Паранойя

Тони по своему ощущал приближение Рождества. Дом, где на каждом шагу развешаны гирлянды, украшения, носочки-мешочки именные под подарки, и огромная ель посреди гостиной, которую смело можно на конкурс «Самая лучшая Рождественская ель» отправлять. Но вот не задача, настроения как такого и нет, а причина такого и вовсе находиться рядом. Питер. Старк стал яро посещать своего психотерапевта, по совместительству друга, доктора Бэннера. Хоть где-то, как казалось ему, он мог говорить о том, что его тревожит, и в каком состояние прибывает уже целых два месяца. — Тони, пойми, ты все утрируешь. Питер не такой. — утешительным жестом постучав по плечу Тони, доктор продолжил, — Тебя твоя паранойя доведет до плохого. — Брюс, я. Я не понимаю, в чем дело, он стал таким. — закрыв глаза, потерев ладонью лоб, пытаясь сформулировать слова, он решил высказать все так, как есть, и на глубоком выдохе начал, — Все люди в браке теряют огонек, я это прекрасно знаю, мы с Питом не исключение, к тому же в браке мы уже 6 лет. Но сейчас он стал словно светлячок, который светится без остановки, и это скажу честно напрягает. Я как бы всегда старался быть рядом, помогать с детьми, часто брал отпуска и мы летели на какие нибудь острова, но даже такое не заставляло его быть счастливым как сейчас. — Извини, перебью тебя, то есть сейчас, без усилий твоих, он стал счастливым? — сделав пару заметок в блокнот, Бэннер принялся выслушать все до конца, и подвести итоги. — Да, я не сразу заметил такое, ведь сейчас на работе куча завалов, вечные переговоры, то поставщики. От темы слегка ушел, кхм. Питер стал следить за тем, как выглядит, постоянные масочки для лица, уход за волосами, которые и так на удивление мягкие всегда. Стал ходить на йогу, где у него персональный тренер. Приходит домой, светиться весь от счастья, после конечно же наряжается в самые роскошные костюмы и едет за детьми в сад. Вот скажи, зачем так одеваться, если ты едешь в обычный сад? Бред. Я ведь вижу, что он старается улыбаться через силу, когда смотрит мне в глаза, словно скрывает что-то или стыдно. — А как в постеле у Вас, Тони? — с неким любопытством поинтересовался доктор. — Еще пол года назад, если не больше, у нас было как у всех семейных пар. Раза два в неделю, и то без особых скажем так, усилий. А вот эти два месяца. Он стал таким. Гипервозбужденным, вот. — бросив мельком взгляд на Брюса, Тони вновь опустил голову вниз и принялся рассматривать шерстяной ковер, словно на нем идет трансляция всей его жизни, — Питер начал вытворять такое, что мне кажется было у нас лишь в начале отношений. Стал инициатором, постоянные прикосновения, которые были без скрытого смысла, или даже как однажды, — издав нервный смешок, продолжил, — он без всяких залетел ко мне в душ, в 6 утра, хотя обычно спит как пожарник, развернул меня и встал на колени. Я конечно не против такого, напротив, скучал по неожиданным сюрпризам таким, но то, что он после просто напросто поцеловал меня, и отправился спать. Мне даже показалось, что все что было, это было сделано им во сне. К слову про сон, спит он довольно часто. Если бы не его йога, он бы даже забывал забирать детей из сада. — Ну спать мы все любил, Тони, не придирайся по такому поводу. Хотя, возможно Питер просто устал за все годы проведенные с детьми. Быт приедается, а постоянно однообразный образ жизни сжирает. Видимо сейчас, когда начался сад, детей нет дома, можно посвятить себя себе же, и повлияло на него. Не думал? Нат тоже не сразу пришла в себя после декрета, а ты сам знаешь какие у нас дети. — почесав затылок, с легкой ухмылкой, будто вспомнил как было не легко тогда, он сел в изначальную позу, в ожидание ответа от друга. — Ваши близняшки это отдельный вид детей. Я иногда рад, что у нас такие спокойные парни, которые в свои годы уже помогают во всю по дому. Дочки не хватает, но это уже отдельная тема. Ладно, возможно ты и прав, параноиком стал. — протягивая руку Бэннеру, он из всех сил постарался улыбнуться так, словно действительно все понял и нет никаких глупый мыслей в голове, — Спасибо за сеанс, Док, Нат