Об убийцах и тако

Поморгав, Орихиме медленно пришла в себя. Трудно было не обратить внимание на то, что голова раскалывается, вокруг всё кромешно-чёрное, в запястья впиваются верёвки, а пол под ногами холодный. Охваченная паникой, она прислушалась и с ужасом различила чужое ровное дыхание очень, очень недалеко от себя. Пронзительно взвизгнув, Орихиме дёрнулась в сторону, и вдохи с выдохами заменил протяжный стон. А следом и ругательства, которые произносил явно мужской голос. Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь их дыханием: она дышала рвано, тяжело, но мужчина был вполне спокойным, если не сказать умиротворённым. Наконец Орихиме решилась заговорить: — И-Извините, вы тоже… застряли здесь? — робко спросила она, напрасно пытаясь спрятать дрожь в голосе. Прошёл ещё один долгий миг молчания, прежде чем ей ответили: — А ты как думаешь, женщина? Уверяю тебя, я бы не стал добровольно сидеть в тёмной комнате с незнакомым человеком, когда у меня есть дела поважнее, — для данной ситуации тон у него был на удивление скучающим. У Орихиме словно гора с плеч свалилась. — Я — Иноуэ Орихиме! А вас как зовут? — жизнерадостно поинтересовалась она, уже не чувствуя такого сильного напряжения. Опять длинная пауза. Наверное, очень стеснительный. — Не твоего ума дело, как меня зовут, женщина. Ни к чему эта пустая болтовня, — тем же скучающим тоном ответил мужчина. Интересно, он сам хоть знает, что так разговаривает? Не унывая, Орихиме продолжила диалог со своей единственной сейчас отрадой: — Как по вашему, почему мы здесь? Чего от нас хотят? Почему вы не хотите говорить своё имя? Стесняетесь? Где вы работаете? Вы бизнесмен? О-о, а у вас есть секретарша, с которой вы крутите роман?! Было бы совсем как в моих сериалах! Какой ваш любимый цвет? Чем вам нравится заниматься? Какие у вас хобби? Любите тако? Как и ожидалось, на поток вопросов сначала никак не отреагировали. Орихиме села ровнее, предвкушая услышать, что он скажет. Ей всегда нравилось знакомиться с новыми людьми. — Прекрати эти нелепости, женщина. Мы не знакомы и я не желаю тебя узнавать. И раз уж ты задаёшь вопросы подобным образом, отвечу я так же. Я не знаю. Мне всё равно. Потому что не вижу в этом смысла. Нет. Не твоё дело. Не твоё дело. Вовсе нет. У меня его нет. Не твоё дело. Разве это не один и тот же вопрос? И нет. Орихиме сконфуженно молчала, пока её вдруг не осенило: — Вы не любите тако?! — она так и подорвалась с места со связанными руками. Было почти слышно, как ползут вверх его брови. — Ты, значит, только это поняла? Нет, совсем не люблю, — подтвердил мужчина без капли эмоций. — Как можно не любить тако?! Это же просто объедение! Особенно если добавить томатный соус и взбитые сливки! — Женщина, твои слова возмутительны. Сочетание этих вещей само по себе настораживает. Тако всё время разваливаются, содержимое падает на тарелку, а ты потом должен это есть. К тому же они жирные и на вкус преимущественно как подмышечная впадина строителя. От них никакого удовольствия. — Как вы можете так говорить?! Вы, должно быть, порождение тьмы! Силой божьей изгоняю тебя! Силой божьей изгоняю тебя! Теперь они оба стояли на ногах, едва не сталкиваясь носами. Ни один из них не заметил появившегося в комнате третьего — невольного свидетеля бурного обсуждения. Начинающий маньяк-убийца силился понять, что происходит. Он ожидал обнаружить здесь людей, не находящих себе места от страха, но никак не это. — Поверь мне, женщина, если что и порождение тьмы, так это тако. Гадость, но от них почти все без ума. О чём это тебе говорит? — Говорит, что тако — это хорошо, а вы, его противники, — сумасшедшие! Это дар божий! Орихиме ушам своим не верила. Незнакомец оказался не только грубияном, но и в целом человеком без сердца. Неожиданно кто-то прочистил горло. Вконец осмелев от ярости, Орихиме резко развернулась к источнику звука. — Что вам надо?! — прошипела она. — Не видите, мы заняты?! Тишина. Повисшее в воздухе напряжение, казалось, можно было пощупать. Однако ничего так и не произошло. Слева от Орихиме загорелся ослепительно-яркий свет, и она, оглянувшись, успела заметить, как шокированный и малость разочарованный человек исчезает. Дверь он оставил открытой. Орихиме с разинутым ртом повернулась к товарищу по несчастью. Невысокий рост, волосы цвета воронова крыла и тёмно-зелёные глаза. Несмотря на его бледность и худобу, медсестра со стажем без труда заметила наличие мускулатуры. Он изучающе прищурился на неё, всего на пару секунд, и с постным лицом медленно направился к двери. Никто не выскочил и не напал, горизонт был чист. Вдали приглушённо завыли сирены, и Орихиме выдохнула с облегчением. Дольше общество ненавистника тако она бы не выдержала. Позже в полицейском участке она во всех возможных подробностях описывала произошедшее, чиркая карандашом по выданному листу бумаги. Она обещала Рукии встретиться в её любимом кафе и поболтать, как в старые добрые времена. Улыбнувшись этой мысли, Орихиме встала и вприпрыжку подошла к стойке регистрации. В этот самый момент рядом вырос невысокий, худой, бледный, темноволосый и зеленоглазый незнакомец. Их взгляды ненадолго пересеклись, затем Орихиме отвела свой в сторону и протянула листок раздражённой на вид женщине, ненавистник тако — сразу после. Когда он повернулся к ней всем телом, бежать уже было некуда. Совсем не характерно для местных он протянул ей руку, и этот жест поразил, пожалуй, даже больше, чем всё похищение целиком. — Улькиорра Шиффер, — неизменным скучающим тоном объявил мужчина. — Желаю всего наилучшего. Орихиме как во сне пожала его руку и, помедлив, неуверенно улыбнулась: — Приятно было пообщаться, Шиффер-сан. Он вежливо кивнул и прошёл к выходу на порядок быстрее, чем в прошлый раз. Орихиме рассеянно смотрела на теперь пустое место, прокручивая в голове их недолгое взаимодействие. И тут что-то почувствовала. В раскрытой ладони лежал свёрнутый клочок бумаги. Какого же было её удивление, когда содержанием оказался номер телефона. На лице Орихиме расцвела новая улыбка. Они ещё вернутся к этому разговору.