Не против

— Скажи, — внезапно нарушил тишину размореный теплом Гаара, — это разве не... Не странно? — А ты против? — Старший поднял на младшего хоть и ленивый, но с толикой напряжённости взгляд. — Не против. Мне нравится. Песчаный прикрыл глаза расслабляясь, как и Канкуро, который перед этим заботливо чуть поправил плед на ногах младшего брата и прижал того ближе к своей груди. Они не могли сказать точно когда и с чего началась эта внезапная тяга друг к другу. Задумываясь над этим, оба, не сговариваясь, приходили к выводу, что довольно давно и совсем-совсем незаметно. Словно иначе просто не могло и быть. Со времен, когда не уехала к Шикамару в Коноху Темари, даже ещё не планировала. Когда ободряющие похлопывания по плечу Гаары от кукловода, что поддерживал в период адаптации в обществе в качестве шиноби, а не машины для убийств производства собственного отца, стали немного дольше обычного. Когда младший норовил лишний раз коснуться пальцев старшего при, казалось бы, простых вещах - принесённая кружка с чаем после тяжёлого дня, подача полотенца в ванну по забывчивости оставленного в спальне, отданная в руки папка с документами и ещё куча-куча-куча причин, по которым так или иначе можно было урвать себе хоть что-то. Дальше - больше. Спустя каких-то пол года Канкуро не стал брезговать открытыми обьятиями, а в то время по натуре своей сдержанный и, как оказалось, стеснительный Гаара научился класть ладонь на сильное плечо, совсем легонько его сжимая. И этого было достаточно. До поры до времени. Темари все это видела. Видела, но ничего не говорила, радуясь за дорогих младших братьев. Ей казалось, что она понимает - лишённые нежности в детстве ребята хотели восполнить то, чего им всю жизнь так не хватало. Особенно Гааре. Повинуясь каким-то своим порывам и выводам, девушка так же старалась помочь им в этом. То приобнимет, то волосы потреплет, то чмокнет на ночь в лоб. Вот только... Это было не то. Да, Темари безусловно была дорога что одному, что второму. Она являла собой опору, защиту, любовь и покровительство. Старшая сестра, как никак. Но разница прослеживалась радикально. И это Темари тоже видела, спихивая все на "разницу полов", как она любила говорить. — Братья есть братья. Сестра есть сестра. Я понимаю. — Говорила она с улыбкой и прищуром глаз, когда мальчики выглядели уж слишком, как ей казалось, виновато. Канкуро иногда вспоминал, как они неловко касались друг друга. Почему эта картинка прошлого появилась перед глазами именно сейчас, когда они с Гаарой чуть ли не спят в обнимку на диване гостиной, он не знал. Да и думать об этом не хотелось. Но это заставило его улыбнуться. Всего на мгновение, зато искренне. Он легонько провел кончиками пальцев от щеки брата до виска. Они ощущались шершаво, в мозолях от напильника с отвёрткой, мелких шрамах от заноз (последствия работы с деревом). Но Гааре было приятно. Он невольно уткнулся носом в широкую грудь старшего, стискивая ладони на его лопатках чтобы прижаться ближе, ещё ближе, растворяясь в этом тепле и нежности. Пальцы кукловода уже практически невесомо теребили пряди алых волос, когда Гаара тихонько всхрапнул и слишком громко засопел. Канкуро улыбнулся второй раз за этот вечер. После этой ночи они стали делить друг с другом не только касания, тепло и чувства, но ещё сон. Сначала такой же спонтанный, на диване в гостиной, после особенно напряжённого рабочего дня. В один из таких моментов Гаара попросил: — Пойдём спать, Канкуро. И, не дожидаясь ответа, медленно встал, осторожно взял брата за руку. Старший сжал ладонь крепко, но нежно. Позволил поднять себя и увести в спальню младшего. В эту самую ночь они впервые уснули в обнимку намеренно. И стали делать так чаще. Прошёл уже год, как Темари покинула