***
— Какого чёрта, Ким Сынмин? — шёпотом возмущается Минхо, пока рука его парня бесстыдно сжимает бедро старшего — Ты совсем из ума выжил? Руку убери. Ли сейчас молится всем богам, чтобы никто не повернулся к диванчику, на котором они сидят. Студия Чан-хёна — последнее место, где он хотел бы оказаться пойманным за чем-то подобным. Потому что может кто угодно зайти из стаффа и узреть, как их лидер, активно размахивая руками, будет говорить, что их вот такие вот "игры" вне дома до добра не доведут. — А когда я просил тебя перестать вчера, ты благополучно проигнорировал мою просьбу и продолжил меня лапать на глазах у всех, — припоминает недавний случай Сынмин, но руку убирает, ведь ему тоже не хочется слушать гневную тираду Бана. Он всё ещё обижен на своего хёна из-за того, что тот начал буквально лапать его, не стесняясь всех остальных мемберов, пока они смотрели фильм в гостиной общежития трирачи. Он демонстративно положил руку на бедро Кима и, несмотря на его громкое возмущение, ладони своей от манящих мягких ляжек не убирал. Оказалось, что смутить младшего очень просто, стоит просто назвать его «чагия» перед всеми или, как в прошлый вечер, полапать за бедро. Но наказание старший понёс очень жестокое. Сначала ему не дали кончить, возбудив до предела, а потом отправили спать в свою комнату. «Нечего было творить всякую хуйню», — сказал тогда Сынмин, не доведя своего бойфренда до желанного оргазма и выставил его полуголым за дверь своей комнаты. Минхо чуть не расплакался, ведь так до слёз хотелось завершить начатое. — Сынмин-а, давай твою партию ещё раз запишем? — поворачивается на своём кресле на колёсиках Чан и привлекает внимание вокалиста к себе, — Получилось прекрасно, но вот тут, мне кажется, нужно взять немножечко выше. — Хорошо, — Сынмин встаёт со своего насиженного места и будто специально задевает коленки Ли своей ногой, когда проходит мимо него, ещё и повилять задницей прямо перед лицом не забывает. Минхо хочется что-нибудь сломать, пока он стискивает свой телефон в ладони и судорожно выдыхает. Он получил на сегодняшний день запрет прикасаться к Сынмину. А тот теперь специально провоцирует его и дразнит, что бесит старшего ещё хуже. Но он ведь послушный хён для своего Сынмин-и, так ведь? К чёрту! Минхо вообще старше и физически сильнее Кима, так какого хрена он должен слушать этого наглеца? Ли стискивает челюсть до скрежета зубов, когда вспоминает, как жестоко младший обошёлся с ним прошлой ночью. Каждый раз он даёт себе обещание уложить Ким Сынмина на лопатки, трахнуть до слёз и звёзд перед глазами. Но этот щенок каким-то невообразимым образом усмиряет грозного и властного зверя внутри Минхо одним лишь своим взглядом и таким бесячим, но до невозможности возбуждающим «Будь послушным котёнком для меня, хён». И тут как по щелчку пальцев Ли из непоколебимого и хладнокровного превращается в «послушного котёнка», стонущего и умоляющего младшего ускориться, ведь эти мучительно медленные движения на его изнывающем члене ощущаются почти болезненно. Даже несмотря на то, что задница Ким Сынмина самая прекрасная, на которую он готов молиться и ради которой готов терпеть эти мучения, ему чертовски сильно хочется быстро и грубо. Так ещё при всём этом ему не разрешают кончать раньше времени или прикасаться, пока, конечно же, старший не начнет умолять его. Бесит. — Чан-и хён, я отойду ненадолго, — отпрашивается Сынмин, перезаписав свою партию, и выходит из студии. Лидер лишь кивает и клацает кнопками на клавиатуре ноутбука, сосредоточившись и прищурив глаза. Он настолько сильно погрузился в работу над редактированием получившихся записей, что не заметил как Минхо