Небо уронит ночь на ладони

Серёжа и не помнит, в какой момент примерный семьянин Дима Позов, любящий свою жену и детей, превозносивший их над всем и всегда ставящий семью на первое место начал засыпать с ним в одной постели.  Кажется, это началось в одном из туров. Дима тогда достаточно выпил и Серёжа провожал его до номера, ведь они вдвоём жили на одном этаже, а остальные — на другом. Однако вместе того, чтобы уйти Матвиенко зачем-то задержался, решив удостовериться в том, что с коллегой всё будет нормально. С Позовым же всё было более, чем нормально. Он совершенно спокойно, даже почти не шатаясь, смог подойти к Серёже, заглянуть ему в глаза резко протрезвевшим взглядом, а после прильнуть своими губами к его. Серёжа честно не знает, почему именно, он тогда решил ответить. Просто порыв сердца. А может, что-то другое.  Но проснувшись на следующее утро Матвиенко тихо оделся и ушёл к себе в номер. Они с Димой не поднимали эту тему и жили так, будто ничего и не было.  Серёжа даже думал, что Позов ничего и не помнил вовсе, однако, когда тот неожиданно заглянул в гости в полпервого ночи, все сомнения развеялись. Дима всё помнил, более того, он хотел повторить и пришёл именно за этим.  В голове Матвиенко не укладывалось, как человек, бесконечно любящий свою жену может приходить к другому человеку, чтобы просто переспать. Но он тоже хотел. Сам не знал почему, но хотел. И всё повторилось.  И лёжа ночью в кровати, с посапывающим коллегой на груди Серёжа вдруг почувствовал себя любимым. Дима ничего такого ему не говорил, да и не собирался. Но Серёже показалось, что он впервые любим по-настоящему.  На деле же он был любим слишком много раз. Однако долгих отношений за всю свою жизнь так и не имел. Всё заканчивалось либо тем, что и девушка и он сам уставали друг от друга и расходились, либо тем, что Серёжа просто разрывал отношения без каких-либо объяснений.  Но больше всего Серёже не нравился третий исход событий. Многие девушки, с которыми он, по-началу, имел лёгкие и не принудительные отношения через какое-то время заявляли, что сильно любят, что хотят семью и детей. А Серёже этого не нужно. Серёже и без этого хорошо. Взять, например, того же самого Арсения. Полюбил, поженился, обзавёлся ребёнком. А потом гастроли, ссоры, тяжёлый разводов и вот итог: Попов видеться с дочерью два раза в месяц, если не реже, с бывшей женой практически не контактирует, да ещё и вынужден скрывать семью, а точнее то, что от неё осталось. А ведь когда-то он был счастлив… Серёжа помнит, как поддерживал Арсения всё то тяжёлое время. Помнит, как в день, когда Арсений официально потерял семью Шастун вдруг решил познакомить весь их коллектив со своей девушкой. Помнит, каким несчастным был в тот день Арсений, помнит, как тот просил Антона остаться с ним и просто поговорить, а парень уехал со своей девушкой. Помнит, как проводил эфир, практически пряча разбитого друга от фанатов и удаляя всех, кто писал про Шастуна.  Если честно, Матвиенко до сих пор не особо понимал, что именно происходит между Антоном и Арсением. Они, вроде, стали намного ближе общаться, а Шастун вообще с девушкой расстался.  Но, честно говоря, Серёжу это не сильно волновало. Его волновал человек, который, вот уже второй год раз в два месяца проводит с ним ночь, а то и несколько. Человек, который для всех вокруг любил свою семью: жену и детей и везде открыто говорил об этом, но лично для Серёжи, где-то глубоко в сердце любил именно его. Человек, ради которого Матвиенко прекратил искать себе новые отношения. Человек, которого он всегда очень ждал и.. кажется.. любил. Позов был идеальным вариантом. Ни семьи, ни детей. Лишь секс и своя, никому не известная любовь. Но Серёжа им дорожил. Честно дорожил. Сколько бы тот над ним не шутил, сколько бы тот не делал вид, что между ними нет ничего, кроме дружбы и работы — Серёжа дорожил.  И вот, снова лёжа в своей постели с рядом лежащим и обнимающим его Димой и он вновь чувствовал себя любимым.  — Почему ты приходишь ко мне? — вдруг тихо спросил Матвиенко.  — Честно? — не смотря на него ответил Дима. — Я не знаю. Просто после того раза по пьяни я чувствовал какую-то неполноценность. Не понимал, что не так, а потом всё же решил проверить, связано ли это с тобой. Как видишь, связано.  — Но разве ты не любишь Катю?  — Люблю. Очень люблю. Но иногда мне чего-то не хватает. Я никогда не уйду от неё, не оставлю ни её, ни детей и никогда ни на кого не променяю. Но не хочу чувствовать неполноценность. Тем более, она ничего не знает и не узнает. Она занимается своими делами и семьёй. И всё хорошо. Правда ведь? — Позов всё же опустил взгляд на рядом лежащего.  Серёжа же наоборот не смотрел ему в глаза и слегка хмурился.  — Ну чего молчишь то? — усмехнулся младший, приобняв его.  — Что для тебя это всё? — наконец поднял глаза Матвиенко.  — Что именно?  — То, что между нами.  Дима задумался на пару секунд, нахмурившись, а потом выдохнул: — М.. взаимопомощь? — и улыбнулся. — Знаешь, как говорится: "сексом дружбу не испортить".  — То есть просто секс? — вопросил Матвиенко, приняв сидячее положение.  — Ну, приятное время препровождения, в каком-то роде. — Дима тоже сел. — Серёж, я не понимаю, чего ты хочешь?  — Чтоб ты ушёл. И прямо сейчас — смотря на белоснежное одеяло  ответил Серёжа.  — Я что-то не то сказал? Или сделал не так? — негодующе склонил голову Позов.  — Просто уйди, пожалуйста — кинул старший и отправился в душ.  Когда Серёжа вернулся в комнату, Позова уже нигде не было. И лишь помятая постель и нотки его парфюма напоминали о том, что тот здесь вообще был.  Мужчина рухнул на уже прохладную постель лицом вниз и просто лежал так, медленно дыша. Он сам не заметил, в какой момент из глаз полились слёзы и простынь под его лицом слегка намокла.  Дожил. Почти сорокет, а он ревёт из-за неразделёной любви. Хотя, никакой любви и не было. Была лишь слепая и безжизненная Серёжина надежда.  После той ночи Матвиенко пытался вернуться в обычную жизнь, которой жил до недоотношений с Димой. Стал чаще отдыхать и зависать с друзьями, знакомиться с молоденькими девушками и заводить короткие отношения без обязательств.  Смотреть на Позова, который спокойно жил без него: ездил с семьёй на отдыхи, ходил с женой на шоу и рассказывал о своей большой любви, безумно любил детей и уверял всех верующих и неверующих, что большая любовь без единого изъяна существует — было неприятно. Более того, это было больно. Поэтому Серёжа больше забывался в других людях. Точнее пытался. Но попытки тщетны и каждую ночь, перед тем, как заснуть, Серёжа вспоминал одного человека, которого, видимо, по-настоящему полюбил.  Звонок в дверь и сонный мужчина идёт по тёмному коридору. Собака не мешается под ногами, видимо спит. Он открывает дверь, щурясь, и на него тут же наваливается чужое тело.  — Серё-о-о-ожа — с пьяной улыбкой протянул Дима, повиснув на его шее.  — Поз, ты совсем сбрендил? — зашипел Матвиенко, пытаясь снять того с себя.  — Серёж, мне тебя так не хватает… — грустно вздохнул Позов. — Знаешь, без тебя совсем не то — и вновь виснет на Матвиенко, только в этот раз уже впиваясь своими губами в его.  А Серёжа сдаётся. Серёжа поддаётся. Серёжа отдаётся.  Серёжа ждал. Серёжа верил. Серёжа любил.  Сейчас Серёжа счастлив, но он знает, что это только сейчас. До момента, пока Позов протрезвеет, пока тот снова не поймёт, что Серёжа ему никто и не посмотрит своим равнодушным взглядом.  А утром так и происходит. Но Серёжа игнорирует это всё и просто обнимает.  — Дим.. — шепчет он.  — М? — вопросительно издаёт тот, не открывая глаз.  — Я люблю тебя  И тишина. Дима тяжело и глубоко вздыхает в ответ. Потом сглатывает и устало открывает глаза. Он садится в постели и просто смотрит на Серёжу, глаза которого были наполнены надеждой, но наперёд знали, что зря.  — Нам надо прекращать это всё — сухо отвечает Позов и начинает одеваться.  Матвиенко просто сидит и смотрит в никуда, накрытый одеялом по пояс и с разрывающейся душой внутри.  Уже стоя у выходя из комнаты Дима кинул: — Я больше не приду.  — Я знаю — спокойно ответил старший и услышал удаляющиеся шаги. А потом хлопок двери. И слёзы снова полились по смуглым щекам. И сердце снова сжималось до боли, пока душа разрывалась на части внутри. Мужчина зажмурился и обнял колени, уткнувшись в них лбом. А потом просто завалился на бок, укрылся почти с головой и уснул. Уснул, чтобы забыться.  Его не любили. Им не дорожили. Он и не нужен был вовсе. Пустота была в глазах, что смотрели на него. Он не был любим. Он был использован. Добровольно и много раз. Он таил в себе слепую надежду на то, что всё будет хорошо, что он будет любить и будет любим этим же человеком. Что его не бросят. Что вместе с этим человеком они сойдут с ума и их никто не догонит…. Но реальность жестока. Реальность бьёт под дых и заставляет захлёбывается в слезах и задыхаться в истерике. Заставляет собственные мысли поедать изнутри, сердце выбрасывать любимого из самых глубин, а душу медленно умирать. Любовь убивает весь твой внутренний мир и самого тебя, оставляя лишь пустую оболочку. Любовь забирает блеск в глазах, оставляя их пустыми и безжизненными. Не умеющими любить, светить и чувствовать.  Но из всего этого можно вынести один очень ценный урок: Лучше уж остаться одному, убитым и растоптанным внутри, чем дальше терпеть, пока тобой будут спокойно пользоваться и тешить себя никчёмной надеждой, что всё хорошо.  Лучше настоящая боль, чем лживое счастье.  Лучше пустота, чем чувство того, что ты любим и понимания, что это вовсе не так.  Лучше никак, но не обратно.                               1.