***
Майлзу повезло, что следующий день был выходным. После занятий у него просто не хватило бы времени на осуществление своей задумки. Было уже два часа дня, а поиски до сих пор не дали никаких результатов. В магазинах с новой одеждой цены кусались, несмотря на то, что Майлз взял с собой вполне нормальную сумму, а представленный ассортимент был слишком далёким от стиля Хоби. Секонд-хенды тоже не порадовали ничем подходящим. Моралес запустил руки в карманы ветровки и пнул кусочек бетона, попавшийся на тротуаре. С каждым оставленным позади магазином он становился всё более уставшим и расстроенным. Идея, которая вчера казалась блестящей, сегодня уже не выглядела такой уж хорошей. Паучье чутьё зазвенело в голове, отвлекая от унылых мыслей. Майлз резко отскочил в сторону, чтобы увернуться от мчащегося прямо на него велосипедиста и сразу же прыгнул обратно, спасаясь от удара внезапно открывшейся двери. — Чëрт! — сердито пробормотал Майлз, потëр локоть, который всё же немного задело, проводил взглядом удаляющуюся женщину, а потом уставился на злополучную дверь. Поднял глаза выше и замер. Ещё один секонд-хенд, о существовании которого он понятия не имел, хотя часто бывал на этой улице. — Была не была, — решил он и взялся за дверную ручку. «Хоби бы здесь понравилось» — почему-то решил Моралес, с лестницы рассматривая полуподвальное помещение. Атмосфера, царящая внутри больше подходила какому-то магазину со старыми комиксами, пластинками или чем-то таким. По серо-зеленым стенам то там, то здесь были развешаны старые плакаты в рамках с музыкальными группами, фильмами и супергероями. Пара манекенов у стоек с одеждой были одеты в какие-то старые причудливые костюмы супергероев. Квадратные столбы света падали из пары окон под самым потолком, подсвечивая мириады плавающих в воздухе пылинок и делая помещение каким-то волшебным и потусторонним. Седой продавец со смутно знакомым лицом, негромко поздоровался и кивнул Майлзу из-за прилавка, пока тот спускался вниз. Моралес пошёл между рядами с одеждой, ощущая себя как в каком-то музее. Почти угасшая надежда разгорелась в нём с новой силой, когда он увидел целую стойку с куртками и плащами, как минимум треть из которых были кожаными. Он тут же нетерпеливо зарылся в это позвякивающее молниями и пряжками разнообразие. И… Спустя несколько утомительных минут поисков достал из общей массы одну из вешалок и уставился на находку. Жилет был почти идеальным. Из толстой тяжёлой кожи чёрного цвета, практически новый, если не считать пары небольших царапин. И размер, кажется, был именно тот, что нужен. Майлз снял свою ветровку и надел его, чтобы лучше понять. Однажды ему довелось примерить жилет Хоби, хотя он даже не особо понял, как это произошло. Тот просто что-то говорил про борьбу с системой и нарушение правил, закинув руку на его плечи и щекоча ухо дыханием, а в следующую минуту уже паковал немного дезориентированного таким поворотом Майза в свой жилет под тихие смешки Гвен и Пава. — Вот пусть мне кто-нибудь скажет, что этот малой не панк, — с весельем и как будто щепоткой гордости в голосе заявил Браун, показав на него обеими руками, а потом снова обнял его за плечи, притискивая ближе к себе, пока Гвен фотографировала их. Моралес фыркнул, чувствуя, как горят щëки, но спорить с «малым» не стал. С их первой встречи прошло полтора года, но Хоби иногда всё ещё называл его так. — Никогда не видела, чтобы он давал кому-то свой жилет, — заметила потом Гвен, скидывая ему фотографию. Браун уже отправился в свою вселенную, а Павитр тихо дремал на диване. — Даже тебе? — зачем-то уточнил Моралес, чувствуя укол ревности и тщетно пытаясь убедить себя, что дело всё ещё в Гвен. — Ага. А что? Ты так говоришь, как будто я какая-то особенная, — она легко пожала плечами и, улыбнувшись, посмотрела на него. А потом её глаза вдруг распахнулись чуть шире и Майлз как в замедленной