С Днём рождения, учитель Чон!

      Осень начинается. Летняя жара понемногу сходит на нет, опуская стрелки термометра до двадцати пяти градусов по Цельсию. А ещё с августа по сентябрь по всей Южной Корее начинает цвести космея — любимый цветок простого учителя английского языка старшей школы Чон Чонгука. Многие даже не знают, как пахнет этот цветок, но Чон в курсе, потому что именно этот аромат принадлежит его любимому омеге. Этот прекрасный и домашний цветок имеет ярко-выраженный запах шоколада с ванилью. Начало сентября — пик его цветения. Осень начинается. Сегодня первый её день.       Первое сентября для Чонгука всегда был долгожданным и любимым днём, потому что это был день его рождения. В детстве в день рождения его будили папа и отец, ласково напевая: «С Днём рождения тебя…». Затем все вместе завтракали праздничными панкейками с клубничным джемом и открывали один маленький подарок. Вечером же его ждал праздничный ужин с дедушками и бабушкой и несколько больших долгожданных подарков.       Эта «магия» пропала в студенческие годы. На третьем курсе, в первый день осени, альфа и вовсе забыл, что у него день рождения, и от этого было очень грустно.       Традиции начали возвращаться лишь тогда, когда он вышел замуж. Его супруг был человеком семейным и домашним. Любил комфорт, уют и порядок. За одиннадцать лет брака они переняли некоторые традиции обеих семей, а также создали свои собственные. И обычно первого сентября любимый муж Чонгука будил его утренним минетом, а затем готовил праздничный завтрак на всю семью.       В этом году всё пошло не по плану по вине самого альфы. Чонгук на пару со своим старшим сыном практически до ночи смотрели какой-то приключенческий сериал. Сюжет и игра актёров так захватили альф, что те наплевали на время, досмотрели сериал до конца. Разошлись уже в первом часу ночи, напрочь позабыв, что им обоим вообще-то завтра в школу.       Супруг Чонгука уложил младшего сына-омегу ещё в девять вечера, а сам отправился в общую спальню и в ожидании мужа решил почитать. Чона он так и не дождался. Уснул прямо с книгой на груди и с включённым торшером. Уже ночью Гук убрал книгу на прикроватную тумбочку, поцеловал омегу в губы и лёг к нему под бочок, выключая свет.       Первые осенние лучи слепили Чонгука, подсказывая, что уже утро. Только вот мужчина проснулся не от утреннего минета, как это было в каждый день его рождения, а от грозного крика его мужа.       — Чёрт возьми, Чон Чонгук! Поднимай же свою задницу. Быстро!       — Почему ты так кричишь, любовь моя? — зевая, спрашивает Чон. — Вообще-то я ждал утренних ласк, а не твоего крика.       — Ласк? — яростно шипит на мужа омега. — Посмотри на часы и скажи, как я тебя должен поласкать за то, что ты не поставил будильник на нужное время?       Чонгук взглянул на будильник и как ошпаренный подлетел с кровати, скрываясь в ванной комнате, которая была тут же в их спальне.       — Чёрт! Чёрт! Как я мог забыть его поставить? — причитает альфа.       — Значит, так, праздничный завтрак отменяется, любовь моя. Дети уже одеваются. Если у нас с Хансолем есть ещё время, чтобы спокойно поесть и добраться до детского сада, то у вас с Донсу его нет. Я ему быстренько соберу перекус, пусть он в машине поест. И умоляю, Чонгуки, не гони и не угробь нашего сына!       Омега быстрым шагом направляется на кухню, по пути крича младшему сыну:       — Сол-и, солнышко, ты уже умылся?       — Умываюсь, — отвечает маленький омежка из общей ванной.       — Я жду тебя на кухне. Поторопись.       — Нам до садика идти десять минут, папуля. Мы всё успеем, — приободряет омегу пятилетний сын.       — Садись кушать!       — Папа, я готов! — кричит младший альфа, появляясь в кухонном проёме.       — Дон-и, я тебе положил ланч-бокс, коробку сока и яблоко. Поешь по пути. Хорошо, сынок?       — Конечно! Отец! — кричит мальчик, натягивая кроссовки и забирая у папы свой завтрак. — Я подожду тебя на улице. Давай быстрее.       — Я сейчас, Донсу, — выбегая из комнаты, кричит Чонгук, на ходу завязывая галстук. — Ну почему именно сегодня я проспал? — бубнит Чон.       — Потому что вы вчера до ночи пялились в телевизор, — хмурится омега, помогая мужу надеть пиджак.       — Сегодня, как назло ещё, директор Ким выходит из отпуска, — тяжело вздыхает Чонгук и смотрит на супруга. — Если я опоздаю, и он заметит, то точно будет дрючить меня весь день, припоминая это.       — Ты так говоришь, как будто он зверь какой-то.       — Зараза он! — эмоционально кричит Чонгук. — Только и знает, как шпынять меня на глазах у всех.       — По-моему, ты преувеличиваешь, Гуки.       — Я ещё приуменьшаю, — закатывает глаза Чонгук. — Он настоящая зараза.       — На твоём месте я бы не терял время, стоя тут и ругаясь на своего директора. Прошу тебя, поезжайте аккуратно.       Супруг нежно целует Чонгука в губы, а затем шепчет в них же:       — Минет будет вечером. Люблю тебя!       — Я тебя тоже! — Гук ещё раз чмокает мужа в губы и бежит к ожидающему его сыну.              

