3 часа

До ужаса ломило в висках: духота была уже не выносимой. Жара не спадала неделю, от трехдневной грозы не осталось и следа. Кондеционер в машине не работал, и даже ветер, бьющий из открытого окна, от знойного августа не спасал. Очень сильно хотелось спать, и Аня не понимала почему. Последняя ее смена выдалась крайне тяжелой; работы не было, из клиентов только пьяные мудаки и вонючие узбеки, с которыми она оставаться не хотела. Казалось бы, всю ночь прокаталась в машине, однако сил под утро совершенно не осталось. Аня вернулась домой настолько измотанная, словно вагоны разгружала, а в кармане лежало всего пять тысяч за два часа, проведенные с военным. Да, он был не пьян, но получил страшное ранение в спину, от чего Аню мутило и даже дышать рядом с ним было брезгливо. От усталости перед сном поплакала, а затем заснула аж на двенадцать часов. Она не помнила, как отключила будильник, проснулась, а за окном уже ночь. Однако отдохнувшей она себя не чувствовала, с вечера разболелась голова и всё никак не хотела проходить, таблетки тоже не помогли. — Ну чего ты приуныла, Анют? — водитель — Серега — ласково, по-отечески так погладил ее по узкому плечу. Серега был хорошим мужиком, хоть и считался по факту «шкуровозом». Ему было под сорок, он много курил, но с девочками вел себя культурно, старался слить их с дерьмовых заказов, всегда завозил во «Вкусно и точка» покушать, искал, куда бы девочкам можно было сходить в туалет, если заказов совсем не поступало. Он только с наркоманками показывал свою «не добрую» сторону, и то, если те наседали ему на мозг. Аню вот, скажем, Серега никогда не сдавал не русским мужчинам, сильно пьяным и тем, у кого на столах тянулись белые дороги. А вот с Наташей было уже по-другому: Наташа крутилась в проституции уже около восьми лет и, не смотря на ее миниатюрную комплекцию, выглядела откровенно говоря хреново и тянула на все тридцать пять, хотя в июле ей стукнуло всего двадцать семь. Виной всему были наркотики, от того она не только плохо выглядела, но еще и вела себя очень странно, даже будучи трезвой. От того водители ее не любили, пренебрегали ей, не стеснялись сдавать всяким ублюдкам. «Соляка очень сильно бьет по нервной системе» — объяснила как-то Ане одна девушка с другой проституцкой фирмы, — «Они поэтому себя, как сумасшедшие ведут». Аня никогда не пробовала наркотики и никогда пробовать не хотела, что уж говорить, она даже пренебрегала курением. Да, работать проституткой очень мерзко и тяжело, бывало, она начинала тихо плакать прямо под мужиками, особенно если это был какой-нибудь жирный, кряхтящий урод, от которого до тошноты несло потом и перегаром. «Как ты можешь даже не пить?!» — удивлялись, казалось бы, все, а Аня в ответ только пожимала плечами и говорила, что это временное обстоятельство не стоит ее здоровья. С этой работы она рано или поздно уйдет, а вот как бы потом она отказалась от алкоголя или, упаси бог, тех же наркотиков — дело посерьезнее. — Я устала, — честно ответила Аня, не оторвав взгляда от мелькающих за открытым окном машины улиц города, — не выспалась совсем. Сука, как назло нормальной работы нет! — Вчера тоже не было? — Серега в последние три ночи отдыхал, потому и удивился. Аня сняла туфли и подтянула под себя ноги, так Серега на пассажирском сидении позволял делать только ей. — Я вчера тоже не работала, но позавчера сделала всего два часа. Капец. По всему городу гоняли, а по факту нифига. Паршивая неделя. Где все нормальные клиенты? Серега хрипло посмеялся и повернул направо, к мосту. — Реально капец, — сказал он, — но ничего. Будет день — будет пища. Как сорвешь себе сегодня классного клиента. — Ага, миллиардера, — усмехнулась Аня в ответ, и в этот момент у Сереги зазвонил кнопочный мобильник, такие были у всех водителей с рабочими, левыми номерами. — Да, Юль? — ему позвонила диспетчер, она направляла машины на заказы, если водителям не звонили на прямую администраторы саун. Как правило, через диспетчера поступали заказы от «частников» — клиентов, которые вызывали девочек на дом. Сзади зашевелилась Лиана, звонок ее разбудил, а вот Наташа, как обычно нанюхавшись наркоты, спала очень крепко. Лиана была младше Ани на два года, клиентам, говорила, что ей двадцать пять, а на самом деле ей было двадцать. Они с Аней пришли в одно время, сначала хорошо сдружились, однако уже через месяц, пришедшая с желанием заработать себе денег на операцию на сердце, Лиана подсела на наркотики. И за какие-то два с лишним месяца от ее природной красоты и амбиций ни осталось и следа. Вечно помятая, теперь уже без трех верхних зубов и отекшим, постаревшим лицом, она выглядела лишь немного лучше Наташи. А ведь Лиана была такой хорошенькой — с густыми волосами цвета лесного ореха, с чистой кожи без единого изъяна и морщинки. Соль уничтожала ее на глазах, ведь она лишилась даже какой-либо грации. — Ага, я тебя понял, Юль, — Серега включил навигатор и сверился по времени, — да, через десять минут буду. Скажи, там с паспортом вход?