съёмке увидел момент когда у неё появилась догадка. Он еле удержался от того, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу или губам, мысленно проклиная свой длинный язык. Он уже давно не задавал Гвен подобных вопросов. Их было много когда они только встретились после долгой разлуки. Тогда его сердце рвалось от любви, тоски и ревности. Но после той истории с Мигелем и Пятном, Майлзу понадобилось время, чтобы простить её. Они снова стали хорошими друзьями и в какой-то момент он с удивлением понял, что ему этого достаточно. — Совершенно забыл, что мне ещё нужно подготовиться к тесту, — скороговоркой выпалил он и открыл портал домой, мысленно извинившись за бардак, который останется в комнате. — У тебя завтра выходной, — Гвен приподняла бровь и улыбнулась краем рта. — Очень сложному тесту. Пока! — Майлз махнул рукой и нырнул в портал так быстро, словно на него снова объявили охоту. Дома он упал на кровать, достал телефон и долго смотрел на фотографию, чувствуя, как горит лицо. Она получилась хорошей, несмотря на то, что он сам на ней немного напоминал оленя в свете фар, с удивлённо распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Но Хоби как всегда выглядел классно. Он с ухмылкой Чеширского кота и чёртиками в тёмных радужках смотрел в камеру, расслабленный и довольный, прижимая к себе Майлза как плюшевого мишку-переростка, не оставив между ними никакого пространства. Это именно то, что нужно, понял Моралес, наконец вернувшись мыслями к покупкам. Жилет ощущался точно так же, как и жилет Хоби. Он посмотрел в зеркало. Да, идеально. Даже ряд заклёпок по краю отогнутого воротника был почти таким же. Только шипов на плечах не хватало, к сожалению. Он с опаской посмотрел на ценник и облегченно выдохнул. Цена для такой вещи, к счастью, оказалась более чем приемлемая. — Выбираете подарок другу? — вскользь поинтересовался мужчина на кассе, пересчитывая деньги. — Как вы… — удивился было Майлз, но осёкся, опустив глаза на свою одежду, другого размера и совершенно друго стиля. — Ага, — он кивнул. — Он очень дорожил вещью, которая у него была, но она испортилась и… — Майлз оборвал себя, покачав головой. Его слишком часто стало заносить, когда разговор касался Хоби. — Жаль, что шипов нет, было бы идеально, — всё же сказал он. — В паре кварталов вниз по улице есть ателье. Думаю, там вам смогут помочь, — продавец передал пакет, а потом вдруг лукаво улыбнулся и добавил: — Ему повезло с вами. — Спасибо, — Моралес поблагодарил, сквозь сердце, внезапно оказавшееся в горле. Во фразе не было ничего особенного, но его мозг поспешил вывернуть всё наизнанку и придать ей дополнительный смысл. — До свидания, — быстро попрощался Майлз, чувствуя тепло на лице, развернулся чтобы уйти и чуть не врезался в маленький прилавок со старыми комиксами. Он хмыкнул, немного отвлëкшись от своего смущения и поспешил на улицу. У него ещё было много дел. Майлз посмотрел вниз с крыши, на которой устроился, чтобы убедиться, что всё спокойно, а потом вернулся в облюбованный им уголок, окруженный глухими стенами соседних зданий, стоящих почти вплотную. Расстелив пленку, он бережно положил на неё жилет спиной вверх, вскользь пробежавшись пальцами по новым шипам, практически таким, какие и были нужны, только не настолько длинным. Их установка, к счастью, обошлась недорого, а жилет сразу стал выглядеть иначе. Более правильно. Но пока не до конца. Достав из сумки баллончики с краской, Моралес задумался ненадолго, а потом открыл один. В другом случае он бы сначала нарисовал эскиз, но знал, что сейчас более правильным вариантом будет действовать по наитию. Хоби был как неукротимая стихия, как хаос, если бы тот вдруг стал человеком. Он настолько не признавал постоянство, что даже не мог оставаться одного цвета на протяжении нескольких минут подряд, всё время сверкая и переливаясь как рождественская ёлка. Иногда Майлз думал, что