Цветение Сакуры

В том, что Ято говорил правду, Сакура не сомневалась. Когда он пытался соврать, настрой у него был как минимум несерьёзный, но в минуты важных откровений ему обычно не хотелось шутить. — Не может быть... Так значит, правда, что люди... способны перерождаться?! — Подобное случается приблизительно раз в тысячу лет. У людей всегда есть двойники в разных концах света, а бывает, что абсолютно один и тот же человек перерождается спустя много-много лет под другим именем и попадает в другие обстоятельства. Кофуку однажды представил мне ту девушку, потому я знал, как она выглядит, и немало удивился, встретив её копию спустя годы. Конечно, ни при жизни, ни после смерти ты не способна помнить прошлую себя, но я подумал, что сделать тебя священным орудием — это шанс осуществить мечту моего друга. — Невероятно... А что же... стало с той Сакурой? — Понятия не имею. Она сбежала от отца в армию, как планировала, и на связь с Кофуку больше не выходила. Он винил себя за расставание, пробовал найти её, но, вероятно, ей суждено было погибнуть где-то на поле боя. — Вот почему Кофуку так легко ко мне привязался... Ещё до того, как мы встретились, он давно уже меня любил. Что же чувствовала к нему Сакура из прошлого? — Это ведь и есть ты. Тебе лучше знать. Эй, куда ты?.. Сакура внезапно сорвалась с места и выбежала из комнаты. На кухне она столкнулась с Дайкоку, который раскладывал по ящикам лечебные травы. — Что с тобой? — раздражëнно спросил он, заметив её беспокойное состояние. — Вы не видели Кофуку? Мне надо срочно поговорить с ним, он, наверное, сейчас страдает... — «Наверное»? Хозяин страдает с первого дня твоего появления здесь. У него на теле все признаки скверны, — Дайкоку раздавил в кулаке охапку сушёных листьев, — а он глушит боль, чтобы скрыть от тебя симптомы. — Я не хотела ничего плохого! — возразила Сакура. — Я просто была собой... со всеми своими эмоциями. — Вот и он твердит то же самое. Старается сделать для тебя как лучше, но ему не под силу совершить большее, чем он способен. Мне пришлось самому связаться с Ято, чтобы он раскрыл тебе глаза, поскольку хозяин выступил против. Ято, присоединившийся к компании, кивнул в знак согласия. — Кофуку не хочет, чтобы ты думала, будто тебе запрещено что-либо чувствовать. Я бы ни за что не запретил Юкине плакать, если у него имеется такая необходимость, ведь орудия — души людей, они не могут полностью отказаться от эмоций. Однако гнев и злоба разъедают их изнутри. — Разъедают изнутри... Значит... — Сакура вдруг с надеждой улыбнулась. — Чтобы избежать негатива, нужно разобраться с его источником и решить проблему; нельзя позволить ей перерасти в катастрофу. Моё желание в том, что я хочу быть боевым орудием, но я сама отказалась от этого, послушав тебя, Ято. Мне стоило подумать собственной головой, пусть вы с Кофуку тоже поступили неправильно, скрыв от меня правду. — Ну-у-у... Богам, вообще, можно абсолютно всё, — развёл руками Ято и тут же получил подзатыльник от Дайкоку. — Ладно, Сакура, извини. Я хотел, чтобы Кофуку был счастлив, и совсем не понимал, чем это обернётся для тебя. Думал, вы оба останетесь в выигрыше, я же всего лишь, — он сконфуженно потëр макушку, — бездомный бог... — А мне нравится риск. Ты не зря стал моим первым хозяином, для чего же подстраивать обстоятельства под нас? Всё должно быть наоборот. — Сакура обернулась к Дайкоку. — Кофуку сейчас у себя? — Он в саду. Кофуку поливал цветы, вяло склонившие к земле посеревшие бутоны. При виде друзей он через силу приподнял уголки губ. — Вишенка выглядит воодушевлëнной! Её так радуют встречи с тобой, Ято-тян, заходи почаще. — Кофуку, Ято рассказал мне про скверну! — Сакура взяла его за руку, на которой уже почти до кисти растянулись чёрные пятна, и он вздрогнул от её прикосновения. — Мне так жаль, ты терпел... — У-у-у, вот оно что, — Кофуку обиженно поджал губы, словно совсем не придавая значения заболеванию. — Со мной всё хорошо, мне приятна твоя забота. Не накручивай себя, ты и так очень добра, Вишенка. — Вот это, — девушка решительно указала на пятно, — нехорошо. Нам нужно очиститься от скверны и начать всё сначала. Я же понятия не имела... как тебе больно, Кофуку. Раз мы встретились вновь, давай изменим давнюю историю. — Ты сказала... встретились вновь?

