***
За день до поездки в Англию группе в расписание впихнули фансайн. Дядя очень подчеркнул, что мне стоило выглядеть как можно нейтральнее, поэтому сейчас в гримерке я стояла просто в джинсах, футболке, кроссовках. На голове – высокий хвост, из макияжа – только тушь. Было очень некомфортно. Я чувствовала себя некрасивой, недостаточной и блеклой. Проверяя сценарий мероприятия вместе с менеджером и гоняя Хисына по службам, чтобы удостовериться, что все готово, я нервно переступала с ноги на ногу и ждала встречи с Тэхёном. Тогда, после вечера с фортом, я все же сбежала от него на такси посреди ночи. Так что мужчина ни разу не видел меня без макияжа. В день ISAC я тоже оделась все же скорее женственно, чем спортивно. Хотя... с учетом разлада между нами, он, наверное, даже не посмотрит в мою сторону. Привычно говорю: нам не суждено быть вместе. – Хана, все хорошо? – сверившись с планами, дядя заблокировал рабочий планшет и аккуратно поправил резинку на моем хвосте. – Ты будто нервничаешь. – Да, все в порядке, – я улыбнулась родственнику, но не стала продолжать разговор, так как в гримерку зашел Хисын и привел стилистов и визажисток, которых встречал на входе. Началась типичная подготовительная суета. Менеджер забрал с собой будущего помощника и принялся вместе с ним контролировать подготовку зала. Я осталась в гримерке и управляла происходящими в ней процессами. И только благодаря этому смогла заметить странное состояние Чхэён. Девушка не обращала на меня внимание, не общалась с другими визажистками, да и в целом выглядела несколько подавленной. Я подошла к Ыне и, убедившись, что никто не обращает на нас внимание, спросила: – Ты не в курсе, что случилось с Чхэён? Стилистка в этот момент доставала костюмы из кофров, но после вопроса отложила их в сторону и обернулась в сторону обсуждаемой. – Все только слухи, достоверно я не знаю... но, кажется, Тэхён пожаловался менеджеру, что она слишком много внимания ему уделяет. Ну и... сама понимаешь... Седжин с ней поговорил. Я вспомнила появление Тэхёна в кабинете стаффа в тот проклятый день и его виноватый взгляд. Думаю, если слухи не врут, эти события связаны. Что ж, мне ее совершенно не было жаль. Не годилась я для героини дорамы, которая непременно добрая и всепрощающая, обязательно протягивает руку раскаявшемуся врагу и является эталоном чистой души. И за это мне тоже не было стыдно. Помимо необычного поведения Чхэён, в остальном все проходило в уже привычном ритме. Другие две визажистки общались со мной вполне нейтрально. Чан прятал глаза, но не избегал. Немного выбилось то, что позвонил Минхо и предупредил об опоздании группы – машины из-за аварии поздно забрали ребят. Но это нормальный рабочий режим, в расписании всегда были предусмотрены любые задержки и сбои. Правда, из-за того, что группа прибудет несколько позже, чем мы рассчитывали, первый этап подготовки закончился, а ко второму мы приступить не могли. Пользуясь моментом передышки, многие ушли мучить вендинговые автоматы с кофе и сладостями, в гримерке остались только мы с Хисыном, дядя и Рюджин. – Хана, давно не видел тебя в подобной одежде. Ты так одевалась на первом курсе и в начале второго, кажется, да? – Хисын улыбнулся, и визажистка залипла на мягких красивых губах парня. Когда-то и я была такой. – Что-то вроде того, – я даже не стала изображать вежливость, но ответила все же нейтрально. Хотя вопрос заставил внутренне передернуть плечами, потому что да – так я выглядела до всех неприятных событий. А потом выяснила, что такая серая и невзрачная замухрышка никак не могла привлечь внимание главного красавчика потока. – Наши отношения помогли тебе раскрыться, – парень сидел в кресле, скрестив длинные стройные ноги в лодыжках и вытянув их вперед. Я стояла неподалеку полубоком к двери, из-за чего прекрасно видела Рюджин