Первая встреча, которая изменила всё

Габриэль насмешливо фыркает, потому что какими бы крутыми умниками ни считали бы себя его старшие братья, все они неизменно ведутся на один и тот же простой трюк, включающий довольно мощную иллюзию. Впрочем, в этот раз он сам не допустит старой ошибки: пойти к кому-либо, кого он знает, в тщетных попытках забыться — потому что хватит с него и предыдущих предательств. Свою негласную попытку повзрослеть, в которой не признается даже самому себе, Габриэль уже предпринял и… И с него хватит. Братья, сёстры, Отец и даже Винчестеры… этому всему лучше бы оставаться в прошлом, но, памятуя о неисчерпываемом таланте последних находить кого и что угодно самым случайным образом, Габриэль решает, что просто тайком скользнуть в портал, ведущий в родной мир и уже там удрать на другой конец земли — мера недостаточная. Ему вполне понравилось помогать кому-либо, это даже приятно, но он не может заниматься этим долго, сидя, к примеру, во всё той же Австралии, ведь рано или поздно кто-нибудь да обратит на него внимание, поэтому самым лучшим способом прятаться является не просто сменить внешность и нигде не задерживаться надолго, но и прыгать по временным эпохам. Стран много, людей тоже, времени же бесконечно, поэтому почему бы не попробовать всё? Габриэль думает, что это гениально, а потому вполне неплохо проводит время за игрой в шашки с одним из мудрецов прошлого века и даёт тому весьма ценный совет, потом забавляется тем, что посылает псевдознаки Джону Ди, попутно совершая несколько незначительных чудес для нескольких детских приютов, а когда забава наскучивает, наугад прыгает в тысяча девятьсот восемьдесят восьмой, чтобы посмотреть, что интересненького может найти тот, кто так или иначе помогает куче людей, страдающих от войн. В Штаты его заносит случайно, вроде бы по случаю выхода какого-то фильма, который, если не смотреть в кинотеатре под хрустящий попкорн, то никакого кайфа от этого не получишь, однако до сеанса ещё полно времени, поэтому Габриэль просто и тупо шатается по Отцом забытому городку в надежде на то, что что-то в состоянии само его отыскать. Конечно, под «что-то» он вовсе не подразумевал плачущего ребёнка, потому что на дух не переносит плачущих детей, но малыш с каштановыми волосами, нелепой чёлкой и грустными заплаканными глазами выглядит так одиноко и брошено, что благодать Габриэля жжётся, отдавая болью по всему телу. Он не может пройти мимо, поэтому присаживается напротив и участливо интересуется: — Хэй, малыш, что случилось? Ребёнок смотрит на него с лёгким подозрением, а потом всё-таки показывает разбитую коленку и бормочет что-то про очень плохой день. Габриэль воровато оглядывается по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет, игровая поляна ранним утром среды выглядит печально и сиротливо, а затем заговорщицки шепчет: — Хочешь покажу кое-что прекрасное, чтобы твой день стал лучше? — Я с вами никуда не пойду, — малыш смотрит на него с подозрением. — Братик говорит, что с незнакомыми людьми нельзя никуда ходить. — О, так, наверное, хорошо, что я ангел, а не человек, — хмыкает Габриэль, — но не переживай, мы никуда не пойдём, но, чур, это будет наш с тобой маленький секрет. Он создаёт радугу на своей ладони, проходит мгновение и по ней мчится крошечный розовый единорог. Этого достаточно, чтобы ребёнок, с восторгом рассматривающий забавную миниатюру, позабыл обо всём и утёр оставшиеся слёзы, поэтому архангел незаметно исцеляет разбитую коленку, и успевает ещё и оставить красочный леденец в виде довольной нелепой таксы с сосиской в зубах. Это точно сделает день малыша лучше, а Габриэлю бы пора скрыться с места событий, потому что не хочется ни с кем объясняться, а в том, что близкие скоро вернутся забирать ребёнка с пустынной игровой площадки, ни капли не сомневается. Впрочем, останься он, то точно бы удивился, хотя бы потому что узнал бы, что очаровательного малыша зовут Сэм Винчестер. Который с этого самого дня начинает верить в то, что ангелы всё-таки порой спускаются с небес.