Двое из трех

      — … это было бы полезно для колледжа, ты что, сама не понимаешь? — продолжил давить Фред.       Нэнси помассировала виски — у нее не было сил даже ответить. Зато новый выпуск The Weekly Streak был закончен в срок, а ее самочувствие всегда оставляло желать лучшего, когда приближался ноябрь.       — Для колледжа будет достаточно моего табеля, результатов SAT и того, что я главный редактор школьной газеты, — отмахнулась она от назойливого Фреда и посмотрела на часы — если Майк не придет в редакцию в ближайшие полчаса из своего клуба, она уедет домой без него.       — Но президент совета старшеклассников — как это звучит! Президент Нэнси Уилер!       — Сегодня последний день приема заявок, в школе кроме нас и участников клуба моего брата никого нет. Смысл об этом говорить?       — Понимаешь, — протянул Фред, пряча глаза, — я уже сдал заявку от твоего имени.       Если бы Нэнси была более робкой, если бы не пережила уже все то, что выпало на их долю, она выронила бы свеженапечатанный выпуск, который держала в руках. Сейчас же ни один мускул не дрогнул на ее лице, и только краткий выдох выдавал ее удивление и раздражение.       — И что заставило тебя думать, что ты имеешь право делать это? — от скрытой угрозой в ее словах выражение лица Фреда изменилось, но не на страх, как она надеялась, а на благоговение.       Он в могилу ее сведет!       — Я думал, что успею уговорить тебя, но ты очень упрямая.       — Семейная черта, — бросила она, отворачиваясь и снова глядя на часы. — Завтра обращусь в ученический совет и отзову заявку, потому что мне некогда этим заниматься. Спецвыпуск о кандидатах должен быть готов уже послезавтра, как, по-твоему, я должна разорваться, чтобы быть и тут, и там?       — Я же написал тезисы твоей кампании в заявке. Никакой отсебятины! — поспешил добавить он, отшатываясь от ее очередного взгляда. — Только то, чем ты делилась со мной эти два месяца.       Фред протянул ей сложенный вдвое лист бумаги, а когда она резко выдернула его, поспешил склониться над своим столом, излишне увлеченно листая свой ежедневник.       Против воли Нэнси стала вчитываться в то, что увидела — привычка, и не смогла отрицать, что Фред хорошо поработал над тем, что она иногда говорила почти невзначай. Там были и предложения о Рождественской ярмарке, и планы о возрождении школьного радио — рубка стояла заброшенной все три с половиной года, что Нэнси здесь училась. Более сомнительным, но все же имеющим право на существование был Фестиваль движущихся платформ для презентации ученических клубов, а система наставничества для первогодок Старшей школы и вовсе заведомо провальной — никто из старшеклассников не будет тратить время, только если это не наказание за провинность, которую отмечали в табеле.       — Сам бы и пошел со всем этим и подался! — она бросила листок на стол.       — Ты же знаешь, я не очень хорошо говорю на публике.       — Еще одна такая выходка, и ты вообще больше никогда не сможешь говорить!       — Узнаю свою сестру.       Майк стоял у выхода в дурацкой футболке своего дурацкого клуба и с дурацкой ухмылкой.       — Я устала тебя ждать! — прикрикнула она, подхватывая со столика ключи. — В следующий раз пойдешь пешком, я не шучу! А ты! Ты завтра пойдешь и отзовешь мою заявку!       По дороге домой ее бесило и то, что у вечно хмурого, а иной раз даже несчастного Майка было хорошее настроение, и то, что Фред действовал за ее спиной, и отсутствие звонков от Джонатана на этой неделе, и даже просто тот факт, что все это могло так ее трогать.       Конечно же, Фред никакую заявку не отозвал и стал давить на то, как некрасиво получится снимать свою кандидатуру с выборов, когда ученический совет уже передал информацию в администрацию школы, а у них, здесь, в редакции уже есть черновики статьи с расписанием дебатов и других мероприятий предвыборной гонки.       — Тебе же не обязательно участвовать в полную силу. Одного факта того, что ты пыталась, будет уже достаточно для колледжа, — продолжал наседать он. — Я уже набросал черновик статьи о тебе, как об одном из кандидатов.       — А кто остальные? — без особого интереса спросила Нэнси.       