Улыбка, согревающая небеса

Солнце клонилось к закату. Природа начинала засыпать, готовясь к завтрашнему дню. Из травы доносится стрекот стрекоз и кузнечиков. Воздух был чист и прохладен. Скала Хокаге освещена последними лучами уходящего за горизонт солнца. В это время в одном из баров Конохагуре-Но-Сато было шумно и весело. Ниндзя деревни Скрытого Листа, одной из пяти великих деревень, отмечали успешное выполнение миссии чашечками саке. Джонины и чуунины, собравшись за столами, болтали, шутили и смеялись. Лишь один человек не веселился. Он выполнил множество миссий, и эта не была для него праздником. Его переполняли собственные эмоции, которым выхода не было. Его чувства лились через края терпения и помочь ему мог только их источник. Пепельноволосый шиноби-масочник. Какаши Хатаке. Этот человек находил мало радости в происходящем. Он задумчиво смотрел на соседний столик пропахшего дымом бара. Молодые джонины, в том числе и его возобновившаяся команда, отдыхали и развлекались. Среди них была и она. Весёлая блондинка, джинчуурики девятихвостого демона лиса и дочь его учителя. Наруто Узумаки. Девушка хохотала над очередным анекдотом изрядно напившегося Кибы Инузуки. Никто, кроме самых близких не имел ни одного подозрения, что он — главный холостяк Конохи, давно и сильно влюблен в эту девушку. Трепетно смотря на Наруто, Какаши, уже накативший пару стопок саке и довольно хмельной, стал, сам того не желая, погружаться в воспоминания, связанные с ней и тонуть в них с головой. Сегодня ему дадут команду генинов. Какаши не хочет себе учеников, но против третьего Хокаге только дурак попрёт. Упертый старик. Прошлые двенадцать команд провалились, и им скорей всего тоже не удастся. -Детям не хватает ума понять ценность товарищей и командной работы, как и мне в свое время. Чтобы он стал их учителем, им нужно пройти испытание — отнять у Хатаке, джонина Конохи, колокольчики. Участники предыдущих команд, все как один, работали поодиночке, забывая о том, что они — товарищи, а значит, что нужно работать сообща. Он уверен, что и эти ребята будут такие же дураки. Пух! Открыв дверь кабинета, в котором должны быть его юные подопечные, на пепельную голову приземлилась щётка для чистки доски от мела. Раздался девичий хохот. Какаши посмотрел на источник звука, и сердце дрогнуло. Дочка Минато-сенсея. Наруто. Он поступил бесчеловечно, оставив маленького ребёнка своего учителя на растерзание всей деревне. Они ненавидели её, а он был в стороне, когда ей была нужна помощь. Изверг. Но сейчас она не выглядела, как тот ребёнок, которому не хватало денег на еду и нормальное проживание. Она смеялась. Громко, открыто и невероятно счастливо, словно произошло что-то прекрасное. От сердца отлегло. Она не знает его, но стало легче от осознания того, что она его не ненавидит за-то, что бросил. Не помог. Не защитил. Она смеётся над ним. А он заслужил того, чтобы она его презирала. От смеха над глупой шуткой с щёткой на уголках глаз девочки выступили слезы, которые она тут же стала вытирать. Последний Учиха, Саске, насмешливо фыркнул. Но было видно, что и его тоже подмывает засмеяться. Но нельзя — он же Учиха, гордость не позволяет. Розоволосая девчонка, Сакура Харуно, гневно фыркнула, глядя на Наруто, и небрежно бросив -Идиотка. — отвернулась к своему обожаемому Учихе. Наруто не обиделась. -Я люблю… — представлялась ему Сакура, бросая влюбленные взгляды на Саске — Я хочу… — мечтательный взгляд снова вернулся к Учихе. Тот, в свою очередь, то и дело поглядывал на Нару. Та, раскинувшись на крыше, смотрела на плывущие мимо пушистые облака — А не люблю я Наруто! — заявила Харуно, гневно зыркнув на упомянутую. Масочник ожидал от Наруто все — от возмущения до гнева, но она просто пожала плечами и отвернулась. -Неудивительно. Я привыкла. — донёсся до него еле слышный шёпот