манипулятор

– Кишибе Рохан фотографирует приезжающих с работы людей на станции, – сказал вчера вечером старик Джостар. Сейчас Джотаро стоит напротив двери трёхэтажного немного мрачноватого, но отчего-то уютного особняка и думает, как бы постучать в дверь повежливей. Кишибе кажется благовоспитанным, очень интеллигентным, не понаслышке знакомым с этикетом человеком. А ещё он очень красивый – и оттого, возможно, немного манерный. Он всегда одет с иголочки, безумно опрятен, пахнет букетом цитруса и табака. Он очень начитан и собран – особенно когда Джоске нет рядом. Джотаро уже поднимает руку, вздыхает в очередной раз, рассчитывая силу удара – лишь бы постучаться не слишком громко, Господи, лишь бы не спугнуть мангаку – и за секунду до своего феерического провала замечает сбоку от двери звонок. О, да, победа! Никакого позора! Куджо переминается с ноги на ногу, снова вздыхает, прикидывая в голове, как поздороваться, чтобы не нарушить за раз штук сорок правил этикета. Ох уж эти воспитанные художники! Джотаро впервые в жизни беспокоит впечатление, которое он произведёт на нового знакомого. Он впервые в жизни боится не понравиться кому-то. Рохан несмотря на высокомерие и вечную отстранённость всегда готов терпеть окружающих, даже тех, кто его выбешивает – кроме Джоске, он слишком сильно старается, подначивая Кишибе, – но Куджо отчего-то не хочет доставлять мангаке неудобства и проверять его терпение. Джотаро впервые в жизни хочет быть вежливым с кем-то просто так. Он сожалеет, что не предупредил хозяина дома о своём визите, позвонив по телефону. Он нажимает наконец на дверной звонок, высчитывая ровно пять секунд, дабы не недодержать или, не дай Бог, передержать кнопку. Чуткий слух улавливает за дверью усталый вздох и стук каблуков о паркет. Джотаро терпеливо ждёт, пока на его грудь насмотрятся в глазок – настолько высоко расположена его голова – и вздрагивает от звука открывающегося засова. И благодарит генетику за свою широкую спину. Кишибе стоит перед ним, абсолютно обнажённый и босой, опираясь о шкаф в прихожей, и обольстительно улыбается. Как же хорошо, что Джотаро занимает весь дверной проём. И как же хорошо, что поздними вечерами на улицах Морио совершенно пусто. – Добрый вечер, доктор Куджо, – мурлычет мангака. – Простите за беспорядок, – Рохан кивает в сторону кипы бумаг, фотографий и упаковки из-под лапши быстрого приготовления, – я просто не ждал гостей. Штаны кажутся безумно тесными. Они всегда были такими узкими? – А по твоему внешнему виду и не скажешь, – отвечает Джотаро, стараясь выглядеть бесстрастно и при этом не звучать слишком грубо. – Простите, доктор Куджо, я могу одеться, если вам неудобно, – улыбается Кишибе, и его рука странным, совершенно нахальным образом оказывается на одном из ремней Куджо. "Сволочь, ничего не стесняется. Даже если бы кто-то прошёл мимо и увидел, он бы и бровью не повёл. Наверняка не в курсе даже, что это такое – краснеть от стыда", – думается океанологу. – Вы проходите, не стесняйтесь, – Рохан как ни в чём не бывало накидывает на плечи халат. Джотаро заглядывает за плечо мангаки, ища, на что отвлечься. – Очень милый диван, – подмечает он, и тут же едва не бьёт себя по лбу за эти слова. – Вот как? – ухмыляется Кишибе. – Так бы сразу. Джотаро оказывается на диване, удивительно быстрый Кишибе – на нём верхом, смотрит сверху вниз высокомерно, из-под опущенных ресниц, и лицо его искажено похотью. Хотя, нет, Рохан и есть сама похоть во плоти. И шёлковый халат, и изорванная кепка, и два ловко вытянутых из брюк чёрных тяжёлых ремня – всё улетает далеко и надолго, куда-то на пол. Местонахождение белоснежного пальто теперь оба выяснят, когда закончат, – или через пятнадцать минут, или на утро. Куджо поддаётся соблазну и не испытывает за это ни капли стыда. Кишибе впивается зубами в шею океанолога, тянет его за волосы на затылке, тяжело дыша и вожделенно потираясь промежностью о колено Джотаро. Тот целует мангаку, прикусывая его нижнюю губу, и нисколько не удивляется, почувствовав запах вина, – ни один психически здоровый человек на всём белом свете не разделся бы перед тем, как открыть дверь Куджо Джотаро. Хотя, быть может, Рохан и трезвый открывает мужчинам дверь, не надев даже трусов для приличия. У мангаки от возбуждения дрожат руки, когда он расстёгивает ширинку белых брюк. Интересно, который день он фантазирует об американских морских биологах? Он снова требовательно трётся о Джотаро, теперь пахом об пах, тяжело дыша и всхлипывая. Мужчина сжимает его узкие бёдра в ладонях, сдавливая пальцами кожу настолько