родной дом ради Шикамару. *** — Всё. Не могу больше. Устал. Гаара слишком резко захлопнул папку с документами, лениво потёр глаза. Канкуро, сидевший напротив, обеспокоенно поднял взгляд на брата, который вымученно массировал виски. Старший молча встал, зашёл к нему за спину и положил крепкие руки на плечи. Аккуратно начал разминать затёкшие мышцы под расслабляющиеся придыхания Гаары. — В курсе что ты лучший брат? — голос сделался совсем расслабленным. Канкуро ехидно улыбнулся. — Ещё бы. Спустя недолгое время младший открыл глаза. — Пойдём домой. Закончим завтра, здесь не много осталось. Ответом ему послужил лёгкий кивок. По очереди приняв душ и вместе поужинав, они сразу отправились в спальню Канкуро на отдых. Необходимость просить, предлагать или уточнять желание совместного сна со временем отпало само собой. В комнате тут и там валялись то чертежи, то детали будущей марионетки, словно места в собственной мастерской было мало, ей богу. Гаара уже устал ворчать на старшего братца за беспорядок, взрослый человек в конце концов, старше казекаге, хоть и на неполный год, но все же. А тот лишь отмахивался - потом, да потом. Зато кровать стал заправлять регулярно. Гаара улегся первый. С огромным наслаждением на лице потянулся всем телом и по привычке уже умостил голову на грудь Канкуро, едва тот приземлился лопатками на кровать. Тёплая улыбка в ответ на это действие не заставила себя долго ждать. Как и ощущение более крепкого объятия. Гаара повернул голову чтобы посмотреть на брата. Тот, в свою очередь, направил взор своих тёмных глаз прямиком в бирюзовые. Рука замерла где-то на красном затылке. И потянула к себе. — Канкуро, ты чт... Договорить ему не дали тёплые сухие губы, что накрыли поверх собственные. Это не было ни страстно, ни мокро. Языка тоже не было. Канкуро даже не шевелил своими губами, просто прижался ими к чужим и словно застыл. Даже, кажется, не дышал. Лишь прикрыл глаза дрожащими веками. Гаара тоже не шевелился. Он был поражён. В отличии от старшего, что забыл про дыхание, песчаный никак не мог заставить себя моргнуть. Его глаза широко распахнулись в изумлении. Оба слишком тяжело задышали от бушевавших где-то внутри эмоций, когда Канкуро медленно отстранился от светлого лица. — Канкуро... Канкуро, ты... Это разве... Что ты.. Разве можно... Так... Мысли путались в голове. Сказать, что Гаара был в шоке, это ничего не сказать. Но, и про то, что ему было приятно можно было твердить то же самое. — Ты против? Канкуро сам не знал что сподвигло его. Сейчас, когда уже все произошло, единственный ответ который всплывал из глубин сознания был только "захотелось". Он захотел поцеловать Гаару. И сделал это. — Не... — младший мотнул головой. — Не против. Глядя глаза в глаза, добавил спустя несколько мгновений: — Хочу ещё. И уже сам прильнул в поцелуе, на этот раз пытаясь осторожно и нежно сминать губы Канкуро своими. Совсем неумело, без напора, с дико стучащим сердцем в груди. Эти ощущения, испытываемые впервые, были не похожи ни на какие другие. Понимание, что сейчас они близки так, как никогда, обоим сносило крышу. Где-то в сознании мелькали мысли, что это ненормально, что нельзя вот так прижимать родного брата к себе, а уж тем более целовать куда-то кроме лба и щёк. Тем временем, поцелуй стал увереннее. Канкуро мягко поменял их положение, теперь уже нависая над песчаным. Обнимая за талию одной рукой и под лопатки второй, не распуская их куда не стоит, даже не поглаживая. Руки Гаары же обвили шею старшего. Поцелуй вышел слишком, слишком долгим. Они не знали сколько прошло времени точно, но когда оторвались друг от друга, то губы немного саднило, не смотря на всю нежность. Не было ни давления, ни зубов, ни языков до самой глотки. Лишь время, которое