Мерцание тьмы

      Из ступора Гарри вывел еле слышный звон посуды. Повернувшись на звук, мальчик увидел домового эльфа, в чистой и наглаженной белой сорочке. Эльф, а вернее эльфа, разместила поднос, заполненный разной посудой, на приютившийся у окна столик и, не поднимая глаз с пола, обратилась к парню:       — Моё имя Финни, молодой господин. Ванна уже готова, и чистые вещи лежат на тумбе, в ванной комнате, — она несмело указала на дверь в противоположной стене.       — С-спасибо, — несколько заторможенно ответил Гарри, переводя взгляд с ломящегося подноса с едой на Финни, на дверь в ванную комнату и обратно на эльфу.       — Хозяин приказал служить Вам, молодой господин. Могу ли я помочь Вам принять ванну?       — Н-нет. Нет, что ты, — рьяно затряс головой Гарри. — Мне ничего не нужно. Спасибо, Финни, я сам.       Видя, что эльфа всё так же стоит, опустив голову, и не думает покидать комнату, Гарри аккуратно попросил Финни оставить его наедине.       — Если вам понадобится любая помощь, только позовите — и я сразу появлюсь, — эльфа исчезла, и мальчик облегчено выдохнул.       Голова гудела, и немного подташнивало. Слишком много впечатлений свалилось на ослабший организм. А ещё Гарри просто не знал, как себя вести. Лорд был вовсе не таким, как ему его описывал Дамблдор. Самодур и садист, бросающийся непростительными заклятиями направо и налево, оказался вменяемым мужчиной, который пока не сделал для него ничего плохого.       — Ага, не считая родителей, — проворчал Гарри и потрясённо застыл.       Проживая во снах жизнь Лорда, некоторые моменты он видел по нескольку раз, но среди них не было ни одного, где бы Лорд убивал его родителей. Да, он видел глазами Лорда себя, сидящего в кроватке, чувствовал странную борьбу в душе Тома в тот момент, но не видел мамы. А ведь по словам Альбуса именно она закрыла его собой, не подпуская Волан-де-Морта к сыну!       Картинка не сходилась, она двоилась, множилась, и Гарри не знал, чему может верить, а чему нет. Он видел через сны жизнь Тома, но вдруг это всё было ложью? Что, если Лорд просто играется с ним? Использует, чтобы повеселиться перед тем, как закончить с тем, что начал шестнадцать лет назад? Или это правда, а ложью была пропитана его собственная жизнь?       Совершенно запутавшись, мальчик обхватил голову руками. Реальность начала медленно ускользать, и, чтобы окончательно не потерять связь с ней, Гарри быстрым шагом направился к двери в ванную комнату.       Побрызгав немного в лицо холодной водой и почувствовав себя лучше, парень всё же решил, что стоит освежиться, прежде чем надевать чистую одежду. Та, кстати, действительно лежала на тумбе, у входа в ванную комнату, как и сказала Финни.       Вода была именно такой, как любил Гарри. Горячая, даже обжигающая, от которой кожа моментально краснеет.       Прикрыв глаза от удовольствия, мальчик медленно осел в глубокой чаше ванной, откинулся спиной на один из бортиков и замер в блаженной неге.       Думать о Лорде, его и своей жизни, правде и лжи больше не было сил. Гарри чувствовал, что он выжат, как лимон.       Вода баюкала, ласкала, мягко обволакивала уставшее, угловатое тело парня. Сам не заметив этого, Гарри провалился в сон.