девочки, но благодаря острейшему слуху шиноби все же им услышимый. Внутри стал подниматься и разгораться, подобно проснувшемуся вулкану, кипучий гнев. Она привыкла! Люди из его деревни, народ, который он защищает, довёл её до этого! Она считает, что ненависть и презрение по отношению к ней — это норма! Но вместе с гневом появилось и сожаление с примесью какого-то непонятного, неизвестного ему чувства. Вдруг захотелось обнять эту маленькую несчастную девочку, спрятать от холодного и жестокого мира, закрыть собой, разделить с ней её не маленькую боль. Это было ему незнакомо, и поэтому желанию он не поддался, продолжая с напускным равнодушием смотреть на детей. Ему было жаль этого человечка. Он поможет ей, если это понадобится, даже ценой собственной жизни. Он решил все для себя. Битва с Забудзой, одним из отступников от своей деревни, мечником — нукенином деревни Скрытого Тумана и его подопечным Хаку помогла ему осознать ценность Наруто в его жизни. Он был готов отдать жизнь за любого из своих подопечных, но разум вновь выделил блондинку. Он очень хотел тренировать её для экзамена на чуунина. Но Саске… Печать Орочимару брала над ним контроль. Он не мог бросить своего ученика без подготовки. Он рассчитывал самостоятельно вытянуть Саске из кольца ненависти, навеянного братом. Глупо, очень глупо с его стороны. Он не имел подобного влияния на людей, в отличие от Наруто. Он видел, как Саске смотрит на неё, видел, что он чувствует по отношению к ней, и от этого становилось тошно. Мужчина не понимал, почему так остро реагирует на то, что его ученик поддался глупому очарованию его ученицы. -Как и он сам — доносились отголоски разума, которые были благополучно им заглушены. Уход Саске из деревни давался его ученице тяжело, и он это видел, чувствовал. Видел, как в вечно искрящиеся радостью глаза закрадывалась раз за разом печаль, оставляя в синеве все больше и больше теней. Ей было тяжело и больно, ведь её друг и соперник ушёл из их родных краев. Обещание, данное Сакуре, о том, что она найдёт и вернёт Учиху обратно, стало отправным пунктом навстречу к неприятностям. Одна за другой на их головы сыпались опасности, которые девочка с весёлым «Даттебайо» и улыбкой от уха до уха преодолевала. Его невольно восхищала эта способность своей ученицы — никогда не сдаваться. Наруто покинула родные пенаты вместе с Джирайей-самой. Ушла из его мира также быстро, как и влетела. Тогда его мирок потерял свои краски, потускнел, стал серым. Словно его солнце зашло за горизонт и наступила кромешная темнота, состоящая из мучивших его разум ужаснейших воспоминаний. Гибель отца, друзей, наставника, кровавые миссии, пребывание в АНБУ. Всё ужасы жизни смешались и в единой палитре боли вновь обрушились на него. Из снова наступающего кошмара его вытянула Наруто. Она вернулась. Это был единственный раз за последние пятнадцать лет, когда он опоздал лишь на пару минут. Сперва он подумал, что за землю с небес спустился ангел и сейчас стоит перед ним. Захотелось протянуть руку и коснуться божественного существа, снизошедшего с облаков. Но внезапно ангел сама направилась к нему, мягко улыбаясь и протягивая руки для объятий. Отказать этому чуду света он не мог. Но вдруг неосязаемые крылья развеялись, и он с удивлением узнал в посланнице Бога свою ученицу во всей своей девичьей красе. Это был словно удар ниже пояса. Настолько прекрасных людей он за всю свою жизнь не видел и был уверен, что не увидит никогда. Почему его сердце так бешено колотится, а щеки становятся все горячее и горячее сами собой? В книгах Джирайи такое состояние описывалось, но он никогда не испытывал этого до сегодняшнего момента, поэтому сравнивать не с чем. Неужели он… Да нет, бред какой — то. Он не мог… Тем более в собственную ученицу. Девочка выросла в невероятную красавицу, глаз не отвести. И заметил