у столов визажистов, но не дядю, который до этого шел на выход из гримерки, но по пути завис в телефоне, затормозив почти у самой двери. – Вы были в отношениях? – раздалось за спиной. Я обернулась в сторону дяди и заметила на его лице легкое недоумение и что-то еще, что не смогла определить. Недовольство? Близко, но не совсем. – Нет, мы не были. Он просто поспорил на меня, а получив нужное – тут же кинул... – щеки и шея горели то ли от стыда, то ли от сдерживаемой ярости, но тем не менее я прямо посмотрела в глаза родственника. Да, мне не пятнадцать, в моей жизни был парень и секс. – Хана, ну что ты такое говоришь, – Хисын пружинисто встал, подходя ко мне ближе. – Никто ни на кого не спорил, и уж тем более я тебя не кидал, просто наши отношения плавно подошли к концу. Никогда, никогда, никогда я не упаду. Я с недоумением посмотрела на парня, в попытке понять, что это за прилюдное самоубийство? Зачем он сам себе роет яму? Репутация в Корее слишком твердая валюта, чтобы ее так бездумно транжирить. Особенно в корпоративной среде. Дважды особенно в к-поп индустрии, где безупречным должен быть даже стафф. – Плавно подошли к концу? Да ты сам сказал, что я была лишь спортивным интересом, что ты слишком крут, чтобы всерьез заинтересоваться такой скучной и непривлекательной мной... Дверь гримерки громко хлопнула, и мы с Хисыном, подпрыгнув, синхронно обернулись на нее. В помещение зашел Тэхён с отрешенно-нейтральным выражением лица. Мы с дядей переглянулись и на автомате проверили телефоны, чтобы понять, кто упустил предупреждение о приехавшей группе. – Тэхён-щи, нам сказали, что вы задержитесь, – отмер менеджер, подходя к артисту. Мужчина скинул пальто и повесил его на плечики, прежде чем сесть в кресло визажиста. – Я сегодня на своей машине, – широко улыбнулся Тэхён, и мое сердце болезненно сжалось от ощущения чего-то ускользающего, что я теряю и не могу поймать. Рюджин, не занятая разговорами и лишними переживаниями, тут же принялась протирать лицо артиста ватными дисками, но все же бросила в мою сторону один сочувствующий взгляд. Я невесело усмехнулась, и отвела глаза в сторону. Всегда Тэхён. Словно что-то специально нас сводит, сталкивает носами, лбами, жизнями. Но несмотря на это, я смогла натворить глупостей. Впрочем, как и он. Со временем всё разрушится еще больше. О нет, о нет, всё рушится вновь. Сколько можно убегать? Тем самым давая проблемам действительно пробраться под кожу. Я посмотрела на зеркало, перед которым сидел Тэхён, и смогла поймать его обращенный на меня взгляд. Как всегда – нечитаемый. Но он бы не стал смотреть, если бы за этим взглядом не лежало что-то большое и значимое. Я подняла телефон, который до сих пор держала в руках, и постучала ногтем по его спинке, намекая, что сейчас напишу. Мужчина отклонился на стуле назад, заслужив этим недовольное ворчание Рюджин, и вытащил из кармана джинсов свой мобильник, после чего еще раз посмотрел мне в глаза. «Мы можем поговорить?» Я чувствовала, как руки дрожали, пока набирала сообщение, и как продолжили это делать, пока Тэхён всматривался в экран телефона, а потом набирал ответ. «Да. Когда тебе удобно?» Когда тебе удобно... я грустно улыбнулась. «Можно сегодня после фансайна». Длинные изящные пальцы на некоторое время замерли над экраном, пока Рюджин наносила на лицо Тэхёна прозрачную сыворотку. Но как только с очередным этапом макияжа было покончено, пришел дающий надежду ответ: «Тогда буду ждать тебя у входа на парковку». Даже если бы я знал, всё равно бы не остановился.***
