Leerer Raum

      Рихард пришёл с работы и, закрыв за собой дверь, сел на пол в прихожей. Нужно было немного восстановиться после очередного рабочего дня. Всё не так плохо, но и не так хорошо, как могло быть.       Ссора с любимым человеком не давала покоя. Давно уже стоило закрыть на недопонимание глаза и жить дальше, но Рихард не мог. Он хотел обсудить, поговорить и, в конечном счёте, вернуть на круги своя общение, отношения и эмоции. Говорить в жизни он едва ли мог бы, оттого вечно писал письма.       Зная, что Тилль тот ещё ценитель всякой эстетики, Рихард, сделав небольшой перекус и кофе, сел за стол, доставая стопку листов и автоматическую перьевую ручку.       Формулировать мысли было трудно. Было бы что, дейтсвительно… Всегда стоит начать со вступления, пусть оно будет бредовым! Но оно будет и даст импульс; потом эти странные слова можно просто убрать.       «Привет?       Наверное привет…»       Рихард включил телефон, глядя на знакомый номер и никнейм.       «Ты был в сети довольно давно, но разве это какая-то проблема? Никак нет. Я продолжу тебе писать.       Ты не читал и не отвечал, даже находясь в сети.       Теперь, когда тебя нет уже два месяца, я могу без лишних опасений писать тебе что угодно, все мысли и чувства теперь будут у тебя.       Я могу. И я делаю.       Не суть, из-за кого или чего. Просто так.       Как бы я сказал: nur so aus Langeweile…»       Рихард кивнул, перечитывая текст. Обращение самому себе или же какому-то странному человеку есть.       «Итак, теперь я сделаю вид, что ты другой человек.       Я всегда так делаю, чëрт возьми.       Думаю, что кто-то не он вовсе, а тот, кто мне нужен, думаю, что понимаю, думаю, что знаю, чувствую, сочувствую, люблю.       Я меняю жизнь на фантазию и пустые убеждения.       И теперь тебе предстоит взять на себя роль моей… М…       Странной любви?       Да, пожалуй, довольно странной любви. Я немного не понимаю, что происходит, что я испытываю. Это дружба или любовь?       Это созависимость. Понимаешь, это плохо. Что бы там ни было у нас, сейчас мне, заметь, после алкоголя, всё ещё тяжело.       Я начну.       А ты никогда не скажешь, что чего-то не понял, что мне стоит остановиться, промолчать, подумать над словами и поведением.       Ты просто закрылся давным-давно и тебе плевать, что говорю я, что говорят другие.       Тебя нет.       И всё, что осталось: zul. online 02 Juli um 14:58.       Довольно романтично?       Да, да-да…       Я никак не могу начать, но я уже потерял мысль, ахаха.       Итак, ладно. Пробуем что-нибудь вспомнить…»       Круспе откинулся на спинку кресла. Что же он хотел? Он что-то видел, о чём-то хотел поговорить… Верно? Что-то случилось, о чëм Круспе хочет сказать, несмотря на ссору.       «Привет.       Я даже не знаю, как объяснить, зачем тебе вся эта информация.       Наверное, я просто хочу, чтобы меня заметили. Я хочу, чтобы ты меня заметил. Не забывал обо мне и просто знал, что я существую.       Из-за какого-то желания, я стремлюсь напоминать о своём жизненном цикле.       Итак, сегодня ко мне пришёл мой приятель. Небольшая предыстория:       Он нашёл себе предмет обожания. И столкнулся с проблемами. Много страдал, попал в передрягу с обесцениванием его чувств.       Я долго вытаскивал его из депрессии, помогал, впрягался. Всё наше общения было завязано на том, чтобы я ему помог.       Мы дружили ради дружбы, но потом это стал какой-то большой сеанс психотерапии.       Я говорил ему бросить эту затею, потому что он не будет счастлив с человеком, который сам этого не хочет. Который не позволит этого.       И что?       Он построил отношения с этой девушкой.       Сегодня он рассказывал мне, как они целовались в парке.       У меня ничего этого нет.       У меня полно людей, которые целовались бы со мной в парке, но я не люблю их. Мне не нравится никто.       И знаешь…       Я не представляю никого, вместо тебя.       У меня много людей, и они могут друг друга заменить.       Тебя — никто. И грустно, сволочь, грустно, что я не помню такого. Не помню, когда был так зависим, когда так боялся терять. Когда так любил.       