***

В обряде очищения, помимо Дайкоку и Юкине, участвовала Маю, которая, как выяснилось, прежде была орудием Ято. Несмотря на то, что о бывшем хозяине она отзывалась весьма нелестно, Сакура нашла её милой девушкой и была благодарна за помощь. — Точно? — спросил Кофуку напоследок, когда неприятная процедура осталась в прошлом, а долгий разговор привёл всех к единому решению. — Ты никогда больше не потеряешь меня. Я буду проводить с тобой куда больше времени, чем раньше, — пообещала Сакура, и он, вздохнув, начертил в воздухе иероглиф. — Я тебя освобождаю. Дайкоку, снова став единственным орудием в храме, всё же смягчил отношение к Сакуре на более дружелюбное. — Пожалуй, никто ещё не менял хозяев в такие короткие сроки, — усмехнулся он. — Но, может быть, хоть теперь кто-то будет следить за этими бездельниками, Ято и Юкине. — Разрешите навещать вас? — Мне деваться некуда — хозяин тебя обожает. Для меня его счастье на первом месте, он ведь тоже заботится о моём благополучии... Помню, когда он впервые узнал о моей любви к детям, то привёл в храм маленького мальчика — священное орудие. Мы назвали его Дайго. — О-о-о... — удивилась Сакура. — Дайго был для вас... всё равно что сын? — Я привязался к нему. Однако вскоре мальчик начал задаваться вопросом, почему все вокруг, кроме него, взрослеют и растут, в результате чего навлëк на хозяина скверну. Ято пришлось разрубить узы. — Ужасно... Но Кофуку, я уверена, просто хотел вас порадовать! В душе он такой ребёнок... — Знаю, знаю, это же мой хозяин. Первую ночь, будучи орудием Ято, Сакура провела в одном из храмов бога Тендзина, который наверняка даже не подозревал о незваных гостях. Когда Юкине уснул, они по-прежнему сидели рядом на верхней ступеньке, и каждый размышлял о своём. — Знаешь, я хотела спросить у тебя кое-что, с тех пор как Кофуку рассказал мне о твоём прошлом, — прервала молчание Сакура. Ято усмехнулся. — И что же он рассказал? — Клан «ма» богини Бишамон... Ты действительно погубил целый клан орудий? — А что изменится, если я скажу «да»? — Ничего. Сейчас ты тот, кто есть. Всё остальное, думаю, в прошлом. Ято склонил голову набок — в его потемневших глазах, словно на ночном небе, отразилось сияние звёзд. — Бишамон — известная богиня, хозяйка нескольких десятков орудий. За всеми уследить невозможно, потому однажды кто-то из них осквернил её. В поисках виновного они устроили драку, ещё больше навредившую Бишамон, но самый молодой среди орудий — его звали Казума — обратился ко мне за помощью. Я видел единственный выход из положения — уничтожить весь клан, превратившийся в комок скверны, где уже невозможно было никого различить. Однако Бишамон не знает подробностей, она всё ещё считает меня... — Ято равнодушно махнул рукой. — Да чëрт с ней, это выглядит так, будто мне есть дело до её мнения! Не сумела проконтролировать клан и нарвалась на неприятности. Вообще, не люблю я болтать о прошлом, заканчивай эти расспросы. — Вот как... Ты не признался Бишамон, что о проблеме тебе сообщил Казума? — Сакура удивлëнно приподняла брови. — Теперь я понимаю, что имел в виду Кофуку. — В плане чего? — Он сказал, что ты добрый. Ято в негодовании встал со ступеньки и решительно ткнул пальцем ей в лоб. — Заруби себе на носу: у богов нет понятий добра и зла! Их направляют орудия, однако в те времена у меня не было Юкине, а значит, ни о каком добре даже речи не шло. Кофуку слишком наивный, чтобы уяснить такую простую вещь. — Мне кажется, он всё понимает. И даже больше, чем мы с тобой. — Возможно. — Ято с ухмылкой сложил руки на груди. — А что же ты решила насчёт него? — Ну-у-у... — Засмущавшись, Сакура растерянно пожала плечами. — Буду навещать его ежедневно, как обещала. Я благодарна и ему, и Дайкоку, и вообще... Все мои новые знакомые — определëнно те, ради кого не жалко было умереть.