Мы ехали в машине молча. Тэхён сказал, что хочет поехать в одно место, и главную тему встречи отложил до того момента. А говорить сейчас про что-то нейтральное, пока мы не обсудили самое важное, казалось чем-то неуместным. По радио играла легкая, ненавязчивая музыка, но у меня в голове снова крутилась «House of cards». Снова рискуем, снова в опасности. Так плохо. Почему именно мы? Просто было до чертиков тревожно, и нужно было отвлечься хоть на что-то. Наверное, стоило подготовить свою речь, но я словно страус из мультиков зарыла голову в песок, раз за разом мысленно повторяя текст песни, которая все эти дни играла на повторе. Мы остановились на узкой улице, максимально прижавшись к краю так, чтобы не мешать проезжающим мимо. Я огляделась, ничего примечательного, куда хотел поехать Тэхён, не заметила, но принялась отстегивать ремень безопасности. – Посиди тут, мы еще не приехали, – бросил мужчина, не глядя на меня, и вышел из машины, быстро перейдя практически пустую дорогу. Я с недоумением проводила его взглядом до цветочного и почувствовала, как замороженное за последние дни сердце тает под теплом надежды. Но когда Тэхён вышел из магазина с пустыми руками, корка льда вернулась на место и даже стала толще. Следующие полчаса мы то и дело останавливались около цветочных, схема с «зашел – вышел с пустыми руками» повторялась из раза в раз, пока в какой-то момент мужчина не задержался дольше обычного. Я посмотрела на дисплей на приборной панели с информацией о радиоволне: ее частоте и названии, отметила время – девять минут первого. Поняла, что от растерянности начинаю думать о посторонних вещах, и уставилась на дверь цветочного ровно в момент, когда оттуда вышел Тэхён с букетом ромашек в руках. Очень необычный выбор... мы за ними катались по всему городу? Улыбка невольно коснулась губ, но я постаралась успокоиться, так как все было слишком сложным и неопределенным. Было страшно получить очередную рану на сердце. И все же – он правда полчаса искал особенный букет?.. Тэхён сел в машину и, развернувшись на переднем сидении, кинул цветы на заднее. То есть, это было не мне. На что я надеялась? В груди словно образовалась черная дыра, искажающая весь мир вокруг себя, пожирающая чувства и светлые мысли, оставляя вместо них лишь тьму и поломанные тени. Я должен терпеть это, пусть и всё труднее, так трудно, всё снова рушится. Все в таком же молчании мы добрались до закрытого в это время центра развлечений для всей семьи. – Теперь приехали. Тэхён зачем-то подхватил букет из ромашек и вышел из машины. Я с секунду посидела, в тревоге от непонимания, что происходит, но все же отстегнулась и присоединилась к мужчине. На удивление, центр оказался не закрыт, а мы зашли в него, не встретив никаких препятствий: ни сигнализации, ни охранника, ни голодных злых собак, желающих сожрать вторженцев. – Нам можно здесь находиться? – неуверенно уточнила я, оглядывая холл, который мы проходили насквозь, не задерживаясь. В полутьме большое пустое помещение производило гнетущее впечатление, и я жалась ближе к Тэхёну, в самом деле ожидая нападения кого-то, спрятавшегося в тенях. – Да, я договорился с владельцем, – невозмутимо ответил мужчина, открывая мне дверь в игровую зону. – У тебя большие связи, – пробормотала я, сквозь одежду обхватывая запястье с пригревшимся на нем дракончиком. – Один из плюсов того, чтобы быть артистом. Мы пересекли такое же полутемное помещение игровой для детей примерно до двенадцати лет. Тут было полно встроенных в пол зеленых сетчатых батутов, пара бассейнов с разноцветными поролоновыми кубиками, небольшой веревочный парк... в общем, все необходимое для развлечения малышни. Мы-то что тут забыли? Как оказалось – ничего, так как немного поплутав, Тэхён вывел меня на задний двор, где было больше развлечений для детей старшего возраста. Так как осень давно перевалила за середину, эту зону центра «законсервировали» до весны. Часть активностей явно была убрана, другая оказалась накрыта брезентовыми полотнами. Кроме большого уличного батута с высокой сеткой по периметру. Кажется, все же пришло время для