И сегодня этот приятель заставил меня подумать. На отношения с тобой я в очередной раз открою глаза, снова, опять, заново.       Я просто люблю тебя. И мне ничего с этим не поделать.       Он говорил о любви, но о той, которая мне не интересна — простые отношения: объятия, поцелуи и прочее.       Наши с тобой отношения — это что-то за гранью. Что-то неподвластное пониманию. Это что-то такое, что правда составляет мою жизнь.       Я понимаю, что мне больно, я понимаю, почему это происходит, я понимаю, что нужно делать.       Но я не хочу уходить. Потому что ты даришь мне такие эмоции, какие не дарит никто. Я не смогу оставаться собой без тебя. Я не смогу жить.       Я хочу быть с тобой, быть при тебе. Пусть даже условно, но понимать, что ты есть у меня.       И мне важно понимать, что я точно так же есть у тебя.       Тем не менее.       Я уже несколько раз думал о том, что мне не нужны отношения, лучшие друзья и, в целом, близкие люди, пока у меня есть ты.       Жаль, конечно, я не учёл, что рано или поздно мне нужен будет ресурс, замена и запасной вариант.       Я искал.       Но не смог найти. Потому что нет таких людей, как ты.       Можно найти романтика, можно найти нытика, или металиста, рокера, длинноволосого мальчика, милую девочку, оптимиста, пессимиста, человека из другой страны или из соседнего кабинета, гитариста, барабанщика.       Можно найти кого на любую роль:       «Друг» ака тряпка.       Мать.       Недоотношения.       Иностранец.       Художник.       Отражение.       Близкий человек.       Френдзона.       Но я не могу найти никого на звание «Тилль». Ты правда нечто незаменимое и неповторимое.       Я не понимаю, что со мной происходит, но я… Я не хочу, чтобы ты исчезал.       Мне нечего сказать. Я не могу просить прощения, ведь это бесполезно. Не могу обещать снова меняться, ведь ничего не понимаю. Не могу манипулировать, потому что не позволю себе этого.       Я ничего не могу.       Лишь напомнить тебе, что ты моя любовь, и я покорно жду тебя. Жду, когда что-то произойдёт, жду, когда ты придёшь и скажешь, что я урод, но всё в порядке, ведь так бывает.       Я прошу тебя сделать что-то, ведь погибаю без тебя. И не имею никаких возможностей исправить положение.       Я слабый, беспомощный, безнадёжный. Назови как угодно, я буду согласен.       И этот приятель. Нет, я не могу выбросить этого чувства из головы. Он сказал о какой-то девушке, о какой-то ерунде в виде поцелуев. И я понял, что у меня нет потребности в этом.       Ни в чём, лишь в тебе. Ты мне нужен.       И ты у меня есть, есть, мать мою! Ты со мной, ты ждёшь, ты любишь, ты терпишь. Ты уверен, что мы будем вместе. Ты веришь в нашу дружбу и любовь.       А я уже ни во что.       И в тот момент я осознал это. То, насколько потерян был. Не видел ничего и сидел во мраке. А это так глупо…       Прости.       Прости меня, прошу.       Я ничего больше, повторюсь, не могу тебе сказать.       Но я жду.       Я не уйду, пусть пройдёт даже несколько лет.       Потому что ты — моя жизнь, ты — моя душа, радость, горе, слëзы. Ты — всё, что у меня есть. Ты — всё, чем я могу дорожить.»       Круспе поставил точку и взглянул в окно. Уже постепенно светлело, он так долго подбирал пустые слова? Или это потому, что лето забирает ночь?       Рихард несколько раз взмахнул листами, пытаясь хорошенько просушить, потом перечитал всё, что высказал. Подумал над началом. И оставил, как есть. Если он начнёт что-то выправлять — ничего не получится.       Собравшись с мыслями, он выпил ещё чашку кофе, рассчитал время до работы и вышел из дома, держа в руках конверт без адреса и марок. В голове мешались мысли, что Тилль ушёл, даже не дав понять, хотел ли говорить? Любит ли ещё? Рихард не успел поговорить с ним и выяснить причину, Линдеманн выскочил из квартиры, захлопнув дверь.       Импульсивные музыканты никак не могли найти общий язык, о чём жалели. Но любовь ведь куда сильнее?       «Поговорим ещё, обсудим, помиримся…» — подумал Круспе, успокаивая себя.       Поглядывая на часы, ускоряя шаг, Рихард наконец-то пришёл. Кратко поздоровавшись, он положил конверт на могильную плиту.