Тони столько-то

Тони шестнадцать, и его родители умирают в «автокатострофе». Компания переходит под руководство Обадайи, а сам Тони попадает к тёте. Его тётя (по матери) итальянка, она потомок Марии Медичи, за глаза её зовут чёрной вдовой, а при личных встречах стараются ничего не есть и не пить, она сменила уже восемь мужей (девятый пока в добром здравии) и имеет дочь от третьего – мистера Забини. Кузина старше Тони на пару лет, вернулась недавно из Англии, где училась в закрытом пансионе, и имеет зае… замученный жизнью вид. Из старой жизни у Тони остаётся только друг и дворецкий – Джарвис. Тони семнадцать, и он почти смирился со вкусом беозара. Тони знает, как звучат около сотни заклинаний – он не учил их специально, но, когда живёшь в колдовском доме, то тебе жизненно необходимо знать, нужно ли тебе сейчас пригнуться от пролетающих над тобой тарелок или бежать со всех ног из комнаты, стоит ли просто отойти на шаг в сторону с траектории заклинания или это было жалящие, которое настигнет тебя в любом случае. Тётушка в сотый раз рассказывает, как жаль, что Мария выбрала магла, а не приличного мага, с которым была бы счастлива и жива до сих пор (что на фоне девяти почивших мужей тётушки смотрится странно). Кузина Блейз ворчит себе под нос что-то про маменькины чистокровные закидоны и запирается в зельеварне. Тони интересуется амулетами и артефактами, изучает руны и находит отдушину в такой понятной и родной механике. Тони девятнадцать, и Блейз зовёт его не иначе, как «наш сумасшедший гений», а он её в ответ «Медузой Горгоной» за причёску с утра. Слова магл и сквиб уже не царапают слух, основные руны выучены намертво, как и причитания тётушки, список заклятий пополнился до двухсот сорока. Тони ненавидит зельеварение, но любит попойки, на которые его проводит Блейз: он хорошо танцует, много пьёт и не обделён внимание девушек. Десятый муж тёти пытается намекнуть про взрослый разговор (как будто он ещё нужен), тётушка грозится вшить беозар в желудок, вкус у этой дряни всё такой же противный. Тони обожает запираться в своей мастерской и подумывает ограничить в неё доступ эльфам; Блейз смеётся, что это семейное; Джарвис может пройти сквозь любую оборону, так что Тони всё равно всегда накормлен. Тони двадцать один, и он стоит на свадьбе у Блейз. Её муж артефактор – последний из Блэков (и вроде Поттеров) – и он выдержал осаду не только тётушки и Джарвиса, которые заботились о том, кому же они отдают девочку в жёны, но и самого Тони, который пытался вызнать побольше секретов мастерства. Претендент мало того, что осаду выдержал и испытания тётушки прошёл, так теперь ещё и светится от счастья. А Тони послезавтра улетает в Штаты, он уже совершеннолетний и скоро займёт своё место в управлении компанией. Годы проведённые с учителями и мониторингом новых способов управления скоро дадут свои плоды. Тони двадцать три, и у Джарвиса почти полностью механическое тело. Тони подумывает о нематериальном носителе сознания и в случае чего готов обратиться к магии. Тётя говорит, что в нём проснулись тёмно-магические корни, а Блейз обещает помочь всем, чем сможет, для них Джарвис тоже не чужой человек. Чтобы ускорить процесс работы над новыми изобретениями Тони создаёт Дубину, этот робот немного смахивает на домового эльфа – такой же исполнительно-глуповатый по человеческим меркам. По механическим же это огромный прорыв, но Тони не был бы собой, если бы не дорабатывал Дубину чуть ли не каждый месяц. Тони двадцать девять, и у него есть ИскИн, толпа роботов и хорошенькая помощница с характером Горгоны (Тони правда кажется, что у неё иногда шевелятся её рыжие пряди). Ещё у Тони есть Старк Индастриз, куча заказов и совещаний, ещё больше идей, которые ему хочется проработать, множество приёмов и вечеринки с моделями, когда его всё достаёт. В его жизни нет только магии, хотя после особо весёлой попойки во рту остаётся вкус беозара (тётушка всё-таки выполнила свою угрозу). Изменяет всё случай, когда один из заказчиков вместо ручки для подписания контракта достаёт палочку и говорит: «Confundus». Реакция у Тони хорошая, амулеты тоже, а ещё приличный хук справа. После поминания Медичи, Мерлина и ещё пары имён всуе и