***
— Ты переехал из родного города в своей родной стране в абсолютно другое место. Ты был в Шэньчжэне всю свою сознательную и несознательную жизнь, вся твоя семья, родственники, все — находятся здесь. Почему тебя тянет всегда не в то русло? Почему ты ввязываешься всегда куда-то? То в школе ты дружил с компанией хулиганов, то теперь. Ты хочешь променять получение высшего образования на какие-то пляски и песни перед людьми! Да как ты можешь просто засрать все наши старания с твоим отцом? Как ты можешь просто так, спокойно наплевать на все возможности с высшим образованием? — Но ведь я изначально говорил, я не хочу учиться на юриста, меня тянет на сцену. Это моё призвание, я чувствую это… — попытался высказать своё мнение парень, но… — Заткнись, сопля зелёная! Вся наша семья известна во всём Китае, твой отец — знаменитый судья, я работала в частной школе и была репетитором у влиятельных людей, твой дядя — врач, открывший свою клинику, а тётя организовала свою сеть пекарен. Все сделали что-то путное в своей жизни. Ты просто не имеешь права опозорить нашу фамилию! — Я не буду позорить нашу семью. Если вам так это важно, я могу окончить университет, но параллельно заниматься тем, что нравится мне. Я правда хочу этого… — Ты не сможешь совмещать учёбу и пляски! Ты не способен на это. Да и кому ты будешь нужен на этой твоей сцене. Ты жалок, Мун Джунхви.***
Парень опять и опять вспоминал все реплики родителей. Эти разговоры преследуют его уже не первый год. Всё это длится ещё со старшей школы, когда ему нужно было определить, чем он будет заниматься в будущем. Уже тогда семья начала нагнетать с этой карьерой в юридической сфере. Давление со стороны влиятельных родственников, связи и известность не давали молодому парню покоя. Ему ничего не оставалось, кроме того, чтобы довериться взрослым и подчиниться их указаниям. Единственное, в чём ему уступили родители, — ему было разрешено переехать в другую страну. Да, Джунхви наконец жил вдали от этих людей. Но уже на первом курсе он понял, что это направление — не цель его жизни. И не то, что ему нравится. Он точно не хочет этим заниматься. В то время его друг, Со Минхао с другого факультета того же университета, с которым он познакомился в баскетбольном кружке, начал изучать корейскую культуру, точнее, k-pop, и, конечно же, Джунхви тоже заинтересовался этим. Он стал изучать всю сферу этой музыки, танцев, да и вообще этого стиля. Он понял, что в этом он будет счастлив. Будучи ещё мальчиком в душе, Джунхви надеялся на поддержку родителей, что они примут его интересы, когда он наконец их нашёл. Но каково же было его разочарование, когда родители отказали ему в его просьбе разрешить ему подать заявку для пробного показа на набор трейни в одной из компаний, связанных с k-pop'ом. «Ты не можешь учиться отлично при том, что твоя обязанность сейчас заключается лишь только в получении образования. Тебя даже обеспечивает отец, но, к счастью, мы можем себе это позволить. Ты позоришь нас. Я в тебе разочарована», — у Мун-младшего чувство, что эта фраза выгравирована на его жизненном пути. Спустя ещё 2 года он всё же решился подать заявку на отбор и был принят. Его путь к сцене должен был начаться уже вот-вот через неделю, но его семья, конечно, ничего не знала. А ведь его успеваемость в университете не ухудшилась — как был на втором месте по успеваемости после Чон Вону — отличника и «примерного сына», которого всегда ставит в пример мать Джуна, — так и остался там.***