***

      Лишь оказавшись в своём кабинете, Том понял, что опять пошёл на поводу у эмоций.       — Когда же это уже прекратится? — шипя и сердясь сам на себя, Том рухнул в любимое кресло.       В дверь тихонько постучали.       — Могу я войти, мой Лорд?       «Мальсибер», — Том поморщился, понимая, что сейчас самый рассудительный и дотошный из его друзей будет интересоваться результатами разговора с Гарри.       — Заходи, Уилл, — устало позвал Лорд.       Уилл Мальсибер был, пожалуй, действительно самым тихим и рассудительным в шумной и энергичной компании Тома. Мало что могло вывести этого мужчину из себя. Открытое лицо, добрая, понимающая улыбка, мягкий взгляд серых глаз, тихий голос и потрясающий талант к легилименции и окклюменции. После Тома он был лучшим специалистом, намного обгоняя даже Северуса. Свои таланты Уилл решил применить в целительстве, увлёкшись этой дисциплиной ещё в Хогвартсе. Талантливый лекарь, зельевар, легилимент, окклюмент, прекрасный знаток древних рун и проклятий и, главное, преданный друг. Уилл был незаменимым звеном в их компании. Каждый из ближнего круга, из тех, кого Том привык считать своей семьёй, не раз был обязан этому мужчине жизнью.       — Всё прошло не очень?       Мальсибер сел в соседнее кресло, где чуть больше месяца назад, точно также сидел Абраксас, обсуждая записку, полученную от Гарри.       — Зачем спрашиваешь, если и так знаешь ответ? — впрочем, иногда Тома жутко раздражала манера Уилла спрашивать или говорить очевидные вещи.       — Том, я могу помочь тебе с мальчиком, чтобы вытащить из него твой осколок души, но сначала ты должен прояснить один очень важный момент. Помимо того, что паренёк должен остаться жив, зачем он тебе? Ты просто решил стать альтруистом или ты хочешь оставить его себе?       Уилл, как и остальные ближайшие друзья, знали о крестражах. Некоторые из них он творил в их присутствии, а некоторые даже хранились у их наследников.       Сейчас же, когда оказалось, что был создан ещё один случайный крестраж и Лорд не может его вытащить, не навредив сосуду, он попросил помощи у Уилла, надеясь на его талант целителя.       Мальсибер не торопил с ответом. Он спокойно рассматривал картину, висящую над камином, и ждал.       — Прошу тебя подумать над этим, Том, прежде чем ты решишь его дальнейшую судьбу. Никем он уже не может быть для тебя, в нём часть твоей души, вы связаны. Но когда мы извлечём ее, перед ним и тобой могут открыться совсем разные пути. И если ты выберешь тот, где ваши дороги пересекаются, то желательно знать, какая роль будет там отведена Гарри Поттеру.       — Что ты имеешь в виду?       — Твои эмоции после поглощения последней частички души до сих пор нестабильны. Почуяв рядом ещё один крестраж, ты жаждешь слиться с частью себя. Это может искажать твоё восприятие в отношении сосуда.       — Хочешь сказать, на меня действует мой же крестраж? — Лорд улыбнулся абсурдности этой теории.       — Теоретически, Том, теоретически. Раскол души не так хорошо изучен, как нам бы того хотелось, и уж точно никто не создавал столько крестражей, как ты. Мне потребуется время, чтобы как можно лучше изучить эту магию. Возможно придётся съездить в Грецию, где и зародился ритуал.       Лорд кивнул, обдумывая слова Уилла.       — Один не поедешь, возьмёшь с собой Гойла. Хорошо бы ещё Армана, но он нужен мне здесь.       — Гарольда* будет достаточно, — Мальсибер отмахнулся. Его мало интересовали политические игры и войнушки, и нужды в том, чтобы с ним кто-то ехал, не видел. Впрочем, он знал своего друга и прекрасно понимал, что легче согласиться на компанию Гойла, чем затевать ненужный спор. Впрочем… — Может, вместо него я мог бы взять с собой Северуса? Мальчик он талантливый и не глупый, а главное сможет мне помочь в исследованиях.       — Снейп? — Лорд с удивлением смотрел на друга, пытаясь понять, об одном и том же ли Северусе идет разговор.       — Снейп, Снейп, — кивнул Уилл, подтверждая.       — Мальчик?       — Мой Лорд, у тебя резко стало плохо со слухом? — было видно, что Уилл смущён, но старается не подавать вида. — Да, Снейп, мальчик, талантливый. Гм… Так вот, я думаю, в поездку было бы не плохо взять именно его. Связывающий его Непреложный обет под правильно разработанным сценарием не должен стать помехой. Конечно, если ты не против.       Том с недоумением смотрел на смущённого друга.       «Мальсибер и Снейп? Да быть не может!»       — Мне нужно будет обсудить это с Абракасом. Северус, как и Арман, нужен тут, но думаю, мы сможем внести некоторые корректировки в планы.       — Спасибо, Том, — Уилл улыбнулся. Предстоящая поездка уже казалась ему не просто хорошей идеей, а замечательной.       Лорд же решил прояснить ещё некоторые моменты, которые задели его в словах друга.       — Что ты говорил, имея в виду «роль, которая будет отведена мальчику»?       — Лишь то, что сказал. Когда мы извлечём из него твой осколок, вполне возможно, ты потеряешь интерес к нему. А может и нет. Но даже если так, мальчишка явно подавлен и почти сломан. В его судьбе, как и в твоих последних годах перед исчезновением, много тёмных пятен. Ты задумывался о судьбе и жизни, которая была у мальчика после смерти его родителей? Вижу, что нет. А Дамблдор отправил героя магического мира жить с маглами! Он подбросил парнишку, как ненужного щенка под дверь. На досуге, когда мальчик будет спать, загляни ещё раз в его сознание. Смотри не на издевательства последних лет, а на ранние годы. Увидишь много интересного.       — Я так понимаю, ты уже так сделал? — Лорд не ждал ответа, так как и так его уже знал, но всё же получил его.       — Сделал, — Уилл кивнул. — Когда мы вернулись из Хогвартса, и он пару дней метался в бреду, просматривая твои воспоминания, я смотрел его. Скучно, знаешь ли, было просто сидеть рядом и поддерживать в нём жизнь.       Мальсибер замолчал и у него появилось ощущение, что он влез в слишком личное, что могло принадлежать лишь его Лорду. Чтобы занять возникшую тишину, он взмахом палочки налил себе воды из стоящего поодаль кувшина и, левитировав резной бокал, быстро осушил его мелкими глотками.       Каждый думал о своем. Мысли Тома полностью занял зеленоглазый воробушек. Взлохмаченный, нескладный и ранимый.       «Неужели и правда моё к нему отношение вызвано крестражем? А его ко мне? Я отчётливо чувствовал, как он желал, чтобы я был ближе. Несмотря на страх, мерлинову жалость и отчаяние. Он. Хотел. Меня. Ближе. Он! А не крестраж.»       Том встал, прошёлся по кабинету и замер у окна, пытаясь решить, как же все-таки поступить с мальчиком. Сначала он просто собирался держать его у себя столько, сколько понадобится Уиллу на решение проблемы с осколком души, но после того, как Том увидел паренька, поговорил с ним, ему хотелось ещё. Ему хотелось, чтобы он смотрел на него с тем желанием, что испытывал, и которое пока не осознавал в силу своей неопытности. Том хотел защитить и научить его защищаться самому.       — Я хочу его себе!       Уилл с удивлением посмотрел на Лорда. Он понимал, что парень смог увлечь его друга, ему всегда нравились такие: хрупкие, симпатичные на мордашку, ранимые и готовые отдаваться ему всем сердцем. Но всё же Уилл не думал, что Том примет такое решение по отношению к Гарри. А тем более после его предупреждения о возможном влиянии крестража на них обоих.       «Бедный мальчик, его ждёт нелёгкое будущее. Том точно не поможет ему выползти из того состояния, в которое его вогнали, а утопит и сломает окончательно», — Мальсибер сейчас как никогда радовался своим успехам в окклюменции, не стоило Тому знать о его мыслях.       — Это будет сложно, Том. Сложно, если ты хочешь себе адекватного партнёра, а не сломанную куклу, которой мальчик и так себя считает, — Уилл на мгновение замолчал, взвешивая свои следующие слова. — Гарри, так же как и ты, тянется к тебе. Но повторюсь, это может быть следствием нахождения частички твоей души в нём. Главное, будь терпелив. Знаю, для тебя это будет настоящим испытанием, но, прошу, не дави на него и умерь свой характер! — Уилл с тревогой смотрел на Тома. Он видел, что его Лорд принял решение, а значит уже не отступится, пока не получит желаемое.       «Что это: зарождение чего-то светлого или начало болезненной одержимости?» — тревога снедала Мальсибера и после того, как он покинул кабинет Тома.       Пока Уилл терзал себя сомнениями и жалел, что вообще завёл разговор с Томом о Гарри, сам Лорд аккуратно приоткрыл дверь в комнату своего невольного гостя. Не найдя того в ней, решил заглянуть в ванну.       Мальчик лежал в огромной чаше, заполненной уже почти остывшей водой. Его грудь мерно вздымалась, а лицо было умиротворённым. Подойдя, Том присел рядом, погладив спутанные пряди.       — Спи, воробушек, отдыхай, — пропуская сквозь пальцы мягкие чёрные пряди, Том любовался чуть заостренными чертами лица парня и его улыбкой. Мальчику снилось что-то хорошее. —Ты научишься не бояться меня, Гарри. И научишься вот так улыбаться со мной не только во сне. Я никогда не причинял и не причиню тебе боли.       Лорд долго сидел рядом и гладил мальчика по волосам, любуясь им и вспоминая далёкий осенний вечер, когда предыдущая жизнь Тома оборвалась так же, как оборвалась и изменилась судьба его воробушка.