пламенный привет! *** Даже такая терапия не помогала Тони. Ему казалось, что еще чуть чуть и Питер признается в том, что нашел себе кого-то помоложе, и без проблем с психикой. Возьмет и просто уйдет, восвояси, забыв о том, что когда то любил Тони. — А может всё-таки самому начать разговор? Мол так и так, Питер, я все знаю, и прекрасно понимаю тебя, жить с вечно работающим старым пнем такое себе, но дай нам шанс. Шанс, на спасение того, что вот вот ускользнет. Шанс, стать снова полноценной семьей, где приходя домой царит любовь и гармония. Боже. С головой явно проблемы, раз сам с собой говорю. — рассуждал в слух Тони, подъезжая к загородному дому, где они всей семьей живут уже целых 3 года. — Дом, милый дом. А ведь когда-то мы планировали до малейший деталей его вместе. Заходя внутрь, Тони почувствовал аромат, который на мгновенье вывел из строя, — Запеченная утка с апельсинами. Ммм. — подумал он, прежде чем его сбили с ног, бросаясь на шею. — Папааа!!! Только на кухню не заходи пока.- прошептав на ушко, мальчик все-таки ослабил хватку. — Бен, ты не исправим. — раздался голос со стороны кухни, где спустя пару секунд в дверях показался еще один мальчик, неспешно шагая в сторону брата. — Привет пап! Сделаем вид, что Бен молчал. — Томми, я иногда забываю как ты вырос. — потрепав за кудряшки сына, Тони стал думать о том, что его ждет на кухне. — А вот и ты, как раз вовремя! — прокричал Питер, приглашая пройти уже званый ужин. — Не стойте в дверях, уже все готово! На кухне царила идиллия. Посреди стала красовалась только что приготовленная запеченная утка с апельсинами, от который текли ненароком слюни, поодаль от нее были расставлены салаты, среди которых можно было наблюдать и любимый салат Тони, с рукколой и сыром Фета. Так же стол украшали свечи, которые придавали уют и тепло атмосфере. Вишенкой на торте стало то, как был одет Питер. Строгий костюм двойка, бордового цвета, прямого кроя, который подчеркивал подтянутое тело, упругие и подкачанные ягодицы, а то как пиджак чуть обтягивал мышцы на руках. Слюни текли куда яро, чем от вида уточки на столе. — Что за повод? Рождество через неделю, или я что-то пропустил? — удивляясь происходящему, Тони даже на секунду стал подумывать, что возможно сегодня это их последний ужин. — Даже так? Ну ладно. — поцеловав в щеку, Питер, не скрывая, стал вести себя так, будто пытается заигрывать с любимым, и присев за стол, принялся наливать себе стакан белого вина. — Подожди. — забрав бутылку вина, Тони изящно достал из бара другую, после чего галантно стал ухаживать за мужем. — Вот если бы ты индейку запек, тогда пожалуйста, белое сойдут, но у нас утка, поэтому Пино Нуар, с нотками фиалок, вполне впишется под нашу атмосферу. Сделав короткий глоток от изумительно вкусного вина, Питер в одобрительном жесте кивнул Тони, давая понять, что тот как всегда прав. — А где дети? Я думал они присоединятся к нам за стол. — недоумевая спросил Тони. — А за ними вот вот приедет Мэй, они решили ее на улице подождать. Кстати. — покрутив пару раз фужер в руке, поставив его на стол, Питер с некой интригой продолжил, — Сегодня замечательная погода, может прогуляемся после ужина по центральному парку Манхэттена. Говорят там поставили елку, которая побила рекорд по высоте и ширине прошлого года. — Почему бы и нет. Они сидели, протянув друг другу руку, держась так, словно каждый по своему боялся потерять другого. Хотелось остановить время, и наслаждаться спокойствием. Возможно, время и вправду остановилось, но лишь на секунду. Они уже вовсю прогуливались по парку, любуясь тем, как снежинки окутывают деревья, а на фоне мерцают огоньки от гирлянд, а полумрак, созданный фонарями давал чувство небытия. Сколько раз они так проводили время вдвоем? Может раз пять, или шесть, и то до появления Томми на свет. Как же давно это было, словно вчера Тони забирал Питера с роддома, держа на руках маленького и крохотного сыночка, которого боялся даже слегка коснуться, чтобы не навредить. А ведь это было пять лет назад. Или как Тони, сорвавшись с совета директоров, мчался со скоростью света, опять в тот