Болезнь

Тихо тикали часы на каминной полке, обстановка в комнате была бы уютной, если бы не было так душно, и не пахло болезнью, на прикроватной тумбочке не стоял бы маленькие тазик с водой, на краю которого лежал кусок марли, рядом бы не выстроилась колонна различных склянок и пузырьков, с ярлыками на совершенно разных языках, на краю чудом не падая не лежал бы градусник. На большой кровати, закрытой балдахином лежал юноша, одетый в белую сорочку, и укутанный в несколько одеял. Он явно был нездоров: кожа жуткого зеленоватого оттенка, впалые щеки и глаза, частое и хриплое дыхание. На его лбу покоился уже согретый жаром тела мокрый обрез марли. За последние пару дней юноша ни разу не пришел в себя, он метался по кровати, бормотал что-то странное и даже плакал в бреду, ужасно высокая температура не сходила, казалось что он уже и не придет в себя, но вдруг его глаза чуть приоткрылись. "Где я? Что со мной?..." - Подумал Альфред, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем нибудь. С огромным трудом он поднялся на локти и переполз чуть выше, садясь и опираясь на подушки. Сорочка неприятно прилипала к телу от пота, не смотря на все одеяла было очень холодно. Со лба шлёпнулся почти горячий кусок марли, стало немного легче. Заскрипела дверь, впуская слабый сквозняк, и высокого юношу, с длинными светлыми волосами, собранными в низкий пучок, он торопился скорее подойти к кровати, как вдруг застыл в проходе, обнаружив больного в сознании и непривычной позе. - Ох, Альфред, ты очнулся, милый... - Пробормотал Герберт, кидаясь к кровати, и наклоняясь над ней. - Зачем же ты сел, ты так ослаб, не стоит тратить силы, как ты себя чувствуешь? Альфред очень туго соображал из-за болезни, и до него еле дошел последний вопрос. - Я... Я хочу переодеться... И мне холодно... - Конечно, милый... - Засуетился Герберт, доставая из шкафа почти такую же сорочку, что была на юноше. - Ох, боюсь тебе она будет велика, но твоих размеров нет... Тебе на секундочку придётся привстать, чтобы я снял с тебя это... Он осторожно помог юноше приподняться и снял с него сырую от пота сорочку. Альфред только после этого обнаружил что совершенно под ней обнажен, но сил на смущение не было, хотя Герберт и оценивающе осмотрел его, и не смотря на болезнь возлюбленного, в его глазах сверкнула игривая искорка. Юноша накинул на Альфреда сорочку, и помог обратно лечь, подоткнув одеяло со всех сторон, и сменив обрез марли на лбу студента, радостно отмечая что тот стал чуть прохладнее. - Раз ты очнулся тебе стоило бы поесть немного... - Альфред слабо мотнул головой, давая понять что не голоден. - Организм надо питать, ты очень исхудал! Пожалуйста, не засыпай снова, тебя надо покормить, я сейчас вернусь. - Герберт было встал, торопясь выпорхнуть из комнаты, но почувствовал как его слабо потянули за рукав и услышал очень тихое: - Не уходи... Пожалуйста... - Ох, милый... - Юноша умиленно улыбнулся. - Я вернусь через пару минут, все будет хорошо. - И он выскользнул из комнаты. Спустя несколько минут Герберт вошел обратно, и обнаружил студента свернувшимся клубочком и чуть вздрагивающим. Оставив жидкую овсянку на тумбочке он присел на край кровати поглаживая Альфреда по спине. - Что случилось, милый? - Обеспокоенно спросил он. - Ты вернулся. Мне... Так одиноко... И холодно... - Всхлипнул тот в ответ. - Не плачь, пожалуйста, от слез тебе станет только хуже. - Герберт помог студенту принять положение полу лежа, опершись на него. - Ты поешь если я обещаю остаться с тобой? - Ответом ему стал легкий кивок. - Вот и славно. Юноша поставил овсянку себе на колени и принялся терпеливо, как маленького ребенка, кормить Альфреда, который послушно глотал ложку за ложкой через силу, на что уходило не мало времени. Когда студент съел чуть больше половины он чуть мотнул головой, отказываясь от остального, и устало закрыл глаза, видно пол часа бодрствования были выше сил его измотонного болезнью тела. Герберт поцеловал его в лоб и уложил на подушки, после чего Альфред почти сразу уснул, не отпуская руку Герберта во сне, будто боясь, что снова останется один.