***
Я давно замечал, что Блинки глазеет на нее. Каждый раз, когда Джун проходила в поле зрения бедняги, он глядел ей вслед большими, сверкающими тоской глазами. Эта девчонка, конечно, такого не замечает, пока ей прямо под нос не предъявишь факт, она не увидит ничего. Но я-то знаю, что именно такие буйные и неконтролируемые чувства и сподвигают на важные решения. Обычно о них потом жалеют, но меня-то это как должно волновать? Я увидел шанс. Ну и воспользовался. Мне просто очень нужны были деньги на тот момент. Влип в одну неприятность, нужно было срочно откупиться… но не суть. Я думал об этом некоторое время, но когда Блинки вошел ко мне в мастерскую, начал действовать сразу. Подскочив к нему сбоку и порядком напугав, я спросил: — Что пришел, что заявился с этой ущербной кепочкой? Ха-ха-ха, а кепочка с этим дурацким пропеллером и правда была отстойная. Помню возмущённую физиономию Блинки. У него что, глаз нету, что он такое купил? Аха-ха… — Я хотел зелье энергии, — ответил мне Блинки растерянным таким голосом, — а что? — Да не, ничего. Кстати, а ты слышал о том, что можно сделать щенков с помощью алхимии? Типа берешь шерсть от одной собаки, от другой, делаешь абракадабру и вуаля, готово. И все очень легко. Блинки не понял из моих слов ничего. — Короче, просто с помощью моей магии можно создать щенка кому угодно. Если тебе, например, кто-то нравится, то можно сделать ребенка, и тогда твоя возлюбленная уже никуда от тебя не денется. И хочешь-не хочешь, она с тобой сблизится и ты ей со временем понравишься. Прикольно, да? Блинки зырил на меня с выпученными глазами. — А тебе нравится кто-нибудь? — спросил я как ни в чем не бывало. — Да, нравится… — Ого! И давно? — Достаточно… но она этого не знает… Ей точно не нужен никто, особенно кто-то вроде меня. — О, ужас, я тебя так понимаю! Сам переживал подобное, — незаметно я приобнял Блинки по-дружески, чтобы он мне больше открылся, — я понимаю, как это мучительно. Смотрел я ему прямо в глаза, чтобы продемонстрировать свое участие. Блинки оказался совсем слабой крепостью, пал моментально. — Спасибо, но это не поможет. Наверное, со временем это пройдет… я так и хочу. Нужно избавиться от этого чувства… — Зачем избавляться?! Нет, дорогой мой, нет, чувства — дело серьезное, ни в коем случае нельзя так с собой поступать. Нужно бороться. Давай я тебе помогу. Я сделаю вам щенка, и это уже вас объединит. Вот Джун тебя хоть немного знает? — Нет… — Вот именно! Она не знает потому что не хочет этого! А так она обратит на тебя внимания, а дальше ты просто произведешь на нее впечатление. Ну скажи, разве я что-то говорю неправильно? По взгляду Блинки было видно, что я его убедил. — Ну что, окей? — спросил я, скрывая победные нотки, чтобы не испортить всю свою работу. — Ну… давай… — Прекрасно, прекрасно, — вот тут нужно было включить нужный голос. Такой уверенный бодрый и в меру настойчивый, — тебе младенца, или хочешь младенческий возраст пропустить? — В смысле? — Я могу сделать так, что памперсовый возраст пройдет за месяц, чтобы ты не мучился. — А… это не вредно для щенка? — Конечно же нет, нисколько! У меня все уже настроено, он будет самым обычным щенком. — Тогда давай так, что ли. — Ага. Мальчика или девочку? Блинки призадумался ненадолго, но сразу выдал ожидаемый ответ. — Мальчика, конечно. — Ну и правильно, будет тебе мини-друг и родная кровинушка. Скоро будет готово. — Отлично, Торн! Спасибо тебе, даже не знаю, как тебя… — Ага-ага. Только ты мне просто дай то, что нужно, ведь это работа не самая легкая. — А… что нужно? — Ай, — я махнул лапой так типа небрежно, — просто дай мне пять тысяч, а дальше я справлюсь. Ну ты пойми, я же не могу на тебя свои средства тратить, я и так на часть ингредиентов для зелий, которые идут мятежникам, трачусь из своего кармана. — Ой, нет конечно, не надо, Торн! Я все тебе дам! Спасибо тебе, правда! Ты… я это запомню. Может, ты положишь начало моей семейной жизни… — Да без проблем. И извини за кепочку, я не подумал, что ляпнул. Она классная. Блинки кое-как меня поблагодарил, и через десять минут на моем столе уже лежал мешок с золотом. Конечно, эта операция вовсе не была такой дорогой, и у меня было все необходимое. Но