Перед ней тут же оказались две сверстанные на черновую статьи с нелепыми заголовками: «Звуки музыки. Тромбонист Льюис Пирсон» и «Не только подвижные ноги, но и подвижный ум. Кристина Каннингем».       — Что за заголовок на статье обо мне? — ужаснулась Нэнси, всматриваясь в листы. — И почему здесь на картинке валторна? Вы же сами пишите, что Пирсон тромбонист! Переделайте, не позорьтесь. Он точно тромбонист? Кто-нибудь здесь знает, как выглядит тромбон?       Кандидаты ее не слишком впечатлили. Если так посудить, то она более достойный претендент, уж точно ничуть не хуже остальных. Что может знать об организации и эффективном руководстве парень, главный талант которого дуть в трубку из металла, попадая в ноты, или девушка, скачущая по спортивному залу, как попрыгунчик? Нэнси точно умнее их обоих и точно более подготовлена к нестандартным ситуациям. Ей хватило духу прижечь бок раскаленной кочергой Уиллу, которого она помнила пятилетним ребенком, а уж ударить по голове огнетушителем мудака-сексиста, в которого вселилась изнаночная тварь — того легче.       — Твоя взяла, Фред, — с тяжелым вздохом сказала она. — Но я не буду тратить на это много сил. Просто то, что я отозвала заявку, может попасть в личное дело и это будет сложно объяснить при поступлении в колледж.       — Значит я могу раздавать значки? — с ухмылкой спросил Фред, отходя к своему столу.       — Значки?       Он продемонстрировал ей новенький блестящий значок около двух дюймов в диаметре с черной надписью на сиреневом фоне «Нэнси — сила». Ну что за несносный человек!       — Может, у тебя и постеры есть? — фыркнула она.       — Еще в типографии, — ни моргнув и глазом ответил Фред. — Что? Нужно действовать на опережение.       — Я тебе это припомню! — грозно пообещала она и вышла из редакции.       Казалось, в школе ничего не поменялось: потоки учеников все так же спешили в разных направлениях, чирлидерши щеголяли в своих коротких юбочках, а первогодки старшей школы все еще неуверенно осматривались, отчетливо заметные среди остальных более старших ребят.       — Я это не надену! — Майк стоял перед ней, как всегда хмурый, и протягивал значок, который она сама увидела впервые несколько минут назад. — И зачем тебе вообще это нужно?       — Где ты его взял?       — Их всем раздают около класса литературы.       — И когда только успел! — всплеснула руками она, обходя Майка, закатывающего глаза.       Кое-что Нэнси не заметила — на перекрестке между гуманитарными классами и коридором, ведущим в столовую, Кэндис из их редакции раздавала всем проходящим мимо значки, а со стен обоих коридоров улыбалась в прыжке с пипидастрами чирлидерша Каннингем.       Одного взгляда на эти постеры хватило, чтобы понять — голоса всех парней у нее в кармане. Нэнси считала себя симпатичной, но Крисси обладала не просто хорошенькими внешними данными, она соответствовала той роли, в какой остальные парни хотели видеть девушек: красивая картинка. Во всех отношениях идеальная.       Ей резко стало недоставать Джонатана рядом прямо сейчас — он всегда ценил в ней ее внутренний огонь, даже в те редкие мгновения, когда он мог подпалить и его, сделать больно. Будь он здесь с ней сейчас, она бы не ввязалась в эту бессмысленную предвыборную гонку, которая ей ни разу не нужна вообще.       Конечно, Нэнси для себя решила, что не будет стараться ради этих выборов даже в половину силы, но врожденная прилежность все равно не позволяла ей все пустить на самотек. К тому же, вся школа наблюдала за развернувшимся противостоянием, а, значит, на кону была ее репутация.       Через неделю после объявления кандидатов, на семейном ужине Майк, хмурясь и поджимая губы, предложил ей свою помощь с дебатами — явно мамина идея, а в школьном коридоре ее перехватила болтливая подружка Стива и всю перемену не могла отстать — несла какую-то чепуху про то, что пусть они и в одной лодке из-за того, что все в курсе случившегося в торговом центре, во время выборов им придется быть по разные стороны баррикад — Бакли была в предвыборном штабе Пирсона, как и добрая часть оркестра.       Как будто ей было какое-то дело до того, поддержит ли ее кто-то! Она не стала даже с Майком разговаривать на эту тему, хотя Дастин сам подошел к ней как-то на перемене и изъявил желание вступить в ее штаб.       