***

             Чонгук с семьёй переехал в этот дом около двух лет назад. Жилье было арендовано на два года, и через полтора месяца они съедут с этой небольшой квартиры в свои собственные большие апартаменты. Новый многоэтажный дом строился буквально в пятнадцати минутах ходьбы от нынешнего жилого комплекса. Но в отличие от этого жилья семья будет жить в просторной пятикомнатной квартире с шумоизоляцией и большим, по корейским меркам, балконом-террасой. Сыновья получат по персональной комнате, а пока в данный момент времени они живут в одной общей. Шумоизоляция — это то, чего больше всего хотели супруги, потому что в съёмной квартире стены — как тоненькая картонка, и о страстном полноценном сексе можно забыть. Им удалось побыть наедине в отпуске. Омега смог вырваться с работы, чтобы отдохнуть пару недель в июле, когда начались летние каникулы. Они тогда укатили на всё это время на Чеджу. А в августе дети по пять дней кряду гостили сначала у его родителей, а потом у родителей супруга. Чонгук очень ценил моменты, когда детей забирали к себе дедушки. В эти дни они с мужем отрывались по полной. В остальное же время, чтобы ему побыть с омегой, приходилось проявлять фантазию.       Всё в их районе было хорошо, кроме здания начальной школы, куда ходил старший сын. Школа была далековато, поэтому Чонгуку приходилось каждое утро рано выезжать на работу, делая огромный крюк, отвозя сына и возвращаясь обратно, потому что старшая школа, где он работал, находилась буквально в десяти минутах от дома. Недалеко от неё был детский сад младшего сынишки, но его доставкой занимался супруг Гука.       До школы Донсу альфы ехали спокойно, Гук не гнал, что позволило мальчику перекусить по дороге. Когда Чон передал мальчика его учителю, понял, взглянув на часы, что он точно не успеет к началу рабочего дня. А что это значит? А это значит, что директор Ким устроит ему показательную «порку», чтобы другие, на примере Чонгука, не смели опаздывать на работу. До своей школы Чонгук гнал как сумасшедший, благо, пробка собралась в сторону центра города, а не по тому направлению, куда сейчас ехал альфа.       Выскакивая из своей машины, Чон видит, что у него на телефон пришло новое сообщение.       Любимый муж       Гуки, всё хорошо? Как доехали?       

      Я

      Не волнуйся, мой хороший. Всё отлично!