это не только он. Наруто получала комплименты от всех подряд, а он стоял позади и краснел от злости, смущения и ревности. По большей части из-за ревности. Поэтому и таскался за своей ученицей по пятам, не оставляя её одной, а как только на горизонте появлялся представитель мужского пола, хватал её и уводил прочь. Он знал, что шансов на взаимность у него нет, но избавиться от чувства собственничества было не так-то просто для одиночки-холостяка. Он был уверен, что его чувства незаметны для окружающих. Когда богиня Кагуя была повержена, Обито призвал его, чтобы попрощаться, но на этот раз навсегда. Его друг вновь умирал. И от этого было больнее его отпускать. Попросив Какаши не убиваться после его ухода тот свет, Обито неожиданно добавил -Знаешь, я даже не думал, что ты – Бакакаши, когда-нибудь так сильно влюбишься. — с лёгким смехом сказал Учиха. Какаши растерялся, даже испугался. Неужели все так сильно заметно? — Да брось ты! Я уверен, пол Конохи видело, какими глазами ты смотришь на дочку сенсея! А вот это было плохо. Если многие заметили, значит могли пойти слухи. А если пошли слухи, то до Нару они тоже доползут. А она этого просто так не оставит. Чего-чего, а этого не хотелось вовсе. Обито понаблюдал за реакцией друга, и вздохнул. — Я сомневаюсь, что она заметила. Она же дальше собственного носа не видит! Успокойся, старина. Только перед тем, как я уйду, хочу взять с тебя обещание. Какаши внимательно посмотрел на Обито. Кивнул. Тот продолжил, с весельем глядя на Какаши — Ты признаешься ей. И растворился, с лёгким сердцем уходя к своей возлюбленной. А Какаши остался стоять один, как дурак, понимая, на что подписался. Он не решился открыться кому-то, кроме Гая, в своей симпатии. Тот, уже сидя в инвалидном кресле, поддержал его. — Наруто может вспылить. Может разозлиться. Но она никогда не оборвет тебя в твоих чувствах. Она не такой человек. От этих чуть бессмысленных, немного глупых слов у Какаши словно часть груза с души убрали. Но пойти к Нару он не решился. Ему суждено быть одному. Ему суждено лишь наблюдать. Со стороны смотреть, как в любви ей признаётся Казекаге, Саске, другие ниндзя и гражданские. Ему суждено всегда быть в тени, и защищать ее из оттуда. Даже ценой собственной жизни. Это его участь. Вынырнув из пучины воспоминаний, Какаши проморгался и осмотрелся. Они были в том же баре, на тех же местах. Запах алкоголя в воздухе усилился. В голове был лёгкий гул. Обведя взглядом просторный зал, взор пал на Наруто. Ничуть не пьяна, она ковырялась в тарелке с закусками. Разгоряченный после алкоголя, туго соображающий и знатно пьяный Какаши, не думая, встал и неровной походкой пошёл в сторону определённо заскучавшей девушки. Почти добравшись до своей цели, Какаши покачнулся и чуть не упал прямиком на Нару. Та, заметив учителя, придержала падающего мужчину и аккуратно посадила его рядом с собой. Какаши понравилось, что она касается его нежно и мягко, и он уткнулся ей в плечо и забормотал — Нару, о-ой Нару... Как мы с тообой давно не виделиссь. А сколько мы с тобой не общались уже — ужас! Ты своего сенсея ведь не навещаешь, ведь забыла уже обо мне совсем. А я ведь так по тебе скучаю — не поверишь как сильно! — пьяно сказал мужчина и попытался пристроиться под боком девушки. — Ну что вы, Какаши-сенсей. О вас никто не забывал. Я с вами просто давненько не пересекалась. — сказала Наруто и тихонько добавила, наклонившись над сползшим с дивана учителем, — я уже ухожу, Какаши-сенсей. Вы пойдёте со мной, или ещё посидите? Таким она его ещё не видела. Весь потный, помятый, с протектором набекрень и лезущий обниматься — кто бы мог подумать, что обратная сторона этого человека такая! — Я с тобой. С тобой. Конечно с тобой. Всегда с тобой, и сейчас с тобой. Я за тобо-ой! — затянул Какаши и завозился, пытаясь подняться с дивана. Наруто