это закон жизни, Блинки заплатил за мои труды. Все справедливо. И кстати, я рисковал собственной жизнью, когда залез в комнату Джун и выковыривал из ее расчески шерсть. Через сутки я уже отдал Блинки яичко. Он сверкал как солнышко, будто заново родился, серьезно. Короче, Блинки меня тогда спас, я избавился от проблем, а потом и позабыл про этот случай. Но, на мою удачу, ненадолго. Всего через два дня ко мне в мастерскую явился Кили. — Торн, слушай, — сказал он без лишних вступлений. — Что? — я на него вначале и не посмотрел, раскладывал на полке коробки с зернами разных растений. — Мне Блинки сегодня… в душе рассказал кое-что. Конечно, я моментально все понял, но постарался не шелохнуться и не выдать своего напряжения. Кили-то тоже имел взгляды на Джун, при чем он это не скрывал, как Блинки, и регулярно боролся за ее внимание. — Он сказал, — продолжал Кили, — что ты сделал ему щенка. Его щенка и Джун. — Ну сделал, и что? — спросил я голосом, полным беспечности и безразличия. — А то, что этот… этот… Гр! Он хвастался всю дорогу! Он меня выводил из себя! Он торжествовал победу, черт подери! Я еле сдержался, чтоб ему не вмазать! Уверен, он специально сказал это мне! Он хотел мне показать, что он меня переплюнул! Это нормально?! Я повернулся к нему. — Нет, конечно, — сказал я с возмущением, — как он мог? Если бы я знал, что он так будет себя вести, никогда бы не принял его заказ! Но Кили, ты меня пойми, — мой голос сделался сладким и жалостливым, — я же не знаю, зачем у меня покупают что-либо! Мы, торговцы, почти никогда не знаем судьбу своих товаров и услуг. Наше дело — просто дать их. Мы несем ответственность только за качество, а больше ни за что. Но мне правда жаль. — Да я тебя и не обвиняю… — мой прием подействовал, Кили проникся ко мне участием и доверием. — Я не за этим пришел. Ты бы не мог сделать… мне тоже щенка для Джун? Пожалуйста. — Это ты хорошо придумал. Я тебе сделаю еще лучше щенка! Этот Блинки ещë попляшет у нас, скажи? — Да! Точно! Ну я ему… наглецу такому… да, давай мне щенка! — Погоди. Для начала, у меня есть возможность ускорить его рост, и мы пропустим младенческий период. Он пройдет где-то за месяц. Нужно это делать? Кили задумался. — Ну… это удобно. Да, давай. — Хорошо. Какого пола тебе сделать щенка? — А у Блинки пацан, да? — Да. — А мне тогда сделай девочку. Джун девочке явно будет больше рада, обычно все девушки хотят дочку. Это будет тоже плюсом для меня. — Ну да, логично. Я все сделаю, но ты мне дай нужное количество денег — Да без проблем, — Кили был полностью готов ко всему. — Сколько тебе нужно? — Семь тысяч. — А что так много? — Кили заметно сбавил пыл. — Это разве стоит столько?.. — Кили, сделать в алхимии какой-либо организм — трудная и затратная работа. И я вообще-то создаю для тебя ребенка, который будет с тобой всю жизнь. Тебе правда жаль на это семь тысяч? Через пятнадцать минут у меня был уже второй мешок золота. Эх, скучаю по тому времени, когда еще не весь лагерь считал меня придурком и у меня покупали товары без моего шантажа. Кили получил свою малышку на следующий день. Оба яйца, правда, хранились пока у меня в специальных инкубаторах. Молодые папочки с ними бы обращались неправильно. И кстати, у меня уже созрел план, как отыграть еще больше золота. Кили просто не мог не начать петушиться перед Блинки, а он, конечно, не сможет противостоять «мальчуковским инстинктам» и не захотеть превзойти конкурента. У малыша совершенно не было нужной разновидности критического мышления, которое могло бы хоть как-то защитить его от хитрохвостого гения под названием я. Но это жизнь, где у кого-то слабое место, там обязательно найдется тот, кто этим воспользуется. Как говорится, лох — не мамонт, не вымрет. Правда, времени прошло больше, чем я ожидал. Неделю Блинки было не слышно и не видно, и я уже стал беспокоиться за свой идеально построенный план. Ровно через неделю я случайно застал Блинки возле Доски Квестов и подошел, чтобы начать «обычную» беседу, которая потом перейдет в нужный мне разговор. — Блинки, привет, — радушно сказал я, — а твой малыш у меня прекрасно поживает. Скоро должен вылупиться. Блинки, как я и ожидал, сразу весь поник. — Ты чего