оказалось довольно приятно проводить таким образом. Гааре понравилось целоваться. Канкуро тоже. Они уснули не проронив ни единого слова, как всегда в обнимку. *** Целоваться стало делом обычным. По хорошему, надо было обсудить что это такое, собственно, произошло. Но по мочаливому согласию эту тему не поднимал ни один, ни второй, решив не заострять на этом внимание. Потому что хотя-бы сами себе парни не врали - им нравилось. И они хотели ещё. С момента первого поцелуя пролетело несколько месяцев. Они успели привыкнуть к этому на столько, что когда в гости приехала Темари с новостью о беременности, они чуть не начали делать это при ней. Все на том же злополучном диване. Опомнились, когда уже взаимно потянулись, но успели осознать. Это было похоже на резкое дергание в сторону друг друга и сразу же обратно. Но она или не заметила, или сделала только вид. Лишь привычно тепло улыбалась младшим братьям, которых не видела уже очень давно. Прервать что поцелуи, что совместный сон по спальнями друг друга пока сестра здесь, решили так же молчаливо-обоюдно, как и поднимать тему близости. Проблем им отнюдь не хотелось. И как бы сильно, до одури и скрипа зубов их не тянуло друг другу, она ни за что не поймёт и не примет это. Оба знали. Темари вернулась в Коноху через две недели. Именно столько времени братья не касались друг друга так, как им хотелось. Канкуро решил, что именно из-за этого решился преодолеть допустимые рамки ещё немного, когда углубил такой желанный поцелуй. Первый за это время. Гаара шумно втянул носом воздух и легонько сжал рукой плечо кукловода. Рука старшего впервые огладила изящный бок тела под собой. Бирюзовые глаза распахнулись, по конечностям побежали мурашки. Это движение оказалось приятным. Сбитым из-за долгого поцелуя голосом, немного хриплым, отстранившись всего на пару секунд, Гаара попросил: — Ещё. Тон получился настойчивее, чем ожидалось. Снова целуя младшего, Канкуро не мог игнорировать такую просьбу. Всего одно простое и короткое слово подстегнуло его, и вот он уже гладит торс под собой обеими руками. Вероятно, он задел какое-то особо чувствительное место, ведь Гаара так красиво запрокинул голову назад, хапая ртом воздух. Его ещё никто и никогда не трогал здесь. Особенно так. И Канкуро прекрасно знал это. Поэтому не был против внезапного разрыва поцелуя и довольно быстро нашёл своим губам другое применение. Они словно сами примагнитились к белокожей тонкой шее с нежным, ласковым поцелуем где-то около уха. Дыхание младшего стало сбивчивым, а его руки с силой вцепились в плечи старшего. Целовать шею было приятно. Гладить тело тоже, пусть и через пижамную одежду. Канкуро увлёкся на столько, что почувствовал ладонь песчаного на своей груди только тогда, когда тот провел по соску. Старший шумно выдохнул. Приятно. Тогда он потянул Гаару на себя, оказваясь снизу. Младший был усажен на бёдра. Наклонился к губам сам, шеей. И руки брата на свою талию поместил тоже сам. Канкуро на это лишь хмыкнул. Пальцы кукловода, мастера марионеток, привыкшие к плавным движениям трогали тело ощутимо. С нажимом, но мягко. Бесподобно. Перемещаясь со спины на грудь, затем на талию и обратно, пока губы ласкали податливую шею, а собственное тело принимало первые робкие ласки песчаного. Гааре казалось, что он чувствовал сейчас одновременно все. Тепло чужого тела, дрожь в собственном, влажные губы и горячее дыхание на шее. Он хаотично гладил тело под собой, стараясь запомнить на каких местах Канкуро дышит громче обычного. И ощутил новое чувство. Горячее, как пожар, где-то внизу живота. В этот самый момент у самого основания шеи легонько сомкнулись зубы. Гаара дрогнул всем телом, резко выпрямился и совершенно машинально потёрся своим уже крепким членом об