             Чонгук на ходу печатает ответ и забегает в школу, направляясь сразу в учительскую. Подходя к двери, он слышит голос их директора. Чонгук попал!       Альфа заходит в учительскую, кланяется директору и своим коллегам, а затем говорит:       — Прошу прощения, директор Ким, за моё опоздание.       — Что на этот раз, учитель Чон? — сердито спрашивает мужчина. — Начали справлять с утра пораньше свой день рождения и забыли, что у Вас сегодня рабочий день?       — Попал в пробку, пока сына отвозил в школу.       — Надо раньше выходить из дома, — директор буквально прожигает альфу взглядом.       — Я проспал. Точнее, всей семьёй проспали.       — Какое-то несуразное оправдание, Чонгук-щи.       — Но это правда. Будильник не прозвенел, и мы проспали.       — Какая прелесть! — говорит директор Ким, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Садитесь на своё место. Мы и так уже отвлеклись на ваши семейные проблемы.       Директор продолжает планёрку с учителями, которая длится ещё минут десять. Когда она заканчивается, руководитель говорит:       — А сейчас все могут направиться по своим классам. Чон Чонгук, я жду Вас в своём кабинете после первого урока.       — Хорошо, директор Ким, — вздыхая, говорит Чонгук, понимая, что там будет.       Директор практически выходит из учительской, но останавливается в дверях, разворачивается и, ехидно улыбаясь, говорит:       — Кстати, с Днём рождения, учитель Чон!       — Спасибо! — кивает Чонгук, наблюдая, как силуэт уже удаляется прочь.       — Ты попал, Чон Чонгук, — по-доброму смеётся старый аджосси — учитель Кан. — Судя по всему, Ким тебе это не спустит. Не знаю, почему Тэхён тебя так не взлюбил. Я вообще не помню, чтобы у него были проблемы с учителями.       — Ну, получается, я такой первый проблемный, — вздыхает Гук.              

***

             Первый урок заканчивается слишком быстро, по мнению Чонгука. Он, заперев класс на ключ, направляется в директорский кабинет. Секретаря на рабочем месте нет, поэтому он нерешительно, но всё же стучится в дверь, разглядывая на ней табличку «Директор Ким Тэхён».       — Войдите! — звучит командный голос директора.       — Это я, директор Ким, — говорит Чонгук. — Вы велели зайти к Вам после первого урока.       Ким смотрит на альфу, поправляя свои очки на носу, и серьёзно говорит:       — Я помню, что и кому говорил, учитель Чон! Присаживайтесь, — указывает он на стул напротив своего стола, продолжая подписывать документы. — Подождите, я закончу с этими бумагами.       — Хорошо! — кивает Чонгук и разглядывает чужой кабинет, и это замечают.       — В кабинете ничего не изменилось с тех пор, когда ты был здесь в последний раз, — говорит омега, откидывая ручку на стол. Затем он встаёт и подходит к альфе, усаживаясь на него сверху и обнимая за шею, шепча в губы: — Соскучился по мне, Чон?       — Директор Ким, — только и успевает вымолвить Чонгук, прежде чем омежьи губы накрывают его собственные, увлекая в мокрый поцелуй.       Чонгук пытается сопротивляться, но у него это плохо получается. Тэхён так крепко в него вцепился, что клещами не разжать.       — В чём дело, учитель Чон? — недовольно спрашивает омега.       — Директор Ким, я вообще-то замужем.       — Я вообще-то тоже, учитель Чон. Раньше тебя это не останавливало?       Тэхён проезжается попкой по паху альфы, и вся выдержка Чонгука идёт в жопу. Он подхватывает Кима под ягодицы и усаживает на его собственный стол. Целует, обнимает, лижет шею и кадык, задыхаясь от запаха космеи.       — Я соскучился, Чонгуки, — стонет в поцелуе омега.       — Я тоже, Тэ. Бля, что ты со мной делаешь? — шепчет куда-то в шею Чон. — Нам надо остановиться.       — Почему? — не понимает директор.       — Во-первых, сюда в любой момент могут войти, — говорит Чонгук, продолжая терзать губы омеги.       — Не посмеют, — смеётся Тэхён. — Все же думают, что я тебя тут палками бью, не иначе.       — А во-вторых, я начинаю возбуждаться.       — А это уже весомая причина, — Тэ отстраняет от себя Чонгука и слезает со стола, поправляя одежду на себе. — Сегодня в три двадцать в нашем лав-отеле. Не опаздывай! — говорит Тэхён, усаживаясь в своё кресло.       — Хорошо, — соглашаясь, кивает Чонгук и направляется к выходу.       — Чонгук, — окликает его Ким. — Попей холодной водички, а то у тебя губы такие, будто тебя пылесос засосал.       — Слушаюсь, директор пылесос. То есть, директор Ким.       — Зараза ты, Чон, — фыркает Тэ.       — От заразы слышу.       Не успев дойти до своего класса, Чонгук получает сообщение.              Любимая зараза       Учитель Чон, давай в три, а то я не успею сделать все намеченные дела.       