такой грустный? — спросил я так, будто понятия об этом не имею. — Что случилось? — Ну… ты зачем сделал Кили щенка? Я думал, ты хочешь мне помочь, а ты… Я моментально сделал огорченную и обиженную мордашку. — Блинки! Ты правда думаешь, что я такой продажный? — Я… — Блинки! Да как ты мог сразу не понять?! У меня все продумано! Это часть моего плана! Мы выставим Кили как негодяя, который посмотрел на твой искренний порыв завести малыша и нагло скопировал его! Он это сделал просто для того, чтобы тебя обыграть — Джун это увидит именно так. Теперь понимаешь? Блинки был повержен. Его намеки на гнев тут же растворились, сменившись стыдом. — Ну… да, наверное… — А знаешь, что мы еще теперь сделаем? — Что? — Хотя… нет, нет, я не могу. Это будет слишком дорого. Не получится, прости. — Я все заплачу. Говори, что ты придумал. Я подошел к нему поближе, заговорщески улыбнулся. — Мы сделаем еще двух щенков, потому что тогда Джун хочешь-не хочешь придется проводить больше времени с тобой. И ты все равно будешь впереди. А Кили мы ничего не скажем. Конечно, я мог бы и сказать Кили, но тогда был высок риск, что контору раскроют, а я не мог так оплошать. Я думал предложить Блинки еще трех щенков, но тогда моя наглость уже была бы шита белыми нитками. Блинки смешно сморщил носик, размышляя над моим предложением. Но я так много торговал на рынках, что уже интуитивно по взгляду понимал, готов ли клиент потратиться, или же нет. Блинки, кстати, развести было также просто, как щенка с деньгами на мороженое. — Я не уверен, что мы справимся с тремя щенками, мы же еще молодые для такого… — Да ну, — я махнул лапой, — это не так трудно. Справитесь. Если что, вам помогут какие-нибудь собаки из лагеря. — А может мы не сможем воспитать их должным образом… — Дааа лаааадно тебе, хоспаде, миллионы заводят детей и не парятся. И все нормально. Зато подумай о всех замечательных моментах, которые ты переживешь вместе с Джун и малышами. Это же супер! — Ладно, наверное, ты прав… я занесу тебе десять тысяч, окей? Пол можешь выбрать любой. — Ага. Договорились. Блинки притащил мне свои два мешка с таким торжественным видом, что я стал задыхаться от сдерживаемого смеха. Я с трудом сохранил адекватное выражение лица, пока он со мной разговаривал, а когда этот влюбленный одуванчик ушел достаточно далеко, разгоготался и ржал минут десять. Моего счастья тогда просто не передать словами. Конечно, все пройти идеально не могло. Всего через несколько дней моя «идеальная» схема мне аукнулась. И произошло это глупейшим образом. Блинки пришел проведать свое гнездышко с малышами, а в этот момент… Короче, Кили, как более уверенный из этих двух петушат, как-то уговорил Джун пойти посмотреть его «сюрприз». Думаю, сказалось то, что она встала с той лапы. Глупый Кили, даже не попытался выяснить, какая это была лапа… он бы так облегчил жизнь всем в Южном Лагере. Блинки как раз стоял рядом с инкубатором, когда я увидел, как к нам идут Кили и Джун с завязанными глазами. Она даже улыбалась. Не успел я как-то подать одуванчику сигнал, как они уже были внутри. Кили заметил Блинки. И заметил два новых яичка в инкубаторе. Его взгляд тут же переменился. — Ты, паршивец, я тебе! — Кили подскочил к Блинки и навис над ним. Мне даже стало жалко одуванчика, он был рядом с Кили таким крошкой. — Я тебе устрою! Она моя, ты понял?! Моя!!! Я уже год за ней ухаживаю, а ты только щас объявился! Тебе ничего не светит, ты понял?! Я! Я тебе… ну ты щас получишь! Блинки выпучил глаза от страха и невольно прижался к тумбе с инкубатором. Джун, конечно, уже сняла повязку. Кили снова напал на Блинки. — Ты, мелкий… — ТАК! — рявкнула капитанша, сразу заставив всех прикусить языки. — Че тут творится?! Отвечаем! Ну, что ж, мои планы все равно порушены. Уже портить нечего. — Джун, — сказал я мирным по возможности тоном и улыбнулся, — ты у нас популярна, поэтому эти два паренька хотели от тебя деток. Не вини их, малыши получились славными. Я гордо продемонстрировал ей четыре яйца в инкубаторе. — К тому же, я здорово заработал. Они оказались благодарными покупателями. На моем счету теперь двадцать две тысячи золотых, но две тысячи пришлось кое на что потратить. Так что двадцать, но