не в самых приличных позах, разговор идёт куда более продуктивно, а Тони получает заказы с Той стороны двери-вертушки. И починка часов с лифтом для министерства магии в Америке – самые лёгкие из этих заказов. Тони тридцать один, и он отчётливо помнит, за что не любил волшебство на расстоянии вытянутой руки. Только теперь он ещё не любит советы директоров и боиться что-либо брать в руки от незнакомых людей. Лицемерные церемонии его тоже не особо радуют, а от моделей уже частенько тошнит. Отдушиной опять становится механика, Тони уходит в очередной научный запой, а выйдя из него сталкивается лицом к лицу с приехавшей его навестить тётушкой. Причина беспокойства – необходимость наличия наследников Тони. Попытка отпереться своей магловостью или сквибостью проваливается на корню, разбиваясь об термин «дар артефактора третьего уровня» (обиженный возглас: «почему не десятого?!» однако тоже остаётся без внимания). Тони есть на древе рода (пусть и блёкло), поэтому, во имя Марии (обеих), тётушка требует. Тони тридцать три, и у него есть внебрачный сын. Мэй была мила, но жить с ним отказалась наотрез. Тони чувствует себя странно от того, что единственная, кто по его расчётам не раздула бы скандал и не запросила бы огромные алименты, не захотела даже появляться рядом с ним в зоне видимости общественности. Магических выбросов у Питера не предвидится, но в случае чего Тони говорит обращаться. Мэй лучезарно улыбается и уходит в магловский мир, как давно мечтала. Конечно, Тони следит, чтобы у неё всё было хорошо. Тони сорок, и у него приятельские отношения с Мэй, приятельские отношения с Пепс, и приятельские отношения с Медузой Горгоной-Блэйз-Поттер-Блэк, которая изобретает какой-то супер-замороченный окаменяющий яд. Тётушка счастливо живёт с одиннадцатым мужем, а Тони замучился чинить часы в министерстве и всё чаще хочет колдануть Империо, а то и Круцио на совещаниях, зато новых изобретений и идей чуть больше, чем может уместиться в голове обычного гения. Питер идёт во второй класс, Дубина умеет различать голос своего создателя, а кофеварка вроде обзаводится своим сознанием. Тони сорок один, и он принимает на работу Хеппи. Потому что на Пепс совершенно не работают амулеты, а её жизнь Тони важна! В волшебном мире затишье, Тони разбирает заказы и заметки отца, у Блэйз уже третий ребёнок, и все с какими-то странными именами. Обадайя куда-то пропал, а Тони в голову приходит идея полного доспеха, только механического, летающего и стреляющего. Подсознание странная штука, потому что Блэйз долго смеётся в телефонную трубку и грозится снова взять Тони на квиддич. Тони сорок три, и он разрабатывает голографическую связь, которой и магия не была бы помехой. Он приходит в дом к Мэй и Питеру, как друг семьи; опять чинит вечный лифт в министерстве; подумывает над ученичеством по артефакторике, но понимает, что не сможет совместить это с любимой работой в лаборатории – заказов слишком много, а своих проектов ещё больше. Тётушка присылает витаминные зелья. Пеппер и Хеппи воспринимаются как часть семьи. Костюм Железного Человека дорабатывается и очень отвлекает жителей Нью-Йорка от ещё двух невидимых магических кварталов. Тони сорок пять, и он чувствует Тессеракт каждой клеточкой своего тела. Он взламывает камеры секретной базы ЩИТа в очень подходящий момент и совершенно не собирается пропускать следующий ход. А раз этот рогатый магуйчик умыкнул такой сильный артефакт, раскидав пару агентов ЩИТа, то теперь черёд Тони. Он не успевает совсем немного: ЩИТ по лучнику тоже находит базу странного мага и чуть не ломает все планы. Возможно приказ: «Не стрелять!» – звучит слишком громко, но Тони это уже не волнует. Объяснение опасности стрельбы рядом с таким сильным артефактом занимает меньше минуты, а вот торг с магом, явно находящимся на грани нервного срыва, идёт куда напряженнее. Но Тони до сих пор не поднимает щиток шлема и уверен, что справится, как бы не отвлекало его сияние камня разума в скипетре трикстера. Потому что блестяшки – это проходящее; а вот крик «Тони, руки!», выполненный самой знаменитой отравительница последних веков, – это навсегда. Да и сонное зелье, выпущенное через вентиляцию, скоро подействует.