Ликорисы

      – Мы ещё несовершеннолетние, – запротестовал Фэн Синь и Му Цин невольно закатил глаза.       – Тебя это не волновало, когда ты ещё не так давно целовал меня, – упрекнул Му Цин.       – А если Наследный Принц захочет увидеть меня и зайдет в комнату?       – Он вернулся домой и, если ты не помнишь, мы лично довели его до покоев.       – А как же другие даосы?       – Они не посмеют ворваться в твою комнату.       Му Цин подошёл к кровати и начал снимать свои чёрные одежды, осторожно складывая их на близстоящий, деревянный стул. Он оголил слегка угловатые, худые, бледные плечи, вызывая смущение Фэн Синя, незнающего куда деть глаза.       – Прекрати, – приказал Му Цин.       – Что?       – Прекрати избегать моего взгляда. Прекрати стесняться и покрываться алой краской. Прекрати строить из себя невинную деву.       – Слишком много «прекрати».       – Помолчи и подойди сюда, – фыркнул Му Цин.       – Не приказывай.       – Не убегай от меня.       – Я ещё ничего не предпринял...       – Но хочешь, – прервал его Му Цин.       Он прекратил раздеваться и повернулся полубоком к Фэн Синю, вглядываясь в его силуэт и изучая его.       – Ты не хочешь?       – Хочу, но...       – Я боюсь, – честно признался Му Цин.       – Что?       – Мне страшно. Я боюсь, но хочу переспать с тобой. Стать единым целым, сплести наши жизни и души, отдаться без сомнений. А ты?       – Я... – потрясëнно выдохнул Фэн Синь. – Я тоже боюсь. Боюсь быть пойманным и выгнанным из дворца. Боюсь близости с тобой. Боюсь возможных проблем из-за нашей связи.       Глаза Му Цина едва заметно потускнели. Он вновь отвернулся спиной к Фэн Синю, но в этот раз ничего не предпринимая. Фэн Синь, поняв, что он сболтнул лишнего, подошёл к Му Цину, легонько касаясь его плеча. Они некоторое время молчали, и Фэн Синь, тяжело вздохнув, едва слышно пробормотал:       – Но мои страхи не значат, что я не хочу быть с тобой.       Му Цин вздрогнул всем своим телом, взглянув в золотистые глаза Фэн Синя, выискивая в них правду. Они любовались друг другом несколько минут и в итоге Фэн Синь, смущённый данной ситуацией, решил сделать первый шаг, как сделал это меньше, чем полчаса назад. Он вновь поцеловал Му Цина, едва касаясь его потрескавшихся от ветра губ своими. Сначала это был мимолётный, скромный поцелуй, спрашивающий разрешение на большее, но вскоре он перерос в необузданную страсть двух разгоряченных молодых людей.       Первоначально Фэн Синь целовался без напора, позволяя Му Цину остановить себя в любую минуту, пока последний не обнял его за шею, сковывая кольцом своих рук и позволяя ему идти до конца. Они временно встретились очами. Во взгляде Му Цина читалось неверие, будто он не до конца осознавал, что происходило прямо сейчас, и желание, которое, скорее всего, уже давно пряталось за недовольным выражением лица и острыми фразами. В глазах Фэн Синя, наоборот, угадывалась свойственная ему несгибаемая твёрдость, что была так необычна, учитывая его возраст. Таким образом, юноша, словно заверял своего партнёра, что он не сбежит, не оттолкнет и не струсит.       Парни целовались несмело, но трепетно, запоминая каждую секунду, проведённую вместе. Фэн Синь вновь попробовал установить зрительный контакт с Му Цином, который в свою очередь торопливо избегал этого. Видимо, он испугался, что его слабость, которую он прямо сейчас показал, могут использовать против него, но Фэн Синь не был бы собой, если бы он так гнусно поступил с тем, кого он полюбил. Он всегда был таким: правильным, честным, справедливым, ответственным, добродушным. Му Цин это знал, но он всё ещё боялся выйти из зоны своего комфорта, да и сейчас он сделал многое, чтобы заверить Фэн Синя в своих чувствах, что уже не один день прятались под маской угрюмости.       