же самый роддом, но уже на роды, где потерял сознание, когда ему показали кроху Бена, и попросили перерезать пуповину. Это было три года назад. Все кажется таким естественным, дети, семья, прогулка по парку, Рождество, Питер. Питер, который идет под руку с Тони, улыбается, а в глазах читается чистый восторг и радость от того, какая картина перед ними. Но Тони чувствует, что вот-вот, и это счастье разобьется вдребезги, на тысячу маленьких осколков, после чего последует кромешная тьма. — Пит. — приостановив Питера за талию, и повернув к себе, Тони решился на разговор, — Я все знаю, начнем с этого. Только не отпирайся, нам следует быть честными. — И как давно ты знаешь? — опустив голову, Питер понял, что теперь отступать некуда, Тони знает все, и раз его голос звучит так серьезно, значит все было напрасно. — Я хотел сказать тебе еще месяц назад, но. — не успев договорить, его перебили. — Меня больше волнует как давно ТЫ это скрываешь, и почему не сообщил сразу! — пытаясь сдержать злость и досаду, которая полыхала внутри Тони, он так же умело прятал подкатившиеся слезы в глазах. — Два с половиной месяца. Тони, я боялся, боялся, что ты не поймешь и будешь зол как сейчас. Ты вечно на работе, а по приходу домой мы даже толком не общаемся, кроме как о том, как дела у тебя на работе. Я не жалуюсь, меня устраивает все, я привык, но иногда хочется чего-то большего. А тут это, и я … — Хватит! Я и так понял сразу, особенно когда ты приготовил такой ужин и отправил детей к тете. Все к этому шло… — вдохнув как можно глубоко, и выдохнув, он пытался как можно мягче говорить, чтобы не пугать так сильно прохожих, которые то и дело оглядывались на них, — Я виноват. Поэтому хочу попросить прощения. — Ты что? Виноват? Погоди, Тони, ты вообще о чем? — недоумевая и прибывая в растерянности, Питер даже напрягся не на шутку. — В том, что не был рядом, и допустил всего этого. Моя вина, что наш брак трещит по швам, и из-за недостатка внимания, тебе стало комфортнее с другим. — Старк, ты в своем уме? — крикнув на мужчину, да так, что тот аж чуть подпрыгнул от неожиданности, Питер начал смеяться. — Это по твоему смешно? — возмутился Тони. — Ты во мне клоуна увидел? — Я конечно все понимаю, ахах, но не мог даже подумать, что ты будешь считать меня изменщиком. Тони, ты серьезно думал, что я тебе изменяю? — переводя дух, он спросил уже более менее серьезно, с любопытством. — А что еще остается думать, когда ты стал принаряжаться, ходить на йогу хрен пойми зачем, или секс! У нас такого секса не было с тех пор, как появился Бен, я уж не говорю о том, что ты буквально сияешь приходя с индивидуальных занятий своих. Я хоть и вечно в работе, но внимание обращаю на тебя, и твое поведение. Или ты скажешь, что это все потому что, дети выросли и можно начинать жить для себя? Не поверю. — отведя взгляд в сторону, Тони понимал, что сейчас, когда он высказался, Питер не станет увиливать, а прямым текстом пошлет куда подальше, и отправиться восвояси к любовничку. — Да я и сам думал по началу, что наконец-то отошел от декрета. — сделав небольшую паузу, после чего он аккуратно, ладонью, коснулся щеки Тони, и потянув лицо на себя, продолжил, — Оказалось нет, и когда я узнал причину своего, скажем так, такого поведения, я решил, что признаюсь тебе во всем в тот день, когда ты сделал мне предложение — сегодня. В этот день Тони, ты сделал мне шесть лет назад предложение. Кстати, мы даже стоим на том же месте. — мягко улыбнувшись уголками рта, Тони все-таки перевел взгляд на Питера. — Милый, а что я ответил тебе на это? Ну же, вспомни. — Ты сказал, что не можешь пока что принять такое предложение, так как оказалось ты в положение, и свадьба будет поводом для слухов и сплетен, что Энтони Старк жениться из-за залета. Цитирую так, как сказал ты мне в тот день. — и не понимая, к чему это вообще сейчас надо было вспоминать, Тони, приподнял бровь в жесте «ну, и к чему это?», принялся ждать объяснений. — Вроде гений, а сложить один плюс не в силах. Ладно. — и достав из кармана конверт, Питер вручил его с широко распахнутыми глазами, полными