… Ага… ага, понял. Лечу. Он втопил педаль газа, и машина понеслась по пустым улицам ночного города не менее круче, чем в фильмах с Вин Дизелем. — Мы на заказ? — с заднего сидения высунулась заспанная Лиана с растекшейся косметикой. Она моргала, как сова, и все пыталась стереть остатки сна с лица. Она всегда смотрела с прищуром и почему-то всегда улыбалась пухлыми губами. Серега ответил ей не охотно, он не любил, когда она употребляла на сменах с ним: — Да. В отель «Radson». — Ого, он пятизвездочный, — Аня наконец отвернула голову от окна. Лиана с просони не догнала: — И что? — А то, — цокнула Аня языком, — что там самый дешевый номер стоит пятнадцать тысяч за сутки. — А это значит, что там должен быть клиент с деньгами, — закончил за нее Серега. Лиана еще секунд десять обрабатывала информацию своей прокуренной головой, а затем пьяно усмехнулась и плюхнулась обратно на сидение, обронив: — Понятно. Не все в этой работе было плохо; например, Аня очень любила кататься на машине в ночное время. Дороги пусты, люди встречаются очень редко, улицы горят яркими вывесками, многоэтажки сияют горящим в окнах светом. Как же она справлялась с работой, если не пила и не употребляла? Именно такие минуты спокойствия с наушниками в ушах помогали ей отвлечься от страшной реали. Она погружалась в мечтания о скором счастливом будущем, в мысли, где нет грязи и разврата, нет сотней глаз, что смотрят на нее, как на кусок мяса, где она снова та самая невинная и скромная девочка, которая и подумать не сможет о том, чтобы так просто кому-то отдаться. Она успокаивала себя: это ради денег, ради за семьи, что за деньги не считается, это же работа. И эти мысли помогали, вытягивали ее из пучины отвращения к самой себе. Ведь что бы ни происходило, она по-прежнему добрый и хороший человек. С опороченным телом ее душа оставалась чистой, как ясное голубое небо. По крайней мере Аня в это верила. «И как же ты будешь жить после того, как занималась таким?» — ни раз спрашивали ее клиенты. «Как и раньше» — легко и просто отвечала она, — «вернусь в родной город и забуду это всё, как страшный сон». И Аня знала, что будет именно так. Она слишком сильна характером, чтобы застревать в прошлом и винить себя за ошибки. Да и не считала она эту работу ошибкой, всего лишь жизненными обстоятельствами. Доехали они быстрее, чем за пятнадцать минут, в ночь вторника город был совсем пустым. Это в выходные люди отдыхали и позволяли себе заваливаться домой под утро, а в будни все отсыпались перед работой. Ане это казалось забавным: когда ее смена оканчивалась, и она ехала домой отдыхать, город просыпался, начинали свой маршрут автобусы, появлялись первые люди на остановках. Люди из обычного мира, не той грязной пучины, в которую втянулась она. Теперь обычная жизнь казалась далекой и не родной, но она мечтала поскорее окунуться в нее. — Юль, я подъехал, звони клиенту, — Серега припарковался у шлагбаума недалеко от главного входа в отель. Самый шикарный в городе, он был огромен, в самом центре. С фонтанами у парадного, ухоженным газоном и террасами со входом в ресторан. Красиво и дорого. — Тут паспорта требовать не будут? — с каким-то недовольством спросила Аня и засмотрелась, как фонтаны переливаются всеми цветами радуги. — Юля сказала, что клиент якобы договорился, что приведет девочку, — водитель кашлянул и достал из кармана пачку сигарет, — ну, посмотрим, если что, уедем. Аня не любила запах сигарет, но терпела, открыла до конца окно, высунула голову. Кажется, после полуночи духота наконец-то начала спадать, воздух стал свежее и прохладнее. — Наверное, наш клиент, — Серега заметил одинокий силуэт, что шел в их сторону, а когда мужчина подошел к водительской двери, Серега вышел и пожал ему руку. Аня достаточно осторожно поддалась вперед, чтобы клиента рассмотреть, а затем резво развернулась к Лиане и сказала: — Капец, он такой красавчик! Лиана разомкнула опухшие глаза и зевнула: — Да-а-а… ох!…. Насрать, я не хочу работать, — и как бы подтверждая свои слова, она скрестила руки на груди и снова попыталась заснуть, но Серега открыл пассажирскую дверь: — Выйдите, покажитесь. Наташа, подъем! Наташа подорвалась, как на гранате, в непонимании осмотрелась по сторонам, словно она понятия не имела, что делает в машине, но послушно вышла, на ходу пытаясь привести свои растрепанные темные волосы в порядок. Лейла же вышла неохотно, сразу насупилась, чтобы ее точно не взяли. На их фоне только Аня выглядела прилично и свежо, хотя и у нее не было хорошего настроения. Они выстроились в ряд позади машины, якобы так менее подозрительно, и Серега попросил клиента подойти к ним. По виду он был достаточно молод и высок, с крепким телосложением, но в противовес этому с мягкими чертами лица. Трезвый, что не мало важно, а еще от него тянуло приятным шлейфом парфюма, словно с морскими нотами. Они с Аней встретились взглядами, девушка мягко улыбнулась, и мужчина почти сразу заключил: — Я возьму ее, — легкая басистость, мягкий тембр, хорош собой, Ане подумалось, что ей подфартило. Лиана и Наташа без лишних слов вернулись в машину, а Аня подошла ближе к клиенту и Сереге. — На час, два берешь девочку? — спросил водитель. Мужчина еще раз осмотрел Аню в ее маленьком черном платье, и ответил: — На три. — Сорок тысяч, отдай деньги девочке, — клиент полез за кошельком, Серега спохватившись решил перечислить правила, — девочку не обижать, весь секс классический, в презервативе, без анала. Культурно все, девочка не употребляет, ничего ей не предлагать. Она у нас хорошая, классная. — Я вижу, что хорошая, — мужчина улыбнулся и передал Ане три пятитысячные купюры, — все будет хорошо, не переживайте. Аня взяла деньги и вдруг вспомнила: — Вы один в номере? Мужчина заулыбался сильнее, взглянул на нее так лукаво: — Какой у тебя милый голос. Да, я один. Девушка кивнула: — Хорошо. Просто пока время не пошло, предупреждаю, что если Вы не один, то я просто ухожу и никакого возврата денег не будет. — Да, это правило фирмы, — закивал Серега, — без собственного согласия девочка не пойдет сразу на двоих. Клиент на секунду растерялся, но затем снова улыбнулся: — Все в порядке, я правда один. — Тогда хорошо, — Серега забрал у Ани деньги и еще раз пожал мужчине руку, — приятного отдыха. Анют, напишешь мне какой этаж и номер, я минут десять здесь побуду. И опять же многие водители такое делали только ради Ани. Взяли бы сейчас Лиану или Наташу, он бы просто стартанул вперед, не переживая о том, что с ними могут сделать. А Аню любили, оберегали ее как могли, так как понимали, что в этой профессии ей не место. — Ну что ж, пойдем, — мужчина кивком пригласил Аню вперед, к парадному входу. В этом отеле Аня ни разу не была, но интересовалась однажды расценками, так как под