вопросов. – Тэхён, что мы тут делаем? – Ты предложила поговорить, – мужчина прямой наводкой шел к батуту. – И как центр развлечений к этому относится? – ускорила я шаг, чтобы успеть за ним. – Думаю, его это не смутит, – невозмутимо ответил Тэхён, отодвигая сетку и протягивая мне руку, чтобы помочь подняться по небольшой лесенке. Игра слов не сразу дошла до меня. А когда это случилось, я укоризненно посмотрела на шутника и не стала допытывать. Букет остался лежать на лестнице. Мне было жаль, я понимала, что нежные цветы не выдержат холода и погибнут в течение минут десяти-двадцати. Но мне явно не оставили шанса повлиять хоть на что-то в этой ситуации. Поэтому я стыдливо плыла по течению, хоть иногда и демонстративно брыкалась. Тэхён стоял посреди батута в пальто, коричневых брюках и туфлях на толстой подошве. Совершенно неуместный здесь, но странно органично вписывающийся в обстановку. Он на пробу невысоко подпрыгнул, от чего полотно прогнулось под ним, заставляя пружины скрипуче растянуться – они явно замерзли и не желали шевелиться, настроившись на зимнюю спячку. Я не удержалась и шлепнулась на попу, так как достаточно гладкая замерзшая поверхность батута, спружинив под Тэхёном, повела себя со мной как настоящая предательница. – Говори, – мужчина еще раз подпрыгнул, на этот раз выше. – Тут? Сейчас? – я попыталась встать, но это было сложно, так как «пол» ходил ходуном. – Тут. Сейчас. Мне почти удалось выпрямиться, когда очередной прыжок мужчины отправил мою задницу обратно на батут. Увидев это, Тэхён совершенно бесстыже рассмеялся, из-за чего потерял концентрацию, поскользнулся и свалился сверху, с силой вдавливая в батут. – Слезь, ты тяжелый, – я задергалась под ним, попытавшись отползти повыше. Но прогнувшееся под нашим весом полотно скользило под руками, отчего я раз за разом скатывалась обратно. Видимо, мое копошение мешало Тэхёну выровняться, так как его ноги и руки раз за разом разъезжались, и мужчина то и дело заново падал на меня сверху, выбивая дух. Возмущенная, я решила защищаться. Но так как на шатающейся поверхности было довольно сложно что-то предпринять, то не нашла ничего лучше, чем укусить его за ухо. Тэхён посмотрел на меня совершенно круглыми, шокированными глазами. – Ты чего дерешься?! – Я не дерусь, а кусаюсь, – защитила я свою честь и клацнула зубами, но никого не поймала, так как мужчина успел откатиться в сторону. – Ты думаешь, мне нечем тебе ответить?! – завопил он и принялся подпрыгивать на батуте, стоя на четвереньках. Из-за позы эффективность его действий была весьма скромной. Батут подо мной лишь слегка волновался, создавая приятное ощущение морских волн. Я легла на бок, подперла голову кулаком и принялась с интересом наблюдать за смешно выглядящим секс-символом всея Кореи. Вскоре он почувствовал подвох и обернулся. Заметив мою расслабленную позу, Тэхён возмущенно всхрапнул и совершил прыжок кобры, снова со всей дури прижимая меня к поверхности батута спиной и нависая сверху. От него ощутимо веяло жаром, а горячее дыхание вырывалось изо рта облачком пара. В полутьме двора темные глаза были совершенно черными, бездонными, завораживающими. Я чувствовала под собой холодное полотно батута и умирала от жары. Под ребрами гуляли мурашки, заставляя тело мелко трястись в чем-то неспокойном и тревожащем. Тэхён опирался на локти по бокам от меня и практически лежал сверху, взглядом блуждая по моему лицу, глазам и чуть дольше задерживаясь на губах, чтобы вернуться к началу и заново повторить весь путь. Его нога раздвинула мои. И я невольно сжимала на ней бедра, чувствуя, как от этого нарастает приятный огонь желания. Все так же опираясь на локти, Тэхён одной рукой убрал с моего лица выбившуюся из хвоста прядку, заставив вспомнить, что я сегодня без макияжа и укладки. Это моментально охладило. Издав сдавленный