радости, Тони. — Держите, о великий ум нашей страны. Открывать конверт было тревожно, вдруг там уже готовые документы о разводе, или еще чего хуже. Вдруг Питер болен часто серьезным, и поэтому начал жить так, словно завтра не настанет. Но открыть следует немедленно, ведь незнание правды убивает, а радостный рядом Питер добивает напрочь. — Что это. Пи. Я. — Тони стоял в шоке, казалось его сердце вот вот выпрыгнет из грудной клетке, или вовсе остановиться. Воздуха не хватало, а связано говорить вообще не получалось. — Да Тони, это твоя будущую дочка на снимке узи. Морган, как мы и хотели. — Питера притянули в такие объятия, которые едва ли были схоже с чем либо на свете. Казалось вот оно счастье, вот он, Тони, который положив голову на плечо Питера, всхлипывает от счастья, пытаясь унять стук бешеного сердца, которое отдавало даже в висках. Конечно, Тони счастлив и рад. Он не мог даже подумать о том, что станет отцом в третий раз, и это будет его маленькая, родная дочка, которая возьмет все самое лучшее от них двоих. Ждать и предвкушать того, что скоро в доме снова будет слышан маленький топот ножек, или даже бессонные ночи, которые сближают сильней. Казалось, куда счастливей, но есть куда. Тони, узнав о положение супруга, без всяких проблем ушел из компании, не насовсем конечно же, но пару тройку лет он точно просидит дома, стараясь быть рядом и помогать во всем Питу. Даже погрузился в те времена, когда их отношения только развивались, стал чаще водить в рестораны, делать подарки, вместе готовить ужин на всю семью и много, очень много проводил время с сыновьями. Тони был здесь и сейчас, там, где он чувствует себя дома. Дом, три буквы, а столько значат многого. Питер в свою очередь стал другим, нежным, заботливым, начал даже как-то и вправду иначе выглядеть, словно цветочек, которого стали поливать чаще, от чего начал цвести. Ему было радостно наблюдать за тем, как его любимый муж проводит время с детьми, и мимолетно проходя мимо поглаживать животик, передавая привет своему ангелочку. А то как Тони сам делал ремонт в детской, выбирал и конструировал мебель, вызывало восторг Питера. Он стал чаще замечать, что Тони похорошел, словно с глаз ушла пелена, и вот он, его мужчина, в натянутой, грязной и слегка прорванной футболке стоит на стремянке, что-то делая — вызывает бурю эмоций, начиная от желания раздеть и отдаться, заканчивая обычными обнимашками в постеле. Ох да, спасибо врачу, который дал зеленый свет на интимную жизнь. У Питера был такой прирост тестостерона, что он буквально от одного прикосновения мог возбудиться. А эстрадиол, который так же превышал все показатели в крови, давал настолько мощную эрекцию, что Тони иногда боялся Питера, мало ли решит поменяться ролями в постели. Ну и уж что тут говорит, окситоцин тоже прилично играл роль в их половой жизни, так как Питер настолько ярко и буро заканчивал, что казалось это не оргазм, а что-то сверхнеобычное происходит с ним. Стоны, вздохи, речь, действия — все было другим, даже по началу отношений такого не было. И это возбуждало их обоих. Бен и Томми очень обрадовались тому, что скоро будет сестричка у них. Мэй так же поздравила мужчин со скорым пополнением, поэтому взяла смелость, и предложила идею, чтобы дети пока что пожили у нее и Хэппи. Точнее она не просто в знак доброй воли такое предложила, конечно же нет. Ей за неделю до этого позвонил Питер, и сказал, что гормональный фон пляшет, а пока дети дома, он не может полностью насладиться Тони. Ее это забавило, и не став возражать, согласилась с ним, ведь у нее самой так же было, когда она вынашивала Сьюзан. Ох бедный Хэппи, ему с его работой было не сладко: днем работа, вечером разгоряченная женушка Мэй, которая могла до утра выматывать мужа. Поэтому ближайшие пять месяцев Тони и Питер принадлежали друг другу. Они готовились стать родители еще раз, боясь упустить некие моменты, ведь дочь это не сын, тут подход иной. Они часто сидели и читали книги по воспитанию дочерей, брали советы у Нат и Брюса, так же им изрядно помогала Мэй. Они счастливы, разве этого мало? Счастливый финал, не находите?