яркими большими буквами «Radson» горели пять звезд. Уже в холле с высокими стенами и роскошным дизайном в стиле Арт-Деко, Аня вспомнила, что не уточнила про вход с паспортом, однако мужчина махнул рукой девушке, высунувшейся со стойки ресепшена, и быстро провел свою гостью к лифту. — Как Вы с ними договорились? — удивилась Аня и вздрогнула, когда мужчина вплотную нагнулся к ней, чтобы нажать кнопку десятого этажа. Ее снова обдало его парфюмом, и они снова встретились глазами. Аню впечатлил их разрез — невероятно красивый. А еще ей понравился необычный и глубокий оттенок его глаз. Кажется, синие, а может, серые. С улыбкой клиент ответил: — Я тут не впервые. Так тебя Анюта зовут? Из его уст это прозвучало очень нежно и приятно, впервые Аня испытала столь щемящее чувство в груди с человеком, который ее купил, он ей понравился. И тем не менее, она все равно чувствовала себя не уютно, ее огорчило, что он взял ее на долгие три часа. Да, он красивый и полностью в ее вкусе, но сам факт того, что ей придется лечь с ним в постель драл душу когтями. Она не любила такой секс, ей было отвратительно делать это без чувств и отношений. Аня никогда не спала с мужчинами просто так, как бы забавно не звучало, но только по любви. А затем она пришла на эту работу… — Да, Аня. А Вас? — Антон. И обращайся ко мне, пожалуйста, на «ты», а то я чувствую себя старым, — Антон очень мелодично рассмеялся. Аня не сумела не улыбнуться в ответ. На самом деле было сложно понять сколько ему лет, явно не меньше двадцати пяти, но и старше тридцати ему нельзя было дать. Лицо моложавое, а вот голос взрослый, да и тело для молодого парня слишком крепкое. — Сколько тебе лет? — лифт остановился, Антон подал девушке руку и ответил на вопрос: — Через пару недель мне исполнится двадцать семь. — Я примерно так и думала, — Аня не совсем охотно держала его за руку, но в тоже время это прикосновение было ей приятно. Антон был красивым для нее, а еще очень культурным и вежливым. В душе захныкала досада: почему они встретились именно при таких обстоятельствах? — С наступающим тебя. — Спасибо! Такой улыбчивый и приятный, что Ане стало неловко. Что она тут делает? Ни сауна, а дорогой отель, большой шикарный номер, из окон которого было видно набережную, на столе вино и закуски, да и Антон совсем не такой, как другие мужчины — он не накинулся на нее, как только закрылась дверь. Не сжал ее грудь с мерзким: «Какие у тебя большие сиськи», он даже не сказал ей раздеться, а пригласил присесть на черный замшевый диван у столика и предложил выпить вина: — Это красное полусладкое. Или ты предпочитаешь белое? Можешь заказывать все, что хочешь. Аня присела на диван и растерянно посмеялась: — Всё хорошо, я люблю полусладкое. — А белое или красное? — мужчина забавно прищурился, покрутив в татуированных руках бутылку. Под темным полувером Аня их не заметила, пока он не закатал рукава. — Ты забавный, — девушка смущенно отвела взгляд, у нее еще не было таких клиентов, ни разу. Разве красивым мужчинам нужно снимать себе девушек по вызову? Ане казалось, что на таких толпами вешаются женщины, и найти себе пассию на ночь не составляет труда. — Почему? Антон, малость помучавшись, выдернул штопором пробку, и элегантным движением наполнил два бокала вином красно-рубинового цвета; по комнате растекся аромат лесных и садовых ягод, слегка кисловатый, но трепкий. — Это… «Пино Нуар», если я не ошибаюсь? Антон заинтересованно взглянул на Аню: — Ты что, сомелье? Она улыбнулась: — Нет, просто пила его однажды. Оно мне понравилось, вот и запомнила. Рубиновая жидкость колыхнулась, когда мужчина подал своей гостье на три часа бокал, и то ли аромат, то ли он сам, дурманили Ане голову. — Понятно. Так почему ты считаешь меня забавным? Девушка не знала, как ответить правильнее на его вопрос. Забавно то, что он так обходителен с проституткой? Что он такой галантный и веселый с ней? Что он смотрит на нее, никак на купленную вещь? Аня противоречила сама себе — пыталась убедить себя, что она такая же, как и остальные девушки, что ее работа не делает ее грязной или хуже других, но при этом сама же загоняла себя в рамки «ты продаешься за деньги, ты не достойна этого!». А он такой приятный, такой красивый, разве достойна она сейчас находиться здесь с ним? По ее мнению, он должен был ее трахнуть и выставить, все по определенному сценарию, но нет, он так не делает. — Ты даже не то чтобы забавный… — она зарылась пальцами в светлые волосы на своем затылке, — веселый такой… хороший? Антон сел на диван напротив нее, словно не хотел раньше времени нарушать ее личные границы, сделал глоток из своего бокала и так пронзительно посмотрел, как будто в самую душу. — Какой есть. Наверное, ты просто удивилась, что я не трахнул тебя еще в лифте, да? Аня неуверенно кивнула: — Ага… — Хотя казалось бы, такая красивая девочка… — он пробежался глазами по декольте ее платья, по нервно сжатым ногам и миловидному лицу, — я взял тебя не только, чтобы заняться сексом, утром у меня самолет, и мне нужна компания до отлета. Спать не хочется, а одному скучно, — Антон вальяжно откинулся на спинку дивана, бросил взгляд на панорамное окно, — понимаю, что для такого тебя берут редко. — Не совсем редко, конечно, — напряжение немного отпускало, Аня тоже села свободнее, пригубила наконец-то вино, — такое бывает, но сейчас какая-то другая обстановка. Чаще, даже если меня не трахают, это какие-то попойки в саунах или прочая еботня… — Не матерись, тебе не идет. Под все тем же пронзительным, глубоким взглядом, Аня смогла только кивнуть и беспрекословно послушаться; она тщательно начала следить за своей речью. — Кхм… у меня как-то был постоянный клиент, который брал меня на два часа и просто жаловался мне на жену. Плакал, а я его успокаивала. Антон заливисто рассмеялся: — Серьезно? — он даже откинул голову назад, будто его это и правда позабавило. — Ладно