Попадалово

— Вот, это ваши апартаменты, — произнес Фор, пропуская девушек в открывшуюся дверь квартиры, в которой им предстояло жить. Их глазам предстал огромный холл-гостиная, слева от входа располагалась небольшая кухонька, в центре был большой диван и стол у стены. На левой и правой стене было по две двери, а прямо напротив красовалось большое окно. — Это этаж вспомогательного персонала, поэтому комнаты на двоих, общая ванная комната и гостиная. — А телек есть? — поинтересовалась Катька. — Есть, на столе у окна. Вызывается сенсорный голографический экран нажатием кнопки на нём справа, — поведал Итон. — Мам, а мультики здесь есть? — спросил Матвей у Анюты. — Есть, — ответил за неё Фор, — что-нибудь найдешь на свой вкус, правда, их немного. — Спасибо, — произнёс мальчик и понёсся вперёд в первую же комнату слева. — Мам, это будет наша квартира! — Хорошо, пусть будет наша, — улыбнулась Аня и пошла следом за сыном. — Одежду вам принесут чуть позже. Располагайтесь. Вопросы есть? — спросил Итон, готовый удалиться. — Есть! — выскочила Катька вперёд. — Как долго нас здесь продержат? Можно ли нам выходить на улицу? Когда нас покормят? Есть ли здесь кофе?.. — Стоп! — рявкнул Тобиас, перебивая её. — Все ответы на свои вопросы ты получишь завтра утром после завтрака. Макс всё разъяснит. Я зайду за вами в восемь. На полках должны быть чай, кофе и печенье. Чайник на столе. Ну, а пока никуда не выходить! — произнёс мужчина и свалил прочь. — Уже десять вечера, какой кофе ты собралась пить? — спросила Дарья у Катерины. — Никакой! — с горечью произнесла она, усаживаясь на диван. Девочки вокруг громко засмеялись. — Кто-то не интересен неотразимому смуглому красавчику? — спросила Машка, хохоча, плюхаясь рядом с сестрой. — Пошла ты! — рыкнула на неё Катюша, чуть повертев своей пятой точкой, поудобнее её пристраивая. — Ладно ты! Не дуйся! Что-нибудь придумаем! — произнесла Света, садясь рядом с подругой с другой стороны.       В ответ Катька только фыркнула. Не сказать, чтобы Катерина была похотливой шлюшкой. Нет и ещё раз нет! У неё всего-то за все свои тридцать один было трое парней, ну ладно, четверо. С одним из них (это был самый первый) она прожила аж пять лет, и дело шло к свадьбе. Девочки даже платье ходили выбирали на это торжество. Но этот падла в день подачи заявления в ЗАГС признался, что не готов, да и что не знает, любит ли Катюшку вообще. Ну, спасибо за честность, как говорится. После него как-то не клеилось. Ни с кем. Совсем. Просто она не привыкла, что ей вообще кто-то может нравиться, потому что за последние года три у неё никого не было. Вообще никого! Девушка ушла в себя, оставив все свои надежды встретить «того самого». Да и не привыкла она, если честно, что её вот так вот запросто отшивают. Обычно этим занималась она. Фор ей очень понравился, ещё когда допрашивал её. Он стал прямо мужчиной её грёз. Таким сильным, справедливым, опасным и безумно сексуальным. Такого от себя она сама не ожидала. За всю прошлую неделю Катька все уши прожужжала, какой он распрекрасный. Анька предложила ей действовать первой. Проблема была лишь в том, что активничать сама в отношениях Катерина не умела. Она весь вечер до отъезда старалась понравиться ему, что-то спрашивала у него, глупо смеялась, когда он отвечал, трогала его за плечо, а он не обращал на неё никакого внимания. Ну или просто делал вид, что ему всё равно. Гад какой! Теперь соблазнить Фора для неё — дело чести. В ней проснулся охотничий азарт. Этот неприступный мальчик, точнее, мужчина, непременно должен стать её. Так она решила.       В дверь постучали. Даша открыла, и ей всучили кучу пакетов с вещами и обувью. Она расставляла их возле себя по мере их подачи, как на конвейере. Даже для Матвея принесли пакет с одеждой. Очень приятно, что они позаботились и о самом маленьком члене их жалкой компашки. — Спасибо, — выдала Дарья и двери перед ней закрылись.       Перебрав вещи и оставив для Анны её именной пакет, девочки побрели в свои комнаты. — Спишь на новом месте, приснись жених невесте, — пробубнила Катька, и Маша зашлась смехом. — Бедный Фор, — произнесла Мария. — И не говори, бедный мальчик! Он даже не представляет, с кем связался! — проговорила Катя, укутываясь в одеяло.       