со своей фирменной кошачьей грацией на цыпочках вышел из студии следом за главным вокалистом. Ким только собирался закрыть дверь, как ей не даёт сдвинуться чья-то рука. — Приспичило, Лино-хён? — улыбаясь, спрашивает младший, — Ну извини, тебе придётся ждать, потому что мне тоже хочется. Минхо лишь шире открывает дверь, заталкивая Сынмина в тесное помещение туалета, и прокручивает замок на двери два раза. — Ты что это делаешь? — обескураженно спрашивает Ким, когда Минхо впечатывает его в раковину, расставив руки по бокам, окончательно загоняя младшего в «ловушку». — Не слишком ли ты ахуел, Ким Сынмин? — О-о, значит, так мы заговорили? — младшего это определенно забавляет, потому что Минхо всегда так начинает. Сначала строит из себя "альфа-самца", а потом под давлением его томного взгляда тушуется и может лишь пищать как котёнок. И всегда в начале Сынмин позволяет ему почувствовать этот сладкий вкус победы над властным и никогда не подчиняющегося никому Ким Сынмином, после чего тот конечно, рушит всё это, превращая Ли в самого послушного хёна. Минхо с рыком сорвал футболку с младшего и буквально вгрызся в смуглую кожу, вызывая у того рваный вдох. В районе ключиц теперь расцветает красный бутон пиона, и этими прекрасными цветами украшено всё его тело. Это возбуждает. Возбуждает понимание, что Сынмин только его. — Неужели котёнок забыл про правила? — ухмыляется Ким, пока сжимает член старшего через серые спортивки, — Правило номер три, котик: непослушание наказуемо. Ты ослушался меня, Минхо. Я запретил тебе прикасаться ко мне, но ты оказался плохим мальчиком. — Плевать, — выдыхает Минхо прямо в шею Сынмина, стискивая в своих маленьких ладошках его тонкую талию. — Никогда не видел, чтобы ты так нарывался на наказание, котёнок, — вопреки своим словам, Ким даёт парню стянуть с себя штаны, а за ними и боксеры. Тот времени зря не теряет и, обильно смочив свои пальцы собственной слюной, вставляет сразу два. Сынмин шипит и кусает губу, ведь почувствовать в себе их без подготовки не очень приятно. — Тише, малыш. Сделаешь хозяину больно ещё раз, до самого общежития будешь ходить со стояком в штанах, — после "угрозы" Ли действительно смягчился, но все равно старался не подавать виду того, что ему пиздецки нравится властный тон его Сынмина. Когда пальцы вошли глубже и задели чувствительный комочек нервов, Ким приложил всевозможные усилия, чтобы в этот же момент не застонать как какая-то порноактриса. Он жутко стеснялся стонать громко, когда ему было вот так хорошо, потому что эти звуки никак не подходили его образу иногда хладнокровного и острого на язык парня. Растяжка много времени не заняла, ведь ещё утром в ду́ше Ким решил не просто помыться. В прошлую ночь он, видимо, решил наказать не только Минхо, но и себя, ведь самому очень хотелось ощутить в себе его член. Ли проходится своим шершавым языком по ладони. И, блять, Сынмин без раздумий скажет, что это одно из самых сексуальных действий, что когда-либо делал старший. Тот спускает всю мешающую одежду до колен и мокрой от слюны ладонью пару раз проводит по своему давно вставшему органу. Член сразу же обдает прохладным воздухом, из-за чего Минхо шипит и слишком нетерпеливо подхватывает младшего под бёдра, приставляя красную головку к его промежности. Член медленно проталкивается внутрь, растягивая податливые и так хорошо обволакивающие стеночки. Сынмин лишь тихо стонет и прикусывает свою нижнюю губу. Голос стал заметно выше, и если Кима это до жути смущает — виду он конечно не подаст — то Минхо это определенно заводит только сильнее. Ким обвивает талию старшего своими длинными и изящными ногами, непроизвольно насаживаясь