бы он с тобой ей просто изменял, но жаловаться… Хотя ты и правда не похожа на проститутку. Я бы в жизни не подумал, правда. И такое Аня слышала ни раз. Наверное, это ей говорил почти каждый: «Что ты тут вообще забыла? Уходи из этого». И тем не менее она спросила, ей хотелось услышать аргументы именно от него: — Почему? Антон склонил голову на бок, еще раз, но уже более придирчиво рассмотрел Аню, снова не сумел не зацепиться за ее декольте. — Честно, ты не первая моя девочка за деньги. В командировках приходится к этому прибегать. И все вели себя иначе, чем ты. Как бы объяснить… ты сидишь, как забитый котенок. По тебе видно, что ты этого не хочешь, что тебе не приятно находиться здесь… — Нет, мне… — Антон ее перебил: — Не нравится, не отрицай, ты скованна. Неужели ты не хочешь сейчас убежать домой? Девушка сразу взглянула на дверь и Антон улыбнулся: — Вот видишь. Я не буду от тебя скрывать, что я хочу секса. Но давай, если за три часа ты меня не захочешь, то я к тебе не притронусь. — Боже, вот теперь мне реально кажется, что ты странный, — выдохнула Аня и глотнула вина, — и смысл тогда тебе со мной возиться? Мужчина лукаво прищурился. — Интересно. Как такая девушка оказалась здесь? На Аню вдруг накатило раздражение. Уж лучше бы он просто ее в лифте трахнул, чем вот так в душу лез. Серьезно, ее бесили эти вопросы «А как?», «А почему?», она со злостью ответила: — Слушай, ну точно не от скуки. У меня не появилось мысли в голове, — она сделала глупое лицо и запищала дурацким голосом, — «Ой, у меня в жизни все хорошо и прекрасно, а не поработать ли мне проституткой? Мне же больше нечем заняться!». Тупой вопрос. — Хорошо-хорошо, извини, — он поднял руки вверх в жесте «сдаюсь» и взял бокал с вином, — если не хочешь, мы не будем говорить об этом. — Спасибо, — Аня съела кусочек твердого сыра, осмотрела большую гостиную номера, где свет был интимно приглушен, сразу нашла другую тему, — а кем ты работаешь? Я поняла, что ты в командировке. Ей подумалось, что раз они в таком дорогом отеле, то он должен хорошо зарабатывать, а значит, что в оконце она сможет выбить с него чаевых. — У меня свое книжное издательство. Я продвигаю молодых, талантливых авторов и пытаюсь дать понять людям, что хорошие книги тоже могут быть интересными. Аня приподняла бровь. — Плохие? Или хорошие? Антон улыбнулся и посмотрел в свой бокал: — Хорошие. Меня всегда огорчало, что популярностью пользуются только плохие книги без какого-либо захватывающего сюжета, с картонными глупыми персонажами, с набором клише и романтизацией насилия и нездоровых отношений. Такие книги печатают, продвигают, они не поддаются редактуре и адекватной критике. Я же стараюсь исправить эту ситуацию, продвигая своих авторов, которые пишут действительно хорошие книги. — Ого, — усмехнулась Аня, — а я не читаю наших авторов. Мне нравятся зарубежные писатели. Не буду проходится по ним всем, просто скажу, что я люблю детективы, мистику, триллеры, мистические детективы и мистические детективы с триллером. Антон как бы отсалютовал девушке своим бокалом. — Не обычные вкусы. Наверняка любишь Стивена Кинга. — Обожаю, — не задумываясь, ответила девушка, — он занудный, вот правда, но какие у него сюжеты! А еще я люблю Франка Тилье и Тесса Герритсена. — У Франка Тилье я читал «Лента Мёбиуса», ну это да, самая популярная его книга, а вот со вторым я не знаком. Боже, сразу вспомнилась Тесса из «После». Аня не поняла: — Кто? Антон искренне удивился: — Ты не смотрела фильм «После»? — Нет. — Что ж, это будет занимательный рассказ… Разговаривать с Антоном было легко и просто, и на какое-то время Аня даже забывала, что она сейчас с клиентом. Она старалась не смотреть на время, но это уже вошло в привычку — сколько еще нужно потянуть время, чтобы ее не успели трахнуть? Прошло всего сорок минут. На самом деле все клиенты так сначала говорили: «Ой, да не буду я с тобой этим заниматься, мне только поговорить», а уже через какие-то двадцать минут тянули ее в постель. Якобы она слишком сексуальная и красивая, аж сдержаться невозможно. А он же все-таки за нее заплатил, ну как не вставить-то? С одной стороны так оно и есть, но зачем тогда распинаться о том, какая она невинная, какая она прекрасная, и что вообще в проституции ей делать нечего, и что даже трогать ее жалко? Вот и Антону она не верила, все со страхом ждала момента, когда он скажет: «Ну что, давай начнем?». С какой-то стороны так было даже легче, когда секс случался сразу, не было этого тяжелого чувства ожидания, когда казалось бы мужчина такой хороший, а затем рушит всю идиллию этим дрянным сексом. Однако она не могла отрицать, что Антон ей понравился: полувер на нем сидел хорошо, черные джинсы сексуально подчеркивали ноги, даже его курчавые волосы отлично шли к его лицу, четкий подбородок, острые скулы. Как же жаль, что они познакомились именно так. Что она сейчас проводит с ним ночь не потому, что это свидание, а потому что он снял ее. Аня захмелела, и эти мысли начали сильно давить. Она потупленным взглядом уставилась на почти пустую бутылку вина и окуналусь в свои нерадостные мысли. Не то, чтобы она была нытиком, но ведь никто не запрещал вынашивать ей все эти мрачные мысли в себе? — Анют, все хорошо? — Антон заметил, что она перестала его слушать. — Да-да, — девушка спохватилась, улыбнулась, — задумалась. — О чем? — и снова этот пронзительный взгляд. Ей Богу, словно душу вывернуть пытается! Аня убрала назад волосы, насупилась, и мужчина снова отступил. — Не лезу, всё. Кстати, тебе очень идет эта прическа. Аня носила каре и корейскую челку, прическа действительно была ей к лицу, делала моложе, ей нельзя было дать больше семнадцати. Только грудь была далеко не на семнадцать, да и тело слишком рано округлилось. — Спасибо, я знаю. Можно мне воды? Я больше не хочу пить. — Да, конечно, — Антон встал с дивана, залез в мини-бар, — с газом, без? Ты не голодная? Можем что-нибудь заказать. — С газом, я не голодная. Хотя… — она призадумалась, — я со вчерашнего дня хочу ньокки. Интересно, у них есть? — Сейчас узнаем, — Антон с улыбкой протянул Ане стеклянную бутылку с водой, затем подошел к стационарному телефону и набрал номер кухни, — да, доброй ночи. Хотел узнать, у вас в меню есть ньокки?