звук, я резко спрятала лицо в ладонях, понимая всю бессмысленность действий. Он ведь уже все видел. И продолжает видеть. Тэхён перекатился на бок, обхватывая меня руками в объятиях и прижимая к себе. Ему было неудобно. Мне было неудобно. Но я не отказалась бы от этих объятий ни за что на свете. Пусть время замрет, прошу, побудь еще немного рядом. – Расскажешь? – его шепот в полной тишине двора звучал ясно и отчетливо, но также интимно и нежно. – Ты слышал? – я сжала ладони в кулаки, прижав их к губам и открыв глаза, давая себе возможность смотреть на лежащего напротив меня самого нужного в мире мужчину. – Немного. Из глаз резко и быстро покатились слезы, падая на поверхность батута. Тэхён разомкнул объятия и принялся свободной рукой, не придавленной моим весом, вытирать мокрые дорожки, не пытаясь успокоить или убедить не реветь. Я была благодарна ему за эту чуткость. – Очень банальная история. Он был самым красивым парнем универа. Я – страшная серая мышка. Он обратил на меня внимание. Ухаживал. Мы переспали. Он пропал. Я вывела его на разговор. Он сказал, что я непривлекательная и несексуальная, не думала же я, что могу быть действительно ему интересна. Потом его друг рассказал, что это был даже не спор. Так, тупые шутки, к которым он отнесся слишком серьезно и решил доказать, что и правда совершенно неотразим для любой девушки. Я говорила сухо, нейтрально, спрятавшись за сжатыми кулаками, хоть из глаз по-прежнему лились слезы. Почему-то больно было как и тогда, четыре года назад. А еще я боялась реакции Тэхёна. Одно дело, когда отношения с любимым человеком. Совершенно иное – вот так, когда ты совершила ошибку. Кем он меня после этого посчитает? – Это не банальная история, – перестав вытирать слезы, Тэхён взял мою руку в свою, и прижался губами к тыльной стороне ладони. Его глаза, отражающие в себе целую вселенную и мириады звезд, смотрели серьезно и тяжело. – Это абсолютно отвратительная история про конченого ублюдка и Принцессу, которой сделали слишком больно. Не так, – мужчина недовольно щелкнул языком. – Никакого «И». Никакого «И» между тобой и этой сволочью. Тэхён крутанулся со мной в руках, оказавшись снизу. Мне пришлось упереться локтями в батут, чтобы не свалиться с него. Мужчина же, пользуясь нашим положением, принялся гладить мое лицо, вытирая слезы, убирая волосы, которые тут же падали обратно, и просто прикасаясь. – Ты поэтому так не доверяешь мне? Услышав вопрос, я тут же зарылась носом в грудь лежащего подо мной мужчины, боясь смотреть ему в глаза. Под его ребрами, под моими губами, лопнули тысячи пузырьков смеха. – Ты Принцесса, не мышонок, хватит прятаться. Я уперлась в мужскую грудь подбородком и подняла на Тэхёна насупленный взгляд. – При опасности Принцессы должны прятаться, они же слабые и беззащитные. Ему явно неудобно было смотреть на меня в такой позе, поэтому я все же сжалилась и приподнялась на локтях, смущенно заглядывая в искрящиеся отражениями звезд глаза. – Но тут, со мной, нет никакой опасности. Дракон всегда сможет защитить Принцессу от принцев-снобов и дуболомных рыцарей. Я еще сильнее насупилась. Вот мы и подошли к тому разговору, ради которого позвала Тэхёна. – А кто защитит Принцессу от самого Дракона? Тэхён вздохнул и откинулся головой на батут, глядя в бесконечное черное небо, которое только казалось таким, а на самом деле было расцвечено бесконечным числом солнц и галактик. – Дракон привык быть... драконом. Но ради Принцессы он может измениться. Просто это не получится вот так, по щелчку, – мужчина сцепил руки на моих лопатках, прижимая сильнее к груди. – Ему нужны время и поддержка. Он тяжело сглотнул, а я почувствовала, как успокоившиеся было слезы полились с новой силой. – И немного веры в него. – Прости, – рвано выдохнула я, захлебываясь слезами. – Ну, что ты, Принцесса, – Тэхён