Ровно в восемь послышался стук в дверь. — Доброе утро, девушки! Рад, что вы уже готовы, — произнёс Итон, нагло прошагав мимо недовольной Катерины в центр гостиной, оглядев с ног до головы каждую из девушек. Они были одеты в повседневную форму бесстрашных: черные майки и джинсы, а на ногах кроссовки. Отлично. Правда, он чуть челюсть не уронил, завидев грудь этой наглой девицы, что открыла ему дверь. Узкая майка слишком подчеркивала её, открывая взгляду прелестные Катькины холмики. — Рад, что все размеры подошли, — улыбнулся он, не отводя карих глаз от Катюхиных сисек. — Если ещё что-то нужно, предоставьте список с необходимыми вещами вот ей. Это Черити, — прокашлялся Фор, представляя даму средних лет в черных штанах и футболке, которая прошла следом за ним и встала рядом. Женщина была немного полноватой, её доброе лицо и улыбка, что его озарила, очень располагала к себе. У неё были яркие бордовые коротко стриженные волосы и пирсинг в носу. Очень необычно для пятидесятилетней женщины. Примерно на столько она выглядела, а спрашивать даму о возрасте напрямую — дурной тон. Хотя в Анькином мире таких неординарных людей было полным-полно. Она даже не задумывалась над тем, насколько их общество стереотипно. — Она присмотрит за Мэтом, пока вы будете заняты сегодня. Ей можно доверять, поверь, — сказал Фор, заметив встревоженное лицо Анны. — Спасибо, конечно, за предоставленную няню, но куда мы идём? — поинтересовалась та у Тобиаса. — Сейчас — в столовую, — ответил Итон, — после вас будет ждать Макс у себя для обсуждения некоторых вопросов. — Почему я сына не могу взять с собой? — спросила Анна, подбоченясь. — Потому что эта столовая не для детей, — ответил Фор. — Я могу взять еду из столовой с собой, чтобы его покормить? Или раздобыть какие-нибудь продукты, чтобы приготовить ему что-нибудь? — снова задала Анька вопрос. Блядь! А вот об этом он и не подумал! У него никогда не было детей, и этот малец просто вылетел у него из головы. Да и Эрик не давал никаких указаний на его счёт. — Пусть она принесёт ему еды, Фор, а в обед я сама отведу его в садик к остальным детям, — предложила Черити. — Ладно. Я всё улажу. За мной, — произнес мужчина. — Матвей, солнышко, это тётя Черити, — стала давать указания своему сыну Анютка. — Просто Черити, без тёти, — перебила её женщина, улыбаясь мальчугану. — Пусть мама идёт по делам, мы справимся. Я принесла тебе кое-что. Надеюсь, ты любишь конструктор, потому что ничего другого я с собой не прихватила, — произнесла она, вынимая из пакета коробочку. — Спасибо! — поблагодарила Анна милую нянечку. — Я побежала, — сказала она и чмокнула сынишку в щечку. — Пока, мам! Не забудь про чай! — напомнил он. — Ну, чай мы и тут с тобой сделаем, дружочек. Пусть мама принесёт тебе картошку и огромную котлету! Ты же любишь котлеты, а? — произнесла женщина, махнув рукой Анне, застывшей в дверях и не хотевшей уходить. Она так напоминала их воспитательницу детского сада, Лидию Александровну, куда ходил её сын. Только она была не настолько экстравагантной личностью, но также прекрасно ладила с детьми. — Ага, — ответил Матвей, забирая коробочку с конструктором из рук Черити, покручивая её в руках. — Мам, иди уже, я в порядке.       Анна кивнула женщине и побежала догонять остальных. Столовая была просто огромной. Куча длинных столов с лавочками нагромождали целый обеденный зал. Но выглядела она странно, серой и тяжёлой, все стены и потолок были каменными. Длинные светильники висели на стенах, тускло освещая тёмные деревянные столы и людей, что завтракали за ними. Как сообщил Фор, это помещение было высечено прямо в скальных породах и оно не единственное. Еще был огромный спортивный зал, называемый Ямой, куда вход им был на время запрещён, но позже он обещался провести девушкам экскурсию. Люди в черном уже расходились, и бесстрашных здесь осталось мало. Были заняты только несколько столов, что радовало. «Меньше людей — меньше внимания к своей скромной персоне», — так всегда думала Сафронова. Осмотрев помещение, становясь рядом с девочками у стойки с раздачей, она заметила Коултера, который сидел