Наконец-то поцелуи прервались. Фэн Синь притянул Му Цина к себе очень близко так, чтобы они стояли совсем вплотную друг к другу. Он прижался устами к шее возлюбленного, осыпая его нежную и чувствительную кожу своей лаской губ. В какой-то момент к поцелуям присоединились и лёгкие укусы, которые Фэн Синь сразу же зализывал. Прикосновения его шершавого языка вызвали табун мурашек, покрывший всё тело медленно расслабляющегося в чужих руках Му Цина. Сладкая дрожь прошлась вдоль его позвоночника, начиная с кончиков пальцев ног и заканчивая макушкой, заставляя последнего выгнуться и тихо простонать.       Фэн Синь удивлённо застыл, не веря своим ушам. Ему показалось, что он зашёл на ту территорию, которую ему не следовало пересекать, однако он уже шагнул в пучину любви и страсти, позволяя себя заглотить полностью, без надежды на то, что он когда-нибудь сможет вырваться из вод собственных чувств. Он настороженно посмотрел на Му Цина, ожидая его действий, а заодно улавливая острым слухом его тяжелое дыхание.       – В чем дело? – спросил Му Цин, слегка изворачиваясь из чужой хватки.       – Красиво. Подумал, что у тебя красивые стоны.       – Умеешь испортить момент! – Му Цин закатил глаза, но в этот раз не от раздражения, а от смущения, что он испытывал.       Его щеки покрылись алой краской, напоминая своим оттенком маковое поле... Нет, поле ликорисов. Эти изящные, таинственные и дивные цветы олицетворяли всей своей сущностью Му Цина, являясь не только обворожительным растением, но и напоминанием существования смерти. Му Цин был не только статным, красивым юношей, но и воином, умело управляющим мечом. Где-то в глубине его души таилась едва уловимая, но устрашающая опасность.       Даже одна из легенд до пугающей точности описывала их нынешние отношения. В этом предании два духа, имена которых Манджу и Сага, были хранителями ликориса. Первый был обязан ухаживать за бутонами паучьей лилии, а вторая – за ее листьями. Как и в случае Фэн Синя и Му Цина, которые должны были оберегать Се Ляня и жить только одной мечтой – восхвалением своего молодого господина, они старались отдаваться своему делу беспрекословно.       Каждый день и каждую ночь в разное время они ухаживали за ликорисом, не имея возможности даже увидеться, но однажды они случайно встретились и влюбились друг в друга с первого взгляда. Это напоминало знакомство Фэн Синя и Му Цина, которые в свою очередь завороженно изучали взглядом нового товарища по оружию и брата по самосовершенствованию. Фэн Синь до сих пор помнил, как он был ошеломлён столь необыкновенно красивым юношей, но не менее отчётливо он знал, как сильно разозлился в тот момент, когда Му Цин открыл свой поганый рот и позволил колким словам вырваться из собственных уст.       Разозлённая богиня, приказавшая ухаживать за ликорисом, наказала влюбившихся духов, навсегда разлучив их. Они всегда были вместе, но никогда не могли увидеть друг друга, именно поэтому бутоны и листья демонической лилии расцветают в разное время. Это вновь напоминало на Фэн Синя и Му Цина, которые всегда были рядом, но никогда не могли прикоснуться друг к другу. Ни закон, ни общество не позволяли им быть вместе. Если правда об их отношениях раскроется, Му Цина тут же выгонят. И даосы, и королевская стража ждали лишь одного – любой промашки Му Цина. Тем временем Фэн Синя, которого безвозмездно уважал каждый, в худшем случае могли направить в другой регион, нагло отобрав возможность быть правой рукой принца и его другом.       Говорят, что после смерти духи встретились в потустороннем мире, в Диюй, поклявшись переродиться и найти друг друга в следующей жизни, но проклятье богини было настолько велико, что несчастные влюблённые в своей новой реинкарнации так и не смогли вспомнить свою клятву и найти друг друга. И если их с Му Цином все-таки поймают, они больше никогда не смогут встретиться. Воин, отправленный в ссылку, и крестьянин, лишившийся мечты. Будут ли они помнить друг друга, если их жизнь превратится в ничто?       – Прости, – извинился Фэн Синь, возвращаясь из глубокой задумчивости в реальность.       