      Я

      Ок

      

      Войдя в класс, Чонгук доходит до своего стола и слышит ещё один сигнал оповещения на телефоне.              Любимый муж       Дорогой, по пути домой зайди в магазин - у нас закончились сливки и креветки.       

      Я

      Конечно, любовь моя.

      

      Чонгук вздыхает и трёт лицо руками. Как же он устал от этой двойной жизни.                     

***

             Чонгук приехал в лав-отель ровно в три. Они частенько здесь бывают с Тэхёном и берут одну и ту же комнату. Если Ким не написал, значит, всё без изменений. Номер тот же. Гук отстукивает нужный пароль, и дверь открывается. Перед ним Тэхён в одном полотенце, явно после душа.       Чонгук влетает в номер, чтобы никто, не дай Бог, не увидел Тэхёна в таком виде. На него такого может смотреть только Чонгук.       — Давай быстро в душ. У нас очень мало времени, — командует омега.       — Я быстро, — отвечает Чон.       Когда спустя пять минут он выходит голый и мокрый, не удосужившись обтереться полотенцем, которое ему оставил Ким, Тэхён снимает с себя своё и начинает вытирать альфу.       Оба голые начинают гладить друг друга во всех местах. Чонгук отбрасывает влажное полотенце в сторону и закидывает омегу на плечо, неся на кровать. По пути он пару раз слегка ударяет по влажным упругим ягодицам, а затем нежно гладит место шлепка. Тэхён млеет от альфы, вися у него на плече. Пару шагов, и Кима аккуратно кладут на кровать, любуясь, как алеют его щёки. Запах «Шоколадного цветка» становится ещё слаще и интенсивней. Это свидетельствует, что омега возбуждён. Ну и эрегированный член, разумеется, тоже говорит об этом же.       Чонгук с ума сходит от всего: от вида Тэхёна, от его запаха, от его стонов, когда Чон ласкает языком его соски. Сам альфа тоже уже давно возбуждён, но сдерживается, что является практически подвигом для него, потому что нормального человеческого секса не было больше двух недель.       Тэхён очень страстный в постели и очень громкий. Уже во время предварительных ласк он громко постанывает, не обращая внимания, что могут подумать в соседних номерах. Когда терпению альфы приходит конец, он переворачивает омегу на живот, приподняв бедра и ягодицы. Игриво кусает в одну половинку и медленно входит в подготовленный и влажный от смазки анус, забывая про презерватив.       Тэхён сжимает простыни и начинает стонать ещё громче. Движения Чонгука чёткие и быстрые. Он помнит, что времени у них немного. В комнате густо смешиваются запахи космеи и бергамота. Слишком душно! Так хорошо, что плохо! Стоны омеги заглушают хлопки яиц об ягодицы и шум кондиционера.       «Зараза голосистая», — проносится в голове Чона.       — Ещё! Сильнее! Ещё! — умоляет Тэхён, и Чонгук подчиняется, увеличивая темп. — Хочу на тебя смотреть, — почти что хнычет Ким.       Чонгук выходит из омеги и помогает ему перевернуться на спину. Затем наваливается на Тэхёна всем телом и опять входит в мужчину. Тэхён обнимает широкую спину альфы, уткнувшись в запаховую железу, и закидывает свои длинные ноги тому на поясницу.       — Как же я люблю тебя, — шепчет Тэхён, когда член Гука начинает попадать по простате. — Люблю! Гуки! Да!       — Тэ, — стонет в ответ альфа. — Обожаю тебя! Люблю больше жизни.       Несколько толчков, и Тэхён бурно и громко кончает себе на живот, при этом пачкая Чонгука и сжимаясь сильнее вокруг члена альфы. Тот продолжает трахать с напором, но чувствует приближающий оргазм. К слову, Тэхён так же понимает, что Чон вот-вот кончит, и шипит:       — Не вздумай кончить в меня, Чон Чонгук!       Чонгук с удовольствием бы не послушался Тэ и излился прямо в него, при этом допустив сцепку, но времени на это и правда нет. Тем более, они без презерватива, а в ближайшем будущем Ким Тэхён в декрет точно не собирается.       Гук успевает выйти из Кима и кончить на живот омеги, примерно туда же, где уже начала засыхать сперма Тэхёна. После сильного оргазма Чонгук скатывается с омеги и ложится рядом, пытаясь привести дыхание в норму.       — Это было… охуительно! — говорит Тэхён, улыбаясь во все тридцать два зуба. — С Днём рождения, учитель Чон! С меня, кстати, подарок. Но получишь его позже.       — Спасибо, директор Ким! Хотя мне хватило бы и секса с тобой в качестве подарка, — смеётся Чонгук. — Пошли в душ.       — Погоди, я отлежусь. Ноги не идут совсем.       — Некогда валяться, Тэ. Мне ещё в магазин надо зайти и сына с тренировки забрать.       — Ты вообще-то не один такой занятой. Меня тоже ребёнок ждёт. Но мне реально нужно прийти в себя.       — В душе придёшь, — говорит альфа, резко перекидывая Тэхёна через плечо, и уносит в ванную комнату.       Чонгук покинул лав-отель первым. Сначала нужно было забрать Донсу, а потом заехать в магазин. Он только-только успел сесть в свою машину и пристегнуться, как услышал сигнал смски.              Любимый муж       Милый, купи ещё пару штук цуккини и кунжутное масло.       