… В сливочном соусе с грибами, — обратился он к Ане, — пойдет? — девушка кивнула, — да… Еще что-нибудь? М-м… можно еще отварных креветок? Только чищенных… и еще виноград… да… да, спасибо, — он положил трубку и с улыбкой посмотрел на Аню, — я заметил, что ты любишь виноград. Девушка и правда съела целую гроздь, она и правда любила виноград. Она держала в пальцах черную сочную ягоду и улыбчиво смотрела на Антона. Медленно, слегка вальяжно, он подошел к ней, присел перед ее ногами на карточки, и все с тем же лукавым прищуром спросил: — Не угостишь меня? Щечки Ани вдруг вспыхнули, а сердце забилось. Мужчина был почти так же близко, как и в лифте, а вблизи его глаза казались еще темнее, еще глубже. Как темные глубины океана или тяжелые дождевые облака. Антон потянулся к ягоде губами, взял ее в рот и коснулся губами подушечек пальцев Ани. Та на мгновение задержала дыхание, но руку не отдернула, позволила своеобразному поцелую задержаться. Ей подумалось, что он решил играть не честно и соблазнить ее, и ему это, черт возьми, удалось: внизу живота приятно потянуло. — Спасибо, — Антон сел рядом, закинув ногу на ногу и заглянул Ане в глаза, — а еще не угостишь? — Тебя покормить что ли? — девушка попыталась скрыть смущение за улыбкой, но взяла гроздь винограда и протянула Антону еще одну ягоду. Таким же образом он захватил виноград с пальцев Ани, но на этот раз коснулся мягкой подушечки большого пальца кончиком языка. Это было так пошло, но так красиво в его исполнении, что у Ани все заныло внутри. Играется с ней, хитрый лис. Она решила не оставаться в стороне: взяла ягоду губами, с ухмылкой взглянула на него, а он без раздумий подался вперед и сковал ее губы в плен краткого чувственного поцелуя. Аня еле сдержала себя, чтобы не обвить руками его широкие плечи и не углубить этот поцелуй. У Антона губы были мягкими и горячими, а тепло его тела приятно опалило. Аня уже и позабыла это чувство, какого это быть настолько близко к мужчине, который действительно нравится. Ее женская натура требовала ласки, как бы Аня не старалась этого отрицать. Ей хотелось оказаться в объятиях столь чувственного мужчины, отдаться без каких-либо стеснений и оков, вспомнить, что такое секс, когда возбуждение пробирает до кончиков пальцев. — Я выигрываю? — голос Антона опустился до хрипа, улыбка казалась самодовольной и страстной. Он поддел подбородок Ани пальцами и требовательно, даже властно заставил ее посмотреть в свои глаза. — Я завожу тебя? Аня шумно выдохнула ему в губы, ее кожа покрылась мурашками, как от холодного ветра. Она не могла не хотеть его, только никогда он смотрит на нее таким взглядом, что пронизывал до глубины души. Однако она не хотела поддаваться этому желанию и идти на поводу на эмоций. — Я не могу, — прошептала она одними губами, — я не возбуждаюсь с клиентами. — Ты хоть получаешь от этого удовольствие? Аня махнула головой: — Нет. Никогда не получаю удовольствия от секса с клиентами. И ты сказал, что ничего не будет, если я не захочу. — А ты не хочешь? Антон погладил большим пальцем пухлые губы Ани, приоткрыл их, коснулся ее белых зубок, розового влажного языка. Алкоголь в голове зашумел сильнее, жар в теле растекся по венам лавой и, кажется, больше нечем было дышать. Это все алкоголь, под ним Аня всегда становилась раскрепощенее и смелее. Она бы соврала сейчас, если бы ответила, что не хочет Антона. Вместо этого она промолчала и плавно вобрала палец мужчины в рот, обхватила сочными губами и прикрыла глаза с ворохом пушистых ресниц. — Хорошая девочка. Боже, Аня не смогла сдержать стон от его бархатистого шепота. Она мелко задрожала и принялась ласкать палец Антона усерднее, ей захотелось постараться для него, мол: «Да, посмотри, какая я хорошая». Аня не понимала, почему с ним она сходит с ума. Как он сумел так зацепить ее за какой-то час? Антон нежно, но все так же требовательно втянул Аню в поцелуй, надавил на ее поясницу, притянул ближе к своей широкой груди. Сплит не помогал, становилось слишком жарко. Девушка с желанием отвечала его губам, зарылась пальцами в шелковистые волосы, невольно оттянула их у корней. Ей хотелось этого поцелуя, хотелось касаться Антона, оставшиеся два часа впервые казались для нее жалкими. — Тебе не противно целоваться со мной? — на выдохе спросила Аня, отпрянув. Ее щеки горели, малиновые губы блестели от слюны. Антон недовольно нахмурил брови: — С чего ты это взяла? — Я же проститутка, мало ли, что я этими губами делала, — девчонка усмехнулась. — Прекрати, — требовательный рык, мужчина резко притянул ее к себе и усадил на колени, — не говори чушь, сейчас твоя профессия волнует меня меньше всего. Аню это почему-то рассмешило: — А зря, никогда нельзя терять бдительность. — Я бы посоветовал не терять бдительности тебе, ты мне проигрываешь. И в подтверждение своих слов Антон оставил жаркий поцелуй на тонкой бледной шее девушки, а ладонью скользнул меж ее бедер, где уже было так горячо и влажно. Аня решила принять поражение: подставила ключицы, призывно раздвинула ноги и тихо простонала. Она не любила, когда ее трогали там, обычно она запрещала клиентам это делать, потому что они считали, что в попытках оторвать женский клитор делают приятно, но кроме дискомфорта это ничего не доставляло. Ласки же Антона оказались совсем другие; это было приятно даже сквозь тонкую ткань белья, он ласкал не спеша, мягко массируя и надавливая. Ане почти сразу захотелось кончить, и она сама подцепила край трусиков пальцами и спустила их. — Ты проиграла, — тихо и мелодично