Морские эксперименты

      Морское судно покачивалось из стороны в сторону, от чего птицы слетали со своих мест и освобождали деревянные балки. Карл обожал прогуливаться по палубе, рассматривая морские горизонты и внимая воздух, которого нигде более ощутить не удастся. Конечно, для такого работяги куда привычнее пещерная темень и холодная земля, но он не мог не влюбиться в удивительные красоты, что открывались ему с новой стороны. А ведь всё это благодаря капитану, который точно так же оглядывался по сторонам и проверял, в нужное ли направление движется его морская «ласточка». Когда Дэррил всматривался вдаль, Карлу удавалось с улыбкой и влюблённостью осмотреть черты его привлекательного лица. Ох, этот профиль… И нос с горбинкой, и сам взгляд проникновенный. Невольно таешь, когда осознаёшь, как быстро начинает стучать сердце при виде возлюбленного.       Но далеко не только красоты, воздух и горизонты завораживали Карла, так как большую часть своей жизни он проводил в различных изучениях и экспериментах. Любопытность всегда брала над ним вверх, когда в голове появлялись вопросы, ведь если есть вопросы, значит, пора искать на них ответы! Это же такая простая и логичная мысль, особенно когда двое мужчин остаются наедине в каюте и могут свободно провести время вместе. — Знаешь… — Тихонько начал шахтёр, поглаживая капитана по крепкой груди. — Корабль так покачивается, прямо как люлька какая-нибудь. Или поезд. Да, скорее как поезд, который ещё по рельсам таким ужасно кривым едет. — Ох, морские звёзды… — Посмеялся Дэррил. — Это не рельсы кривые, милый. Это у нас волны такие, негодные и капризные. — Удивительно даже, как тебе с такими капризными волнами удаётся устоять на ногах. Я вот то и дело постоянно падаю, будто голову кружит. — Ну дак извини-и-и-ите, я уже сколько лет на судне, как на земле? Это ты привык, что в шахтах темно, а из движения — только дрожь от взрывающегося динамита. А у меня каждый день то туда-а-а, то сюда-а-а.       И снова хриплый смех. Да, капитан умел очаровывать одним лишь голосом, особенно когда его что-то смешило или злило. Он в такие моменты куда серьёзнее становится, от того невольно и поджимаешься, и встаёшь как вкопанный, и не знаешь, что сказать. Только вот не о страхе сейчас думал Карл, совсем не об этом чувстве. В его голове вертелось такое, от чего кожа лица невольно кровью наливалась, и глаза куда угодно глядели, лишь бы не на партнёра. — А ты когда-нибудь пробовал у себя в каюте… Ну, скажем так гипотетически… Или даже теоретически! Или метафорически… Нет-нет, это точно гипотеза, ведь теория, это когда- — Карл…       Всё вокруг в одно мгновение замерло. Как и тот, кого окликнули. Не зря ведь Дэррил всё умел своим-то голосом. — Вдох, выдох, и удивляй меня тем, что же ты такое успел придумать. — Продолжил он.       Однако, щёки уже не просто наливались кровью, а конкретно так горели, из-за чего на лице Карла не грех бы пожарить недавно пойманную рыбу. Ну или зефирки для детишек, о которых тоже не стоит забывать. — Ну, не сказать, что это прямо-таки моя придумка или задумка… Но всё же задумался, да, не спорю! — Откашлявшись и даже привстав с места, от чего шахтёр теперь немного нависал над капитаном, Карл продолжил. Да-да, продолжил, несмотря на нарастающее смущение, но от того и нарастающий интерес. — Ты когда-нибудь совокуплялся на корабле? Ну что б прям в каюте! При этом пока судно находится в движении, а паруса- — Карл, имей совесть, я всё понял! — Нет, ну с таким очаровательным лицом и вопросами Карл не мог не выглядеть забавно, от чего, кажется, Дэррил уже готов хвататься за живот от смеха. — Конечно же, бывало дело, но настолько давно, насколько только душа помнит, а башка не варит. — Ну так… — Ну? — Нет, вы только посмотрите на него! Знает же, что человек намёки не умеет делать, сам то и без них всё прекрасно понимает, голова у него не настолько от морской соли глупая. Но ведь всё равно берёт и заставляет говорить вслух, потому что противный!       