Соловьи

Соловьи поют вдалеке. Красиво. Давно их не слышал. Кто-то кричит. Ему очень страшно. Он тяжело дышит и рычит от ужаса. Он далеко. Так далеко, что и нет совсем. Кричал один, закричал второй, крики со всех сторон. Всюду смерть. Страдания. Война. Костлявая приходит к каждому. Умирают все поодиночке. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то даже доживёт до седин. Я уже могу умирать. Проводят бутылкой ракии и помянут добрым словом — считай, не зря пожил на свете. Воздуха не хватает. Сейчас бы хоть немного ветра. Вместо этого духота. Пыль и запах гари оседают тяжёлой подушкой на лицо и душат. Я слаб и не сопротивляюсь. Притворюсь мёртвым — может, поверят. Соловьи заливаются звонкой трелью. Открываю глаза через силу и вижу голубое небо родной Сербии. Облака плывут над головой. Они — чистая белая вата, которую приложат к ране и наспех забинтуют. Продлят пытку перед концом, искромсают позже. Они — пушистые цветы, которыми укроют свежую могилу. Соловьи поют. Всё громче и громче. Настойчиво зовут в свой рай. А вороны обгладывают мою ногу. Их острые клювы впиваются в плоть. То не чувствую ничего, то жалко вою. Они не отступают, довольно каркают и лакомятся себе дальше. Наверху, над облаками, наверное, красиво. Земля совсем крохотная, люди такие маленькие, всё равно что муравьи. Падают навзничь, как в старых комедиях, и не видно их перекошенных в агонии лиц. Взрывы — всё равно, что залпы детских хлопушек. Хотел бы я увидеть. Крест на груди жжётся. Мне туда нет ходу. Все мы здесь грешники, падаль для воронья. А соловьи всё поют, завлекают. Кто-то кричит вдалеке и умоляет не умирать. Глаза сами собой закрываются. Не я первый, но всегда есть надежда, что станешь последним, а остальным повезёт. Без надежды никуда. Враги совсем рядом. Мы окружены. Либо мы их, либо они нас. Кто-то выкрикивает моё имя так, будто от этого зависит его жизнь. Воздух в лёгких кончается. Я захлёбываюсь кашлем и поднимаю тяжёлые веки. Испания. Банк. Не та война, другая, маленькая. Нога нещадно ноет — колонной придавило. Не вороны — не прогонишь. Много крови. Военные наступают. Палермо кричит: «Не засыпай!» — и спешит на подмогу. Постараюсь продержаться. Командира нужно слушать хотя бы иногда. Умирать одному неизбежно, но как же печально. Соловьи поют в Банке, тихо маня в свою рощу.