приподнялся и мягко прижался губами к уголку глаза, ловя соленую влагу. – Я такая глупая. Прости, что обидела тебя. Он тепло рассмеялся своим сказочным низким голосом Дракона. – Кажется, пришло их время. Я отстранилась от мужчины и неуверенно заглянула ему в глаза. – Что? Но вместо ответа он выпустил меня из объятий и аккуратно поднялся на ноги. Батут немного заволновался, но годами тренирующийся артист легко балансировал при такой слабой качке. Он взял со ступенек букет и вернулся с ним, садясь рядом. – Этой весной, когда мы были в России, нам кое-что рассказали. Мужчина извлек из букета один цветок. – Чтобы узнать, любит ли тебя человек, нужно взять ромашку и отрывать от нее по лепестку, говоря «любит – не любит». На какой фразе окажется последний – то и чувствует загаданный. Я все еще не до конца понимала, что происходит, и каким образом какая-то ромашка может знать о чужих чувствах. Поэтому села, подтянула под себя ноги, и принялась вникать. Тэхён же, кажется, решил, что одна демонстрация будет понятнее тысячи слов. – Любит ли Дракон Принцессу? Я замерла и даже забыла, что человеку порой требуется кислород. До сих пор ни о какой любви речи не было, только о свидании. Да, я понимала, что, видимо, симпатична ему. Но настолько серьезно? И вдруг жизненно необходимо стало, чтобы эта дурацкая игра дала тот самый ответ. Пусть это все неправда, пусть это все равно, что подкидывать монетку. Но хотелось хоть на секунду услышать, что да... Оторвав от ромашки лепесток, Тэхён поймал меня в плен своего взгляда и прошептал: – Любит. Затем, не глядя на цветок, оторвал второй: – Не любит. Лепестки один за другим оседали на поверхности батута, не тревожимые даже ветром, пока не остался последний: – Любит. Я быстро и смущенно опустила взгляд, вырываясь из ловушки чёрных глаз. Любит. Стучало в висках. Любит. Билось в груди. Любит. Дрожало на кончиках пальцев. Любит. Это просто детская игра. И все же. Любит? Тэхён зачем-то достал из букета второй цветок и снова повторил странный ритуал. Белые лепестки звездочками рассыпались по темному полотну батута словно по ночному небу над головой. Словно искры в глазах невероятного мужчины напротив. И опять последний лепесток выпал на «Любит». На этот раз я сама добровольно шагнула в плен черного бархата, невесомо ласкающего теплым взглядом. Пусть опять в нем были непонятные эмоции, но они, почему-то, сейчас не пугали. Хоть я и не понимала, что Тэхён испытывал в этот момент, все равно верила, что для меня это не несет никакой опасности. Мужчина извлек третью ромашку. Все меньше версий, чего он добивается, все больше недоумения, к чему это ведет. Я напряженно следила за его чуткими пальцами, провожая взглядом каждый пронзительно-белый для ночной темноты лепесток. И почувствовала, как сердце пропустило удар, когда на ромашке осталось всего два, а Тэхён только что скинул предыдущий, сказав «Не любит». Это лишь глупая детская игра. Она ничего не значит. Это не более, чем теория вероятности – попадется тебе цветок с четным или нечетным количеством лепестков. Да и два предыдущих раза показали иной результат. Тэхён, как назло, медлил. Словно мучил безумной надеждой, или сам не ожидал такой исход. Изящные музыкальные пальцы погладили два оставшихся лепестка, после чего взяли оба и оторвали их, отпустив к остальным и твердо произнеся «Любит». Медленно, по капле, приходило осознание. Я дышала урывками, словно боялась спугнуть хрупкий момент, невесомой паутинкой опутавший нас, соединяя на незримом уровне. Его голос прозвучал глубоко, проникновенно, мягким шепотом сплетаясь с едва ощутимым ветром: – Я могу ощипать все ромашки этого мира – ответ не изменится. Он нежно взял мое лицо в ладони и потянул на себя, приближаясь губами к губам. – Просто дай мне шанс. Если ты будешь со мной, то все будет хорошо.