посмеялся Антон, после чего коснулся пальцами уже напрямую влажных гладких складок. Аню пробрало, как током; она прогнулась в спине, откинувшись на широкое плечо Антона, протяжно нежно простонала и поддалась навстречу ласкам. Ее бросало в жар и холод, пульсация внизу отзывалась по всему телу, она так давно не трогала себя сама, ей так давно никто не доставлял удовольствия. Антон касался ее умело и приятно, надавливал там, где было особенно чувствительно, двигал пальцами плавно и аккуратно, видел, когда Ане приятнее, улавливал, как больше ей нравится. — У тебя такие милые стоны, — с жаром он выдохнул ей в висок, мазнул губами по щеке. Аня вцепилась в его руку, направляя ниже, ей до безумия захотелось ощутить эти умелые пальцы внутри, ей не хватало только наружных касаний, захотелось большего. Но Антон не заходил дальше, доставлял ей удовольствие так, как хотелось ему, продолжал эту игру, чтобы свести ее с ума. Ане так хотелось заглянуть в его лицо: каким взглядом он сейчас смотрит? Какое у него выражение лица? Глаза полны желания или игривости? Но она стеснялась повернуть голову и прикрыла глаза. Ей было стыдно смотреть на Антона и стыдно за собственное наслаждение. Ей же всегда это все претило, так почему же сейчас ей так отчаянно хочется кончить? — Я скоро… — сбивчиво и невнятно прошептала она, боже, как ей хотелось его пальцев внутри, — я сейчас кончу! — Хочешь кончить? — Антон выдохнул ей в шею, коснулся гладкой кожи влажным языком и замедлил свои движения, переместился с той самой точки, где было особенно хорошо. — Рано еще. Аня в отчаянии двинула бедрами, сильнее вцепилась рукой в запястье мужчины. — Пожалуйста, я очень хочу. — Ну-ну, принцесса, — влажными пальцами он погладил девушку по бедрам, втянул полной грудью аромат ее мягких волос, — как ты приятно пахнешь. — Это не я… — девушка постаралась стряхнуть пелену перед глазами, хотя бы чуть-чуть выровнять дыхание, — это Том Форд. Антон, не останавливайся. — Том Форд? — Антон ее как будто не слышал, продолжал поглаживать ее внутреннюю сторону бедер, второй рукой гладил по волосам, касался щек, прикасался к губам. — Значит, он так приятно пахнет на тебе. Аня начинала злиться, возбуждение пропадало. Она не любила подобные игры; если ей нужно прийти к финалу, то зачем ее прерывать? Это интересно в иных ситуациях, когда сексуальная разрядка постоянная, а Аня почувствовала такое впервые за очень долгое время. Встретила-таки того человека, которому сумела раскрыться и захотеть. — Блять, Антон, ну серьезно, — Аня нахмурила брови и тут же пискнула, когда Антон укусил ее в плечо. Не сильно, лишь прихватил зубами тонкую белую кожу, но как же ярко это ощутилось в вихре обостренных чувств. — Ты чего кусаешься?! — Я сказал тебе не материться. Мат тебе не идет. Аня заерзала, поясницей коснулась выпуклости в штанах Антона и захныкала: — Ну правда, иначе я передумаю. — Почему? — Потому что я начинаю злиться! — Ах, вот ты какая. Не умеешь терпеть? — Умею, но сейчас не хочу. Тебе жалко что ли? Антон тихо посмеялся и все же исполнил просьбу Ани, его пальцы скользнули обратно и движения стали быстрее, настойчивее, с легкой грубостью, которой не было до этого. Девушка прижалась к его ключицам щекой, тяжело задышала, сжалась, как можно сильнее, и когда в дверь раздался осторожный стук, с громким стоном задрожала в оргазме. Ногами Аня сжала руку промеж ее бедер, она кончала долго и сильно, крепко вцепившись в Антона. Стук в дверь повторился, Антон поцеловал девушку в висок, погладил по бедрам и ласково зашептал: — Приходи в себя. Маленькая, принцесса… Аня обтерла ладонью лицо, покрывшееся испариной, и послушно слезла с колен Антона. Дрожь все не прекращалась, фонтан эмоций и ощущений продолжал бить в ней через край. В происходящее ей верилось с трудом; до этого она кончала только от собственных пальцев, фингеринг со стороны партнеров ей в целом никогда не был приятен, но Антон сумел довести ее так умело, да еще и так быстро. За какие-то пару минут она вознеслась до пика удовольствия, мышцы внутри по прежнему сокращались. Пока Аня приходила в себя, официант быстренько и с каплей смущения поставил тарелки с блюдами и виноградом за стол, а за тем под улыбчивый взгляд Антона покинул номер. — Он увидел, как спущено твое белье, — видимо, мужчину это позабавило, — так перепугался. Аня спрятала лицо в изгибе локтя и подобрала под себя ноги. Блять, ей хотелось трахаться. Нет, ей хотелось, чтобы именно Антон ее трахал. Она уже наперед знала, что это будет фантастически, и он не единожды заставит ее трепетать от оргазма. Ей так хотелось, но так было стыдно в этом признаться, что будь она в комнате одна, то разрыдалась бы. Если бы только Антон не был клиентом, она уже тащила бы его в спальню, не скрывая страстного желания. А ей думалось, что если сейчас, на этом заказе, она призывно разведет ноги, чтобы он ее взял, и признается в своем желании, то в его глазах будет выглядеть не иначе, как те проститутки, которых он снимал до нее. Это же грязно хотеть вот так, мерзко отдаваться за деньги, без любви, без чувств человеку, которого она встретила впервые в жизни. Очень обидно и горестно. — Аня, — теплая ладонь коснулась ее волос, девушка почувствовала, что Антон сел рядом. Его дыхание коснулось ее шеи, а руки ласково притянули к себе, — что-то не так? Шумный выдох подавил жалобный стон, Аня тихо ответила: — Все даже слишком «так». Просто мне обидно. Объятия Антона стали крепче, трепетнее что ли, как будто он пытался ее понять или успокоить. Одноразовых девушек так не обнимают. — Я тебя этим обидел? Ты все-таки не хотела? — Да хотела я! — Аня села ровно, подтянула к себе колени. — Просто я так ненавижу эту работу! Я так боялась, что встречу здесь такого, как ты. Мне говорили, что если клиент слишком понравится, то это сильно подкосит. Мне обидно, что ты мой клиент. Черт, все-таки прорвало. Аня