Так, хорошо, ну вот это уже ни в какие ворота не лезло. Настолько Карл оказался прав и настолько недовольным он выглядел, что настоящий гогот, заставляющий грудь Дэррила вздыматься, раздался по всей каюте, если не по всему кораблю. Вот именно за такие моменты капитан и любил этого парня, с которым даже самый простой вопрос окажется забавным приключением. Но вот каким же окажется ответ? Неужто тоже забавным или смешным? Или же на корабле, среди покачивающихся движений, заиграет совершенно другое настроение? — Да, Карл, ну уж очень я противный человек, спорить не стану. Но не мог же я поступить иначе, верно? — Зная тебя — не мог. Тебе всегда нужно сначала вот так вот всё, а потом…       С мысли шахтёра сбило то, что его возлюбленный, без капли стыда и совести, потянулся довольным котом, после чего уложил свою ладонь на мягкую щёку партнёра и огладил её большим пальцем. Тепло от подобного жеста раздалось по всему телу Карла, а взгляд стал куда нежнее, ласковее. Вот умел же этот капитан всё на свете… — А потом сделать уже другой свой приёмчик, чтобы я ничего не мог возразить… — Приластившись к руке, всё же, продолжил он. — Вот такой я нехороший, да-да-да. Может, с этим можно что-нибудь сделать? Как думаешь? — Теперь ты начинаешь вставлять уже свои намёки, да? — Безусловно… Но ты ведь их понимаешь, не так ли?       Эти глупые игры продолжались до тех пор, пока руки Карла не оказались у головы Дэррила, что позволило ему полностью нависнуть и встретиться с ним взглядами. Ужасно влюблёнными и голодными до ответов взглядами. — Корабль не будет слишком сильно шататься во время процесса? А то мало ли, вдруг ещё повалюсь с тебя. — Поверь, даже если и труханёт, то не сильно. Бури на повестке дня не ожидалось, так что валуны горные пародировать тебе не придётся. — Ох, а ведь так хотелось… Я бы наконец стал идеальной формой жизни, но увы! — Увы, но сегодня ты станешь новой формой удивительного опыта, милый.       «Ласточка» всё так же продолжала покачиваться в ритме бушующих волн, что превращало деревянную махину в морскую колыбель. Парафиновые свечи своим мягким мерцанием создавали ещё более романтичную атмосферу, а мелодия моря походила на успокаивающий белый шум. Волнение всё так же продолжало тревожить от всей особенности момента, но от всё того же белого шума сознание невольно уплывало вдаль, забывая о том, о чём вообще волновалось. Дэррил оставался крепким и непробиваемым мужчиной, как и подобает капитану, только вот кожа оставалась на удивление мягкой, что заставляло Карла прикасаться к нему вновь и вновь. Настолько влюблённого и очарованного происходящим парня от возлюбленного даже силком не оттащишь, оно и видно, а сами касания вызывали мурашки по всему телу капитана, что не сдерживал тяжкого дыхания и довольной улыбки. — Слушай, ну ты прям как в первый раз. — Иронизируя над ситуацией, Дэррил не сдержал и тихий смешок, от которого Карл только больше смутился. — Извините меня! Вот так вот всё и вправду как в первый раз! Уж для меня — так точно…       Но даже не совсем лестные слова от партнёра вовсе не останавливали экспериментатора, а будто бы наоборот, подталкивали его к изучению вопроса ещё сильнее и глубже. Карл взял руки Дэррила в свои и потянул их к верхней части гамака, на котором они оба и лежали во время всего действа. Пару лишних верёвок помогли ему перевязать капитану руки, от чего тот невольно заёрничал и с интересом взглянул в глаза придумщику. — Это что-то новенькое. Таких фокусов я уж точно не помню. — Просто если нас очень сильно встряхнёт, хоть кто-то должен остаться на месте! — От собственной гениальности, Карл горделиво поднял голову вверх и даже хмыкнул. — Да и тебе так даже больше идёт. — Ну да, ну да, оправдывайся своими умозаключениями. — Но и Дэррил решил времени не терять, обнимая умника за талию свободными и неперевязанными ногами, что позволило им обоим удариться пахом о пах. — Я же знаю, что ты не учёный вовсе, а морской негодник.       О да, для Дэррила Карл готов быть кем угодно, даже негодником. Особенно когда в нижнем белье становится тесно от дерзости партнёра, которого и связанные руки не остановят. Подобный жест заставил учёного как можно скорее приступить к прелюдиям, без которых не обходится ни один удачный опыт.       