он вот-вот разгадает значение каждого цвета, но потом понимал, что снова потерял нить взаимосвязи внешнего вида Брауна и окружающих его обстоятельств. Только с серым цветом было хоть немного понятно. Сладковатый запах краски привычно щекотал нос и тянул какие-то струны, прикреплённые к сердцу Майлза, напоминая о вечере, когда его укусил паук. О фреске в память дяде Аарону. О портретах Гвен и остальных Пауков в метро, которые он рисовал каждый раз, когда становилось до слëз тоскливо от мыслей, что он может больше никогда их не увидеть. Майлз чередовал цвета и пытался представить реакцию Хоби. Ему понравится? Или это только расстроит, напомнив об испорченной любимой вещи? Поймёт ли он, сколько в эту работу вложено души и сердца? И, что волновало больше всего, не подтолкнёт ли его это к пониманию, какие чувства Майлз к нему испытывает? Хотя последнее, наверное, только вопрос времени. Если Гвен догадалась, значит он был не настолько скрытным, как ему казалось. Странно только, что Павитр, намного более проницательный в этом плане, до сих пор никак не прокомментировал ситуацию. Майлз втайне ждал какого-то до ужаса неловкого замечания, которое небрежно сорвётся с его губ и не оставит Моралесу ничего, кроме как провалиться сквозь землю, а потом сбежать в свою вселенную и не показываться оттуда до конца жизни.***
Терпения Майлза хватило ровно на три дня, да и то, только потому что краске нужно было нормально просохнуть. Изначально он рассчитывал, что придумает какой-то повод, или хотя бы дождётся, когда Хоби заглянет в его измерение сам, чтобы отдать подарок как бы между делом. Но как только последние штрихи были добавлены, он осознал, что сможет ждать только то время, которое нужно росписи для закрепления. Он слишком хотел увидеть реакцию Брауна и торопился исправить свою ошибку, насколько это вообще было возможно. Жилет такая же важная часть Паука-панка, как маска или гитара. Рисовать Хоби было привычно. Майлз делал это бесчисленное количество раз. Грубые наброски и тщательно проработанные цветные портреты как-то совершенно незаметно заполонили его скетчбук. А когда он наконец осознал это, ужасно смутился, но совершенно не удивился такому повороту. Рисовать для Хоби было в новинку. Чувствуя ужасный мандраж, Моралес ещё раз внимательно рассмотрел рисунок, проверяя, всё ли в порядке, завернул жилет в крафтовую серую бумагу, перевязал шнурком, а потом всё же написал Хоби. [Эй, ты свободен сегодня?] — пальцы Майлза неожиданно затряслись и он чуть не сделал несколько опечаток. [Это ненадолго] — дописал он следом. [Для тебя я всегда свободен] — ответил Хоби буквально через минуту. Майлз вспыхнул от двусмысленности фразы, хоть и знал, что это просто манера общения Брауна. [Отлично, приходи] Сообщение едва успело отправиться, как мелкие предметы в комнате вдруг всплыли в воздух, предупреждая об открытии портала, а потом пёстрая как калейдоскоп воронка с рваными краями появилась прямо перед Моралесом. Хоби шагнул из неё с ленивой грацией человека, прекрасно осознающего уровень своей крутости. И он действительно был крутым. Кто мог бы поспорить с этим? Майлз знал его полтора года, но всё равно периодически со смущением ловил себя на том, что смотрит на Хоби с открытым от восхищения ртом. Вот как сейчас, например. Он поспешно сомкнул приоткрывшиеся губы. — Эй, чë как? — Браун стянул маску и выжидающе уставился ему в лицо, явно заинтересованный тем, что Майлз не объяснил сразу, зачем позвал его. — Хочу тебе что-то показать, — Майлз на секунду стал невидимым, выпутываясь из толстовки и штанов, проявился обратно, надел маску и подхватил свёрток с кровати. Внимательные глаза Хоби тут же проследили за вещью в его руках, но он не стал ничего спрашивать. — Пойдём, — позвал Майлз, бегло проверил, не смотрит ли кто и выскочил в окно. Он чувствовал, что ведёт себя суетливо и скорее всего совершенно нелепо, но