      Я

      Конечно, дорогой. Может, что-то ещё?

      

      Любимый муж       Нет, Гуки. Остальное всё есть. Люблю тебя!       

      Я

      И я тебя!

             Чонгук завёл автомобиль, но его снова отвлёк сигнал смс-сообщения.              Любимая зараза       Секс был охуенный, учитель Чон! Ноги до сих пор дрожат.       

      Я

      Согласен, директор Ким. Тэ, будь осторожен, выходя из этого клоповника!

      

      Любимая зараза       Я уже еду за сыном. Всё хорошо, Гуки!       

      Я

      Люблю тебя!

             Любимая зараза       И я тебя!              

***

             Домой Чонгук с Донсу приезжают в седьмом часу с двумя полными сумками продуктов. Кроме того, что просил купить муж, Чонгук набрал ещё всякой вредной ерунды, за что, конечно же, потом получит от омеги. По квартире разносятся потрясающие ароматы еды и чего-то вкусного и печёного. Скорее всего, это вишнёвый пирог, который так любят все обитатели этого дома.       — Мы дома! — кричит Донсу.       — Отец, хён, — кричит маленький омежка, выбегая навстречу альфам. Чонгук его тут же ловит и подхватывает на руки.       — Как первый день в садике?       — Классно! — заливается колокольчиком Хансоль в объятиях отца. — Нам разукрасили все стены. Так красиво. А ещё купили много новых игрушек.       — Серьёзно? Ты скучал по ребятам?       — Да.       — А где наш папуля? — интересуется Чонгук.       — Он на кухне. Готовит нам праздничный ужин.       — Хорошо. Иди, поиграй и пообщайся с братом, а я поздороваюсь с папой.       Чонгук дошёл до кухни и остановился в проёме, наблюдая за мужем. Тот изысканно порхал от плиты к столу, почти что одновременно нарезая, мешая, дуя, пробуя и прочее. Омега заметил Гука не сразу, что позволило альфе полюбоваться супругом.       — Давно ты тут стоишь?       — Несколько минут, — улыбается Чон. — Наблюдал, насколько ты прекрасен.       — Ты всё купил, что я просил?       — Да. Сейчас всё выложу.       — Не надо. Я сам. Иди, умывайся и давай за стол, у меня почти всё готово. Через двадцать минут жду вас с мальчиками в гостиной. И разложи там столовые приборы. Всё остальное я уже сделал.       — Хорошо, родной.       — Папа, тебе помочь? — вбегает в кухню Донсу, чуть ли не сшибая с ног отца.       — Помочь! Главная помощь, если вы не будете мне мешать. Иди с отцом, он расскажет тебе, что делать.       — Хорошо.       Ужин прошёл идеально. Впрочем, как всегда. Дети по очереди зачитали альфе стихи, спели песню, вручили подарки и затем все вкусно поели. Супруги пригубили немного красного сухого вина для настроения.       Пока Чонгук укладывал сыновей спать, омега успел всё прибрать и помыть. Он ведь обещал Чону минет, который обломался альфе с утра.              