не менее крепкое бедро брата, с первым стоном за эту ночь запрокинув голову назад. И испугался. Канкуро замер. Он прекрасно почувствовал сквозь хлопковую ткань штанов состояние младшего и отметил, что сам находится в таком же. Гаара опасливо посмотрел мутными глазами на лицо парня. Несколько недолгих минут они молча смотрели друг на друга, оба красные, растрепаные, возбужденные. Канкуро первым нарушил эту тишину. — Мы... — все на что его хватило. На пробу он медленно положил свои руки на таз младшего, плавно приподнял. Затем так же плавно опустил вниз и двинул немного на себя, подав свои бёдра навстречу. Потеревшись членом о член сквозь два слоя тонкой одежды, всего лишь один раз. Старший шумно вздохнул. Младший закусил губу и стыдливо отвёл глаза, издав нечто на подобии скулежа. — Разве так можно, Канкуро? — спросил не поднимая взгляд. — Мы можем остановится. Много времени на размышления Гааре не потребовалось. Он сам вильнул бёдрами создавая новое интимное прикосновение. — Ох.. Я не... Против. Большего не требовалось. Канкуро приподнялся на кровати, оперся лопатками на стену чтобы было удобнее. Притянул Гаару к себе для нового поцелуя в губы, руки снова оказались на тазу песчаного. Не спеша, словно боясь спугнуть, старший повторил самое первое движение. В таком положении и правда было удобнее: колени Гаары устойчиво держали его по бокам от Канкуро, а тому в свою очередь не приходилось излишне выгибать свои бёдра навстречу из-за перехода на полусидячее положение. Было не так остро, как хотелось бы. Да и руками было бы удобнее и практичнее, чем вот так тереться сквозь две пары пижамных штанов. Но ни один, ни второй никак не могли набраться смелости для столь откровенных ласк. По крайней мере сейчас. Гаара распалялся. Для него, не привыкшего к прикосновениям ниже пояса, все это было слишком. Слишком горячо, слишком хорошо. Разве что, недостаточно близко. Ему пришлось разорвать поцелуй чтобы начать двигаться навстречу, так как хотелось, прижимаясь своим членом теснее к чужому. И немного быстрее. Младший не стеснялся тех звуков, что издавал. Стоны в пол голоса, лёгкие всхлипы, томное мычание, шумное горячее дыхание куда-то Канкуро в шею. Тот переместил руки на ягодицы, сжал их крепко, старался создать как можно больше трения между членами. Выдыхал протяжно, с удовольствием, хрипло. Штаны у обоих уже были влажные от сочащейся смазки, руки младшего метались от шеи до спины кукловода, сминая ночную футболку. Гаару начало потряхивать. Он с силой зажмурил глаза, впился ноготками в сильное плечо брата. — Слишком! Кан...куро! АХ! Это... Слишком! Песчаному больше всего на свете хотелось сейчас сомкнуть ноги, но торс между ними не позволил это сделать. Ощущения стали через чур острыми, сильными. Канкуро знал, что Гаара сейчас кончит. Но, он не ожидал, что тот не испытывал этого совсем никогда и просто не понимал что с ним происходит. — Сейчас, сейчас, Гаара.. Лёгкий звон в ушах заставил младшего замереть. Он не мог пошевелить даже пальцами, что вцепились в крепкую спину брата, но вместе с тем его лихорадочно трясло. Достаточно громкий стон сопроводил первый в жизни оргазм Гаары. Канкуро тоже не заставил себя долго ждать, кончая парой движений позже. *** С той ночи прошла всего неделя. За это время дальше поцелуев они не заходили. И не обсуждали, как в тот раз с самым первым, долгим и трепетным поцелуем. В целом, все эти близкие отношения, уже явно перевалившие и вышедшие за рамки понятия "братские", принимались обоими на удивление спокойно и просто. Не было ни нужды, ни желания признаваться друг другу в каких-то там чувствах. Никто из них не мог сказать наверняка любовь ли это в тот самом её смысле. Да и не думали об этом, если честно. Но оба были не против.