не любила нытье, особенно ныть самой. От этого стало еще стыдливее, даже мерзко. Взять и нажаловаться, что: «вот ты такой хороший, а я вот трахаюсь за деньги, ну почему так?». Она впервую очередь сама в этом виновата, ее никто не принуждал, а поэтому она и не позволяла себе плакаться и жаловаться на судьбу. Да, из худших вариантов ниша проституции оказалась лучшей, и тем не менее это стало ее осознанным выбором. Антон не виноват в том, что снял именно ее, и уж тем более виноват, что к нему приехала она. Теплые ладони обхватили лицо Ани. Взгляд Антона показался ей очень ласковым в этот момент, добрым, в его глазах не было и капли осуждения или неприязни. — Я же уже сказал, твоя профессия сейчас волнует меня меньше всего. Но если тебя это так гложет, может, ты все-таки поделишься этим со мной? Девушка сперва хотела привычно ляпнуть: «это просто жизненные обстоятельства», но ее душа рвалась наружу. Она так жаждала человека в своей жизни, которому сумеет поделиться своей болью, к которому сможет прильнуть в объятия, чтобы он ее пожалел и утешил. Нуждалась в душевной помощи больше, чем в кислороде. — У меня младшая сестра больная, мать из-за нее работать не может, у папы полно кредитов, а он их сейчас выплачивать не в состоянии. Я решила убить двух зайцев сразу: почти погасила его долги и выучилась на косметолога, с восемнадцати лет мечтала. Вот накоплю оставшуюся сумму, и ноги моей в этом городе не будет, вернусь к Москву и не вспомню обо всем этом. Мне совсем чуть-чуть осталось. — И сколько тебе осталось накопить? — Антон впервые заговорил с ней таким серьезным тоном. Аня считала, каждый день подсчитывала, сколько еще ей нужно трудиться. — Сто шестьдесят тысяч. Сто шестьдесят четыре, если быть точнее. — Понятно, — Антон выпустил из ладоней лицо девушки, потянулся через стол и взял своей телефон, зашел в приложение банка, обратился к Ане, — к какому номеру у тебя привязана карта? Внутри что-то бухнуло, закрутилось и снова бухнуло. Аня отпрянула, мотнула головой. — В смысле? Мужчина вздохнул: — Если у тебя будет сто шестьдесят четыре тысячи, тебя же здесь тогда не будет? Аня заторможенно кивнула: — Ну да. — Тогда скажи номер, к которому привязана карта, и я их тебе переведу. Девушка хотела выпалить: «Зачем?!», но затихла, у нее в голове щелкнуло — он хочет помочь. Так она, вроде, об этом и мечтала, да? Поскорее убраться отсюда и вернуться домой. Ей не до конца верилось, однако отказаться сейчас было бы глупее всего на свете. Она сама себя учила, что нужно думать впервую очередь о себе, а раз ей так вот предлагают помощь, которая наконец вернет ее жизнь в нормальное русло, так зачем от нее отказываться, если Антон не шутит? Аня продиктовала номер, через десять секунд ее телефон «дзынькнул», оповещая о поступлении денежных средств. Дрожащими руками она достала смартфон, несколько раз перечитала сообщение, зашла в приложение банка, провела сумму на счету там и не уловила момента, как из глаз крупными каплями побежали слезы. — А теперь всё, — Антон стер слезы с ее щек, заботливо так и нежно поцеловал в лоб, — ты больше не проститутка, хорошо? Девушка честно не знала, как реагировать. Как правильно отблагодарить его или лучше ущипнуть себя, а то вдруг это все сон? Она могла только плакать и горько улыбаться. Прошептать один раз: «Спасибо» и дальше плакать. Ей хотелось выплакаться, ей хотелось, чтобы Антон прижимал ее к себе и позволял это сделать. — Ну-ну, теперь все хорошо, — мужчина через долгие десять минут, когда тихие всхлипы стихли, погладил Аню по спине, — успокаивайся. Когда Аня плакала, у нее забавно краснели брови. Она долго просидела в ванной, приводя себя в порядок. У нее дрожали кончики пальцев, в происходящее по прежнему не до конца верилось. Она и не мечтала, что очередной клиент станет для нее спасителем. Нет, не очередной, а последний. Аня знала, что больше не выйдет на эту работу, а через несколько дней, когда она сдаст квартиру и отправит вещи транспортной компанией, здесь ее уже не будет. Она уедет домой, вернется к своей семье и к обычной жизни. Вовсе не скучной, как она считала раньше. Если бы не Антон в гостиной, Аня бы уже громко зеверещала: «Ура-а!». Еда на столике уже остыла, а Антон все так же улыбался Ане. — Успокоилась? — он протянул девушке руку, чтобы она присела рядом. — Ты прям стала выглядеть, как другой человек, серьезно, — разумеется, это была шутка, и Аня искренне ей улыбнулась. — Почему ты решил так сделать? — она не могла об этом не спросить. Антон подался корпусом назад и поднял ладони. — Я не благотворительный фонд, честно, у меня его до сих пор нет. Просто тебя же напрягало, что я твой клиент. Я всего лишь решил проблему. Ответ показался девушке неубедительным, поэтому она нахмурилась. — Ладно, давай считать это чаевыми, хорошо? Просто… — Антон вздохнул и поднял глаза к потолку, — тебе не к лицу мат и эта работа. И я искренне надеюсь, что я тебе помог, и ты к этому больше не вернешься. Аня обтерла лицо ладонями, глубоко вздохнула и взяла мужчину за руку. — Спасибо тебе. Правда, спасибо. Она заглянула в его глаза цвета утреннего неба, растянула губы в улыбке и вдруг прильнула вперед, за поцелуем. Их тела переплелись, ароматы парфюмов смешались, как и чувства, бушующие внутри. В Ане и правда словно родилась новая жизнь. Все вокруг чувствовалось иначе, тяжесть вместе с болью отступили. Она старалась уверить себя в том, что теперь обычный человек, а Антон и правда больше не клиент. Мужчина, который ей понравился, и которому она просто была готова открыться. Об этом говорили ее руки, что освобождали Антона от одежды. Об этом шептали ее губы, что касались его обнаженной кожи. Без какой-либо одежды, мужчина подхватил ее на руки и отнес в спальню, где они окунулись в ворох мягких покрывал и страсти. Аня хотела этого, поэтому без стеснения отзывалась на его ласки. Сжимала в пальцах