***

Юкине усердно выводил в тетради иероглифы, изредка бросая взгляды на Сакуру, которая читала книгу о боевых искусствах. — Ты, похоже, не планируешь продолжать учиться? — заметил он. — А? Брось, я уверена, при жизни мне хватило школьных уроков. Я хочу развиваться там, где вижу своё предназначение. — Она старшеклассница, Юкине, — прокомментировал Ято, сонно зевая. — Ей уже приходилось изучать всё, над чем трудишься ты, так что твоя зависть вполне уместна. — Ну и ладно! У тебя и вовсе образования нет! — Ты что, обвиняешь хозяина в безграмотности?! — Для начала научись своё имя писать без ошибок! — Слушайте, вы, — Дайкоку с грохотом поставил кастрюлю на плиту, — если уж устроили здесь частную школу, то хотя бы соблюдайте дисциплину! Кофуку наблюдал за друзьями со снисходительной улыбкой, вспоминая пришедший месяц. Превратившись в орудие Ято, Сакура стала более тесно общаться с Юкине, выяснила, что из-за отсутствия храма тому негде заниматься самообразованием, и попросила бывшего хозяина об одолжении. Кофуку с радостью предоставил свой храм: он мог бы поселить у себя всех, если б только это было нужно. И если бы это означало, что он не останется один. — Вишенка, я покажу тебе кое-что, можно? — Кофуку потянул девушку за собой в сад, и она согласно кивнула. В маленькой лунке сквозь сырую землю пробился невысокий росток. Он походил на молодое, совсем юное деревце, едва пустившее тоненькие веточки. — Это..? — Сакура, — Кофуку присел на корточки и осторожно дотронулся до него. — Ей понадобятся годы, чтобы расцвести во всей красе. Прямо как людям! — Верно... Жаль только, что когда-нибудь она завянет, и на том завершится её недолгая жизнь. — Сакура печально улыбнулась. — Людей ведь всегда ждёт один конец? Что происходит с ними, если они умирают, но не становятся священными орудиями? — Ни малейшего понятия. — Не знаешь? Ты же бог! — Я видел только те души, которые блуждали в нашем мире в поисках приюта. А те, что ушли мирно... Наверное, они тоже обрели покой. — Тоже? — Как и Вишенка. Ты же наконец-то счастлива? Вы с Ято-тян стали хорошей командой, сработались с Юки, и Вишенка не грустит. О большем мечтать невозможно. — Ну... да?.. Сакура робко нагнулась вперёд — её губы на секунду коснулись ямочки на щеке Кофуку, отчего он мгновенно залился краской и прикрылся ладонью. — Ха-ха! Спасибо?.. Всë-таки возможно, оказывается. Я же так и влюбиться могу... Ещё сильнее.