18.04.22 Я всю неделю просрал, Так как фигнёй страдал. Даже не знаю причину того, Почему я не хочу ничего. Не могу заставить себя что-то сделать, Приходится через силу всё делать. Однако не могу никому ничего сказать, Ведь это значит себя предать.
Что-то нахлынуло на меня. Я поставил дату. Дальше рука сама начала писать всё, что было в голове. — Что ты так уверенно строчишь? — спросил со звонком вошедший преподаватель. — Шастун у нас талант русской литературы, — с усмешкой произнёс Позов. Блять. Мне захотелось шикнуть. В этот момент у меня забрали тетрадь. Ну, как забрали? Выдернули. Чертовка Арсений Сергеевич. От неожиданности у меня упала ручка. — Вот вы сучка, Арсений Сергеевич, — куда она укатилась? Моя любимая, между прочим. Эта ручка пишет плавно, а сделал ошибку, то можно стереть специальным наконечником. — Что ты сказал, Шастун? — по классу пронёсся смех, а я сдерживался, чтобы не заржать во всю. — Ручка, говорю, ручка упала! — прокричал от чего-то я. С дубу рухнул что-ли. Чё я ору-то?19.04.22 Меня переподняют эмоции, Поступают в глаза иллюстрации. Благодаря своей импровизации, Не хочу сидеть в изоляции! Школа, дом, уроки, занятия… Все места посылают проклятия. Но я знаю, как поступить, Ведь от цели не хочу отступить!
«Вас не учили, что брать чужие вещи — неприличное дело, а?» Я наблюдаю, как увлеченный моей писаниной учитель ведёт бровью. «Дали проверочную и думаете, что читать спокойно будете, а?» Он перелистнул на следующую страницу. «Да я вас своим взглядом испепелю!» Его глаза бегали туда-сюда. «Ну, блин. Арсений Сергеевич, просто закройте!» Похоже, прожечь учителя своим проникновенным взглядом — нерабочий способ. Я глубоко вздохнул и резко выдохнул, тем самым вызвав реакцию одноклассников. Шёпот со всех сторон: «Шаст, нужна вода?» «Ты какой-то бледный.» «Всё нормально?» «Ты чего такой нервный?» «Это из-за Арсений Сергеевича?» «Салфетку дать?» Что это с ними? А, понял. На моем листе с проверочной красовался алый след. Только после этого почувствовал, как из носа что-то стекает. «Вот это жойско.» А этот блядский Арсений Сергеевич дальше моей тетради в его руках ничего не замечает. Позов привлёк внимание учителя. — Шастун, что ж ты сидишь? Выйди. «Это вам надо выйти, Арсений-придурок-Сергеевич. Но спасибо Диме.» — Всё в порядке, ребята. Чё покисли? Всё нормально, — вернувшись в класс, махнул я им небрежно рукой. Все выдохнули. Я перевёл взгляд и заметил мою тетрадь на краю учительского стола. Сам же преподаватель исследовал меня взглядом, а убедившись, что всё окей, вернулся писать новую тему. Я сдал проверочную последним. После уроков заберу эту тетрадь.Тоже 19 апреля
Мне всё равно, что говорят, Но я чувствую боль и, наверное, страх. Мысли мои, как в тумане, творят И умирают у меня на руках. Я говорил, что заберу, да? А вот нифига. Арсений Сергеевич будто испарился. — Шаст, чего грустим? — на выходе из столовой догнал меня Позов, — твой Арсений не вернул творчество? — Во-первых, мой Арсений… мой… мой Арс… Блин, Дима! — по затылку треснул я друга своей рукой с кучей браслетов и колец. Корчится, наверное, действительно больно получить металлом по башке, — извини, Поз, но ты спровоцировал.20.04.22
Хочется мне всем понравится,
Вот только я быстро сгораю, кажется.
Теперь стараюсь быть собой,
Чтобы все думали, что я живой.