Она даже не знала, существовал ли этот штаб вне редакции, где Фред между версткой и корректурами умудрялся еще и отпечатывать агитационные брошюры.       На дебаты собралась, кажется, вся школа. Каннингем заметно нервничала за кулисами, а Джейсон Карвер — капитан баскетбольной команды, успокаивал ее. Нэнси постаралась выглядеть представительно: выпросила у мамы туфли, уложила волосы, прикупила приталенный жакет, но ее конкуренты пошли по более простому и банальному пути: Пирсон был в форме оркестра, а Каннингем — в чирлидерской.       Внезапно Нэнси вспомнила, что тренировки команды поддержки проходили как раз в понедельники, среды и пятницы — она знала такие подробности, благодаря своей должности в редакции, а, значит, Кристина пришла в актовый зал прямиком из спортивного.       Сколько у них комплектов формы? Нэнси надеялась, что больше одного, потому что провести ближайшие два часа рядом с той, кто не переодевался после интенсивных занятий спортом, ее не вдохновляло. Или она там просто строила из себя тренера и гоняла остальных девчонок? Почему никто никогда не задумывался о таком, встречая в школьных коридорах чирлидерш в этих коротких юбочках?       Своих конкурентов Нэнси слушала не слишком внимательно: Пирсон, выступающий первым, долго и нудно рассуждал о том, что в школе мало времени уделяется искусству, а основной упор идет на спорт, что на пороге 1986 года стоило больше внимания уделять не общепринятым нормам, а заострению внимания на таких важных проблемах, как буллинг, расизм, уничтожение школьной иерархии, инклюзивность для учеников с ограниченными возможностями, для которых сейчас существовал единственный выход — домашнее образование.       Мысли очень верные, но слишком прогрессивные для Хоукинса, на взгляд Нэнси. Правда, будь она в зале, а не среди кандидатов, ее голос точно достался бы Пирсону, потому что Каннингем устроила из чтения своей программы настоящее представление.       Создавалось впечатление, что она не слишком хорошо умела говорить, иначе зачем ей скакать по сцене, выполняя сальто и кульбиты, выкрикивая речевки, вместо того чтобы просто перечислить свои тезисы.       Зато зал взорвался. Баскетболисты, группа поддержки, остальные школьники, мечтающие приобщиться к верхушке школьной социальной лестницы, да и просто жадные до зрелищ — все аплодировали, верещали и топали ногами, выказывая поддержку.       У Нэнси не было выбора — ей требовалось встать и подойти к кафедре, чтобы рассказать обо всем, что подготовил для нее Фред, хотя она прекрасно понимала, что слушать ее будут единицы.       Она слишком расстроилась, хотя, черт возьми, даже не собиралась участвовать в этих выборах. Когда настало время вопросов, они с Пирсоном, переглянувшись, стали заваливать Каннингем.       — Кристина, — пробасил Пирсон. — Если тебе будет поручено распределение финансирования между школьными клубами, как ты поступишь?       — О, зови меня Крисси, Льюис! Я считаю, что больший упор в распределении средств стоит сделать на спорт, потому что баскетбольной команде и команде пловцов нужны деньги, чтобы ездить на соревнования. Остальные средства можно разделить поровну.       — Крисси, а какие мероприятия ты бы хотела провести в школе?       — Сейчас моя очередь спрашивать, Нэнси, — она продолжала улыбаться также лучезарно. — Но я отвечу: зачем нагружать студентов дополнительной внеклассной работой, когда им хватает клубов и уроков? Всех существующих мероприятий достаточно. А теперь ты скажи мне, Нэнси, почему ты не заботишься о благополучии студентов, и лишь предлагаешь все новые и новые способы, как бы не оставить им время на отдых?       Ох, вау! Нэнси не ожидала такого вопроса, тем более от милашки в столь вызывающем наряде. Она продолжала светиться, и, кажется, даже не осознавала, как агрессивно прозвучал ее вопрос.       — Спасибо за этот вопрос, Крисси, — Нэнси улыбнулась ей почти ласково, поднимаясь со стула для ответа. — Участие во всех предложенных мною мероприятиях добровольное, а большинству студентов хочется поступить после школы в хороший колледж. Участие и в ярмарке, и в параде — прекрасный опыт, который можно учитывать при подаче заявок. Чем больше у нас возможностей для реализации амбиций каждого отдельно взятого ученика, тем выше у него шансы поступить в приличное место.       