***
Одним из главных преимуществ совместных миссий Двойного Чёрного всегда оставалось то, что большую часть времени они сходили за парочку, и поэтому не вызывали вопросов. В этот раз всё было довольно просто — нужно было устранить одного продажного министра, у которого внезапно проснулась совесть и он решил прервать все связи с Портовой Мафией. Исходя из информации, предоставленной Мори, Масару-сан должен был появится на формальном приеме по поводу дня рождения его жены прежде чем сбежать за границу под предлогом рабочей поездки. Не то чтобы мафия не cмогла бы его достать и в Китае, но всё же провернуть убийство на территории Японии, да и прямо в Йокогаме, было гораздо проще. Осаму не сильно любила работы под прикрытием. Даже несмотря на то, что это всегда оставалось прекрасным поводом посмотреть на Чую в вечерних костюмах, которые так дико ему шли, ей давно перестало нравится, что каждый раз происходило что-то не очень благоприятное. В основном потому, что она всегда неизбежно привлекала непрошеное внимание, что неимоверно раздражало даже когда её роль была именно в том, чтобы отвлекать цель. Им с Чуей нужно было проникнуть на приём в дорогом отеле, куда оказалось на удивление несложно попасть. Данные, собранные разведочной командой, говорили о том, что их цель собиралась покинуть это мероприятие в точное время, чтобы успеть на самолет в Пекин. Идеально для их планов. Но несколько часов слежки прежде чем они смогут выполнить свою работу было довольно скучным делом, поэтому в какой-то момент они разбрелись по залу. Чуя никогда не пил на миссиях, а вот Осаму временами была очень даже не против, особенно в подобных местах. Да и какая кому была разница? Работа была проще простого, а убивать всё равно было не ей. Оставшись одна, Дазай направилась к бару, стараясь не привлекать ничье внимание и ни с кем не общаться. Желания на такое не было в любом случае. Махнув бармену и присев за стойку из красного дерева, Дазай заказала бокал шампанского, закинув ногу на ногу. Её сегодняшний образ состоял из платья в пол с оголенной разрезом до бедра ногой, чтобы было легче доставать пистолет. Краем глаза она заметила, глубоко вздыхая, что снова этот ничего не значащий жест оказался непонятым одним из представителей мужского населения планеты, определенно обделенного хромосомами. Сидящий рядом мужчина, с виду раза в два её старше, тоже ожидающий свой напиток, оглядел её с ног до головы всего один раз прежде чем сползти со стула и направиться к Осаму. — Составишь мне компанию, красавица? Надеяться на то, что, может быть, отсутствие ответа заставит его исчезнуть, было слишком оптимистично, ведь когда Дазай никак не отреагировала, даже не удостоив его не только ответом, но и взглядом, она резко ощутила чужую руку на своей ягодице. — Что же ты меня игнорируешь, детка? Не важно, как часто человек сталкивается с подобным дерьмом, ничто никогда не готовит его к подобным ситуациям. Всегда хочется отреагировать «адекватно», но что таковым является? Дазай же, когда дело доходило до домогательств, давно перестала отказывать себе в проявлении собственного гнева. — Жизнь вам не дорога, видимо. — Прошипела Дазай, игнорируя мерзкую улыбочку на чужом лице, и уже была готова снять шпильку и вмазать этому придурку в какое-нибудь уязвимое место, но воздержалась, понимая, что это привлечёт внимание. Мужик усмехнулся, продолжая поглаживать бедро, но Дазай резко встала и, больно схватив за его запястье, вывернула ему руку, чтобы отпустил, и ушла так быстро, как только могла, даже не оглядываясь на его возмущенную брань. Она не была уверена, видел ли это Чуя, но предупреждать его не хотелось. В данный момент ей просто было нужно спрятаться и исчезнуть. Какой бы сильной она ни была, как бы ни была в состоянии самостоятельно справиться с подобным дерьмом — такое всегда неизбежно оставляет след. Дазай направилась в красиво обставленную уборную вместе с бокалом шампанского (не оставлять же его без присмотра), слегка наплевав на миссию на ближайшие десять минут. Пусть Накахара пока последит за целью один, да и не денется этот