на горячую плоть сильнее. Он сильно сжимает его, из-за чего Минхо нетерпеливо делает первое движение, желая наконец ощутить до одури приятное трение. Поза не совсем удобная, ведь Сынмина буквально втрахивают в стену тесного туалета для персонала, но Минхо больше любит ту позу, в которой он может видеть лицо младшего, что мило хмурит брови и терзает свою нижнюю губу. Ким не отказывает ему в том, чтобы старший любовался его лицом, потому что самому нравится видеть потемневший взгляд парня. И как от его виска медленно стекает капелька пота. Движения постепенно становятся хаотичными и неконтролируемыми. В любой другой день они бы точно не торопились поскорее получить разрядку, потому что Сынмин любит медленно и не торопясь, чтобы изводить разгорячённого хёна и заставлять его умолять, почти плача, разрешить ему кончить. Но они не дома. Они в грёбанном тулаете для персонала в здании компании, с кучей стаффа и другими работниками. К тому же, в студии сейчас Чан, который наверняка их уже заждался. Они точно задержались здесь на минут пятнадцать, не меньше, поэтому Сынмин, окольцовывая свой подёргивающийся член, начинает надрачивать себе примерно в том же слегка сбитом темпе старшего. Он сильнее сжимает Минхо в себе и тот, еле успев выйти из растянутой дырочки, кончает на оголённый живот, смешивая семя младшего со своим.***
— Извини, Чан-хён, мы немного задержались, — оповещает Сынмин, сразу же усаживаясь рядом с Джисоном на черный кожаный диванчик, в то время как Минхо находит своё место на другом конце дивана. — Не переживайте, он о вас даже не вспоминал. Слишком занят, мы все уже записали свои партии, поэтому, как он сказал, отредактирует и что-то добавит сейчас, пока вдохновение не ушло, — Хан отрывается от своего телефона и с прищуром рассматривает пришедших. Волосы их слегка растрёпаны, а из-под футболки Сынмина, что слегка сползла вниз, оголяя кожу на выпирающих ключицах, виднеется багровый засос. — «Влюблённые тешатся, часов не наблюдают»? Хотя, в вашем случае скорее...- — Джисон, — одновременно шипят парни и упомянутый поднимает руки в жесте поражения, после вновь утыкаясь в свой телефон.***
Сынмин открывает шкаф в своей комнате и шарится в вещах, пытаясь что-то найти. Полотенце, что покоится на его голове, впитывая в себя влагу с мокрых после ду́ша волос, немного мешает, поэтому он отбрасывает его куда-то на стул около письменного стола. На кровать опускается чёрная коробка, повязанная красными атласными лентами. Крышка открывается и её содержимое заставляет до этого серьёзное и сосредоточенное лицо вытянуться в довольной ухмылке. Чёрный кожаный ошейник с цепью и маленьким кулоном в виде сердечка, выгравированным на нём «Котёнок-Лино». Наручники, что поблёскивают от света лампочки в комнате, как прилагающаяся к ним металлическая цепь. Он заказывал весь этот арсенал ещё неделю назад и в тот же день посылку доставили завёрнутой в чёрный пакет по его же просьбе. Именно этот день он считает отличным, чтобы испробовать эти вещи, а вы думаете, он просто так позволил Минхо трахнуть себя в общественном месте? Пусть тот пока не знает, но его ожидает очень приятный вечер. Улыбаясь своим мыслям, Сынмин складывает всё обратно в коробку и решает привести себя в более презентабельный вид. Не будет же он в домашних штанах и в растянутой футболке показывать эти игрушки своему мальчику? Хочется как-то красиво, чтобы от одного вида на него Ли уже пускал слюни. Уже хочется сковать его прекрасные запястья наручниками и прицепить к изголовью кровати. Надеть на него этот кожаный ошейник и тянуть за металлический поводок, что будет прикреплен к нему, двигаясь на нём медленно, вбирая