Спокойной ночи, Ши Уду.

Холодного подоконника коснулась пара заледенелых пальцев, пока Хэ Сюань тоскливо вглядывался в далёкие небесные телеса. Звёзды всегда казались ему несметным количеством жемчужин в океане, до которых ему теперь не дотянуться, которых не достать и не коснуться. Иногда он путает черные воды с черным небосвободом, принимая блестящие капли—звёзды за перламутровый жемчуг, а длинный Млечный путь за белоснежную морскую пену. Сама луна была словно его отражением. Одна во всей бескрайней просторе нескончаемого небосвода она вынуждена плыть вдоль серых облаков рассекая своими объемами ночь. Ее белое лицо так выделяется в черноте матери—ночи. Иногда Хэ Сюань задумывался — выглядел ли он так же в своих владениях тысячилетия назад? Нет. Хэ Сюань никогда не будет подобен луне — Луна прекрасна, ее волшебный приход сопровождает белесое свечение, из ночи в ночи ее короткие по плечи волосы развиваются за спиной молодой луны, пока та шествует по звёздам, как по камушкам в пруду. И Хэ Сюань всегда провожал молодую луну взглядом, словно придерживая за руку молодую госпожу. Черновод был той луной когда-то, когда-то очень давно. За спиной раздается шаг и ещё, не оборачиваясь, мужчина сжимает губы, мягкий ветер откидывает черные пряди, выводя из ступора. — Чего тебе. — Хэ Сюань не слушает, спрашивает ради приличия и чтоб тот поскорее убрался. — Закрой окно. Холодно. — Сюань молчит. Не слушает. Продолжая держать окно распахнутым, демон не моргая наблюдает за небесным шествием луноликой красавицы. — Хэ Сюань. — рука закрепляется на плече и горячая пелена заставляет зажмуриться. — Ши Уду. Ублюдок, отпусти! — Хэ Сюань одергивает руку и шипя, отпрыгивает от окна. В нем больше не кипит пышущая злость, он отомстил. Давно отомстил. Он отомстил уже двадцать пять жизней назад. И все равно не может позволить себе взглянуть в глаза Уду. — Прости. — Хэ Сюань рвано дёргается и вскидывает взгляд. — Что ты сказал? — Уду морщится, в то время пока Хэ Сюаня хмурясь, выпрямляется и вглядывается в глаза ублюдка напротив. — Ты слышал. Я извинился. Прости, я не хотел тебя трогать. — Хэ Сюань смеётся. Сначала тихо, а затем смех медленно набирает обороты пока у демона не рвет крышу. Ледяные слезы луноликого мужчины стекают по холодным щекам и Ши Уду поддается вперёд. — Какого черта.? — Демон не слышит. Продолжает судорожно глотать влагу. — Ты сказал. Ты сказал. Ты сказал! Ублюдок!! Ублюдок УДУ!! ШИ УДУ!! ШИ УДУ!!! — он безумец, вторил это снова и снова пока тело разрывал свет. Горячий, всепоглощающий свет жрал его изнутри. По бетонного цвета коже пошли трещины. — Ты сказал! Сказал! Сказал! — впервые за двадцать пять жизней Сюань слышал это, обезумевший взгляд жадно вцепился в голубые глаза некогда бога и Хэ поддавшись вперёд, вцепился в одежды Уду. — Скажи же это, скажи!! Скажи что тебе жаль, скажи, скажи, скажи!!! — Ши пытался отстраниться, когда все слова застряли где-то чуть ниже кадыка, глотка сжалась и страх исказил хмурое лицо. — Скажи, скажи!! — С каждым словом Хэ Сюань был все бледнее и бледнее, подобен свету уходящей луны. — Скажи!! — взмолился демон, — Скажи в последний раз! — Уду зажмурился, стискивая зубы. — Прости. — Тело Хэ Сюаня обмякло, растворяясь в первых лучах восхода.