и мы с тобой как слипшиеся мармеладные червячки

      Джисон торопливо выскакивает в коридор, пытаясь красиво взъерошить волосы в зеркале, но в итоге бросает эту идею, оставляя прическу в беспорядке, и опускается зашнуровать кеды.       Он очень рад сегодняшнему вечеру и от этого ещё больше волнуется, что что-то может пойти не так, хотя по сути накручивает себя из-за ерунды. Родители вряд ли резко решат вернуться с курорта, а если и вернутся, он узнает об их планах заранее. Погоду тоже обещали прекрасную, на небе было не облачка, но при этом жара не собиралась мучить мегаполис. Но всё равно в голове кружится множество всяких "а если...", и сбиваются они только звуком уведомления телефона. На лице незамедлительно появляется маленькая улыбка, стоит увидеть содержимое сообщения, Пак тут же подхватывает рюкзак, вылетая из квартиры и сбегая по лестнице со второго этажа на выход.       Около подъезда уже ожидает такси, и Джисон спешно садится в машину, здороваясь с водителем и только после смотря на Чонло, который закатывает глаза (очевидно недовольный порядком приветствий), но мгновенно двигается ближе, бесшумно целуя чужую щёку.       У Джисона привычно чуть замирает дыхание, но за почти три месяца отношений он уже хотя бы научился не краснеть как помидор с чего-то настолько невинного и милого, так что только улыбается в ответ. — И тебе привет.       Он бросает взгляд на водителя, уже думая о том, что тот мог увидеть их чмок и отнестись негативно, но Чонло замечает это и тут же приземляет свою ладонь на его колено, успокаивающе поглаживая и усмехаясь, заставляя того обратить на себя внимание. — Успокойся, а? Всё нормально.       Джисон только вздыхает, усердно отгоняя мысли о том, почему его парень всегда так громко говорит и не станет ли это дискомфортным для водителя, и откидывается на спинку, усердно расслабляясь. — Я спокоен, не видно что ли? — он приподнимает уголки губ и щурится на Чонло. — Да что-то я не заметил, дай разглядеть получше, — тот немедленно приближается к чужому лицу, хлопая своими большими глазами, и Джисон тут же уклоняется в сторону с нервным смехом, останавливая его ладонями. — Ладно-ладно! Я понял, всё, реально успокаиваюсь.       Чонло смеётся, всё ещё находясь слишком близко, так как в пределах автомобильного салона было не слишком много места, и наконец садится ровно на свое сиденье. Только после этого Джисон выпрямляется, слегка смущённый, но чувствующий упрямое тепло внутри из-за понимания, что старший снова умело перевел все его переживания в шутку.       Тот меняет тему, жалуется на Ренджуна, из-за не очень хорошего состояния голоса которого на сегодняшней репетиции один (!) лишний раз пришлось переигрывать одну из самых сложных в плане клавишных партий песен Цикад, и Джисон мысленно сочувствует вокалисту, а вслух подбадривает парня. — Ну тебе же всё равно не было это слишком уж сложно. Хорошо, что в итоге вы все справились.       Чжон довольно кивает. — Конечно не сложно, я что зря отрабатывал её полторы недели?       Они высаживаются из такси, немного не доезжая до моста над рекой, где виден спуск к одной из городских площадок местного фестиваля. Ещё издалека слышны играющая музыка и шум явно веселящейся толпы, и Чонло быстро оживляется, торопливо хватая своего парня за руку и следуя по направлению к шуму.       Джисон не является любителем больших скоплений народа, однако радостная, откровенно позитивная атмосфера музыкального фестиваля очень скоро поднимает настроение даже ему, тем более что в самую гущу народа у сцены они благоразумно не суются, избегая возможности быть задавленными. Слушают одно выступление в месте посвободнее неподалеку от сцены, но скоро Чжон замечает многочисленные разноцветные палатки в начале набережной и тянет туда Джисона. — Кажется, там аттракционы, пошли, найдем что-нибудь интересное.       Первым попадается грузовичок с мороженым, и они заинтересованно разглядывают ассортимент, но в итоге единогласно решают повременить, оба ещё достаточно сытые, и следом прилипают к тиру. — Нам на двоих, пожалуйста, — Чонло протягивает деньги молодому человеку, заведающему аттракционом, и поворачивается к Паку. — Играем по-серьёзному, с продувшего... — он задумывается на пару секунд и расплывается в озорной улыбке. — Потом решим, что делать.       Он больше ничего не говорит и пристраивается к ружью, но Джисон отчего-то слегка краснеет. Когда он тоже спешно хватает ружье и прицеливается лазерной указкой в первую мишень, у него от волнения подрагивают руки. Тем не менее он сосредотачивается и успешно поражает больше половины мишеней, несмотря на поддразнивающие выкрики Чонло и то, что некоторые попадания явно барахлящая система отказалась ему их засчитывать.             