помогла ему. Какаши, заметив руки, бережно поддерживающие его, заволновался и ужасно смутился, но схватив тоненькие сухие длинопалые ладошки в свои большие и влажные, играя роль джентльмена, повёл Нару к выходу, не особо и понимая, где он находиться. Неожиданно из-за стола напротив поднялся один из выпивающих мужчин, и направился в их сторону. -Эй, красавица, не откажешь в танце с таким мужчиной, как я? — встал в «эффектную» позу доморощенный мачо. — Давай, сообщи своему сторожевому псу, что сегодня ты уже занята! Наруто попыталась выйти из этой противной ситуации, не калеча никого. -Извините, вы меня наверно с кем-то спутали. Я и мой спутник уже уход… — Да не с кем я вас не спутал! — находясь под шофе, заявил мужчина, перебив девушку. — Я что, совсем что ли идиот по-твоему! Ну давай, красавица, не ломайся! Всего танец! А ты — дуй отсюдова, раз не умеешь с девушками общаться! — сказал он подозрительно молчавшему Какаши. Но тут на голову хама опустилась бутылка саке. И началось… -Ну зачем вы полезли, Какаши-сенсей! Я бы и сама разобралась! — ругала Нару Какаши, сидя на улице. Её и зачинщика драки выпер на улицу хозяин заведения, заставив вдобавок оплатить весь погром. — Я должен защищать свою даму. — невнятно заявил так и не протрезвевший Хатаке — Защищая свою даму от таких как он, я защищаю и свою честь тоже! Наруто растерялась от этих слов. «Свою даму». Звучало крайне интересно. Но все же приятно. Для Какаши картина перед глазами сделалась прекрасна. Его Наруто, такая милая и растерянная, близко. Её руки слегка обхватывают его плечи, а лоб касается его замаскированного носа. Высшая степень наслаждения! Не удержавшись, мужчина снял маску и быстро, но нежно чмокнул девушку в губы. — Я люблю тебя… — прозвучало тихо, но невыносимо приятно для девушки, которая влюблена в этого мужчину с шестнадцати лет. -Нет! Нару, нет! Ты обещала! Ты поклялась перед алтарем на нашей свадьбе, что не покинешь меня! Нет! — душераздираюше кричал и плакал Какаши. Его жена, его любимая Нару лежит двумя ногами в могиле, а он, как дурак просто стоит, не в силах помочь женщине, вытащившей его из ненависти, принявшей его и помогавшей всю жизнь. — А как же наш сын?! Как же Сакумо?! Не оставляй нас! Я без тебя не смогу! — выл мужчина. Постепенно вопли, крики и слезы вышли, и теперь Какаши Хатаке лежал, держа в объятиях мертвое, хладное тело своей жены. Намертво вцепился в тело женщины. Его пытались оттащить. Он продолжал обнимать родного человека. Она покинула их с сыном. Не просто ушла, а забрала большую часть его сердца с собой, на тот свет. Враг, уже павший, отнял её у него. — Пожалуйста, позаботьтесь о ней, мама, папа, Обито, Рин, тесть и тёща. — подумал о самых близких людях Какаши. Он воспитает достойного сына. Так, чтобы Нару гордилась ими. Вновь битвы. Люди все никак не могут угомониться. Сакумо уже тринадцать. Он взрослый, самостоятельный. Но также как и мама любит рамен. А когда волнуется, говорит «Даттебайо». Всё сравнивают его с матерью. Конечно, удивительно будучи членом клана Хатаке иметь яркие голубые глаза. Их с Наруто маленькая мечта сбылась. Их сын вырос бы самым счастливым ребёнком на земле, если бы его мама не покинула их, когда ему было всего три года. Орочимару предложил возродить сильнейших. Но не назвал кого. Он ахнул, увидев воскрешенных. Не только Каге, но и Обито, Мадара и Изуной, Акацуки, Джирайя, погибшие шиноби. Его отец. Он смотрел на сына, стоящего перед ним в плаще Каге, с гордостью. Но ему вдруг стало наплевать. Его взгляд безошибочно выцепил в толпе возрожденных её. Кожа слегка потрескалась, а глаза полностью почернели из-за техники нечестивого воскрешения. Но это была его Наруто. Он кинулся к ней в толпу, не задумываясь о последствиях. Они пройдут через это вместе. Они снова вместе. На этот раз даже смерть не разлучит их.