продажный политик никуда. Они не позволят. Перед ней предстал длинный ряд зеркал, но смотреть не хотелось ни в одно — сейчас они были лишь напоминанием о собственной внешности и провокацией абсолютно ненужных мыслей, которые солью на рану неизменно заставляли её усомниться в правильности собственного гнева. Дазай прислонилась спиной к мраморным раковинам, сложив руки на груди. Со стороны могло бы показаться, что она просто задумалась, но легкая, почти незаметная дымка во взгляде выдавала отрешенное состояние. Ей была нужна всего пара минут, чтобы прийти в себя, прогнать остатки мерзкого отвращения и придумать, что делать дальше, когда она услышала, как открывается дверь в уборную. Раздражение, испытываемое Осаму, редко выражалось на её лице, и данный момент не был исключением, но когда из-за угла показался знакомый силуэт, напряжение в плечах спало, даже если самую малость. — Дазай? Ты чего прячешься? Всё в порядке? Значит, Чуя всё-таки увидел, иначе бы так нежно к ней не обращался. Их общение нечасто сводилось к чему-то помимо перепалок, но в редкие моменты слабости оба знали, что могут рассчитывать друг на друга. Это и называется партнерством, даже несмотря на то, что между ними искрило с первой встречи два года назад, своеобразная проблема, с которой они пока не собирались разбираться. Хотя Дазай уже давно решила, что Чуя её и больше ничей. — Меня тошнит. И я устала смотреть на то, как к тебе подкатывают всякие старухи. Это даже было частичной правдой. Рвотные позывы от ощущения чужих мерзких рук на своем теле действительно присутствовали, а внимание со стороны дам на пару десятков лет старше Чуи тоже были своеобразной нормой на подобных заданиях. Накахара всегда выглядел великолепно, а элегантный костюм тройка добавлял ему несколько лет, и могло показаться, что ему скорее немного за двадцать, а его выразительные черты лица (те же скулы, что Осаму так любила целовать по-пьяни, а потом притворяться, что ничего не помнит) привлекали внимание. Всё-таки Чуя был очень красивым. Накахара сделал несколько шагов вперед, протягивая Дазай бутылку холодной воды, которую он предусмотрительно принес с собой, и забрал у нее бокал, выливая содержимое в раковину. — Если тошнит, хватит пить. — С улыбкой произнес Чуя, устраиваясь рядом, облокотившись на раковины. — Цель на месте? — Флиртует с официанткой. Думаю, минут на пятнадцать можно оставить. Остатки гнева дали о себе знать, вылившись в слегка насмешливый тон. — А она с ним флиртует? Или он просто пользуется тем, что ей не убежать, потому что она на работе? Чуя не ответил, лишь покачав головой. — Тогда я даже рада, что до завтра он не доживет. Выражать мнения по поводу их миссий совсем не было похоже на Дазай, но что-то подсказывало Чуе, что не иметь никаких сентиментов по поводу подобного было попросту невозможно. Его самого как минимум раздражало подобное поведение, в основном присущее мужчинам, будто бы у них было эдакое право на женское внимание. Он и сам сталкивался с подобными мерзостями время от времени, с его женственными чертами лица, ведь его иногда можно было спутать с девушкой даже в обычной одежде, а на миссиях, когда они с Дазаем оба наряжались в платья, его выдавал лишь кадык и низкий голос. Но всё же тошнотворное чувство от чужой, даже если женской, ладони на его пахе, не могло сравниться с тем, с чем сталкивалась Осаму. К ней в любом случае относились иначе, даже в мафии, несмотря на прозвище Демона Вундеркинда и близость с Мори. Подобное невероятно злило. Какая к черту разница, что между ног, и почему это должно как-то влиять на банальное уважение к человеку, Чуя не понимал. Видеть, как после такой мелочи, Дазай замыкается в себе, даже мимолетно, было безумно тяжело. Он знал наверняка, как все реалии их жизни влияют на её психологическое состояние (ведь это именно ему зачастую приходилось вырывать лезвие из её рук), и что подобные домогательства всегда и неизбежно оставляют след. Более чем что-либо другое, Чуе сейчас хотелось как-то поддержать Дазай, даже если это значило просто дать ей вынырнуть из собственной головы. Игриво подтолкнув