Here's to you, mr. Robinson

      Айкис на цыпочках прошёл по полу ветхой квартиры. Как обычно, его жертва сидела в старом кресле-качалке и небрежно перебирала бас-гитару.       - РАРР! , — Айкис смело прыгнул перед мужчиной.       — Айкис. Как хорошо, что ты пришел, — лицо старика сморщилось в усмешке.       — Мистер Робинсон, вы могли бы хотя бы ПРИТВОРИТЬСЯ, что испугались, — Айкис упрекнул его.       — Ах, конечно. Конечно. Я забыл, — мистер Робинсон откашлялся. — Помогите! Помогите! Этот монстр так напугал меня, что я ослеп! Господь, верни мне зрение, чтобы я мог рассказать миру об ужасе, которым является Айкис. Ну как, мальчик?       Айкис покачал головой.       — Не-а. О нас никому нельзя рассказывать, даже в шутку. Громбл запрещает.       — Ах да. Твой большой и страшный учитель. Он все еще тебя обижает? — спросил мистер Робинсон.       — Говорю вам. Знаете, на прошлой неделе меня трижды снорчевали, и все за то, чего я не делал! — Айкис пожаловался.       — Чего ты не делал? — задумался мистер Робинсон.       — Мою домашку, — ответил Айкис.       И человек, и монстр громко смеялись, пока хохот мистера Робинсона не превратился в приступ кашля. Айкис нервно ходил вокруг своего друга.       — Вы хорошо себя чувствуете, мистер Робинсон? Я могу приготовить вам Громбл-суп, — он предложил.       — Что такое Громбл-суп? — спросил мистер Робинсон между кашлем.       — О, это потрясающе! Однажды в Академии Громбл заболел, и у нас был заместитель, который был даже ХУЖЕ, чем он, если вы можете в это поверить! — заявил Айкис.       — Нет! — воскликнул мистер Робинсон.       — Да! — Айкис продолжил. — И он взял трех своих лучших учеников, или, по крайней мере, первых троих, кто с ним разговаривал, и отправил нас в человеческий мир за ингредиентами. Облина подарила ему королевскую корону, а Крамм сразился с драконом, а я… я принес хвост огра! — Айкис помолчал, обдумывая. — Ну, ладно, сначала я принес ему метелку. Но потом я получил хвост огра. Снял его прямо с монстра из кафетерия, и она очень разозлилась! Она гонялась за мной повсюду, а я кричал, ну, от удивления, а не страха, а Громбл выпил суп и поправился, поэтому кричал на нее, пока она не ушла!       — Хорошее дело, — мудро прокомментировал мистер Робинсон.       — Ага, — Айкису очень понравился его драматический пересказ. Его голос поднялся до крещендо, готовый закончить рассказ о смелости. — А потом Громбл заставил нас всех сдавать экзамены, и я получил самый низкий балл в классе! — лицо Айкиса вытянулось. — Подождите, это ВООБЩЕ не счастливый конец! Меня провели!       Мистер Робинсон снова усмехнулся.       — Мальчик, у тебя богатое воображение.       — Я не выдумываю! Знаете, Вы так же плохи, как Облина. Она всегда говорит, — здесь Айкис произнес с насмешливо-подражающим тоном, — Есть правда, которую говорят все остальные, и есть правда, которую говоришь ты, Ики, и они никогда не встретятся, — Айкис вызывающе скрестил руки на груди. — Ну, я не знаю, кто этот парень из «Твена», но держу пари, что я в десять, нет, в двадцать раз лучший монстр, чем он когда-либо был!       Мистер Робинсон вытер слезу из-под глаза.       — Боже, но ты продолжай! Тебе ведь нравится эта девчонка Облина, не так ли?       — Конечно нравится. Она мой лучший друг, — сознание внезапно поразило Айкиса. — И ничего другого, так что сотрите эту улыбку со своего лица и перестаньте представлять мягкие штуки о нас.       — Даже на думал о этом, — мистер Робинсон заверил юного монстра, хотя озорная ухмылка заставила усомниться в его искренности.       — И не стоит. Знаешь, я очень жестокий, — клыки Айкиса слегка выдвинулись вперед в тщетной попытке запугать.       — Я знаю, мальчик. Я знаю, — мистер Робинсон снова закашлялся.       — Вы уверены, что хотите заниматься музыкой? Я взял с собой гармошку, но я… я могу вернуться позже, если вам нужно отдохнуть, — Айкис не совсем понимал, как вести себя с людьми, больными или нет, но он не хотел чрезмерно навязываться музыканту.       — Все в порядке, мальчик. Со мной все в порядке, кроме старости. Я чувствую это косточками, мое время почти пришло, - мистер Робинсон рассеянно потянул гитарную струну.       — Пришло? Что вы имеете в виду под словом «пришло»? — в голосе Айкиса слышалась паника.       — Я прожил очень насыщенную жизнь, Айкис. В следующий понедельник мне исполнится восемьдесят пять, — мистер Робинсон говорил как ни в чем не бывало.       — Тьфу. Я старше! Вы только школу бонстриков должны окончить, а не говорить так, будто вы… вы… — Айкис не смог заставить себя произнести это слово.       — Умираю, — голос мистера Робинсона был нежным и без сожаления. — Я постараюсь продержаться еще немного. Хотел бы съесть последний кусок праздничного торта. Буду признателен, если ты будешь там, мальчик. У тебя есть что-нибудь красивое, что надеть? Не нужно много церемониться, но нет ничего плохого в том, чтобы выглядеть остро, когда того требует случай.       Айкис задумался над этим.       — У меня есть тюремная форма и костюм клоуна, который Снорч заставляет меня иногда носить.       И снова мистер Робинсон рассмеялся.       — Я буду скучать по тебе, мальчик, ужасно. Все будет хорошо. А что, если мы напишем немного музыки? Начни ты, а я подхвачу.       Айкис послушно начал отстукивать темп 4/4 и поднес гармошку к губам.       Неудивительно, что в тот понедельник Айкису было трудно сосредоточиться на уроке. Он провел все выходные, просматривая последовательности аккордов, но так и не смог осуществить переходы так же плавно, как мистер Робинсон. Ему придется попросить старика провести еще одну демонстрацию. Возможно, он даже позволил бы ему попробовать сыграть песню на гитаре! Айкис всегда хотел попробовать, но он колебалки попросить. Он знал, что струны хрупкие, и его когти легко могли их сломать. Мистер Робинсон заверил его, что такое когда-нибудь да случалось со всеми музыкантами, но Айкис не мог легко достать запасные струны. Он обыскал свалку в поисках выброшенного инструмента, но самое большее, что ему удалось найти, — это медиатор. Сегодня вечером он собирался подарить его мистеру Робинсону. Он достаточно знал о людях, чтобы знать, что в дни рождения принято дарить подарки. Выбор был невелик, но он казался более подходящим, чем ногти ног или сушеные насекомые, которые он мог отдать другому монстру. Он был менее уверен в том, как одеться. Он лишь недолго носил человеческую одежду в качестве маскировки. Его костюм супергероя (маска, сделанная из выброшенных боксёрских шорт, и полотенце) был наиболее близок к тому, чтобы «выглядеть остро», и, кроме того, ему нравился прилив уверенности, который он давал, даже если Громбл не одобрял такие вещи. Айкис все еще обдумывал планы на день, когда Громбл подошел к его столу.       — Уже закончил, мастер Айкис? — голос Громбла напоминал гортанное мурлыканье.       Айкис тщетно хватался за бумагу.       — М-минуту, сэр. Я почти закончил!       — Чепуха. У тебя было много времени, и мне не терпится прочитать твою диссертацию о страхе, — Громбл прочитал вслух работу Айкиса. — До, ре, соль, до мажор. Что ж, это, безусловно, интересный взгляд на тему «Что для меня пугание». Не могли бы вы просветить нас относительно значения этой… этой тарабарщины?       Айкис нервно улыбнулся.       - Это значит, что у меня проблемы, да?       Громбл кивнул.       — Ты сегодня не из тех, кто смягчает слова, не так ли? Я восхищаюсь такой работоспособностью своих учеников.       — Правда? — Айкис на мгновение почувствовал надежду, что ему еще удастся избежать наказания.       — О дааа. Айкис, я думаю, ты именно тот монстр, который мне нужен, чтобы посыпать пылью ВСЕ книги в библиотеке. По какой-то причине наши, кажется, не накапливают достаточно толстый слой, — заявил Громбл. Сидящая рядом с Айкисом Облина невинно присвистнула.       — В одиночку? Это займет несколько часов! — Айкис возразил.       — Возможно, благодаря этому работа пойдет быстрее, — Громбл небрежно бросил метелочку в голову Айкису. — Класс свободен.       — Вы очень добры, сэр, — Айкис ответил с сарказмом.       Как он и ожидал, запыливать книги было особенно трудно. Это была грязная работа, еще более одиозная из-за периодического смеха одноклассников. Зимбо, в частности, начал соперничать с Облиной за поездки в библиотеку. Айкис сильно подозревал, что его продолжительные страдания во многом объясняют внезапно обретенный интерес Зимбо к литературе. Наконец, он спрыгнул с последней полки (среди названий были «Защитники невесомости: история ужасов и аэрокосмических программ», «Зиллионы способов запугать людей» и «Зомби: друг или враг?»), грязный и взбитый.       — Клянусь, следующий монстр, который назовет меня «Пыльным кроликом», заплатит за это, — ворчал он.       Зимбо нагло парил над ним.       — Ой, это тебя бесит, маленький кролик? Ха-ха!       Кровь капала в глаза Айкиса, когда он медленно начал увеличивать свое тело. Он мог бы даже стянуть угрожающую позу, если бы пыль не попала ему в ноздри.       — Ахчу! — Айкис чихнул и мгновенно съежился. Зимбо усмехнулся.       — Никаких разговоров в библиотеке! — отругал библиотекарь.       Айкис стряхнул с себя оставшуюся пыль.       — Извините, — пробормотал он. Зимбо улетел, даже не удосужившись принести беглые извинения.       Лицо библиотекаря смягчилось.       — Что ж, ты проделал хорошую работу. Я обязательно расскажу об этом Громблу, — чирикнула она.        — Спасибо, — Айкису потребовалось немало усилий, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, но ему это удалось. В начале года Громбл и библиотекарь предприняли мимолетную попытку завязать романтические отношения, и хотя мысль о том, что Громбл с кем-то флиртует, вызывала у Айкиса тошноту, он осознавал преимущества наличия хотя бы одного взрослого на своей стороне. — Знаете, старый Громби весь семестр использовал одну и ту же кость для лекций, и она действительно изнашивается. Может быть, какой-нибудь заботливый монстр преподаватель подумает о том, чтобы купить ему новую. Просто предложение, — Айкис подмигнул ей.       — О боже. Я уверена, что где-то здесь есть книга о раскопках костей. Возможно, мне придется ее просмотреть, — пропела она. — Но, боюсь, мне придется попросить тебя уйти, Айкис. До закрытия всего 15 минут.       — Ага! — Айкис слегка подпрыгнул. Было практически 9 часов. Как он мог потерять счет времени? Он быстро побежал обратно к полкам и схватил заголовок «Кости и где их найти» (зажатый между «Фурункулы, прыщи и прыщи: руководство по хорошему уходу» и «Отпугиватели побегов 17 века»). — Вот-книга-которую-вы-хотели. Вы-можете-записать-ее-на-мою-карточку. Надеюсь-у-вас-будет-гнилой-день-не-беспокойтесь-о-замке-я-вылезу-сверху. Пока! — торопливо болтал он, выбегая за дверь.       — Айкис! Никакой беготни по библиотеке! — упрекнула она. Со вздохом она открыла книгу, которую ей вручил Айкис. «Интересно, предпочитает он бедренные кости или голени?» — размышляла она.       Со сбитым дыханием, Айкис помчался в центр города. Он срезал путь через заброшенный участок. Сторожевая собака прыгнула на него, но Айкису удалось избежать лай и укусы, бросив ей в лицо маску супергероя. Ему не хотелось терять какую-либо часть своего костюма, но это была небольшая цена, если она гарантировала ему безопасный проход к дому мистера Робинсона. Кроме того, у него все еще был плащ, который производил почти такое же впечатление.       