Он заворожено посмотрел на своего любовника, в который раз сравнив его с печальным цветком, и вновь потянулся за поцелуем, собираясь вложить в него всю горечь и любовь, которые он испытывал. Му Цин, перехватив инициативу, сплел их языки в одном страстном танце, в котором оба парня сражались за первенство. Они не могли не соперничать даже в постели, даже тогда, когда делили одно ложе, одаривая друг друга томными шепотками и едва ощутимыми, но нежными прикосновениями. Это была их изюминка, заставляющая обоих трепетно защищать огонёк разгоревшихся чувств в грудной клетке, в самой глубине сердца.       Фэн Синь осторожно уложил своего бывшего товарища на простыню, целуя его хрупкие, но одновременно с этим сильные плечи. Он оставлял на теле Му Цина лёгкие букеты засосов, которые в скором времени начнут напоминать фиалки, как на той фарфоровой вазе Императрицы Сяньлэ. Впервые это творение искусства они заметили не так давно, а именно в тот момент, когда сопроводили Се Ляня во дворец, домой. Они оба вошли в тронный зал и почти сразу же их взгляд зацепился за икебану, поставленную на краю стола, на котором расположился один из сусальных дворцов Его Величества Наследного Принца. Му Цин скептически оглядел постройку, но своих претензий так и не высказал, хотя всё ещё помнил ту историю со сусальным листом. Фэн Синь, привыкший к увлечению своего друга, больше заинтересовался искусно сделанной икебаной.       Му Цин, явно недовольный маленькой победой Фэн Синя, всё ещё оставляющего свои метки на его теле, заворочился под партнёром, пытаясь сбросить последнего с себя. В конце концов ему это удалось сделать и в этот раз он смог оседлать чужие бёдра. Му Цин коснулся ладонью щеки Фэн Синя, погладив большим пальцем его левый глаз, вернее закрывшееся веко. Его рука не спеша спустилась ниже, пока не коснулась губ, изогнутых в лёгкой полуулыбке. Му Цин слегка облизнулся и лишь затем прижался устами к чужим, слегка терзая их укусами. Фэн Синь отрывисто выдохнул, позволяя Му Цину вдоволь наиграться в любовника-тирана.       Он потянулся к затылку Му Цина, сжимая верёвку, которой были крепко стянуты его волосы. Слегка оттянув ее, он позволил чужой причёске рассыпаться водопадом по плечам их обладателя. Му Цин недовольно поморщился, злясь на своего партнёра. Все-таки он потратил своё время для столь, казалось бы, простого хвоста. Тем временем Фэн Синь снова был заворожен красотой юноши, застывшего над ним. Он любовно оглядел пряди волос, обрамляющие бледное, фарфоровое лицо, в меру накаченные изящные плечи, на которые они ниспадали, слегка покачиваясь, прищуренные глаза, в которых читалось лёгкое раздражение.       – Ты случайно не приворожил меня? – выдохнул Фэн Синь.       – Если не заткнешься, я ударю тебя, – парировал Му Цин, вызвав низкий, бархатный смех своего возлюбленного.       – Молчу.       Му Цин, довольный беспрекословным подчинением Фэн Синя, наградил его поцелуем в висок. Он торопливо потянул ворот одежды Фэн Синя, отдалённо напоминающую на подобие ханьфу, оголяя его крепкую, загорелую грудь. Пришло время восхищаться Му Цину. Он ласково поцеловал ключицы Фэн Синя, но в ту же секунду одарил их лёгким укусом. Му Цин оставлял свои метки на теле того, кого полюбил не только сердцем и душой, но и разумом, слегка беспокоясь о том, что Фэн Синя могут украсть у него из под носа. Все-таки правая рука самого Наследного Принца была желанным женихом для каждой благородной девушки. Он был статен, красив, упрям, талантлив, верен себе и своему выбору. Не мужчина, а мечта.       Стянуть верх даосской формы оказалось легче, чем первоначально представлял Му Цин. Возможно, это было связано с тем, что Фэн Синь помог ему, торопливо стаскивая с себя одежду, чуть ли не разрывая ее, а возможно, и с тем, что Му Цин, увлечённый страстью, просто не заметил, как пролетело время. Наконец-то покончив с формой, юноша потянулся к когда-то спрятанному под слоями одежды соску. Облизнувшись, словно довольный кот, объевшийся сметаной, Му Цин приник губами к груди Фэн Синя, удивленно вздрогнувшего всем телом. Он попробовал оттолкнуть ласку партнёра, слегка надавив на его плечи, но Му Цин вновь прильнул к уже затвердевшему соску.       – Прекрати, – прорычал Фэн Синь, едва сдерживая свои громкие стоны.       – Помолчи. Я хочу доставить тебе удовольствие, – поставил перед фактом Му Цин.       Он с завидной уверенностью вернулся к терзанию груди, оставляя укусы и засосы, распыляя и так разгоряченное тело любимого человека. Наслаждаясь своей работой, словно она была произведением искусства или восьмым чудом света, Му Цин, наконец-то налюбовавшись, наклонился к торсу Фэн Синя, оставляя дорожки поцелуев и вызывая чужой полурык-полустон. Фэн Синь заставил Му Цина вернуться в прежнее положение, лицом к лицу, надавив на аккуратные плечи пальцами. Он притянул его к себе, впиваясь глубоким поцелуем в желанные губы.       – У нас мало времени, – напомнил Му Цин, тяжело дыша и хватая ртом воздух, разорвав это сладостное соитие.       – Не хочу торопить события.       – Скоро мы должны будем собраться в зале, чтобы оттачивать наше владение мечом. Если не придём, у даосов появятся вопросы и претензии.       – Черт, – раздражённо протянул Фэн Синь, нахмурившись.       – Поторопимся или закончим всё прямо сейчас?       – Сколько у нас времени осталось?       – Меньше часа.       – Успеем.       – Ещё недавно ты боялся быть уличённым за непристойными делами, – саркастически добавил Му Цин, явно наслаждающийся происходящим разговором.       – А ты хотел связать наши тела и души. Неужели тебя что-то останавливает? – ответно упрекнул Фэн Синь.       – Нет, поэтому поторопимся.       Му Цин вскочил с бёдер Фэн Синя, попутно раздеваясь и едва не путаясь в собственной одежде, вернее только в штанах и обуви. Рубаху он снял ещё в самом начале. Фэн Синь же в свою очередь тоже поторопился избавиться от теперь ненужного тряпья. Наконец-то раздевшись полностью, парни вновь слились в поцелуе. Му Цин сел на колени Фэн Синя, ощущая не только своё возбуждение, но и партнёра. Он игриво улыбнулся, проведя рукой от виска Фэн Синя и заканчивая подбородком, приподняв его указательным пальцем, заставляя взглянуть в глаза.       – В последний раз спрошу. Ты готов пойти до конца? – ласково спросил Му Цин.       – Да. А ты? – тихо прошептал Фэн Синь.       – Желаю этого больше, чем что-либо в моей жизни.       Му Цин наклонился к уху Фэн Синя, обжигая его своим дыханием и прикусывая его мочку. Фэн Синь тяжело вздохнул, открывая шею еще больше, позволяя Му Цину одаривать себя поцелуями, но его партнёр всё ещё продолжал играться с покрасневшим ухом. Фэн Синю было тяжело, а Му Цин, случайно нашедший одну из самых чувствительных зон, вошёл в кураж. Он игриво покусывал хрящ, обводя место укуса языком и причмокивая мочку. Наконец-то он оторвался от своей игры и неожиданно выпалил:       – Давай сделаем прокол? У Се Ляня есть и тебе можно сделать.       – Может, когда-нибудь.       – Я запомню, – улыбнулся Му Цин.       Фэн Синь в который раз поцеловал Му Цина, сплетая его язык со своим. Он знал, к чему шло дело и он понимал, что где-то в глубине своей души он желал этой мимолётной интимности даже больше, чем хотел стать помощником Наследного Принца, но если быть честным, Фэн Синю в самом деле было страшно. Одно дело – на словах что-то сказать, другое – начать действовать. И ко всему этому у них не было даже масла, которое могло послужить смазкой для столь неожиданного и нового опыта. Фэн Синь понимал, что они слишком сильно разгорячились, а потому и вовсе забыли об одной самой важной детали в сексе. Это заставляло его сбавить темп и задуматься, а затем и вовсе остановиться, несмотря на пульсирующую плоть ниже пояса.       – Остановимся на этом, – скомандовал Фэн Синь, выпуская из своих объятий Му Цина.       – Не остановимся, – отрезал Му Цин. – Всё будет нормально.       – Без масла я могу поранить тебя, а мне этого ужасно не хочется, – возразил Фэн Синь, медленно вставая с кровати.       – Используем слюни? Как по мне, неплохая замена.       – Это может навредить тебе.       – Это. Не. Навредит. Мне, – парировал Му Цин.       – Нет.       – Ладно, я понял, но у меня к тебе есть предложение. Если мне будет больно, я сразу скажу тебе и мы остановимся, а в обратном случае получим удовольствие?       Фэн Синь замолчал, глядя в глаза Му Цина, в которых читалась просьба и желание, так несвойственные обычно раздражённому юноше.       – Хорошо, но ты обещал, – сдался Фэн Синь.       – Спасибо, – Му Цин благодарно прижался губами к носу Фэн Синя, изображая какое-то подобие чмока.       Он разлегся на подушках постели, ожидая действий возлюбленного. Му Цин не знал, почему решил уступить позицию актива Фэн Синю, но ему хотелось довериться его хоть неуверенным, но, по-своему, нежным рукам. Фэн Синь тяжело вздохнул, облизнув кончики пальцев, и лишь затем хорошенько смочил их слюней. Он всё ещё боялся сделать Му Цину больно, а потому, несмотря на импульсивное желание слиться воедино, сладостно и слегка болезненно пульсирующее внизу живота, он не торопился. Присев рядом с Му Цином, аккуратно и нежно разводя его ноги и закидывая их себе на плечи, Фэн Синь настороженно взглянул на Му Цина, прислушиваясь к его учащённому дыханию.       – Ты дал обещание. Если будет больно, говори. Это важно, – напомнил Фэн Синь.       – Обязательно.       Тяжело вздохнув, собравшись с силами, Фэн Синь все-таки решился на тот шаг, который должен раз и навсегда перевернуть его жизнь вверх ногами. Осторожно проводив кончиками пальцев по промежности возлюбленного, он все-таки осторожно вставил их. Му Цин содрогнулся всем телом и Фэн Синь сначала испугался, собираясь прекратить неудавшийся половой акт, но его остановили от столь опрометчивого, по мнению Му Цина, решения.       – Всё в порядке, – тихо прошептал Му Цин. – Продолжай.       – Уверен?       – Да.       Ободряюще поцеловав Му Цина в лоб, Фэн Синь продолжил начатое дело. Он понял, что совершил ошибку, сразу же попробовав вставить два пальца, а потому решил начать всё с самого начала. Осторожно скользнув рукой по распухшей и покрасневшей плоти, юноша неторопливо вставил средний палец, который не смог проникнуть внутрь напрягшегося Му Цина даже на одну фалангу.       – Всё хорошо? – прошептал Фэн Синь, прижавшись лбом ко лбу Му Цина.       – Лучше не бывало.       Но Му Цину было больно. Ему казалось, что даже 100 ударов плетью не сравнятся с той болью, что сейчас распирала его тело и внутренности с каждым движением пальца Фэн Синя. Он зажмурился, полностью сжимаясь и мешая скорейшему продвижению дела, хотя и старался реагировать более терпимо на касания любимого мужчины. Фэн Синь это заметил, а потому ласково прильнул к виску Му Цина, не спеша вытаскивая палец из его тела. Последний удивлённо взглянул на него и Фэн Синь покачал головой, словно говорил, что сейчас не время для полового акта. Му Цину это не нравилось. Он хотел продолжения, несмотря на адские муки, что испытывал. Ему хотелось слиться воедино с Фэн Синем.       – Давай в следующий раз попробуем снова? Тебе больно и я это вижу, хоть ты и обещал мне сказать. Да и... К тому моменту попытаюсь отыскать масло. Будет менее болезненно. Заодно времени побольше будет.       – Тебя не переубедить? – грустно выдохнул Му Цин.       – Я хочу тебя, но не такой ценой. Получим удовольствие вместе, но в потом. Не хочу сделать тебе больно в твой первый раз... В наш первый раз, – исправился Фэн Синь.       Му Цин ничего не сказал, легонько кивнув на его слова, а Фэн Синь, заметив странное состояние возлюбленного, прилёг рядом, сразу же привлекая Му Цина поцелуем.       – Но я всё ещё могу доставить тебе удовольствие? – игриво спросил Фэн Синь, проведя рукой по уже давно затвердевшему половому достоинству своего партнёра.       – Какой же ты невыносимый, – выдохнул Му Цин.       – И как ты смог такого невыносимого полюбить? Ума не приложу. Нашёл бы себе милую и добрую девушку, – улыбнувшись, добавил Фэн Синь.       – Не неси дурь. Я люблю только тебя.       – Как приятно это слышать.       