в себя сантиметр за сантиметром большого члена. Коробка убирается под кровать и Ким вновь подходит к шкафу, чтобы на этот раз найти то, в чём он предстанет перед Минхо. Какой-нибудь возбуждающий и сексуальный костюмчик. Может, кружевное нижнее бельё? Нет, не подойдёт, слишком мило для их сегодняшнего вечера. Или короткие латексные шортики? Ну нет, не то, как он их потом снимать будет? Слишком геморойно, учитывая то, что нужно будет все делать быстро, а они настолько облегают его худые бёдра, что потом хрен снимешь. Он продолжает рыться в шкафу, пока не находит один комплект подходящих для этого вечера вещей, который он покупал недавно в секс-шопе. Отлично. То, что надо.***
Минхо заходит к себе в комнату, попутно вытирая влажные волосы махровым полотенцем. Сейчас девять вечера, но спать хочется так, будто уже глубокая ночь. Поэтому он решает заглянуть в комнату Сынмина, чтобы посидеть немного и пообниматься, может, поспать вместе. Но пока он думает, на телефон приходит сообщение от его парня, в котором говорится, что он должен зайти к нему прямо сейчас и что это супер важно. Ну, он всё равно хотел пойти, поэтому.. Когда Минхо тихонько стучится в комнату младшего, мягкий и приятный голос отвечает: «Входи, Лино хён». Дверь открывается и в нос сразу ударяет приятный ненавязчивый запах лаванды. Он проходит внутрь и видит Сынмина, сидящего спиной. Глаза ещё не совсем привыкли к фиолетовой подсветке, поэтому Ли слегка жмурится и часто моргает, чтобы наконец чётко разглядеть Кима. — Ебать меня... — во рту моментально пересыхает, стоит только увидеть, во что одет младший. — Тебя ебать никто не будет, а вот я не прочь прокатиться на тебе, котёнок, — Ким хитро и с прищуром улыбается, вставая с кровати и медленно подходя к старшему. Фиолетовый свет освещает смуглую кожу плеч и шеи, но недостаточно для того, чтобы разглядеть его тёмные омуты, поглощающие в себя всё глубже и глубже. На торсе красуется чёрная портупея, что обвивает его талию словно змея и прикрывает розовые соски. Низ прикрывает чёрные кружевные трусики, которые завязываются на такого же цвета ленточках. Стройные ноги в чулках с поясом, тоже чёрного цвета. Поистине самый сексуальный человек по имени Ким Сынмин, который может предстать в таком виде только для Минхо. — Ты..я... — к губам аккуратно прикладывают длинный изящный палец и Ли замолкает, завороженно смотря на своего любимого. — Котёнок, ты ведь знаешь, что нарушил сегодня одно из наших правил? — Сынмин нежно ведёт подушечками пальцев по его скуле, затем по подбородку и резко хватается за его горло, чтобы сжать его и лицо, застывшее в смятении и удивлении, притянуть к себе. Но он не целует, лишь дразняще дует в приоткрытые в готовности губы, из-за чего Минхо неосознанно хнычет и пытается поддаться вперёд, но ему не дают желаемого и вместо этого Ли слышит громкое и чёткое цоканье. Сынмин недоволен. Ох, блять, как же это возбуждает. — Ты такой плохой, котёнок. Ну ничего, я займусь твоим воспитанием, прямо сейчас. Звяканье металлических наручников раздаётся по всей комнате, когда Минхо дёргает руками в надежде, что эти чёртовы наручники сломаются, а он сможет сжать волосы Кима на затылке, пока тот лижет головку его члена словно сладость. Он заглатывает полностью, но после блаженного стона старшего сразу же отсраняется, заставляя того скулить и дёргать бёдрами. Сынмин крепко удерживает их, впиваясь ногтями в соблазнительные мышцы, дует на покрасневшую и мокрую от слюны головку. Кончиком языка ведёт влажную дорожку от мошонки до самого кончика набухшей головки. Он толкается языком в уретру и Минхо вновь громко стонет, дёргая руками. — Ты такой вкусный, мой