— Твоя кровь замечательна!

— Люблю тебя... — пропетляет Азул пальцами по синим прядям волос Идии, когда тот почти замирает в безмолвии, закрывая янтарные глаза. Как безысходно, что он распахнет их слишком поздно. Азул медленно ведет кончиком ножа по бледной коже Идии. Идия лишь слегка подергивается и почесывает руку, продолжая погружаться в полудремоту. Прошло уже несколько беспокойных мгновений, как Шрауд безмятежно и невинно спит. Щеки Азула пылают раскаленным пламенем, а его глаза скользят по изваянному телу, изучая каждый уголок его сущности. Которые вскоре будут окрашены в кровавую гамму. — ...Очень люблю тебя. Ашенгротто резко прижимает нож к коже и продолжает проводить его по запястью Идии, от чего тот словно подскакивает в испуге. Азул откидывает голову назад, срывает нож с руки и выдыхает. — ААА! — Идия пронзительно вопит, будто пробуждает тьму в общежитии, но голос его хриплый, словно из гроба. Как замечательно, что дверь заперта. Ее никто не отворит. Нет, отворят. Но будут уже бесполезные усилия. Азул вынимает нож из руки Идии и погружает его в печень старосты Игнихайда. В ответ раздаются крики и кровь разбрызгивается. — Твоя кровь превосходна! — Азул слышит хриплые стоны в ответ, умиляется виду своего спутника и медленно извлекает нож, затем вонзает его в живот и ведет его то влево, то вправо, превращая бледное тело в кровоточащую груду. Идия теряет сознание от нестерпимой агонии. Как жаль, что он уже не пробудится. Азул медленно и жестоко выдергивает нож из тела спутника, который более полумертв, чем жив. Он смотрит на него и аккуратно вырезает сердце из груди. Это орган, пропитанный кровью, волокнистый и ужасающе красивый. Глава Октавинелля, приблизившись к нему губами, нежно посасывает и затем жадно кусает его. От этого действия раздаётся особенный хруст, который раскатывается по всей комнате, подчёркивая безумие Ашенгротто, который снова и снова пронзает его зубами. Оставляя маленький кусочек сердца, Азул предлагает трупу попробовать эту вкусноту. — Идия, твоё сердце прекрасно на вкус! Ты должен попробовать! Ну же, попробуй! — он насильно вталкивает в рот Идии кусочек сердца и медленно поднимается с кровати, отдаляясь в сторону. Кишечник и желудок мерзко выпирали из тела, уже прекращая свои пульсации. Печень лежала где-то вдали, куда Азул отказывался обращать взгляд. Он смотрел на Идию. Который не умер. Нет, нет, нет. Он остался с Азулом. Навсегда. Но внезапно в дверь прокололся стук...