Фэн Синь встал с кровати, вновь устраиваясь между ног Му Цина, но в этот раз не для того, чтобы стать единым целым. Он наклонился, осторожно беря в рот головку чужого члена, боясь случайно задеть ее зубами. Му Цин выгнулся навстречу, удивлённый столь приятному ощущению, разлившемуся по всему телу, пока Фэн Синь неумело проводил языком, слегка посасывая его достоинство. Он старательно игрался с чужой плотью, доводя Му Цина до исступления, накатывающего с каждым касанием языка. Вверх, вниз – такие простые, но поразительные движения, в которых пряталась неумная страсть и чистая любовь.       Эти минуты продлились недолго. У Му Цина кружилась голова от столь близкой интимности. Всё его тело дрожало, подаваясь навстречу движениям Фэн Синя. Оргазм вот-вот должен был настигнуть его, но он остановил своего возлюбленного, притягивая его к себе. Он вложил в желанный поцелуй всю чувственность, которую испытывал сейчас.       – Давай вместе, – горячо зашептал Му Цин.       – Как пожелаешь.       Вот так, в порыве чувств и страстей они оба доводили своего любимого до полного экстаза, подаваясь навстречу касаниям и поцелуям. Они ласкали друг друга, играясь не только с телом, но и с внутренними струнами души. Их руки блуждали, выискивая особо чувствительные места, заставляя их обоих выгибаться и тянуться к своему партнёру. Их приглушённые стоны и учащённое дыхание создавали свою мелодию любви. Укусы и засосы жгли кожу, напоминая о том, что теперь они принадлежали друг другу.       В глазах Му Цина секундно всё потемнело, заставляя его выгнуться в объятиях Фэн Синя. Из его груди и уст вырвался громкий полукрик-полустон, заглушенный мимолетным поцелуем. Всё его тело задрожало, подаваясь накрывшему его оргазму. Фэн Синь застыл, старательно ловя и запоминая каждый момент, происходящий прямо сейчас, любуясь той сценой, что открылась перед ним.       Му Цин потянулся за ещё одним поцелуем, хватаясь руками за Фэн Синя, словно боясь, что последний может исчезнуть дымкой, оставляя за собой лишь воспоминания. И Фэн Синь подался вперёд, ощущая, как его накрывает экстаз. Он едва удержался на обмякших руках, всё ещё подмяв под себя Му Цина, который в свою очередь потянул любимого на себя, позволяя тому навалиться сверху. Так они застыли на несколько минут, пытаясь вернуть свое дыхание в норму.       И в эту же секунду отворилась дверь. Се Лянь застыл, удивлённо открыв рот и почти сразу же исчезая в проёме.       – Простите! Я ничего не видел! – закричал он, сбегая из комнаты и коридора.       – А ты говорил, что он не вернётся, – тихо прошептал изумлённый Фэн Синь.       – Радуйся, что он не пришёл пораньше, – колко добавил не менее удивлённый Му Цин.       Они оба вскочили с кровати, торопливо одеваясь, побежав за Наследным Принцем, чтобы объясниться перед ним. Се Лянь не успел далеко уйти и его схватили за руку.       – То, что ты увидел, – начал Фэн Синь.       – Это сложно объяснить, – попробовал оправдаться Му Цин.       – Я попрошу Советника поставить замки в наши комнаты, – добавил Се Лянь.       Так они и замолчали.       – Я всё понимаю. Уже несколько лет замечаю ваши влюблённые взгляды.       – Наши... О Боже, Се Лянь! Просто... – одновременно воскликнули Фэн Синь и Му Цин.       – И что вы тут делаете? Вы уже начинаете опаздывать на занятие, – прервал неудавшийся диалог Советник, оглядев запыхавшихся ребят.       – Мы уже идём, да? – задал риторический вопрос Се Лянь.       – Конечно.       Се Лянь взял меч, нападая на Фэн Синя, который в свою очередь вяло парировал атаки принца, всё ещё ощущая лёгкую вялость после сладостно проведённого дня. Впервые Фэн Синь проиграл Се Ляню за столь короткий срок, как пять минут с начала сражения. Он устало размял плечи, кинув одинокий и задумчивый взгляд в сторону отлетевшего меча, пока не получил палкой по спине от Советника. Му Цин начал смеяться, издевательски сказав, что тот теряет сноровку, а Фэн Синь лишь мягко улыбнулся ему, словно говоря: «А по чьей вине я такой усталый, ммм?»