локтем Осаму в бок, обращая её внимание на себя, Накахара заискивающе усмехнулся и, прикусив на мгновение губу, выразил своё предложение. — Только он? Дазай наконец посмотрела на Чую, которому показалось, может и ошибочно, что в полупустых глазах мелькнуло что-то похожее на интерес. — Что ты предлагаешь? — Тот мужик, с лишним количеством рук, это один из подчиненных цели. Всё равно нас встретит команда с мусоровозом у заднего выхода, так какая разница, одно тело или два. Чуя не ожидал абсолютно никакой реакции от Осаму, в таких ситуациях ему самому всегда было сложно, но внутри расплылось очень теплое ощущение, когда вместо привычного пустого выражения лица возникла хоть и холодная, но всё же улыбка, а плечо Дазай коснулось его. — Пожалуй, соглашусь с тобой, чиби. Вынесешь мусор за меня? — Как-будто тебе нужно спрашивать. Какой план? Дазай элегантно выгнула запястье, чтобы посмотреть на наручные часы. — Тот же, но с поправкой на количество человек. — Встретишь меня у выхода? — С тебя Масару, с меня… этот, чёрт знает его имя. — Уверена? — С плохо скрываемым волнением спросил Чуя. Всё-таки, не переживать за его партнершу у него получалось очень плохо, а прятать, как много она значила для него выходило ещё хуже. — Чиби за меня переживает! Это так мило! А всего-то нужно было, чтобы меня кто-то облапал! — Пропела своим излюбленным тоном Дазай, уже ухмыляясь от уха до уха. — Ты явно в порядке, раз вернулось твое дурацкое чувство юмора. Накахара хотел добавить что-то вроде «иди к чёрту, глупая скумбрия», но оскорблять надоедливую и большую часть времени раздражающую его девушку не хотелось. Он был просто рад увидеть улыбку на её лице, даже если и за его счёт. Ухмыльнувшись, он оттолкнулся от раковины и проследовал к выходу, бросив напоследок, чтобы Дазай не задерживалась. Постояв пару минут в той же позе, в которой она находилась, не двинувшись, уже десять минут, Дазай наконец обернулась к зеркалу. С некоторой отрешенностью, будто бы она смотрела вовсе не на себя, она оглядела свой наряд, противясь желанию проклясть его. Чёрное платье, полностью закрывающее её тело, кроме места с длинным вырезом на бедре, отрывающем частично забинтованную ногу, доходило до пола. Длинные рукава прятали кожу до запястьев, а на забинтованной груди не было выреза — платье доходило до шеи. Осаму точно понимала, заставляла себя никогда не забывать, что она могла быть одета в мешок из-под картошки, всё равно на подобных заведениях нашелся бы идиот, решивший, что облапать незнакомого человека — отличная идея. Но исчезнуть больше не хотелось, во всяком случае, не так сильно, как до этого, и Дазай точно решила, что именно она сделает с этим придурком. Может быть кто-то назвал бы её неуравновешенной, но это был титул, которым любой мафиози был только рад похвастаться.***
Когда Дазай вернулась к барной стойке, попивая воду из бутылки, которую ей так учтиво принес Чуя, она со смешанными чувствами обнаружила, что пристававший к ней мужик был всё ещё на месте. На вид ему было лет сорок, легкая седина пробивалась в районе висков, а дорогой дизайнерский костюм буквально кричал о наличии денег. Он сидел, ссутулившись, у стойки, большими глотками попивая стоящее перед ним пиво, с насупленным выражением лица, настолько серьезным, что Осаму хотелось рассмеяться. Неужели, она так сильно ранила его хрупкое мужское эго? Те, кто считают, что месть это блюдо, которое лучше подавать холодным, завалили бы «кулинарные курсы» Мори. А Дазай закончила их с отличием. Остановившись в паре шагов от её новой цели, Осаму прислонилась к стойке боком, наклонив голову, упорно наблюдая за тем, пока мужчина её заметит. Видимо, почувствовав взгляд на себе, он повернулся к мило улыбающейся Дазай. Прежде чем он успел что-либо сказать, Осаму улыбнулась ещё шире, и придвинулась практически вплотную, прикоснувшись к его рукаву. Самым смешным в этой ситуации было то, что мужчина не счёл подобную смену поведения странным. Он лишь приподнял бровь, опустив взгляд на её руку, заодно оглядев полностью закрытую грудь. Дазай снова ощутила рвотные позывы, но виду