вместе с темнокожим лидером их фракции. Макс что-то говорил ему, а тот громко засмеялся, повернув голову в её сторону. Аньке стало неловко оттого, как оценивающе он разглядывал её. Она тут же пожалела о своем постулате про народ. Если бы было больше людей, была бы большая вероятность того, что он её бы не заметил вовсе. Анне и так было не по себе из-за своей вчерашней выходки на празднике. Всё утро она игнорировала Катькины подколы, потому что, как выяснилось, абсолютно все видели их обжималки у дерева. Девчонки заваливали вопросами, от которых она готова была провалиться под землю. Аня и так не знала, как будет смотреть в глаза Эрика, если встретит его вновь. А тут он сам подливает масла в огонь, пристально уставившись на неё. Анька не привыкла к такому вниманию, особенно со стороны противоположного пола. Не понятно, что у него на уме. В принципе, и так ясно. Жалеет небось, что руки распустил, а теперь не знает, как сообщить тупой девице, что это ничего не значит. Может и не париться, она и так это знает. Всё утро себе это внушала. Так что любые обидные слова будут отлетать от неё, как горох. Она толстокожая, и не такое терпела от бывшего муженька. От этих мыслей жрать как-то сразу же перехотелось, поэтому девушка подумала, что одной порции пюре и котлеты на неё и Матвея будет достаточно, учитывая, что по размерам это месиво — будь здоров. «Нужно срочно валить!» — подумала она, подходя к двум тучным дамам, раздававшим еду. С улыбкой на устах она попросила одну тарелку еды и два сока, и одна из женщин тут же поставила ей два огромных стакана, налитых под завязку, хоть топчи. Отсербнув по глотку из обоих, чтобы не расплескать, и водрузив поднос в свои руки, девушка побрела к выходу. — Ань, может, к нам, потом все вместе пойдём? — предложила Катерина, подойдя к подруге, указывая на столик, где примостились девчонки. — Не, я к Матвею, — произнесла она. Махнув головой, Катька пошла к остальным, виляя задом и томно улыбаясь, зная, что Фор смотрит на неё исподтишка. «А теперь вспомнить бы дорогу до своей новой квартиры, и можно расслабиться!» — занервничала Анна, проходя мимо каких-то девок у самого выхода. — Ты куда это? С собой нельзя! — услышала она непонятные претензии от смуглой красотки, которая сразу же преградила ей путь, скрестив руки на груди. — В смысле нельзя? Дай пройти, — ответила Анька, разглядывая её: высокая, подтянутая, стройная, смазливая и, видимо, поэтому безумно важная. — Кери, я что, на непонятном языке разъясняю? — обращается она к своей подружке, хмыкая. — Ты кто такая вообще? И кто напялил на тебя этот браслет? — задаёт Аньке вопрос та самая Кери. Её тёмная кожа красиво подчеркивает высокие скулы и черные волосы, как у барашка, а её ровные белые зубы сверкают сквозь ухмылку, которая разит нескрываемым презрением к допрашиваемой. — Дед Пихто! — рявкает разозлившаяся Сафронова, пытаясь обойти этих дамочек. — Что? — хлопает глазками первая девица без имени. — Кто? — спрашивает вторая по имени Кери. — Глянь-ка, какая наглая у нас тут серая мышка завелась! Видимо, не знает, кто мы такие, — прорезался голос у третьей из обнаглевших подружек и бьёт Анютке по подносу, громко хохоча.       Эта сучка была невысокой блондинкой, ужасно грибатой, словно утке ударили кирпичом по башке, расплющив её клюв по всей морде, сиськастой и изрисованной татуировками во всех видных местах. Просто вылитая светская шлюха, которые в Анькином мире сопровождают на закрытых вечеринках страшненьких толстосумов, периодически посасывая из них денежки, а заодно и их причиндалы. Анна и так еле держала всю эту гору еды, боясь разлить сок для Матвея, а от этой перепалки адреналин растёкся по венам, и руки вовсе заходили ходуном. От удара грибатой утки по подносу всё пюре вывернулось на Аньку, оставив жирный след на её груди от вкусной котлеты, а сладкий напиток намочил её майку насквозь. Всё, что она успела удержать — был только сам поднос в правой руке. Наступила звенящая тишина. Для Сафроновой. Она не слышала ничего вокруг, видела только, что губы этих куриц двигаются, что-то говоря ей, расползаясь в противных ухмылках. В её глазах мигом потемнело, в ушах зашумело, и она со