Дэррил ощущал мягкие поцелуи не только на шее, но и на выпирающих ключицах, груди и даже на выемке под рёбрами. Настолько нежная ласка заставляла его улыбаться ещё довольнее, от чего он ещё больше походил на кота, которому не постеснялись налить парного молочка. Карл любил показывать своими действиями некоторое превосходство в активной роли, но даже с этой чертой своего нрава он оставался аккуратным, осторожным. Кончики пальцев проходились по талии и вновь заставляли капитана дрожать, а от тесноты в белье избавились одним лишь лёгким движением. Крепчающий с каждым мгновением член пирата забавно «качнулся», когда оказался на свободе, а шахтёр его очень ловко подловил. Прямо как собственную кирку. Естественная смазка своими каплями напоминала жемчужинки, которые активно растирали на головке большим пальцем и вызывали тем самым первые сжатые стоны. Некоторая скованность в движениях позволяла ощутить Дэррилу нечто новое, от чего возбуждение прилегало с новой силой, а его голос стал походить на урчание, что звучало даже сексуальнее в совокупности с природной хрипотцой. — Такое ощущение, будто ты решил меня замучать своими ласками… Я и так уже похож на растопленную медузу, куда дальше то? — Почему бы тебе не взять и напрямую не сказать, что ты просто-напросто хочешь жёстче, м? — Потому что тогда у тебя только больше эго заиграет, и ты начнёшь мучить меня куда-а-а сильнее. — Справедливо…       Соглашаясь с партнёром, Карл пустил смешок и решил показать себя не с эгоистичной, а очень даже противоположной стороны. Да, задача не из лёгких, но ради возлюбленного можно и потерпеть, опускаясь куда ниже и ниже. В конце концов, смазки или любого другого лубриканта под рукой не оказалось, от чего и пришлось принимать срочные меры. Любитель рубрики экспериментов немного раздвинул ноги капитана, чтобы как можно удобнее умостить свою голову меж них. Это позволило ему приласкать партнёра языком и как можно лучше смазать его колечко мышц. Дэррил немного удивился такому интересному решению, но решил не портить момент своими комментариями. Уж лучше наслаждаться и вздрагивать от приятных ощущений, чем потом полчаса выслушивать недовольства по поводу подвешенного языка. Но если момент испортит не капитан корабля, то это обязательно сделает сам корабль, что «ласточка» и сделала, решив как можно сильнее качнуться всей своей махиной от особенно сильной волны. Это заставило Карла буквально удариться об мужчину, что со стороны явно выглядело ну просто до коликов уморительно. Да до таких коликов, что по всей каюте вмиг раздался громкий и хриплый смех. — Мать морская, да ты чё-то как-то слишком сильно в шахту углубился! — Не переставая громко ржать, да-да, именно ржать, выпалил Дэррил. — Да был бы в этом я виноват, я хотя бы понял, с чего ты так громко ржёшь! — Отстранившись от партнёра, Карл ну очень сильно покраснел то ли от злости, то ли от стыда. — Это всё корыто твоё морское виновато! А смехом таким заливаешься, ну не могу! — Не злись ты только, умоляю! Ну правда ведь смешно! — Ну… — И ведь дрогнули у парня губы в улыбке, дрогнули! И ведь сам он не смог сдержаться, когда любимый так звонко наполняет каюту заразительным смехом. — Твоя взяла, смешно! — Всё же и сам рассмеявшись, ответил Карл. — Только, пожалуйста, не делай так больше, весь настрой романтический портишь! — Не делай? А что же я такого сделаю, чтобы нам само море подлянки не устраивало? — А ты возьми и понадейся, чтобы следующий такой толчок оказался уже в тебе…       Неожиданная смена настроения оказалась настолько внезапной, что Дэррил далеко не сразу уловил суть, от чего крайне забавно и непривычно для себя смутился. Оказывается, далеко не только он способен на такие обворожительные жесты, которые заставляли будоражащие чувства вновь пробежаться по всему телу приятным табуном мурашек. Улыбка сама расплылась на капитанском лице, после чего игры со свободными ногами продолжили выученный ход. — Тогда чего ты ждёшь, шахтёр? — На этот раз объятие ногами оказалось куда сильнее и интимнее, что не просто дразнило Карла, а напрямую призывало его к действиям.       А тот и сам не знал, чего вообще ждал, если всё самое интересное уже расстилалось перед ним. Избавляясь от своих лишних тканей, Карл продолжил удивительные опыты на качающемся корабле, подхватывая возлюбленного под бёдра и сжимая их с особым удовольствием.       Ему совершенно нечего ждать, ведь их тела уже сами сгорали от вожделения, желая и вымаливая большего. Стоило возбуждённому члену парня толкнуться глубже в смуглое тело мужчины, как тот сразу же сорвался на очередной бархатный стон. Вся каюта наполнялась не только сладким звучанием этих двоих, но и тяжёлым, разгорячённым дыханием, наполняющим атмосферу ещё большим трепетом и интимностью. Только они, в этом бескрайнем и бесконечном море, среди волн, свечей и убаюкивающей колыбели, от которой каждый толчок казался совершенно новым и приятнейшим опытом.       Настолько удивительное плавание Карл точно запомнит надолго, если не на всю оставшуюся жизнь.