не подала, ведь жить этому идиоту оставалось меньше пяти минут. — Передумала? А рука у меня до сих пор болит. — Процедил он, стиснув зубы, явно считая, что резко ставшее нейтральным выражение лица девушки говорит о раскаянии. — Загладишь свою вину? Уголком глаз, Дазай заметила последовавшего за Масару Чуей, смотревшего на неё, и улыбнулась напарнику, давая понять, что по времени они рассчитали всё точно, ведь через пару минут она последует за ним. Сидящий перед ней мужчина, однако, решил, что улыбка предназначена для него. — Даже не извинишься, красавица? Хотя так даже лучше. Не люблю, когда девушки слишком много болтают. Меня зовут… — Это мне неважно. — Прервала его Дазай, вызывающе посмотрев прямо в глаза будущему трупу. Если бы он только знал, на кого он поднял руку, то понял бы, что её сверкающий взгляд означал не возбуждение, а жажду крови. Его крови. — Идемте со мной. Не дожидаясь ответа, Дазай проследовала к двери на лестницу, за которой полминуты назад скрылся Чуя. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что мужчина пошел за ней. Может быть, она даже сохранила бы видео с камер наблюдения, если бы они не были выключены сейчас. На лестнице было безлюдно, лучшее место для убийства, но тащить тяжелое тело вниз Осаму не планировала. Сам спустится. Потребовалось буквально тридцать секунд, чтобы услышать, как дверь на лестницу открылась и закрылась за ней, а на бедра снова легли чужие руки. — Так куда же мы идем, хмм? — Прошептал ей на ухо мерзкий голос, заставив сглотнуть комок в горле. Дазай натянула улыбку, убрав руки с её тела, и просто начала спускаться вниз по лестнице, так и не оглядываясь. Несмотря на наличие прекрасного плана, ей всё равно было противно. Она ненавидела, когда к ней прикасался кто-то кроме Чуи, правда, которую она уже давно не прятала ни от себя, ни от кого-либо другого. Она была более чем уверена, что Чуя это тоже знал. Большая часть её оскала была настоящей — ведь очень скоро она услышит хруст ломающихся костей, можно было и потерпеть пару минут. К тому же, она была здесь не одна. Чуя ждал её внизу, у выхода к аллее с мусорными баками, и, если верить часам, уже с остывающим телом Масару, лежащим у его ног. Будущий труп всё пытался с ней заговорить и как-то прикоснуться. Сначала, он догнал Дазай, идущую на пару ступенек ниже него, и поравнялся с ней, поддев её руку под свою. — Как тебя зовут? — А вам это важно? Я же не больше, чем теплое тело, да? Мужчина очевидно не понял сарказма, резко вдохнув через нос, усмехнувшись. — Ты неплохо заглаживаешь вину, детка. Мне очень нравится. Поедем в мой отель? Я остановился в Ритц, в паре кварталов. Осаму даже не смотрела на пялящегося на неё мужчину, считая шаги и заставляя сердце не биться слишком быстро. Оставалось только три этажа. На первом было темно, лампа на потолке не горела, предусмотрительно выбитая Накахарой, чье присутствие Дазай почувствовала бы за километр. Свет с улицы падал только из небольшого прямоугольного окна под потолком, оставляя их обоих в практически кромешной темноте. Мужчина, очевидно, устал ждать, хотя прошла всего пара минут, и потянулся руками к ягодицам Дазай, в этот раз без шансов на то, что она могла бы вырваться, резко прижимая её к стене всем телом. Осаму показалось, что её точно стошнит, как минимум от запаха алкоголя изо рта, который присосался к её закрытой платьем и бинтами шее. Пульс, так хорошо контролируемый ею почти в любых ситуациях, всё-таки скакнул на мгновение. Это не страх, она повторяла себе. Даже если бы она была одна, она точно могла бы дать отпор. Но мерзкое чувство беспомощности от того, что ей физически не пересилить этого человека, как бы она ни пыталась, словно многоножка проползало между ребрами, сея легкую, но весьма ощутимую панику. — Не надо, не здесь… — Да брось, красавица, какая разница. — Его рука скользнула к разрезу на бедре, отодвигая юбку. Осаму никогда не была так благодарна себе за то, что носила бинты на большей части своего тела. Противные пальцы не касались её кожи, но зато они точно нащупали кое-что другое. — Это что, ремень на бедре… Что