не мог остановить это. Все его нервы превратились в туго натянутые струны, готовые разорваться от любого неосторожного движения. — Где пожар? — спокойно спросил Хоби, без усилий догнав его через секунду. — Нигде, просто… — Моралес запнулся, совершенно не зная, как продолжить. — Просто интересно, что ты скажешь, — он решил остановиться на полуправде, вернее, на части правды. — Сгораю от любопытства, чувак, — в голосе Хоби послышалась улыбка. Майлз повернулся к нему в полёте и чуть не промахнулся паутиной мимо выступа здания, в который целился. Иногда даже страшно становилось от того, в насколько глупую кашу он превращался рядом с Брауном. К счастью, к одной из своих самых любимых крыш Моралес довёл их без происшествий. Он практически бесшумно приземлился и почти сразу у него за спиной гулко стукнули тяжёлые ботинки. Майлз позволил себе секунду полюбоваться вечерним пейзажем, переводя дух. Совершенно некстати в голове появилась мысль, что это место и атмосфера идеально подходили для признаний и свиданий, если не обращать внимания на звуки голубей под краем крыши. Захватывающий вид на город, пылающий в небе невероятный закат, окрашивающий всё в персиково-золотые цвета и только они вдвоём… Он нервно сглотнул, стянул маску и сел прямо там, где стоял. Хоби повторил за ним, привычно оставив между ними минимум расстояния. Сначала Майлз немного смущался от этого. Никто так настойчиво не стремился оказаться в его личном пространстве, как Браун. Сейчас… тоже смущался, но уже по другой причине. Одежда и кожа Хоби снова окрасились розовым — неизменная реакция на взаимодействие с Майлзом с самой первой их встречи. Моралес всё ещё пытался разгадать точное значение этого цвета и иногда позволял себе крохотную надежду, что это визуальное выражение чего-то хотя бы отдалённо похожего на тот коктейль чувств, распирающих его грудную клетку. Он вдохнул, выдохнул, сжал рукой свёрток, лежащий возле бедра. И вдруг осознал, что совершенно не подумал о том, что сказать, слишком сосредоточившись на попытках угадать реакцию Хоби. — Я, э-э-э… — неловко начал он и тут же закрыл рот, отвесив себе мысленный пинок. Ещё раз вздохнул. «Да ладно тебе, это же Хоби, он не будет ненавидеть тебя из-за криво выраженной мысли», — попытался он уговорить себя. — Слушай, мне жаль, что из-за меня ты остался без своего жилета… — Всё в порядке, я уже говорил тебе! — Хоби перебил его, несильно толкнув локтем в бок. — Случались вещи и похуже, поверь, — он тронул рукой его плечо и добавил совершенно другим тоном: — Главное, что ты в порядке. У Майлза на секунду перехватило дыхание и он резко забыл то немногое, что успел придумать. — В общем, вот, — он протянул Хоби свёрток, прикладывая усилие, чтобы руки не дрогнули. Тот положил его себе на колени, с интересом глянул на Майлза, и потянул шнурок. Его руки запорхали как проворные птицы, разворачивая бумагу, но замерли, когда показались первые заклепки и шипы. Браун ещё раз посмотрел на Моралеса, но в этот раз с совершенно нечитаемым выражением лица. Вернулся к распаковке, только теперь движения его рук стали медленнее, осторожнее. Отложив бумагу в сторону, он развернул жилет у себя на коленях, провёл пальцами по ряду заклёпок, потрогал шипы. Затаив дыхание, Майлз ждал когда Хоби повернёт жилет к себе спиной. Сердце билось так часто и сильно, что его удары отдавались в рёбрах. Наверное, именно так чувствовал бы себя человек, ожидающий когда назовут последний номер лотерейного билета, который решит, выиграл он или остался ни с чем. Он так не волновался даже когда Гвен листала скетчбук, в котором её портреты были почти на каждой странице. Резкий выдох сорвался с губ Брауна, когда он наконец увидел спину жилета. Майлз уставился на него во все глаза, пытаясь по лицу прочитать реакцию. На старом жилете Хоби был только символ в виде паука, выглядящий довольно минималистично по сравнению