Однако при подведении итогов оказывается, что Чонло опередил его на пару очков, потому законно одержал победу. — Хей, я же говорил, что ты неизбежно будешь лузером в соревнованиях со мной, — Чжон пихает того в плечо, светясь от счастья так, будто как минимум выиграл купон на пару сотен тысяч вон, а не отказался только что даже от призовой плюшевой ламы. Для Джисона его счастье было самым большим выигрышем, так что он особо не жаловался. — Если бы ты не понижал усердно мой дух к соперничеству своими криками, я, может и выиграл бы, — он дует губы, и Чонло тут же льнёт ближе, хватая за руку. — Вообще-то на то и был расчёт. — Ты слишком жестокий, — тянет Джисон, морща нос. Лёгкие обиженные интонации в голосе являются очарованием, которому старший не может сопротивляться, потому тот расплывается в довольной улыбке, сверкая глазами-сердечками, от чего все обиды рассеиваются мгновенно. — Ладно-ладно, пойдём, извиняться буду.       На ярмарке стоит огромное количество палаток с детскими развлечениями, и дети послушно толпятся вокруг них, устраивая галдёж, на который Чонло слабо ворчит. Иногда раздаётся плач какого-нибудь ребёнка, не получившего билетик на аттракцион или не выигравшего понравившуюся игрушку, но в основном зона развлечений пышет разнообразным весельем.       Больше они к палаткам с аттракционами не подходят, не найдя ничего интересного, и выдвигаются к вагончикам с закусками. По пути Чонло цепляется к мужчине, торгующего аксессуарами, и покупает маленькие переносные вентиляторы, тут же вручая один из них Паку. — Солнце припекает, воды надо будет еще купить.       Позже, после сытного ужина в ресторанчике на другом берегу речки они наблюдают за огнями сцены, выделяющейся на фоне закатного неба, и несуразно двигающейся толпой слушателей. У Джисона на рюкзаке болтается пара новых брелоков с Человеком-пауком, на телефоне разноцветный чехол, купленный совершенно по случайности просто потому, что у Чонло почти такой же и он захотел парные, и в руках огромная порция мороженого с тремя шариками. Про себя он признается, что почти готов переименовать эту прогулку в настоящее свидание из-за своего парня, на которого очевидно напало желание окончательно разбаловать его вниманием и заботой. И если сначала было откровенно неловко, и Джисон немного посокрушался из-за того, что Чжон заплатил в чеке за мохито, заказанный на двоих, то сейчас он всё-таки отдает себе отчёт, что совсем растаял и мороженое принял с сердцем, полным внутренней нежности. — Шарик с мятой-шоколадом хороший тут у них, как тебе? — тот как раз его и доедает, Пак кивает. — Один из самых вкусных, что мы ели, думаю. — Обязательно ещё возьмём, когда в следующий раз тут будем.       Доев, Чонло тянет его поближе к толпе слушателей и активно подпевает каверам на популярные сейчас и любимые ими обоими песни. Джисон сначала стоит в лёгком замешательстве, оглядываясь на окружающих, не смотрят ли они как-то осуждающе на него, так нелепо завалившегося в двигающуюся массу людей, но потом его ближе к себе привлекает Чжон, счастливо сверкает глазами, старательно подпевая очередной песне, и во время бриджа говорит прямо в ухо, жарко и тяжело дыша: — Расслабься, давай просто повеселимся немного вместе, я хочу, чтобы ты улыбался! — и смеётся, заново затягивая припев вместе с остальными, а Джисон не может не улыбнуться на это.       Как он может не улыбаться, когда его любимый парень так веселится, горланя завирусившийся в Тик-Ток опенинг, и обращает всё его внимание на себя? И на толпу уже становится действительно как-то насрать. Всё ради того, чтобы Чонло так улыбался, радостно размахивая их сцепленными руками в воздухе.       Позже начинает смеркаться, время близится к комендантскому часу, приличная масса людей отсеивается в сторону жилых кварталов, и они, купив себе тёплых булочек с сыром для позднего перекуса, мирно гуляют по набережной у реки. Недавно тут сделали хорошее освещение, и пешеходная дорожка с постепенным наступлением темноты выглядела всё более и более уютной. Свет из окон, кажется, никогда полностью не прекращающих работу бизнес-центров, не позволяет окружающему пространству на контрасте потонуть в оглушительной темноте. Джисон чувствовал себя невероятно спокойно, и даже проходящие по другому берегу явно подвыпившие компании не особо волновали его.       Парни молчат. Пальцы Чонло, привыкшие отбивать ритм по клавишам синтезатора, сейчас нежно держат чужую холодную ладонь. После шума концерта и всего праздника в целом требовалось немного отдохнуть, просто подышать, подставляясь под ощутимо посвежевший к ночи ветерок. И хотя больше это требовалось именно Джисону, Чонло с самого начала их близких отношений старался подстраиваться под такие его состояния, терпеливо ждать, ведь тогда из "режима восстановления энергии" тот выходил гораздо быстрее. — Ой, подожди, — Пак внезапно запинается и присаживается на корточки. — Шнурки развязались, — он аккуратно, почти не смотря, практически на автомате шнурует кеды и поднимается, отряхивая ладони. Чонло смеряет их своим привычным (при взгляде на рваные конверсы парня) недоуменным взглядом. — Почему ты не хочешь купить себе новые? На этих уже и подошва начинает отклеиваться, и заклёпки давно потеряны. — Они мне просто очень нравятся, да и удобные самые. А на внешний вид мне без разницы, — Пак улыбается, пожимая плечами, совершенно не удивленный очередному такому вопросу. Чонло просто не мог понять, почему нельзя просто купить новые, а для Джисона это было множество воспоминаний, которые он упорно отстаивал каждый раз. — Ладно-ладно, тебе все равно все идёт, прекрасный, — тот ворчит и вворачивает немедленно флирт, наблюдая за чужим загорающимся и тут же прячущимся взглядом, снова хватает теплую большую ладонь. — Пойдём постоим на мосту.       