сильно, что наверняка останутся синяки, и припадает губами к острому плечу. Джотаро вряд ли производит впечатление порядочного мужчины, но его это уже не волнует: Рохану хотя бы неизвестно о миссис Куджо, ведь белая полоса от обручального кольца на загорелой руке пропала уже давно, с тех пор, как они с женой стали спать в отдельных комнатах – немногим позже, чем белая полоса в жизни океанолога. По крайней мере, Кишибе никогда не узнает о том, что их и без того порицаемая в обществе случайная связь – ещё и измена. Хотя, кажется, вряд ли это заденет расстроенные струны его совести. Есть ли она у него вообще? Рохан мерзко-похотливо запускает язык в рот Куджо, и тому хочется то ли обблевать весь пол гостиной, то ли повторить за Кишибе. Второй вариант кажется более уместным, и Джотаро обвивает язык Рохана своим. И правда, вино. Мангака сводит к переносице тонкие чёрные брови, отстраняясь. Между их ртами рвётся ниточка слюны – выглядит сексуальнее, чем можно было бы подумать. Рохан прикусывает губу, на его взмокший лоб налипли тёмные волосы, а щёки такие красные, будто Кишибе надавали хороших пощёчин. Куджо с трудом сдерживается, чтобы действительно не влепить ему по лицу. Рохан молод и красив, все его хотят, и он это прекрасно понимает, более того – благодаря этому знанию он добивается всего, о чём только можно мечтать. Он наловчился с первой секунды создавать о себе такое впечатление, сам выстраивает в умах людей этот притягательный образ, так что отказать ему никто никогда не сможет. Кишибе умеет заставлять людей переставать думать о последствиях, стыдиться, останавливаться. Он поднимает потаённые, неизвестные никому, даже самой жертве, желания с самых глубин сознания, заставляет давиться слюной, сворачивать шею, засматриваться и делать наконец то, что вертится на кончике языка и призрачно, фантазийно ощущается на кончиках пальцев. Из Рохана вышел отличный манипулятор. Из него вышел бы отличный проститут. Но Кишибе, в первую очередь, потрясающий мангака. Негоже гению раздеваться перед кем попало. А Куджо, в первую очередь, не хороший муж, а великий учёный, и горячо любит он не свою жену, а морских обитателей (и, быть может, стройных, творческих, странно ведущих себя, благовоспитанных хитрецов). Джотаро сжимает рёбра Кишибе, выбивая у того воздух из лёгких, заставляя отчаянно цепляться острыми пальцами за ткань чёрной водолазки и наращивать темп. Удивительно, как этот несносный мальчишка пытается контролировать ситуацию и как он не хочет мириться с необходимостью отдать инициативу в чужие руки, и даже сейчас он сам скачет на Джотаро, сам определяет темп – или делает вид, что сжимающие грудную клетку ладони нисколько не влияют на его движения. У Куджо так тяжело внизу живота, что хочется столкнуть Рохана с себя и просто закончить страдания с помощью руки, оставив Кишибе неудовлетворённо стонать, лёжа на диване. В голову бьёт ещё одна мысль, касающаяся мангаки, но мужчина по привычке сдерживается: чем меньше они сделают сейчас, тем меньше он будет сожалеть на утро. Когда Рохан дышит настолько тяжело, что, кажется вот-вот задохнётся, а мозг Джотаро взрывоопасно вскипает, оба изливаются, чудом не запачкав водолазку океанолога. Он как-то болезненно стонет и, поборов головокружение и слабость в ногах, – Господи, как давно он этого не испытывал – поднимается, застёгивая брюки и осматриваясь в поисках ремня. Прямо так, не вытираясь. – Не останетесь на ночь, доктор Куджо? – с ноткой разочарования в голосе спрашивает мангака. – В другой раз, – успокаивающе обещает Джотаро, вкладывая в эти слова всю свою честность. Чёрт, зачем он вообще приходил? Кишибе в ответ мычит, потягиваясь, а потом как бы невзначай бросает: – Вы, наверное, хотели бы взглянуть на фотографии... Мистер Джостар говорил, что пошлёт Вас ко мне. Ах, да, точно. – Не сейчас, – отрезает Куджо, звуча, судя по лицу Рохана, довольно резко. После добавляет значительно мягче, будто ища оправдание: – Я очень устал. Уж в следующий раз мы начнём именно с фотографий. Кишибе укутывается в халат, кажется, довольный таким ответом. – Что ж, доктор Куджо... я буду рад увидеть Вас снова, – Рохан опасно скалится. – Предупредите меня перед тем как вновь ко мне заявиться, лучше накануне. А то сегодня я совершенно никого не ждал... *** – Добрый вечер, доктор Куджо, – томно потрескивает телефонная трубка. – Мне ждать Вас завтра? Чёрт, как же не хочется к нему идти. Но Джотаро, хоть и не обязан вновь появляться в доме мангаки, отвечает утвердительно и сразу после завершения звонка идёт гладить новую рубашку.