашёл врач, напоминая Лиме об осмотре, а Киллиану об истёкшем времени. Поцеловав пальцы Лимы на прощание, Лайтвуд вышел к ожидавшим его Амале и Кирану.
***
Через три дня Лиму выписали с рекомендациями по полному восстановлению, а на следующий день компания из Лимы, Киллиана, Кирана, Амалы и Рэйтана, ставшего человеком и верным спутником Басу, отправилась обратно в Лондон. С каждым днём Берг хорошела и здоровела; молодая пара съехалась и зареклась не вспоминать ужасы, которые произошли с группой расследователей в Калькутте. Во всём есть свои плюсы: влюблённые понимали, что благодаря заданию в Индии они нашли любовь и замечательных друзей, но вместе с этим приобрели и травмирующий жестокостью и количеством крови опыт.
Сейчас же это казалось приснившимся сном — всё негативное осталось в прошлом, оставляя в настоящем крепкую дружбу и любовь, что будут длиться ещё очень и очень долго.