Джисон слушается, опять замолкая на некоторое время, думая о чужих приятных словах и поглядывая на тянущего его вперёд парня. Когда Чжон забегает на мост и опирается о перила, вытягивает голову, наклоняясь в сторону воды, Джисон с любопытством за ним повторяет, тоже смотря на реку, находящуюся так близко тут, на этом совсем невысоком мостике — порой его даже затапливало весной, и тогда воду спешно старались спустить. Там отражаются размытые светлые пятна фонарей, стоящих на краях моста, и их волнующиеся из-за течения, слипшиеся и перемешивающиеся образы. Чонло внезапно смеётся. — Мы такие смешные там.       Джисон прыскает в ответ, краем глаза видит, как тот двигает свободной рукой, но в воде его ожесточенные махи превращаются в нелепые, подобные желейным конфетам линии, и это заставляет их снова взорваться смехом. — Мы похожи на пережёваннных мармеладных червяков, — справедливо замечает Джисон, и они оба отлипают от перил и расцепляют руки, чтобы каждый согнуться в волне смеха.       Стоит Чонло попытаться сделать глубокий вдох и успокоиться, как на глаза попадается его искренне угарающий парень, в голове мгновенно всплывают их отражения в воде и сравнение с пережёваннным мармеладом, и появляется новая искра, моментально превращающаяся в очередную порцию хохота. А Джисон так и не может остановится смеяться, пока не стихает поразительно заразительный смех старшего, только после этого тяжело наваливается на перила моста, утирая выступившие слёзы. — Ничего себе нас вынесло с этого, — у Чонло вырываются остаточные смешки, пока он присаживается на корточки, чтобы отдышаться. — Да вообще, — Джисон пытается сам отдышаться и наклоняет голову, чтобы встретить чужой сияющий взгляд. Ещё немного молчания съедается их громкими вдохами-выдохами, а после он улыбается. — Обожаю тебя.       Чонло слабо улыбается в ответ, всё ещё немного обесиленнный, а потом рывком поднимается, притягиваясь рукой к чужой мягкой щеке. — Я тоже люблю тебя, — смотрит в абсолютно спокойные сейчас и такие счастливые глаза и делает рваный, как можно более глубокий вдох, прежде чем надолго прижаться к мягким губам напротив.       Джисон удивительно послушно льнёт ближе, несильно сжимает чужое запястье и трепещет ресницами на прикрытых глазах. Конечно, это не первый их поцелуй за почти два месяца отношений, но это впервые, когда он чувствует себя настолько переполненным каким-то пузырящимся счастьем, что поцелуй как прочная крышка сверху ложится, не даёт позитивным эмоциям сбежать и противится появлению хоть малейшего дискомфорта.       Чонло гладит его щёку осторожно, посильнее вжимается губами в чужие, ловя давление в ответ, рукой скользит по плечу ниже, по сгибу локтя и наконец переплетает холодные пальцы на руках, стремясь согреть, сжать нежно.       Сердце Джисона сжимается само по себе в ответ не тревожно как почти всегда, а от невыносимо приятно окутавшей их обоих любви, и он тает, готовый провести так вечность при свете этих трёх целых и одного моргающего уличных фонарей, под мирный шум реки, еле пробивающийся в заложенные от чувств уши, под чужими вкусными губами и тёплыми прикосновениями.       Однако Чонло разрывает поцелуй, и это странное мгновение почти полностью замершего мира разрушается. Он ещё немного вглядывается в подернутые чистой юношеской влюбленностью глаза и всё-таки отстраняется. Подносит их сцепленные руки, целует внешнюю сторону ладони Джисона, видя, как смущение постепенно отрезвляет его сознание, и улыбается радостно. — Пойдем дальше, городской парк открыт круглосуточно, хочу узнать, что в той части, — он ждёт, когда Джисон наконец отомрет, кивнёт и первым двинется дальше.       У того розоватые щёки, но взгляд больше не пытается спрятаться. Он активнее поддерживает обсуждение последнего просмотренного фильма Марвел и периодически сам любовно поглаживает чужую ладонь большим пальцем, заставляя Чонло мысленно кататься по полу с громким хихиканьем и шире улыбаться в жизни. Чжон думает, что это свидание определенно удалось, отписывая одной рукой маме сообщение с просьбой, если что, прикрыть их перед родителями Джисона с кучей умоляющих эмодзи в конце, ведь заканчивать прогулку совершенно не хочется.