злостью сжала пластиковую ручку поддона. Такая херня у Ани уже была несколько раз: когда она узнала об изменах мужа и расцарапала его вмиг ставшую противной морду, и в аэропорту, когда потеряли её багаж. В такие моменты она совсем не контролировала себя, действовала на эмоциях и жутких непонятных инстинктах, о чем позже сожалела, кроме ситуации с мужем. Он как никто заслужил её праведный гнев и не только. И в этот раз тоже, эти проститу… шалавы тоже заслуживают получить по шапке, и им точно не мешало бы поправить прическу. Анна всегда считала себя спокойной и уравновешенной. Хотя в детстве она всегда могла дать сдачу задиравшим её ребятам, не смотря на свой гномий рост и воробьиную силу. Лупила она всегда от души и только по делу.       Вот и сейчас, горько улыбнувшись, глядя куда-то под ноги, стряхнув с себя котлету и остатки пюре левой рукой, Анька с размаху залупила прямо по харе подносом той, что стояла ближе всех. Ею оказалась эта недоделанная Памела Андерсон, которая не успела сообразить, что происходит. Поддон лопнул об её лицо и раскололся на две части, образовав острые края на обоих кусках, которые теперь девушка держала в руках, готовая вонзить их в глотки обидчиц. Она и не сразу заметила своих девочек, которые обступили её, встав между ней и этими шалавеллами, одна из которых уже схватила Катьку за волосы. Катерина не растерялась и с разворота вмазала девке, попав обидчице прямо в нос. А Сафронову кто-то уже схватил под грудью и стал оттаскивать назад куда-то за угол. Она брыкалась и лягалась, как остервенелая, пока её не припечатали к стене. — А теперь глубоко вдохни и успокойся! — приказал ей приятный голос, пробасив над ухом. Одна татуированная рука прижимала её спиной к твёрдому мужскому телу, а другая небрежно облокотилась о стену ладонью, скрывая её от окружающих. Ор вокруг уже тоже вроде стих. Но отчего-то народу в помещении прибавилось, и люди с интересом наблюдали за происходящим. — Ну же! — рявкнул он уже громче. — Вдох-выдох, вдох-выдох… — заговорил он снова и стал, видимо, показывать, как это нужно правильно делать, потому что Анна почувствовала, как его грудь раздувается, увеличиваясь в размерах, а воздух, что он выдыхает, струится где-то над её макушкой. Ей ничего не оставалось, как повторить, следуя его нравоучениям. Вдох-выдох, вдох-выдох… Татуированная рука под её грудью тут же напряглась, как и само тело лидера. Дыхание мужчины стало частым и сбивчивым после нескольких Анькиных манипуляций с дыханием, напоминающие те дыхательные упражнения, что показывала ей акушерка во время родов. Только это ни черта не помогло, как и тогда. Пришлось срочно кесарить. Единственное, сейчас кесарить её никто не собирался, и Анюта стала осознавать, что происходит вокруг. Она не успела ойкнуть, как свободной рукой Эрик выхватил у неё сломанный поднос. — Оставь-ка это мне, — проговорил он, разворачивая девушку к себе лицом. — Я-я-я… — промямлила Анька, не зная, как правильно поступить. Она не из тех, кто сможет убить кого-то. Она сама не поняла, как это всё произошло. Она не хотела никому навредить, какими бы тварями не были эти высокомерные девицы. — Котик, что за херня? Кто эти… шлюхи? — сморщив свой красивый носик, проговорила та самая смуглая курва, с которой и начался этот сыр-бор, подойдя к Коултеру. — Твой кошмар, киса! — фыркнула ей Сафронова, видя, как лидер завис, не зная, как представить их. «Фу! Урод! Как он мог? У него есть Эта. А сам тёрся со мной! Козёл! Боже, а как же он обнимал меня! Так, как никто и никогда!» — возмущалась Анна, возвращаясь к стойке, где раздавали еду. — Две порции с собой! — рявкнула она ошалелым тёткам, что стояли у прилавка и хлопали глазами, глядя на всё это безобразие. — А кто будет платить? — вдруг подала голос одна из них, глядя Аньке за спину. — Котик! — хмыкнула она, кивнув в сторону Коултера, в нетерпении постукивая пальцами по столешнице. Женщина часто заморгала, выпучив свои глаза ещё больше, опустила голову вниз и достала лотки для сбора пищи из-за прилавка. Услышав громкий мужской хохот где-то за спиной, Анька молча наблюдала за тем, как складывают еду в контейнеры и укладывают их в большой пакет, и даже