***

             На часах 23.11 — всё ещё первое сентября. Чонгук лежит на кровати, наслаждаясь обещанным минетом. Он видит, как его член накрывают любимые пухлые губы, заглатывая ствол все глубже и глубже. Омега старается уже несколько минут, а Чонгук вообще-то не каменный. Когда он чувствует, что головка касается стенок горла, начинает стонать, хотя пытается делать это негромко. Получается, откровенно говоря, плохо. Муж Чонгука с упоением насаживается ртом на орган, немного и негромко постанывая, создавая вибрацию, от чего альфа начинает чувствовать, что он на грани.       — Я сейчас кончу, — предупреждает Гук, но омега не останавливается.       Чонгук зарывается в тёмные волосы пальцами, немного сжимая их у корней, когда чувствует, как сперма толчками выходит в рот супруга.       — Чёрт! Тэээээээ, — стонет Чонгук.       Когда альфа приходит в себя, то замечает на себе хмурый взгляд омеги.       — Что? — тушуется Гук.       — Ты слишком громкий, Чонгук. В соседней комнате вообще-то спят наши дети, а ты тут кончаешь в голосину.       — Кто бы говорил, — ухмыляется альфа, утягивая мужа в объятия. — Ты сегодня раз в десять громче стонал в отеле. Думаешь, нас не слышно было?       — Да срать я хотел, кто и что подумает в отеле. Милый, мальчики — это не какие-то левые посетители лав-отеля, где все прекрасно понимают, зачем туда парочки ходят.       — Тэхёни, ну не бурчи. Я же не специально так громко. С тобой просто невозможно по-другому.       Ким замечает, что альфа как-то поник и о чём-то задумался.       — Гуки, всё нормально?       — Да, — как-то неуверенно говорит Чонгук.       — Милый, что-то мне не верится в это. Скажи, в чём дело?       — Я боюсь, ты разозлишься и обидишься на меня, Тэ.       — Так! Мне это совсем не нравится, — хмурится омега. — Рассказывай, в чём дело.       — Да ладно, забей.       — Никаких забей, Чонгук. Дорогой, я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки и недосказанности. Расскажи мне, что тебя беспокоит.       — Тэ, я устал.       — От меня? — пугается Ким.       — Да ты с ума сошёл? Я тебя люблю больше жизни.       — Тогда я не понимаю.       — Я устал шарахаться по этим клоакам, которые называются лав-отелями.       — Ну, последний весьма приличный. Чистенький такой. Мы там уже столько раз были.       — Я не про это, милый, — вздыхает Чон. — Меня вообще бесит вся эта ситуация. Я с родным мужем трахаюсь по каким-то мотелям, а не на собственной кровати.       — Ты же знаешь, что тут стены бумажные почти…       — Знаю, Тэхёни. Я всё знаю и понимаю. Может, мы снимем для нас квартиру?       — Это нерационально, Чонгук. Слишком много заморочек и накладно по деньгам. Нам сейчас предстоит много трат. Завтра мы с тобой едем выбирать новый холодильник, стиралку, сушилку и прочую херню, которая нам нужна будет в новой квартире. В нашей квартире, Гуки. Милый, осталось потерпеть совсем немного. Я сегодня после нашей встречи заезжал туда. Там работы по отделке осталось недели на две. Затем она продышится от краски и прочих запахов, и мы можем обставлять её и въезжать. Ну, а там наша спальня, которая находится в противоположной стороне от детских комнат, и шикарная шумоизоляция.       — Я просто хочу как можно чаще быть с тобой.       — Я тоже, дорогой. Я за эти десять дней нахождения дома с Хансолем из-за ремонта в детском саду чуть с ума не сошёл. И дело не только в том, что мне нужен был мой повседневный ритм и работа. Так у нас хотя бы есть возможность побыть рядом в школе и в лав-отеле. Я прятался, как школьник в ванной и дрочил на фотку собственного мужа, пока Сол-и играл. Кошмар!       Чонгук смеётся, прикрывая рот рукой, чтобы не разбудить детей.       — Несмешно, альфа.       — Кстати, о школе. Тут я тоже устал скрывать ото всех, что мы супруги.       — Ты знаешь, что я не хочу этих разговоров, что я тебя как-то продвигаю. Сейчас все твои достижения не ставятся под сомнения. Но если они узнают, что ты муж директора школы, то тут же поползут слухи, что это всё не твоя заслуга, а протекция твоего мужа. Я так не хочу, Гук. Какого хера ты вообще устроился в мою школу? Тебе ведь предлагали работу в колледже искусств.       — Который находится хуй знает где. Моя дорога занимала бы лишние два часа времени утром и вечером.       — Тогда терпи то, что в стенах школы ты — учитель Чон, а я — директор Ким.       — А я не терплю? Ты же меня дрючишь прилюдно!       — Я тебя дрючу прилюдно, потому что ты прилюдно опаздываешь или косячишь. Не только тебя, между прочим, а тех, кто это заслуживает. И даже если все в школе будут знать, что я твой омега, поблажек тебе не будет, Чон Чонгук.       — Меня устраивает такой вариант.       — То есть, как… Что? Ты… — злится омега. — Так нечестно! Ты подловил меня. Я не собираюсь никому рассказывать, что я твой муж.       — Заебись, день рождения закончился, — ворчит Чонгук и демонстративно-обиженно отворачивается от омеги, выключая ночник на своей прикроватной тумбочке.       Тэхён виновато кусает нижнюю губу. Похоже, он перегнул палку. Он не думал, что Чонгука так сильно волнует эта тема. Омега ложится сзади супруга, целуя его спину, и шепчет в ухо:       — Ну не дуйся, крольчонок.       В ответ тишина.       — Гуки, ну не обижайся на своего Тэтэ.       В ответ тишина.       — Чёрт с тобой, Чон Чонгук! Хочешь, чтобы все в школе узнали, что я принадлежу тебе и что ты дерёшь меня дома после своей публичной порки? Так тому и быть. Я согласен.       Чонгук поворачивается к мужу и целует его.       — Манипулятор чёртов! — шипит омега.       — Любимая зараза. Долго ты ещё будешь дразнить меня с двух разных номеров? — спрашивает Гук.       — А что прикольно! — смеётся Тэхён. — Добавляет перчинки нашим отношениям.       — Ага, каждый раз, когда я вижу сообщения со второго номера, боюсь его открывать.       — Ой, не будь неженкой, альфа. Я когда тебе со второго номера пишу, возбуждаюсь больше.       — А я теряю пару нервных клеток.       — Не будь занудой, Чонгуки. Дай поразвлекаться мужу, — улыбается омега.       — Доведёшь меня своими играми, Тэхёни.       — Ну, ты всегда меня можешь наказать за это, — Тэхён провокационно проводит пальцами по уже вялому члену супруга.       — Не нарывайся, Тэ. Стены здесь тонкие, а я не бревно.       — Знаешь, я договорился с твоими родителями, что завтра они заберут мальчиков к себе. Мы спокойно объездим все магазины и посмотрим, что нам купить. А вечером можем устроить себе романтическое свидание.       — А потом всю ночь трахаться, — говорит в предвкушении Чонгук.       — Естественно, — усмехается Тэ. — Кстати, я забыл про мой подарок тебе.       — А разве секс в мотеле, вкусный ужин, дорогущие часы и минет не были подарком?       — Ну, из всего перечисленного под категорию подарков подходят только часы.       — Ну и? — удивляется Чон.       — Это был не самый важный подарок.       — Так, — возбуждённо говорит альфа. — И что за подарок?       Тэхён берёт свой телефон и показывает фотографию померанского шпица.       — Так, шпиц, — констатирует Гук.       — Я назвал его Ёнтан.       — Я не понял.       — Ну, ты с шести лет хотел собаку. Вот тебе собака.       — Я вообще-то хотел ротвейлера или добермана.       — Это даже лучше ротвейлера или добермана.       — Я не понял, это ты мне подарок сделал или себе? — фыркает альфа, продолжая рассматривать фотографию шпица.       — Ой, всё, Чон!       — Спасибо, любимый, — шепчет Чонгук в губы супруга и нежно его целует. — Я люблю тебя!       — И я тебя люблю! С Днём рождения, учитель Чон!