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, дайте мне еще успеть, — Айкис молился, протискиваясь под забором. Мистер Робинсон поймет, у него, должно быть, тоже были проблемы в школе, верно? Айкис был в этом почти уверен. Теперь он мог видеть дом мистера Робинсона и окружающие его леса, как всегда. Вот только сейчас снаружи был припаркован большой белый автомобиль, несколько черно-белых машин с мигалками и собралась толпа людей в странных пальто. Что происходило?       Айкис боялся это узнать, но знал, что ему нужно подойти ближе. Осторожно он подошел к ближайшей крышке люка. Она была тяжелой, и ее трудно было сдвинуть с места, но, слегка нагнувшись, ему удалось открыть его. Теперь, надежно спрятавшись, он навострил уши и прислушался к звукам человеческих голосов.       — Значит, старик наконец скончался? — говорил один из мужчин в синих костюмах. — Ужас. Я слышал, что ему было бы восемьдесят пять. Знаешь, для местных он был довольно крепким.       — Он, должно быть, знал, что это произойдет. Позвонил в службу 9-1-1, пожаловался на боли в груди, но диспетчер сказал, что он, похоже, не слишком обеспокоен. Даже спросил, может ли кто-нибудь принести ему кусок торта, — одетая в белое женщина горько улыбнулась. — Я не думаю, что он пытался пошутить. Думаю, он просто не хотел умирать в одиночестве.       — Кто бы мог прийти? Мы отвезем его в морг, и коронер, вероятно, подпишет, что он умер естественной смертью. После этого он получит приличные похороны. Такой парень, как он, должен получить хоть какую-то долю достоинства, — заключил мужчина.       — Аминь, женщина согласилась.       Дрожа, Айкис опустил крышку люка. Он не мог сдержать слез, пока крался по канализационным трубам, и плакал всю дорогу домой.       Айкис был безутешен. Он рассказал своим соседям по комнате — Облине и Крамму — о мистере Робинсоне, но, хотя они и пытались проявить сочувствие, ни один из них не знал старика так, как Айкис. Наконец, Облина и Крумм снова легли спать, причем Облина даже зашел так далеко, что сказал ему, что ему станет лучше после ужасного ночного сна. Конечно, он этого не сделал. То немногое, что он спал, было разрушено сновидениями, в которых призрачный мистер Робинсон ругал его за недостаточную преданность, а Громбл заставлял его снова и снова писать на доске «Я всех подвел». Примерно после первых 500 строк вошел его отец, покачал головой и пробормотал, что ему следовало сдать в детдом для бонстрят. Зимбо предложил свои услуги в качестве замены сына, что было встречено с большой радостью. Когда Айкис проснулся, он был весь в холодном поту и был таким же несчастным, как и прежде.       — АЙкис, я знаю, что ты только что пережил большую трагедию, но тебе нужно взять себя в руки, — Облина посоветовала ему. Айкис угрюмо подергал себя за уши. — Не буквально! Сделай несколько глубоких вдохов, встретимся в классе. Не медли, ты же знаешь, как Громбл не одобряет опозданий.       Айкис медленно поплелся в класс, бормоча на ходу.       — Поэтому я не пришел на его день рождения. Несмотря на то, что я обещал, и это значило бы для него очень многое, исполнило бы его последнее желание. Кого волнует, если его последние мысли были, вероятно, о том, как он разочаровался во мне? Не делай меня плохим другом. На самом деле это не так.       Когда Айкис мрачно вошел, прозвенел звонок. Громбл слегка закатил глаза, подумав об этом слишком обычном происшествии.       — Мастер Айкис, ты опоздал, — заметил он.       Айкис расплакался.       — Я ЗНАЮ! Я сказал ему, что приду, и заставил его ждать, и он ушел в могилу, навсегда думая обо мне как о лжеце и придурке, и я никогда не смогу загладить свою вину перед ним, но мне очень жаль! Извините, я неудачник как друг, и я никогда не хотел, чтобы это произошло, пожалуйста, простите меня, мистер Робинсон, о, пожалуйста, простите мою неудачу!       Громбл был в замешательстве.       — О-окей. Спасибо тебе за этот случайный акт безумия, Айкис. Ты делаешь каждое занятие немного более сюрреалистичным.       Неудача, неудача, неудача! — Айкис застонал.       — Достаточно! — взревел Громбл. Айкис продолжал рыдать, по-видимому, не обращая внимания на предупреждение Громбла. — Айкис, я говорю с тобой! И когда я говорю, ты слушаешь.       Что-то в Айкисе надломилось.       — Правильно, я слушаю тебя, -с лёзы стали струйкой, поскольку печаль была преодолена яростью. — Это ты задержал меня после уроков! Ты заставил меня пропустить его день рождения, так что это твоя вина, что я не успел попрощаться. Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, — прорычал он. Весь класс ахнул.       — Айкис! Это основание для исключения, - Громбл пригрозил.       — Поцелуй меня в уши! — возразил Айкис. — Я все равно ухожу! — уходя, он ответил еще одним едким замечанием. — И я никогда больше не буду сражаться ради тебя с еще одним огром! Никогда!       Финстер, Фаутли, Патаки, Пиклз… Айкис шел вдоль рядов надгробий, пока не нашел искомый маркер.       — Мистер Робинсон, — пробормотал он грустно. — Я… у меня не было праздничного торта, поэтому я принес вам слаймовый пирог. Я знаю, что уже немного поздно, и, вероятно, это не то, что вы хотели, но я надеюсь, что он вам все равно понравится.       Ответа не последовало, кроме шелеста ветра и беспрестанного шлепания капель дождя.       — У меня до сих пор есть губная гармошка, и я каждый день разучиваю гаммы, даже когда мне нужно учиться. Я подумал, может быть, смогу сыграть эту песню еще раз, с того дня, как мы встретились? — Айкис взял свой инструмент и начал играть вступительные такты «When You've Got A Good Friend». Он не заметил приближения Громбла, пока директор не приблизился к нему.       - Ваше Громбство! — Айкис повернулся к своему учителю. — К-как вы меня нашли?       — Я услышал пронзительные писки и сразу подумал о тебе, — ответил Громбл, раздраженно нахмурив брови.       — Люди называют это блюзом, — кротко заявил он.       — Действительно подходящее описание, — заметил Громбл. Вместо импровизированного плаща на нем был мешок для мусора, но шерсть Айкиса была влажной от дождя и начинала приобретать синеватый оттенок. Младший монстр слегка вздрогнул и отвернулся. — Я говорил с Облиной. Она сказала, что у вас умер знакомый. Громбл тщательно опустил слово «человек».       — Он был слеп, — объяснил Айкис. — Поэтому он никогда по-настоящему не знал, кем я был. Но я думаю, что мы все равно были бы друзьями, потому что он понимал меня так, как никто другой никогда не понимал. Ни мой отец, ни мои друзья, никто, — Айкис всхлипнул. — Я думаю, ему было одиноко. Невозможно играть блюз, если ты одинок. Это музыка компании. Ты играешь ее, потому что мир жесток и безразличен, но ты все еще веришь, где-то в своем сердце, что так не обязательно БЫТЬ. Итак, вы вкладываете всю свою боль и страдания в песню и всего на мгновение, вы знаете, вы действительно знаете, что вы можете перевернуть свою жизнь. Может быть, вы уже это сделали, но вы просто не видели этого раньше. Вот для чего нужен блюз, для таких парней, как мы.       — Я понимаю, — ответил Громбл, хотя он явно этого не сделал. Айкис рассеянно подул на когти, чтобы согреть их, и чихнул. Громбл выглядел суровым. — Тебе нужно укрыться от бури. Ты простудишься, стоя в такую погоду.       — Мне все равно! — крикнул Айкис. — Он хотел, чтобы я был там, но теперь, когда он здесь, я останусь здесь, — Айкис неопределенно указал на надгробия. — Я многим ему обязан.       — Хм, — Громбл попробовал другой путь. — Интересно, Айкис, твой отец просто стоял там, плача и жалея себя, когда твоя мать умерла?       Айкис возмутился.       — Конечно, нет! Он Великий Сликис! Он никогда не оскорбил бы ее память, поступая так, как я, — Айкис запнулся. — Мне очень жаль, мистер Робинсон. — тихо прошептал он и склонил голову к могиле.       — Я уверен, что он не имеет на тебя зла, — Громбл положил лапу Айкису на плечо и осторожно повел его с кладбища. — Пойдем, мастер Айкис. Пойдем, найдем тебе огра. ~~~Конец.