со всей остальной его одеждой. Майлз решил идти своим путём и теперь с ужасом думал, не переборщил ли. Градиент из нескольких кричащих цветов растекался почти по всей спине. Яркие брызги, кляксы и несколько пятен, имитирующих заплатки, покрывали и без того бросающуюся в глаза основу. Но и конечно, Моралес не забыл про главное. Белый паук завершал это всё. Майлз искусно затемнил место, где он должен был быть и теперь создавалась стойкая иллюзия, что символ парит над остальной росписью. — Это ты нарисовал? — после нескольких секунд молчания, которые Браун просто сидел с жилетом в вытянутых руках, наконец спросил он. Майлз ещё сильнее занервничал, хотя был уверен, что больше уже невозможно. — Ага. Если тебе не нравится, я могу переделать, — быстро ответил он. — Я просто подумал, что… — Майлз… — перебил его Хоби. В следующее мгновение на Майлза словно налетел торнадо. Сильные жилистые руки умудрились одновременно и обнимать его за плечи и трясти, горячее тело прижалось к боку, кончики волос щекотали не скрытые маской лицо и шею, а дыхание обожгло ухо. — Ты талантище! Я уже говорил, но скажу ещё, ты крут, чувак! Моралес почувствовал как лицо вспыхивает от похвалы и от того, насколько Хоби близко. От смеси облегчения, радости, гордости и смущения закружилась голова, а грудная клетка словно наполнилась сиропом, мешающим нормально дышать. Руки вдруг разжались и Майлз на мгновение задумался попросить вернуть их обратно, слишком приятно было находиться в эпицентре этого урагана по имени Хобарт Браун. Но тут же опомнился и чуть не отвесил себе пощёчину, сгорая от стыда и надеясь, что у него не написано всё это на лице. Но даже если Хоби и заметил что-то, никак не прокомментировал, сосредоточив внимание на новом жилете. Он поднялся на ноги и наконец примерил его. Смотреть на стоящего Брауна сидя — это всё равно, что рассматривать гигантскую секвойю, поэтому Моралес поспешно встал тоже, оценивая Хоби в жилете. Он выглядел невероятно круто. И размер, к счастью, оказался правильным. — Тебе очень идёт, — выдохнул он, пытаясь не вывалить на Хоби всю кучу нелепых комплиментов, которые вертелись на языке. Жилет стал выглядеть чуточку иначе, словно подстроившись под стиль другой вселенной, который Браун нёс с собой как знамя, куда бы ни пошёл. Но паук на спине продолжил казаться объёмным и это не могло не радовать. Майлз застыл. — Чëрт… Вот я идиот! — он в панике потëр ладонью лоб, не понимая, как он не подумал об этом раньше. — Что случилось? — сразу же посерьëзнел Хоби, бросив любоваться обновкой. Его ярко-розовый цвет мигнул и поблëк, став практически серым. — Я не подумал, как на вещь из моего мира повлияет перемещение в твой. Что если его расщепит? — с грустью спросил Майлз, чувствуя себя самым глупым человеком. — Всего-то? — Хоби несколько секунд смотрел на него, а потом издал короткий весёлый смешок и снова стал розовым. Майлз невольно засмотрелся на его растянутые в улыбке губы, а потом поднял взгляд к глазам, когда Браун продолжил говорить. — Это не первая штука, которую мы перемещаем между измерениями, помнишь? Мы уже дарили друг другу подарки, одалживали комиксы, а Гвен до сих пор носит мои конверсы, — спокойно перечислил Хоби. — Да и даже если его заглючит, я знаю, что делать, — он положил руку ему на волосы и немного взъерошил. — Не паникуй из-за ерунды, Питер Пэн, — его голос прозвучал неожиданно ласково, как мёд, стекающий прямо на сердце Майлза. — Верно… Я… не подумал об этом, — признался Моралес, завороженно глядя на Брауна. Он чувствовал себя ужасно глупо из-за этой ситуации, но все мысли вдруг отошли на второй план. Всё, на чëм он мог сосредоточиться — это блестящие тёмные глаза напротив, губы, изогнутые в загадочной, как у Моны Лизы, улыбке и то, насколько близко они внезапно оказались. Несмотря на скачок роста, Майлз всё ещё смотрел на Хоби снизу вверх, но сейчас тот казался