за… Две секунды, и к голове мужчины приставили пистолет с глушителем, освещенный алым сиянием от способности Чуи, до этого момента тихо стоящего в углу. Оскал Дазай приобрел абсолютно бешеный оттенок, белые зубы отливали красным из-за свечения, а из груди послышался рокочущий смех. — Я бы отошла от меня, будь я на твоем месте, детка. — Процедила Дазай, прижимая дуло к виску мужчины, покосившись на Чую. — Мой парень не такой терпеливый, как я. Полностью игнорируя ужас и гнев в глазах её жертвы, она мило и даже тепло улыбнулась Накахаре. — Работа выполнена? — Будто тебе нужно спрашивать. — Ухмыльнулся он, кивнув на мертвое тело на полу. — Развлекайся, но у нас минут пять. Первый шок, кажется, прошел, потому что мужчина резко отодвинулся от Дазай, позволяя ей отойти от стены, и с ужасом оглядывался по сторонам, стараясь не двигаться, осознав своё положение. — Ч...чего вы х..хотите? — Провести приятный вечер. — С этими словами, брошенными, как яд, Осаму ударила мужчину по затылку пистолетом с размаха, тем самым поставив его на колени перед ней. Из его глотки раздался приглушенный крик от боли. Чуя решил для себя, что он, наверное, душевнобольной, но ему до безумия нравилось, как Осаму, с пистолетом на вытянутой руке, угрожала облапавшему её придурку. Обрамленный слабым лунным светом и сиянием от его способности силуэт девушки, в которую Накахара уже давно влюбился, завораживал, а то, что она могла и сама справится с такой ситуацией и, по сути, даже не нуждалась в его помощи… Чуе не нравилось слово «возбуждал», но другого синонима его слегка закоротивший мозг найти не смог. — Я бы спросила, считаешь ли ты, детка, что трогать девушек без разрешения нормально, но… твоё мнение больше не важно. К концу вечера ты уже будешь гнить на какой-нибудь стройке. Чуя, будь солнышком… Накахара понял без слов, активируя способность, он прикоснулся к левой руке стоявшего на коленях на грязном полу мужчины. Громкий, истошный крик раздался через секунду после того, как послышался хруст костей и из изуродованной конечности брызнула кровь, пачкая платье Осаму. В голове Чуи промелькнула мысль, что, может быть, именно поэтому она всегда ходит в чёрном. — МОЯ РУКА!!! Какого чёрта!!! — Истошные вопли точно было слышно во всём здании, что резко сократило их пять минут до такого же количества секунд, но видеть, как весело смеётся Осаму, добавляя мужчине боли пинком в живот, доставляло извращенное удовольствие. Чуе самому хотелось сделать подобное с каждым, кто дотрагивался до его Дазай без разрешения. Но, всё же, попадаться полицейским и охране желания не было. Через окно у потолка, Чуя заметил свет мигающих трижды фар мусоровоза — Хироцу уже точно здесь, и им была пора сматывать, учитывая, что с последнего этажа уже послышались быстрые шаги. — Дазай, завязывай. Посмотрев на Чую и очень радостно улыбаясь, будто бы он сделал ей самый лучший подарок, Осаму снова возвела курок к виску мужчины и выстрелила. Без церемоний и последних слов. Подобные твари такого не заслуживают. Подняв оба тела способностью, Чуя открыл дверь для Дазай, пропуская её вперед к грузовику, припаркованному у входа. Пара секунд, и оба трупа с громким стуком упали в гору мусора. Чуя даже не удосужился закрыть за ними с Осаму дверь, хотя с лестницы уже доносился говор охраны, что-то кричащей им. Накахара не слышал. Он не замечал вообще ничего кроме восторженного взгляда в глазах Дазай, стоящей у машины, даже не убрав пистолет обратно в кобуру на бедре. Из окна водительского сидения высунулся Хироцу, крикнувший им: — Едем или нет, Двойной Чёрный? Внезапно, Чую осенила блестящая идея. — Нет! Мой мотоцикл за углом. Увидимся в штабе. — И, схватив Дазай за запястье, он потащил за собой смеющуюся девушку, которая успела бросить Хироцу делано извиняющийся взгляд.***
