Слегка штормит

— Беэнос Диас, сеньорита! Как дела? Комо этас? — Что уже натворил, самовлюблённый комок шерсти. Мягколапка встряхнулась, пригладив смявшуюся ото сна шёрстку, и скрестила лапки. — Ау, Санта Мария, мен кортасте эн эль коразон! — Я знаю, ведь наши отношения и начались с того, что амор выстрелила в тебя в упор. Сложив коготки пистолетиком, она выставила в кота лапу и с улыбкой качнула "дулом", озвучив "аухэ-аухэ", а после сдув с когтя воображаемый дым. Гато театрально схватился за сердце, восторженно ахая, на что Киса лишь подхихикнула и двинулась к штурвалу. — Но-но-но! Сеньора! Кораблем управляет капитан! — подскочив на приступок и вцепившись в гладкие деревянные шпаги, вскричал Кот. — Вот и дай ему пройти к рабочему месту, маринеро! — возмущённо ответила кошка, вскинув лапки. — Ох-хо-хо, маринера, те до руэго но эмприсес кон эстас тедиосас риниас! Оя сабиас киендо носотрос тиене розон! — играя белёсыми бровями, импульсивно-сладко мурлыкнул он, на что маленькие передние зубки Кисы заскрежетали. — ¿¡Oх, киерес пелеа, гато иступидо!? Оптендрас до ке те мерентес! Схватившись за катар в набедренном ремне, Мягколапка сделала выпад, с шорохом мазнув лезвием по воздуху у пушистой тушки, за чем последовала ещё серия искусных атак. Но все попытки оказались схожи с японской ката, ведь Кот изворотливо избегал ударов, прыжками меняя локацию их поединка, успевая ещё и надменно посмеиваться. Пылкие испанские проклятия и усиливающиеся качания корабля сопровождали их борьбу. — Луча, сеньорита! — воскликнул Кот, притянув к себе Кису и горячим полушёпотом выдохнув в мордочку: — Пара лучар пор ниэстос коразонис... Глаза Кошки распахнулись, однако быстро вернув привычно сощуренное положение. Она положила лапки на выкат его мягкой грудки, чувствуя, как нежные розовые подушечки начинают пульсировать вместе с его самовлюблённым, маленьким, кошачьим сердцем. — Я так скучала, ми амор, — мурлыкнула она, склонившись к его ушку. Усики Кота дрогнули, а сам он замер на какое-то мгновение, после так же приобняв тихонько урчащую Кису. — Пройдём на камбуз, Гатита, кажется, в мешках с зерном поселилась семейка крыс аппетитных размеров. — тихо произнес он, не став дожидаться начала собственного мурчания и неосознанно облизнувшись при упоминании лакомства.