От Нэнси не ускользнуло то, какой растерянный взгляд Крисси метнула за кулисы, где за все происходящим наблюдал Карвер.       Она очень вымоталась, отвечая на вопросы и своих оппонентов, и ребят из зала, и мечтала только о том, чтобы быстрее оказаться дома и позвонить Джонатану. Он даже не знал, что Нэнси баллотируется, а ей очень хотелось почувствовать его поддержку.       Крисси не дала ей выйти из зала, поймала ее в коридоре под сценой.       — Ты извини, что я к тебе так. Мне просто очень нужно победить. Ты очень достойно мне ответила.       — Выборы есть выборы, — вздохнула Нэнси, складывая руки на груди. — Могло быть хуже.       — Слушай, приходи в пятницу на вечеринку к Джейсону, ладно? Тебя никогда не видно на тусовках, а нужно же когда-то отдыхать. И парня своего бери.       — Парня? — не поняла Нэнси.       — Ну того, в очках. Со шрамом.       — Господи! Фред не мой парень! Он мой заместитель, и, — тут она себя остановила. Не нужно ее конкурентке знать, как именно ее кандидатура вообще оказалась в списках. — Мой парень переехал в Калифорнию.       — Ты же вроде встречалась со Стивом Харрингтоном?       — Да, но это было давно. Я встречаюсь с Джонатаном Байерсом.       Непонимание, которое тут же появилось на лице Крисси говорило яснее ясного — она понятия не имела о том, кто такой Джонатан, и даже его фамилия, прогремевшая на весь город каких-то два года назад, не отложилась в ее памяти.       — Так ты придешь на вечеринку? Приходи! Очень хочу узнать тебя получше!       — Хорошо, — согласилась Нэнси, сама не понимая, зачем это нужно ей.       Мама довольно быстро согласилась отпустить ее, особенно после комментария о том, что это может быть важно для выборов. Майк лишь скорчил недовольную рожу, слушая их разговор, хотя Нэнси была готова к тому, что он напросится с ней.       Дом Карвера гудел музыкой, поэтому Нэнси даже не пришлось сверяться с адресами по дороге. Их путь лежал мимо бывшего дома семьи Холлоувей, в котором уже какое-то время жили другие люди. Стараясь сконцентрироваться только на конечной цели своего маршрута, она давила на педаль, пока Фред на пассажирском сидении болтал без умолку.       — Голосование будет уже в понедельник, результаты на следующий день. Думаю, у тебя есть все шансы победить.       — Даже если меня выберут, я пожертвую свои голоса в пользу Пирсона, — бросила Нэнси скорее, чтобы побесить его, чем на самом деле делясь планами.       — Не вздумай! Твой штаб так трудился на благо твоей кандидатуры.       — О, и кто вообще просил создавать штаб, мерч и втягивать во все это меня?       — Да брось, хорошо же получилось!       Спорить с Фредом было себе дороже: он умел быть прилипчивым, назойливым и бескомпромиссным. Удалось же ему так ловко все устроить, что Нэнси уже оказалась на финишной прямой этих чертовых выборов!       Она почувствовала острую потребность выпить, и оказавшись в доме сразу же отправилась на кухню, чтобы разжиться алкоголем. Налегать она не собиралась — ей еще нужно было уехать отсюда домой и подвести Фреда, тем более последняя вечеринка, на которой она была, окончилась тем, что Нэнси нажралась, поругалась со Стивом и только чудом вообще вернулась домой.       Ну как чудом — все дело было в Джонатане. Том самом, по которому она сильно соскучилась.       — Ты пришла? — Крисси бросилась ее обнимать, что на вкус Нэнси было немного фамильярно. В нос сразу пахнуло слишком сладкими до приторности духами. — Очень рада тебя видеть!       — Вообще вечеринки — это не совсем мое, — призналась Нэнси, принимая из чужих рук красный пластиковый стаканчик. — Что здесь?       — Джин-тоник. Пьешь такое?       — Пью.       После водки, которую ей довелось попробовать в прошлом году, это казалось совсем безобидным коктейлем.       Нэнси думала, что Крисси вышла ее поприветствовать на правах «хозяйки» вечеринки, но та словно не собиралась никуда уходить.       — Выборы — это так забавно. Я и не думала, что готовить программу будет так увлекательно. Хорошо, что Джейсон и Саммер мне помогают.       — Почему ты решила участвовать? — спросила Нэнси, просто чтобы поддержать разговор.       — На самом деле, это не то чтобы моя идея, — понижая голос, сказала Крисси, глядя в свой стаканчик. — Джейсон хотел выдвигаться сам, но администрация школы ему не позволила после той драки в сентябре.       О, о том, как Карвер подрался прямо посреди школьного двора с Мансоном, не знал только совсем глухой и слепой школьник, и если последнему было нечего терять, то звезда баскетбольной команды мог одной этой ситуацией лишить себя любых притязаний на спортивную стипендию. Случись это где-то на задворках и без свидетелей, Карвер отделался бы малой кровью, но тут вся школа видела, как он первым бросился с кулаками в ответ на привычные провокации.       — И он уговорил тебя участвовать вместо него? — не скрывая любопытства, продолжила Нэнси.       — Он пытался убедить кого-то из команды, но Ченс боится публичных выступлений, а Энди, ну, немного придурок, — Крисси снова улыбнулась, — поэтому Джейсон решил, что это буду я.       — Погоди, Джейсон решил? То есть он даже не спросил у тебя?       — Ну нет, конечно, он спрашивал меня, — поторопилась заверить она. — Кто будет участвовать в выборах против своей воли? Это же важно, в конце концов.       Что за дурацкая история! Нэнси чуть было не поделилась тем, как сама оказалась в списке кандидатов, но вовремя прикусила язык — несмотря на милую беседу, Крисси оставалась ее соперницей, и в своей последней речи перед голосованием вполне могла упомянуть, что кандидат Нэнси Уилер вообще не хотела здесь находиться, а, значит, и голосовать за нее не стоило никому.       Правда, со всеми своими улыбками, сладкими духами и кокетливой непосредственностью Крисси меньше всего походила на продуманную интриганку. Кажется, она была по уши влюблена, а потому не замечала, что ее парень ей манипулировал. Впрочем, Нэнси не было до этого особого дела.       — Мне очень нравится слоган твоей кампании, — продолжала болтать Крисси. — Нэнси — сила. Коротко и броско. Ты феминистка?       — Я думаю, наверное да, — вопрос поставил Нэнси в тупик, потому что она никогда не размышляла об этом так. — Я просто считаю, что мужчины не должны решать за женщин, как им жить, а женщины сами могут многого добиться. Если это феминизм, то да, я — феминистка.       — Впервые вижу девушку с такими взглядами. Для нашего городка это очень смело. Тебе, наверное, понравилось то, что говорил Льюис?       — Да, у него хорошая кампания.       Немного напрягало то, как ловко Крисси всегда возвращала тему их разговора к выборам. Нэнси никак не могла понять: это случайность или все же умелые ходы, совершаемые с какой-то определенной целью. Становиться игрушкой для мистера и миссис король и королева бала ей совсем не хотелось, но стоило ей только сконцентрироваться на своих ответах и чужих репликах, диалог их снова уплывал в нейтральную сторону.       Они обсудили и мистера Минди, и миссис О’Доннелл, и Клуб «Завтрак», и вечно подгоревший картофель в школьной столовой. Крисси даже воспользовалась совершенно запрещенным приемом — вспомнила Барб, с которой они, оказывается, однажды делали общий проект по естествознанию в средней школе, когда Нэнси болела, и на испанском сидели рядом весь первый учебный год в старшей школе.       — Болтаете? — в кухне появился Карвер в своей вечной спортивной куртке.       Только сейчас Нэнси обратила внимание, что чуть ли не впервые видела Крисси не в форме группы поддержки, а в обычной повседневной одежде — джинсах и полосатой футболке, какие носили все в этом городе.       — Джейсон, — преувеличенно бодро Крисси бросилась своему парню на шею, пока Нэнси поспешила отпить из своего стаканчика, чтобы не вглядываться в чужие нежности.       — Смотрю, вы подружились. А я созываю всех поиграть в Правду или действие.       Кажется, Карвер был уже хорошо пьян — он неестественно растягивал гласные, а рука медленно, но верно сползала с поясницы Крисси ниже.       — Я не играю, — поспешила сказать Нэнси.       Не тут-то было! Крисси оторвалась от Джейсона и схватила ее за руку.       — Нэнси, как же так? Мы все играем! Никто не будет загадывать что-то плохое или грубое, правда, Джейсон?       