котёнок, — Сынмин наконец отрывается от члена старшего, не забыв оставить звонкий чмок на блестящей головке, и впивается зубами в кожу внутренней части бедра. — Такой нуждающийся, мой любимый хён. Скажи это. Скажи, что ты мой. Сынмин выпрямляется и берёт в руку цепь. Тянет за неё, заставляя Минхо выгибаться и шипеть от неприятного трения грубого кожаного ошейника о нежную шею. Ким тянет несильно, чтобы не оставить слишком ярких следов, но чтобы Ли чувствовал лёгкое удушье. Тому определенно нравится это ощущение. Нравится представлять вместо этого чёртового ошейника пальцы своего парня. Глаза его закатываются, а губы открываются в немом стоне. — Твой... — с трудом проговаривает Минхо, когда Сынмин усаживается на его великолепные бёдра, наматывая цепь на ладонь. — Хороший котёнок, — член старшего подёргивается от похвалы, а сам он вновь скулит и хнычет. Сынмин облизывается и наклоняется, чтобы прижаться к желанным и таким любимым губам своими. Эта нежность и трепетность в их поцелуе слишком контрастирует с тем, чем они сейчас занимаются. Но оба чертовски довольны и лишь прижимаются к друг другу как можно ближе, потому что они любят. До сердечек в глазах и подрагивающих от волнения рук, они любят и не представляют своих жизней друг без друга. Ким касается пальцами***
— Это было хорошо, — бормочет Минхо, пока вырисовывает невидимые узоры на плече Кима, который удобно устроился на его груди и поглаживает живот, где оставил множество красных следов от своих ногтей. — Конечно, я ведь забыл про наказание. Даже после того, как кончил, довёл тебя до конца, — почти обиженно бурчит Сынмин, слегка щипая старшего. — Ну, зато ты надел на меня наручники. Мне, кстати, понравилось. — Пф, понравилось ему. И это всё, что ты можешь сказать? А как же «Мой Сынмин-и так хорошо обо мне позаботился. Разрешил мне кончить, хотя я был наказан», нет? — младший пытается изобразить Минхо, смешно корча лицо, и садится в позу султана, отвернувшись от своего парня. — А я думал, что очень хорошо тебя поблагодарил в ванной, — Ли поднимается следом и кончиком указательного пальца касается засоса, оставленного им же в душе. Сынмин вздрагивает, но по-прежнему сидит к Ли спиной, сложив руки на груди. Тогда Минхо начинает ладонью поглаживать остальные любовные следы. На лопатках, пояснице. Ким выгибается в ответ на эти ненавязчивые ласки и покрывается мурашками, из-за чего Минхо улыбается. Тот дальше изучает тело своего парня, которое он знает наизусть. Он знает каждую родинку на его теле, какая какого размера и где находится. Также он прекрасно помнит, как целовал каждую из них, заставляя Кима судорожно вздыхать. Ли водит ладонью по чужой пояснице и давит на копчик. — Стоит ли мне ещё раз отблагодарить моего милостливого Господина? Сынмин улыбается и наконец одаривает старшего своим вниманием. Он пододвигается ближе и седлает его бёдра. — Я только за. Впереди ещё целая ночь, так что Минхо обязательно как следует отблагодарит своего Господина. — Как думаешь, Йен-и, чем они там занимаются? — Феликс скучающе поглядывает на часы, что висят на стене и зевает. — Явно не книжки читают. Это же очевидно. Они тра... — Договорить Чонину не даёт сам Ёнбок, зажимающий ему рот ладонью и строя недовольное лицо. — Эй, потише, мы же в общественном месте, — дама за соседним столиком странно косится на них, и Феликс быстро извиняется. — И сколько нам тут ещё сидеть? Кафе же закроется через полчаса... — Феликс-хён, тебе сообщение от Сынмин-хёна пришло. Ли сразу же переводит взгляд на экран телефона, где красуется смс от Кима. Мин-и >> Переночуйте сегодня у три-рачи. >> Пожалуйста. — Домой мы сегодня не вернёмся.