ниже, немного наклонившись вперёд. Его взгляд на долю секунды скользнул вниз, прежде чем вернуться к глазам Моралеса. Майлз приоткрыл рот, словно со стороны наблюдая за своими действиями. Мозг регистрировал их только постфактум. Стайка голубей вспорхнула из-за края крыши, громко свистя крыльями. Майлз вздрогнул и невольно сделал крошечный шаг назад, разрывая зрительный контакт. А когда снова посмотрел на Хоби, тот уже распрямился в полный рост и стоял с какой-то сложной не подлежащей расшифровке эмоцией на лице, больше не улыбаясь. Момент был безнадёжно испорчен и Майлз совершенно не знал, что теперь делать. Хотелось подойти к Хоби, самому вторгнуться в его личное пространство и дёрнуть за отвороты жилета, вновь заставляя наклониться. Но тошнотворное чувство страха облепило его внутренности и намертво приклеило ноги к месту, а руки к туловищу. Вдруг он понял всё неправильно? Что если принял желаемое за действительное и сейчас перечеркнëт полтора года замечательной дружбы по своей глупости? Как вообще кто-то настолько крутой, как Хоби Браун, мог… Майлз резко вынырнул из вороха своих скачущих мыслей, когда понял, что Хоби больше не смотрел на него, повернувшись лицом к закату, а его цвет стал серым и каким-то рябым, как на фотографии в дешёвой газете. Чëрт, Моралес действительно облажался, не так ли? Нужно было действовать быстро, пока эта неприятная неловкая пауза, стремительно разрастающаяся и набирающая вес, не раздавила их обоих. Он коснулся плеча Хоби кончиками пальцев, привлекая внимание. — Не хочешь… — Майлз прервался и кашлянул, пытаясь заставить воздух нормально проходить через ужасно пересохшее горло. — Не хочешь покачаться? — он замер с надеждой. Поймёт ли Браун? Может, для других Пауков это было какой-то обыденностью, но Майлз жил ради этих моментов, когда он мог просто лететь на паутине между небоскрёбов. Не чтобы патрулировать, догнать преступника, кого-то спасти, или быстрее добраться в пункт назначения. А просто для удовольствия. Чтобы оставить внизу все мысли и проблемы. Стать свободным и как будто бы бестелесным, растворившись во вкусе ветра, пробивающегося сквозь ткань маски, в собственном стуке сердца и чувстве невесомости, когда траектория полёта достигает наивысшей точки, а земля ещё не успевает потянуть обратно. Это был танец, стремительный и красивый, партнёром в котором выступал сам город. И Майлз хотел, чтобы сегодня Хоби занял его место. Конечно, они и раньше иногда болтались по одному из их городов без особой цели. Но с ними были Гвен или Пав и всё превращалось в соревнование или какое-то подобие салочек. Майлз не мог сказать, прочитал ли Браун между строк, но он снова порозовел, поза стала более открытой и расслабленной, а в глазах заплясали чёртики, появляющиеся когда он что-то замышлял. — Погнали, — он дёрнул уголком рта и в одно мгновение оказался в маске. Майлз ещё заканчивал надевать свою, когда Хоби ярким пятном пронёсся мимо, вскочил ногами на бортик крыши, подмигнул одной из линз маски и рухнул вниз спиной. — Эй! — возмущённо крикнул Моралес и прыгнул следом. Он взглянул на Хоби и отчаянно захотел как-то запечатлеть это мгновение, навсегда сохранить этот персиково-золотой вечер, собственное заходящееся от адреналина и любви сердце… И конечно же, Хоби, который сейчас не выглядел как человек, с чудовищной скоростью летящий с небоскрёба, а скорее как кто-то, кто развалился дома на любимом диване, раскинув руки и ноги в стороны. Только ветер, яростно треплющий края жилета и ремень гитары, разрушал иллюзию. Хоби не смотрел на стремительно приближающуюся землю, только на Майлза. Майлз смотрел в ответ. Будь на месте Брауна кто-то другой, он испугался бы за него, но в Хоби был уверен настолько, что мог снять веб-шутеры и шагнуть с любого небоскрёба, пока он рядом. Прыжок веры. Только не Человека-паука. Прыжок веры Майлза Моралеса. Он знал, что Хоби его поймает.