А мы про чай забыли

Утро. Через марлевою занавеску лосняться яркие солнечные лучи, падая на светлую кожу парня. Феликс лежит в теплой постели, обнимая подушку, которая застряла ему уже проснувшегося Хенждина. Который к слову гримел чем-то на кухне, не довая первому спать. Что что, а сон у Фели был чуткий. Вдруг грохотания на кухни прикратильись и через пару секунд в комнате показалась темноволосая голова, а затем и сам Хён. Хёнждин. Полуголый Хёнджин. Нет нет. ПОЛУГОЛЫЙ ХЁНДЖИН В ФАРТУКЕ! Господи, кто его таким сделал?! И как его отучить ходить полуголым по моей квартире?! Ой то есть по его квартире. тогда получается он имеет право так ходить.и меня имеет, ну в принципе я не против. Так о чем это я? КАКОГО ХРЕНА, ХЕН?! Феликс открыто рассматривал парня, без стеснения, будто раздевая. А смотреть было на что. Хёнджин и в правду был шикарен, похоже ему было жарко — фартук прилип к коже выдиляя фигурный пресс, а волосы были немного расстрепанны. — О сахарок, я тебя разбудил? Извини. Я принес тебя чай. Вставай принцесса. — он коснулся губами виска парня, оставляя лёгкий, почти невисомый поцелуй. — Нет, я сам проснулся. — парень покраснел и добавил тише. — От твоего внешниго вида. Как тут не проснуться. — Тебе не нравится мой внешний вид? Ты хочешь чтобы я снял фартук? Или всё в целом? Мм принцесса? — Хён наклонил голову на бок и присел у изголовья кровати — Что? Нет нет, я не об этом. — Феликс ещё больше покроснел, его воображение рисовало самые развратные картинки, о чем он конечно никогда не признается. В один момент ему показалось что у него покроснело всё, даже кончики ушей. — И.и вообще — запинаясь проговорил он. — Давай сюда свой чай. — Нет сахарок, теперь ты от меня точно не отмажешься. — лице старшего рассувела ухмылка, после чего он стянул с себя фартук и откинул в сторону. — Иди-ка сюда, моя прелесть. — Хён уж было хотел поцеловать парня, как тот спрятал голову под одеяло и уже хотел засунуть туда и руку как ее схатили, довольно крепко, но не больно. Феликс не видел Хёна, не видел на что он смотрит и понятия не имел что он собрался делать. Он захотел выглянуть, дабы посмотреть что задумал его возлюбленный. Неожиданно он почувствовал чужие губы на своем запястье, по телу пробежали мурашки, пока Феликс лежал в лёгком шоке — губы уверенно поднимались всё выше, оставляя мокрые следы на фарфоровой коже младшего. И не успел светловолосый опомниться как с него стянули хлопковое одеяло, а мягкие губы Хёна сначала эээкоснулись щеки, затем скулы и только потом заветных губ. Феликс охотно ответил на поцелуй, но углублыть его не стал. Хён спустился к шее парня и впился в нее вишнёвыми от поцелуя губами, оставляя бордовый след на светлой коже. Реакцией на это был сдавлиный стон. Фелексу нравилось. До безумия нравилось — ощущать его губы на своей шее, его руки на худощявом теле. Феликс очень хотел большего, но сил на мольбу не было. Только на чрезмерное жилание. И на высокие стоны. Да, голос у него был низкий, но стоны.они были упоительно сладкими и довольно высокими. Хён опустился ниже. Оставив пару поцелуев на груди, он перешёл ближе к пупку оставляя дорожку из поцелуев от пупка к основанию домашних шорт, под которыми с каждой секундой стонавилось всё жарче и жарче. Тёмноволосый отстранился заглядывая в раскрасневшееся лицо младшего. — Хён. — ели как выловил из себя парень. Хёнджин понял. Ему два раза повторять не надо. Он стянул с младшего шорты под которыми не было нижнего белья, и вобрал горячую плоть в рот. Феликс вскрикнул от неожиданности и громко застонал. Днём от соседей им пизда. Как минимум на них будут ужасно смотреть. Как максимум жилать смерти. Но это потом. Сейчас два разгореченных тела требуют разрядки. Есть только они и они и больше ничего и никого. Фелекса хватило не на долго. Всего каких-то пару движений головой и тот протяжно застонав кончил, отвернувшись на спинку кровати. А старшему хватило этой шикарной картины перед глазами. И вот они потные, задыхающееся, но безумно счастливые лежат на кровати. В объятиях друг друга. Хорошо. Очень хорошо. Это лучше утро. Марлевые занавески никак не спасают их от яркого солнца из-за чего Феликс чихает. А Хён только улыбается убераяя прядь волос с лица младшего. — А мы про чай забыли.