Всё неплохо, даже лучше.
Стараюсь не стать я хуже.
Держу планку, так сказать,
Чтоб больше не переживать.
— Во-вторых, я на нервах. Где, черт возьми, пропадает Арсений Сергеевич с моей тетрадью?! — Шастун, — подростки обернулись, Арсений-появляюсь-неожиданно-Сергеевич шёл в их сторону, — пойдём со мной. Оба друга обменялись многозначительными взглядами и разошлись. Дима пошёл на следующий урок, а Антон, похоже, задержится у Арсения. «Поеду я в Питер» (может и нет)
Делился своими мечтами я с вами,
Но ваши слова запомнил навек.
Они накрыли мои планы цунами.
Однако настигла вас карма,
Ведь я не скажу ничего.
Та … Я… Норма…
Поэтому не слушаю никого.
В кабинете я увидел, что открыта страница с неотредактированным недостихом, который настрочил сегодня на уроке. Стало стыдно. Я не девчонка, чтобы писать отчёт каждого дня в тетрадь, будто это личный дневник. Я не писатель какой-нибудь, чтобы в стихотворном форме выкладывать мысли на бумагу. Но, если мне так хочется… — Красиво, — что? Эти убогие стихи что-ли? — Это твои стихи? — Нет, по памяти пишу, — съязвил я, но тут же решил сбавить уровень своей пассивной агрессии, — я не считаю это стихами. Это мои чувства, моё состояние, Арсений Сергеевич. Недостихи, недотворчество. Преподаватель повернулся ко мне, оперевшись о стол, взял тетрадь в руки и начал крутить её. — Почему же так пессиместично, Шастун? — Если вы про стихи… Только я открыл рот, чтобы возразить, меня перебили: — Я про тебя, Антон. На публике ты красочный художник, на бумаге ничего светлого. Здесь виден только отчаявшийся подросток. — А вы внимательно читали? Я писал, что продолжу всё и не сдамся, это довольно мотивационные строки, — я взял тетрадь и искал маленькое четверостишие, написанное тонюсенькой ручкой. Оно позитивное, цветное на фоне тёмного настроения всех записей.Мне кажется, что у меня получилось.
Сделал всё, и это свершилось.
Но я не могу результат показать,
Ведь это значит себя закопать.
Я застыл. Но две первые строчки, вроде бы, даже ничего, даже светлые, да? — Эх, Антош. Антош? Я что-ли? Как мило. — Просто много чего навалилось, Арсений Сергеевич. Не могу ничего поделать. В голове всё так темно. Вот даже стихи пишу депрессивные. Но мне это нравится. Мне от этого легче, даже резать себя не хочется, — чё ты ляпнул-то, а, милый Антошка? — Да заткните меня уже, пожалуйста, а то взболтну что-то лишнее! А Арсений просто смотрел на своего ученика. Антону неловко. Вдруг тишину прерывает хриплый смех старшего: — Антон, перейди с тетради на блокнот с твёрдой обложкой, так удобнее будет, — это вы чего это? Советики мне даёте? — Пиши, продолжай это делать. Я уверен, что всё станет лучше. И твои навыки развиваться будут, и твоё самочувствие будет на высоте. Я улыбаюсь во всю, как дурак. В дверь постучали. В кабинет зашёл ученик из параллельного класса Сергей Матвиенко. Я в знак приветствия махнул головой. Хотел уйти, повернулся спиной к преподавателю, как… — Шастун, я, кстати, проверил проверочные, — чувствую, как Арсений-не-отстану-от-тебя-Шастун-Сергеевич ухмыляется, — у вас с Матвиенко ужасные результаты. Я посмотрел в глаза Серёге, проговорив беззвучно «пиздец». Приятель только мог кивнуть, ведь находился в поле зрения учителя, в отличии от Шастуна, который всё ещё стоял спиной. Я хоть не один здесь