Чувствовать, как Осаму прижимается к нему со спины, положив голову ему на плечо и обняв его талию обеими руками, всегда доставляло Накахаре особое удовольствие. Красный мотоцикл несся с огромной скоростью по ночным улицам Йокогамы в сторону порта, пожалуй, даже чуть быстрее, чем нужно, но Чуе казалось, что нельзя так просто взять и закончить их ночь. Дазай была так очаровательна во всем, что она делала, даже в убийствах, а сейчас оба точно чувствовали прилив адреналина после удачно выполненой работы и легкой мести. Но был ещё один момент, который не давал Чуе покоя — ему безумно хотелось обратить внимание на некоторую терминологическую неточность, произнесенную, пока она убивала того кретина. Мой парень. Ему же не послышалось? Резко остановившись на набережной, откуда открывался великолепный вид на мост Йокогамы, освещенный из-за поздней ночи, Чуя подождал пару минут, прежде чем слезть с мотоцикла. Ему нужно было дать Дазай время отойти. Она никогда бы ему в этом не призналась, но она точно боялась кататься на мотоциклах, факт, который только умилял Чую. Он никогда бы не стал упоминать ей о том, что он знает, но, тем не менее, это заставило его немного улыбнуться. — Слезай давай. Расцепив руки на талии Чуи, Дазай облокотилась на одну ногу, спускаясь с мотоцикла. Не оборачиваясь на Накахару, она подошла к перилам и, облокотившись, посмотрела на воду. Темные, маленькие волны издавали приятный звук, разбиваясь о пребрежные камни, а из-за летнего ветра ей совсем не было холодно. Даже жаль. Она могла бы попросить у Чуи его пиджак. Крепко ухватившись за перила, Осаму привстала на нижнюю планку, и резко наклонилась вперед, имитируя падение. — Дазай! Блять! Она засмеялась в голос, почувствовав крепкие руки подскочившего к ней Чуи на своей талии, стаскивающие её с перекладины. Тепло от ладоней, сжимающих её, ощущалось даже через ткань, и, может быть, потому, что это был именно Чуя, даже обжигало. — Чиби действительно переживает за меня! — Улыбалась Осаму, положив руки на плечи Накахары, когда тот поставил её на землю, развернув к себе. Отходить он, похоже, не собирался, что радовало, ведь на таком расстоянии можно было легко пересчитать количество его ресниц. — Я переживаю, что мне придется вылавливать тебя из реки! А вода, между прочим, тут всегда холодная, так что не горю желанием. — Соврал Накахара, тут же отводя взгляд, резко осознав, что из-за его роста, он стоит буквально уставившись на грудь Осаму. — Ээ, извини. Дазай переполняли эмоции какой-то непонятной ей самой радости, восторженности и благодарности Чуе. Её напарник всегда был в состоянии вернуть её в нормальное состояние, но сегодняшний вечер превзошел все ожидания. — За что, чиби? Неужели ты не хочешь, чтобы я тебя поблагодарила? Прежде чем Чуя успел что-либо ответить, Дазай наклонилась и нежно поцеловала его правую скулу, точно также, как она делала уже много раз, но сейчас без шанса на отступление. Почему-то, этого и не хотелось. Чувства в её груди приумножались с каждым мгновением, проведенным рядом с Накахарой, а легкий румянец на его щеках только умилял. Чуя поцелуя явно не ожидал. Замешкавшись, он просто остановил все свои движения, и даже затаил дыхание, полностью растворяясь в прикосновении теплых губ. Хотелось ощутить их на своих, но сперва… Чуть отодвинувшись, он серьезно посмотрел Осаму прямо в глаза. — Ты имела в виду, что ты сказала? — О чём ты? — Не притворяйся. Ты всегда знаешь, что я имею в виду. Дазай глубоко вздохнула и закатила глаза. — Глупый Чуя, совсем нет в тебе романтики. Не мог не портить момент? — Дазай! Ты назвала меня своим парнем. Одна ладонь Осаму скользнула на щеку Накахары, а вторая на его спину, прижимая его к себе вплотную. — Ну да, назвала. Ты против? То, как Чуя сглотнул, очевидно нервничая под её взглядом, не могло не показаться очаровательным. — Я… Нет, вовсе нет. — Вот и отлично. Снова наклонившись, Дазай позволила Чуе прижать себя к нему, касаясь его губ своими. Теплый, добрый, её Чуя — она точно знала, что никогда его не отпустит. На набережной дул легкий ветер, шумели волны, а два подростка целовались под лунным светом, на прекрасное мгновение позабыв об ужасающей реальности их жизней, полных насилия. Оба знали, на что подписались, но помимо огромного резервуара потенциально пролитой крови, они могли похвастаться тем, чем не мог бы никто другой в мафии — они были друг у друга.