Карвер лишь улыбался, да как-то очень уж неприятно, отчего Нэнси тут же сделалось не по себе. Неужели Стив раньше вел себя так же? Ведь, по большому счету, именно Джейсон сменил его на воображаемом престоле.       — Неужели бесстрашная Нэнси Уилер чего-то боится? Не поверю!       — Пытаешь взять меня «на слабо»? — она прищурилась.       — Даже если так, тебе что, правда слабо?       В гостиной собралась куча народа, но Крисси слукавила, говоря о том, что играют все: добрая часть народа была изрядно пьяна и толкалась в нелепом подобии танца в столовой, откуда убрали мебель. Впрочем, в кругу все равно сидело человек двадцать — спортсмены, ребята из театрального кружка и кое-кто из астрономического клуба.       Куда, интересно, подевался Фред?       Крисси усадила Нэнси рядом с собой, а Карвер отправился в противоположный конец круга с пустой бутылкой в руке.       — Надеюсь, правила объяснять не нужно? — особенно задерживая взгляд на Нэнси, спросил он.       Игра затянулась. На счастье, бутылочное горлышко не задерживалось на ней даже по прошествии получаса, который оказался не такими унылым и скучным, как думалось сначала.       Чужие секреты мало интересовали Нэнси, но вот действия игроки придумывали друг другу забавные и изобретательные, поэтому, наблюдая, она смеялась, подбадривала не особо смелых и продолжала пить.       Тут все притихли, наблюдая за тем, как, ловко раскрученная Левински, бутылка указала на Крисси. Нэнси выдохнула, порадовавшись, что ее пронесло, тогда как Крисси рядом ощутимо напряглась — этот парень был известным мудаком, к тому же сейчас изрядно пьяным, а Каннингем уже выбирала правду в самом начале игры.       — Крисси, правда или действие?       — Правда, — на выдохе ответила она.       Нэнси ее напряжение казалось преувеличенным — что такого мог спросить пьяный парень? Какие-то подробности о ее половой жизни? Каннингем производила впечатление очень правильной девочки, к тому же Карвер явно не дал бы ее в обиду.       — Так нечестно, — ужасным писклявым голосом заговорила девушка из драм кружка, имя которой как-то не отложилось у Нэнси в памяти. — Действие! Действие!       — Тогда зачем вообще спрашивать, — попыталась поспорить Крисси. — И когда была вечеринка у Перкинс, нельзя было выбирать одно и тоже только три раза подряд.       — Перкинс в колледже, а наши правила другие. Что ты как в первый раз, — гакнул кто-то из парней.       — Ладно, пусть будет действие.       — Поцелуй свою соседку справа. Нормально поцелуй, с языком.       Нэнси вообще не поняла, что речь зашла о ней — она стала смотреть, кто сидел от Крисси слева, но там устроился Ченс, а не какая-то «соседка». Перехватив испуганный взгляд Крисси, она поняла.       Можно было не бросать на Левински свирепые взгляды — на того подобное не имело никакого влияния.       — Я не буду этого делать, — строго и с вызовом сказала Крисси, вздергивая подбородок.       — Да брось, детка, это же всего лишь игра, — послышался голос Карвера.       Сначала Нэнси не поверила ни своим глазам, ни ушам — Джейсон, который должен был первым броситься на защиту своей девушки, кажется, искренне наслаждался ситуацией, и не только не собирался за нее вступать, но и готов был подлить масла в огонь.       — Нет. Я имею права отказаться, и выполнить другое, штрафное действие.       — Тогда пусть это будет то, о чем мы с тобой говорили, — ухмыльнулся Карвер, а Левински даже не подумал ему возразить.       Не покидало липкое, противное чувство, что все происходящее случилось неспроста. Могло быть так, что Джейсон подстроил все это, сговорившись с приятелями, чтобы уломать свою девушку на что-то, в чем она ему отказывала.       Нэнси стало так мерзко от этого, но когда она снова повернулась к Крисси, то совсем разозлилась — та выглядела не просто обиженной и задетой, она была загнанной в угол.       — Ты можешь не соглашаться ни на один из вариантов, — заверила ее Нэнси. — Это всего лишь игра.       — Игра — это правила, а правила — это уговор, Уилер. Мы все здесь дали слово.       — О, как будто никто ни разу здесь не соврал, выбрав правду.       — Ну, это останется на их совести, — вмешался Энди, — А что скажут все кругом, увидев, что двое из трех кандидатов в президенты школы не держат свое слово, да еще и накануне выборов?       