его темные волосы, когда он покрывал поцелуями ее грудь, сама тянулась к нему, чтобы коснуться теснее и чувственнее. Аня не прятала глаза и позволяла мурашкам под взглядом Антона бегать по телу. — Весь секс в презервативе, — лукаво посмеялась девушка, когда Антон мягко и требовательно развел ее ноги в стороны. Он улыбчиво и жарко опалил ее губы своим дыханием, скользнул своей плотью так рядом с тем местом, где у Ани распалялся целый пожар. — Ну разумеется, это же твои правила. Антон покинул ее всего на несколько секунд, но вдруг стало так холодно и одиноко, что сердце невольно заныло. Аня сейчас нуждалась в близости этого мужчины, сгорала от желания окунуться в него с головой. — Скорее, пожалуйста, — то ли всхлип, то ли мольба, а затем долгожданный вихрь из удовольствия и экстаза. Антон был нежен и груб, нетерпелив и чуток, он заставлял Аню тонуть и сам же выдергивал ее за глотком воздуха. Они двигались в одном безумном ритме, понимали каждой клеточкой тела друг друга. До безумия, до фейерверков перед глазами. И никогда Аня не пожалеет об этой близости, никогда не забудет эти глубокие глаза, смотрящие в недры ее души. Она никогда не изменит мнения, что эта ночь стала лучшей в ее жизни — новым дыханием и новым этапом. Новым понятием об удовольствии и желании. До окончания трех часов оставалось пятнадцать минут, из под теплого одеяла вставать не хотелось. Тело наконец остыло и сплит заставлял мерзнуть. — Какие у тебя холодные ноги, — сказал Антон, перебирая пальчики на ногах Ани рукой. Он сидел уже одетый, в гостиной стоял собранный чемодан. — Прохладно просто, — Аня лениво потянулась и открыла глаза. Пока мужчина собирался, она успела задремать. — Выключить кондиционер? — теплые пальцы коснулись упавших на белое лицо таких же белых прядей волос. — Не надо, под одеялком так уютно. Аня и сама выглядела очень уютно и по-домашнему; немного растрепанная, без макияжа и обнаженная. Такую не хотелось выпускать из объятий, с ней рядом хотелось уснуть. — Номер оплачен до двенадцати, — Антон проверил время на часах, — ты можешь поспать, а потом ехать домой. У тебя есть деньги на такси? — Пф! Спрашиваешь? — девушка заворочалась под одеялом и сунула ножки поближе к теплой руке мужчины. — У меня теперь есть деньги на новую жизнь! Губы Антона растянулись в улыбке. Он потянулся к Ане за прощальным поцелуем, в последний раз втянул аромат ее волос и кожи. Через пару минут должен был позвонить Серега, но Аня больше не сядет к нему в машину. Она расскажет ему, что ей больше нет нужды работать, что все закончилось, а он этому обрадуется, передаст начальству ее слова о том, что она уехала и больше не вернется. И это будет правдой. *** Если лето выдалось жарким, то январь оказался слишком холодным. По ночам валил снег, а утром крепчал мороз. За то дышалось очень легко, особенно теперь. Морозный воздух трезвил и заставлял Аню бодрой походкой бежать на работу в свою арендованную студию, где она принимала клиенток. И все-таки быть косметологом было у нее в крови; бизнес развивался очень быстро, желающие попасть к Ане на прием текли рекой. А она же в свою очередь отдавалась работе с головой, и от того вспоминать, что было с ней пол года назад просто не было времени. Жизнь наладилась, все наконец стало хорошо. От того и в выходной день настроение с самого утра было отличным. Это и не смогла не заметить подруга Ани Алсу: — Ты сегодня перевозбужденная какая-то… В уютной кофейне было тепло, легкие наполняли ароматы кофе и свежей выпечки, еще не сняли новогодние украшения, от того атмосфера праздника еще не исчезла. Аня с аппетитом уплетала любимый фисташковый круассан, в чашке дымился горячий шоколад. — Просто у меня так давно не было выходных, вот и рада. — Ты слишком много работаешь, — Алсу всегда была достаточно серьезной и скептичной, но именно в этом она отлично гармонировала с вечно веселой Аней. Аня пожала плечами: — Так мне моя работа нравится. Блин, кстати, нужно заранее график записей на февраль составить, я обещала маме взять сестру к себе на неделю. Нужно определить когда именно. Алсу вздохнула и хлебнула капучино с карамельным сиропом. — Вот тебе и весь выходной. Аня засмеялась, а в кармане кардигана зазвонил телефон. На неизвестные номера она отвечала всегда, клиентки часто записывались напрямую. — Подожди секундочку, — сказала она Алсу и ответила, — да, я слушаю? — Привет, Анюта. Сердце бухнулось вниз, а затем заколотилось в груди. Этот голос Аня могла бы узнать из тысячи. — Привет, Антон, а откуда у тебя мой номер? Алсу заинтересовано прислушалась; если на горизонте появлялись какие-то парни, то она всегда о них знала, а это имя она слышала впервые. — Твои услуги по косметологии пользуются популярностью, поэтому я не смог не одолжить твой номер у одной из своих сотрудниц. Пальцы дрожали, сердце билось все сильнее. Аня не знала, что ей ему сказать. Этот звонок оказался слишком неожиданным, точнее сказать, девушка совсем его не ждала. Она вспоминала Антона, но не таила надежд, что их дороги снова схлестнутся. — Аня? От голоса в трубке все поджилки задрожали, Аня выдохнула, собрала мысли в кучу и ответила: — Я тут. Ты хочешь записаться на процедуру? Алсу совсем не понимала, что происходит, смотрела с обалдевшим видом, как Аня трясется и улыбается. Даже по голосу было понятно, что на лице Антона тоже сияет улыбка: — Да. Например, сегодня после семи. — У меня сегодня выходной. — Тогда не повод ли это перенести встречу… в ресторан, например? — О, боже! — на выдохе вытолкнула из себя Аня, зажав динамик рукой. Алсу совсем ошалела: — Кто тебе, блин, позвонил?! — спросила она шепотом. Аня попросила еще секунду указательным пальцем и ответила в трубку: — Звучит заманчиво, почему бы и нет. — Тогда я позвоню тебе в шесть, договорились? «Блять, ну, конечно же мы договорились!», — крикнула бы Аня, но до сих пор помнила — мат ей не к лицу.