и это отлично, разве нет? Джун мееедленно развернулась к Кили и Блинки. Медленно приподняла губы, обнажая клыки. Знакомая демоническая морда сразу дала знать, что сейчас будет попытка убийства… — Вы что. Решили сделать МНЕ щенков. БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА?! ДА ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО Я С ВАМИ СДЕЛАЮ?! ВАМ ЛУЧШЕ БЫЛО ЗАХВАТИТЬ С СОБОЙ ОБЕЗБОЛИВАЮЩЕЕ, ЧТОБ ВАША СМЕРТЬ БЫЛА МЕНЕЕ МУЧИТЕЛЬНОЙ!!!!!! Я тоже теперь по-настоящему испугался и стал сваливать к запасному проходу. Клянусь, у Джун точно спрятаны глаза на затылке. — СТОЯТЬ! — рявкнула она мне, не оборачиваясь. Джун схватила швабру, которую я оставил в углу моей мастерской. И я не помню, как мы все трое вылетели на улицу. Возможно, я от страха даже смог пройти через стену, хотя у меня это никогда не получалось. — СЮДА ИДИТЕ! — орала она нам вслед, когда мы неслись по лагерю и каким-то чудом не сшибали всех собак на своем пути. — ПРИШЛИ БЫСТРО! Я ВАС НАМОТАЮ НА ЭТУ ШВАБРУ И ВЫМОЮ ВСЕ ПОЛЫ В ЛАГЕРЕ! А дальше последовали тонны нецензурной лексики. Короче, весь оставшийся и следующий день мы просидели в подвале, прячась от разъяренной капитанши. Конечно, нам все равно потом не поздоровилось, но нас хотя бы не убили. Джун, разумеется, и не думала становиться мамочкой, так что с тех пор в нашем лагере прибавилось отцов-одиночек. Особенно мне жаль Блинки, оба вторых щенка оказались пацанятами, и у него теперь гиперактивная орава щенят. Кили повезло больше, его девочка Мисти оказалась очень умненькой и спокойной. Просто примерный ребенок. А вот мне пришлось еще немного попрятаться от Джун… в лесу. Но я не жалуюсь. Деньги я спрятал, поэтому она до них не добралась.***
— Стоп-стоп-стоп, — прервала Торна Фасолька, — выходит, что Мисти, Оливер Шейди и Нейт — настоящие дети Джун? — Выходит, что да, — пожал плечами Торн. Десерт, который Торн сделал для Фасольки, уже давно остыл, но Фасоль так внимательно слушала его рассказ, что не обратила на это внимания, даже размешивать зеленую жидкость палочкой перестала. Она хотела зайти на несколько минут, а потом продолжить свою игру, но Торн просто случайно проболтался о родстве щенков Блинки с Джун, конечно, заставив Фасоль спросить об этом поподробнее. — Да блин! — закричала Фасолька. — Но ведь Джун любит меня! Она моя мама! Как же… а они-то сами знают о том, что они дети Джун? — Знают, почему бы им не знать. — Что?! Но они могут отнять у меня Джун! Да как так-то! Блииин… Фасолька встревоженно уставилась в стакан. Беспокойство на ее мордочке смешивалось с ревностью. Фасолька всегда ревновала Джун к другим щенкам, ей хотелось, чтобы все внимание, любовь и восхищение были направлены только на нее. Торн, прекрасно понимая все ее несложные детские чувства, насмешливо улыбнулся и отвернул голову. В этот момент в мастерскую вошла небольшая голубоглазая серебристо-серая собака с белой мордочкой, грудкой и животом. На ней был одет белый плащ с голубым узором. — Здравствуй, Мисти, — сказал Торн, увидев в отражение на колбе, как вошла собачка. Фасолька стала пилить Мисти взглядом, но та даже не заметила этого. — Торн, дай мне, пожалуйста, раствор от отравления. — Сейчас. Торн вытащил с полки коробочку, вынул оттуда розовую таблетку и бросил ее в стакан. Таблетка с шипением растворилась, окрасив воду в розовый. — А кому это? — Торн передал Мисти стакан. — Джун. Она чем-то отравилась, ей плохо. — Ну-ка стой! — взвизгнула Фасолька и подлетела к Мисти, — дай сюда! Мисти удивленно моргнула, не успела ничего сказать, когда Фасолька отняла у нее стакан, выплеснув пару капель. — Сама отнесу, — объяснила она резким тоном, — потому что я люблю Джун. И она моя мама. Фасолька резво выскочила из мастерской и понеслась со стаканом в лапе к казармам. — Что это с ней? — удивленно спросила Мисти. — Да так, — Торн уселся на кресло и откинул голову с довольным видом, — я тут занимался воспитанием малявки. Заставил ее больше ценить Джун с помощью капельки ревности и чувства конкуренции. Мой любимый прием. — Ээээ…это какой-то метод знаменитого детского психолога Холлидея? — Это какой-то метод знаменитого детского психолога Торна, — сказал Торн и расхохотался.