Ну и во что Нэнси ввязалась, решив прийти на эту дурацкую вечеринку? Ребята, что не участвовали в игре, уже столпились за их спинами, жадные до зрелищ. Пришлось брать все в свои руки, только бы побыстрее выбраться из этой ситуации. Крисси рядом разве что не потряхивало.       — Давай просто сделаем это, — шепнула она. В конце концов, это не должно быть сложно.       — Но твой парень…       — Джонатан поймет все, когда я ему объясню, — уверено продолжила Нэнси. — Просто сделаем это и уйдём. Я отвезу тебя домой.       От того, как судорожно Крисси закивала, напряжение кругом словно пошло рябью, а стоило Нэнси чуть повернуться и наклониться, со стороны парней из баскетбольной команды послышалось дружное улюлюканье.       — Устройте нам шоу, девочки! — выкрикнул кто-то, и Нэнси, не отрывая взгляда от глаз Крисси, показала средний палец в направлении этого голоса.       Им нужно было все лишь совершить это последний прыжок навстречу друг другу и перетерпеть — сколько? Секунд десять-пятнадцать?       Губы, с остатками почти стершегося от выпивки сладкого блеска, встретили её, должно быть, такие же, горячим дыханием. Чтобы не затягивать, Нэнси сразу же открыла рот и задвигала языком, натыкаясь только на губы — Крисси то ли боялась, то ли просто не поспевала, не привыкшая к такому напору.       Еще не прошло и месяца с того дня, когда они с Джонатаном не могли друг от друга оторваться, прощаясь, но Нэнси поняла отчётливо, что очень соскучилась и по поцелуям в том числе, когда почувствовала скольжение чужого языка.       Наверное, им уже можно было отстраниться, потому что вызов придурков формально считался выполненным, как только они обменялись слюной, но почему-то ни Нэнси, ни Крисси не отстранились. Списать это на алкоголь тоже не получилось бы — первый и единственный бокал опустел еще до того, как они сели играть.       В итоге Нэнси все же отстранилась первой, а Крисси захлопала напротив — слишком близко — своими большими глазами, в уголках, которых, кажется, скопились непролитые слезы.       — Ну же, детка, это было очень горячо! Голосуйте за Крисси Каннингем — она не пасует в нестандартных ситуациях! — почти пропел Карвер. — Крути бутылку, детка.       — Я ухожу. Нэнс отвезет меня домой.       Твердость в ее голосе так странно контрастировала с растерянностью во время игры, что Нэнси едва успела среагировать, когда ее потянули за руку в сторону выхода.       Только на улице она увидела, что Крисси трясло, а слезы уже струились по щекам, оставляя несимпатичные подтеки из туши и сиреневого карандаша для глаз.       — Ты же понимаешь, что Джейсон это все подстроил? — не стала деликатничать Нэнси. — Сговорился с Марком.       — Нет, он просто пьян — и у него слетели тормоза. Такое бывает. Ты правда отвезешь меня?       Нэнси видела ситуацию иначе, но, встретив сопротивление, не стала пытаться переубедить Крисси: их отношения — не ее дело.       В машине они почти не разговаривали, слушая кассету с Мадонной, каждая думая о своём.       У своего дома Крисси как-то странно поежилась и поторопилась вытереть слезы.       — Вот мама обрадуется, что я сегодня рано, — начала она с нервным смешком. — Извини, что втянула тебя в это. В понедельник вся школа будет гудеть о том, что мы поцеловались.       — Я куда легче отношусь к таким вещам сейчас. Два года назад над входом в кинотеатр красовалась надпись «Нэнси Уилер — шлюха», и если я пережила это, то глупую болтовню переживу тем более.       — Что? Кто это написал? Какой-то обиженный парень, которому ты отказала?       — Нет, Стив, — призналась она, пожав плечами. То были дела давно минувших дней.       — Стив? Стив Харрингтон? Вы поэтому расстались?       — О нет, мы после того случая провстречались еще год. Он правда раскаивался, да и вообще, думаю, я хорошо на него повлияла.       — Я знаю, о чем ты думаешь, — вдруг посерьезнела Крисси. — Что я наивная дурочка и терплю рядом с собой придурка, который ни во что меня ни ставит, но это не так. Джейсон меня любит.       — Надеюсь, что это так, — кивнула Нэнси, не собираясь больше развивать эту тему.       