не обернулась, хотя очень хотелось. — Премного благодарна! — произнесла она, хватая его и гордо направляясь мимо улыбающегося во весь рот Фора и хмурого Эрика. Его подружка стояла рядом и пыхтела, готовая накинуться на Анну с кулаками. — Я же вам говорила, что она превращается в бешеную фурию, если что-то идет не по плану, — произнесла Катерина, обращаясь к подругам и усаживаясь обратно за стол. — А вы мне не верили про аэропорт! — Что это, нахрен, было? — спросил Итон, всё ещё улыбаясь во весь рот, когда они втроём направились в кабинет Макса ждать новых членов их фракции, пусть и на время. — Я и сам ни хуя не понял, — ответил Коултер, нервно взъерошив свои волосы пятерней. — Да ты запал, друг! — хохотнул Трейд. — Клянусь, я давно тебя таким не видел. — И не увидишь! Тебе показалось! — возразил Эрик. — Ну да, конечно! Слушай, друг, пора забыть о той боли, что она принесла. Уже семь лет прошло, — произнёс Макс, взявшись широкой ладонью за плечо Коултера. — Восемь, — ответил за него Фор. — Тем более! Восемь! Эрик, забудь! — не унимался старший лидер. — Слушай, Макс, отвали! Давно забыл! Не в этом дело, — стал оправдываться Коултер. — Правда? А в чём же тогда? — спросил Трейд. — Не хочу лезть в это дерьмо с головой. Снова, — сказал Коултер. — Так не лезь! Плавай на поверхности, как я, — произнёс Тобиас. — Не стоит «как он», — хмыкнул Макс. — Есть хоть одна баба, которую ты не перетер, Фор? — Их много! — театрально возмутился Итон. — И есть ещё одна на примете. Очень даже хорошенькая, пусть и старше меня лет на двести. Для меня возраст — не проблема, — хмыкнул он. — Кстати, Эрик, что задумал? — С чего ты взял, что я что-то задумал? — спросил Коултер. — Ты не прощаешь такое! А учитывая, что ты запал, месть твоя будет изощрённой, — улыбнулся Фор. — Вечером увидишь, — наконец улыбнулся Эрик, усаживаясь за стул в кабинете старшего лидера и друга. — Сразу признаешься ей в своей фобии? — вдруг поинтересовался Итон, громко хохоча. — Это никакая не фобия! — стиснул зубы Коултер, разозлившись. — Правда? По-моему, самая настоящая, — не отступал Тобиас. — Ответь мне, кого ты последний раз целовал взасос после своей Эбби? А?! То-то же. Никого! Как можно вообще не целоваться? — А ты ответь мне, как ты целуешь тот рот, где был мой хер? — громко засмеялся Эрик. — Фу, бля! Сука! Что я тебе сделал? Ща блевну! Вот ты урод! Я никогда не думал об этом в таком ключе! — запричитал Итон, кривя лицо, начиная давиться непонятными спазмами. — Макс, открывай бутылку, срочно! Иначе меня сейчас будет полоскать! Быстрее! — заорал Фор на полном серьёзе.       Трейд полез за бутылкой, хохоча в голос и вытирая слезы, лившиеся из глаз. — Вот, и я о чем, — проговорил Эрик, всё ещё улыбаясь, — брезгую. И без поцелуев в губы можно обойтись. Есть и другие части тела, целуя которые, можно возбудиться. Ты не в курсе? Для секса поцелуи не обязательны. А рот у бабы предназначен только для одного — члена в нём. — Быстро выдай мне список, кого ты трахал! — потребовал Итон, делая глоток виски прямо из бутылки, которую любезно предложил ему Трейд. — Список длинный получится. Почти все, кроме малолеток, — хмыкнул Коултер. — Ты же знаешь, что я даже их имён не запоминаю. — А её запомнил! — возразил Макс, отбирая виски у Фора и наливая жидкость по стаканам. — Тут и запоминать нечего. Лёгкое имя, — ответил Эрик, щуря свой взгляд, проговаривая «Анна» про себя. — У других не сложнее, — парирует Итон. — И что ты теперь мне предлагаешь? Завязать своего дружбана в узел или принять целибат? — Вообще ничего не предлагаю! Поменьше суй свой язык туда, где мог бы быть мой дружок, — снова засмеялся Эрик. — Пошёл ты! — рявкнул Фор, отбирая бутылку у Макса, присосавшись к горлышку, делая большие глотки огненного напитка. — Ты будешь одевать, как там её, Кейт, браслет или так и будешь тянуть кота за яйца? — спросил Коултер у Фора. — Если Макс нацепит свой, то и я это сделаю, — ответил Итон, глядя на старшего лидера, который, кивнув, сделал глоток спиртного из стакана, закусив губу. — Это ты у нас импульсивный герой, Эрик. Мне надо немного подумать. Видимо, как и Максу. — ТрУсы! — рыкнул Коултер, забирая один из стаканов себе.