Ей хотелось домой. Родители, наверное, уже легли, Майк снова прятался в подвале, а она могла занять телефон, чтобы позвонить Джонатану и поделиться нелепой историей о том, как спасла одноклассницу от чего-то нехорошего.       — Ты круто целуешься, — хихикнула Крисси, взмахнув рукой на прощание.       В понедельник Нэнси готовилась к шквалу вопросов, шепоткам повсюду и косым взглядам. Ее не волновало, как пятничная история скажется на выборах — как бы ее не захватил азарт в предвыборной гонке, она была только рада, что можно было оставить это все позади.       Фред, видимо, видевший, чем для нее обернулась вечеринка, встретил ее в редакции с отвратительной ухмылочкой. А ведь глобально на нем лежала вина за все случившееся, о чем она поспешила ему напомнить.       Что с этими парнями вообще не так? Кто дал им право решать за кого-то?       — Твоя финальная речь перед голосованием готова? — спросил Фред как бы между прочим.       — Да, — Нэнси и правда знала, что собиралась сказать.       Актовый зал выглядел не так, как во время дебатов — сидения убрали, выстроив на освободившемся пространстве кабинки для голосования.       Пирсон снова зачитывал свою речь, совсем не работая с аудиторией, отчего очень правильные мысли не доходили до слушателей и просто повисали в пространстве заунывным речитативом.       Крисси же подошла к трибуне уверенно, как будто не было никакого пятничного вечера вообще. Ее слушали более внимательно, а она вещала о молодости, братстве и предстоящем баскетбольном чемпионате. Красивая картинка, декламирующая то, что хотелось слышать большинству — Нэнси была уверена, что победа у нее в кармане. Это автоматически значило, что порядки Карвера воцарятся в школе уже официально.       И тут Крисси сделала то, чего никто не ожидал:       — Это была очень интересная борьба! Многие люди открылись для меня с самой неожиданной стороны, — она выдержала паузу. — Нам всем с вами есть на кого положиться — на будущего президента Старшей школы. Я, к сожалению, не тот человек. А потому все голоса, которые вы отдадите за меня, я передаю в счет Нэнси Уилер, а свою кандидатуру снимаю!       В зале повисла звенящая тишина на целое мгновение, а затем ее сменил возмущенный, удивлённый, нестройный шепот. Нэнси лишь досадливо покачала головой — кто ж делал так? Кто отдавал свои голоса до того, как избиратели проголосовали?       Крисси не оставила никому выбора: ни ей самой, ни школьникам, готовым отдать свой голос за популярную девчонку. Теперь им оставалось выбирать между двух весьма занудных зол, и Нэнси планировала стать худшим из них.       — Большое спасибо Крисси за веру в меня! — заговорила Нэнси с трибуны. — В этом и есть сила современного общества — в женской солидарности! Давно прошли времена, когда единственная функция женщины состояла в деторождении и обслуживании мужчины. Теперь в каждой сфере жизни можно встретить умных, талантливых, прекрасных женщин, которые дадут фору мужчинам. Даже в наших выборах двое из трех кандидатов — девушки! Я от лица всех девушек школы благодарю вас за оказанное доверие. Не только я — сила. Мы сила вместе.       Как она и ожидала, аплодисменты вышли весьма вялыми — Хоукинс был совсем не готов к таким речам. У всех этих глупых спортсменов не осталось выбора — они проголосуют за Пирсона, а в этом и будет заключаться победа Нэнси: она сбросит с себя ненужное бремя.       Только неужели Крисси, отдавая ей свои ещё не заработанные голоса не понимала, что оставляет ей практически единоличное право решать, кто будет президентом школы? Ее речь еще не была зачитана, а значит Нэнси могла что-то скорректировать, чтобы убедить спортсменов голосовать за нее.       Ответ показал себя сам: за кулисами вдалеке Карвер сурово жестикулировал, пока Крисси напротив него хлопала глазами и улыбалась.       Надо же! Не для Нэнси был сделан этот широкий, но бестолковый жест, а для Джейсона. Свершив свою маленькую месть, Крисси притворялась дурочкой, но один лишь этот поступок уже говорил, что это не так.       Карвер ушел, видимо, решил успокоиться, чтобы окончательно не разругаться, а Крисси повернулась и подмигнула ей.       Вдруг всплыл в голове недавний поцелуй, и Нэнси кольнула мысль — а не ее ли это обвели вокруг пальца?