Вот теперь, Мун Джунхви опять получил звонок от родителей с очередными обзываниями и гнётом за всё его существование. Но у парня была привычка — когда ему грустно, он просто садится за руль и разъезжает по разным улицам Сеула. Джунхви, как и любой другой человек, может поддаваться чувствам и грустить. Любой имеет на это право, но Мун несколько лет старался терпеть всё. Но сейчас ему страшно. Страшно не оправдать свои ожидания. Ожидания родителей. У него чувство, что все будут смеяться над ним за любое падение. — Я не могу понять, почему все, что существует, это скучные и повторяющиеся будни. Почему каждый раз родителей интересует не моё состояние, а лишь мой рейтинг в школе? Почему все сомневаются во мне? — Джун не замечает, как 2 слезинки, скопившиеся в уголках его глаз, скатываются по щекам и мочат его немного помятую рубашку. — Любое моё желание становится в глазах родителей позором. Меня высмеивают за каждую ошибку. Мне кажется, для моей семьи я просто какой-то фрик. Влага заполняет глаза, парень хуже видит дорогу. Рукавом он протирает слёзы. — Ты думал, ты сможешь быть исключением в семье? Не обманывай себя, ты не являешься им.Ты псих. Тихий истерический смех заполняет машину. — Кто ты вообще такой? — Мун смотрит в зеркало. — Ты поглощаешь всё злое нутро родителей и кажешься злодеем для них, не являясь им? Или ты тот, кто просто таит свои заботы и страхи в сердце? Слёзы опять заполняют глаза. Мун не смотрит на дорогу, но дорога пока прямая, ему везёт. Он смотрит в зеркало, продолжая: — Ты просто чудак в чужих глазах. Ты марионетка в их руках. Ты ничто. Кто ты? Везение Мун Джунхви закончилось вместе с прямой дорогой. Он не замечает, как влетает в чужую машину. Казалось бы, секунда, в которую всё изменилось.***
Белый свет. Белые стены. Белая, скудная мебель. Сознание орёт: ты в больнице, но мозг ещё не соображает. Девушка осматривает помещение. Да, правда, это отдельная палата в больнице. Девушка пытается привстать, но от внезапного движения её голову пронзает боль. С ахом она падает обратно. Стон, ещё один. Приступ боли прекращается. Теперь она решает осмотреться лёжа. Пол, потолок, 4 стены. Тумбочка, на которой стоит ваза с бело-розовыми розами, тоже белая. Девушка замечает, что цветы ещё не завяли, значит, они принесены не так давно, судя по виду, сегодня или вчера. Дальше взгляд находит молодую медсестру, сидящую в кресле у окна, она спит. Прошло ещё часа два прежде, чем палату пришёл врач. — О! Наша больная Кан очнулась! Как Ваше самочувствие? — поинтересовался доктор Чхве, как прочла девушка на его бейдже. К слову, это был высокий мужчина с тёмными волосами, но с осветлённой прядью спереди, и глубокими карими глазами. — Голова побаливает, всё немного плывёт, я словно в прострации… — немного прищурившись, ответила лежавшая. — Ну, это нормально после почти месячной комы. Сколько пальцев показываю? — Два. То есть Вы хотите сказать, я месяц лежала в коме? — Ну, точнее, 25 дней, 15 часов, 17 минут и 17 секунд, — ответила медсестра, которая, по всей видимости, проснулась достаточно давно. И правда, она слышала весь разговор, и успела написать охраннику с просьбой отправить ей видео с камер наблюдения для того, чтобы посчитать время, которое Кан провела в коме. Пациентка лежала, забыв, как разговаривать. На 25 с лишним дней она выпала из реальности. А её родители? Что они подумают после того, как она столько не отвечала им на звонки? — Что произошло? Почему я здесь? — наверное, этот вопрос должен был возникнуть в её голове раньше, но шоковое состояние не позволяло. — По сведениям, которые дошли до нас, Вы попали в аварию. В Вашу машину влетел другой автомобиль, за рулём был парень. Пока что суда над ним не было, и я думаю, что уже не будет, потому что Вы выжили. Но его могут оштрафовать, но это, наверное, уже неважно, — терпеливо ответил врач, помечая что-то в блокноте. Девушка попыталась осознать сказанное, но с больной головой это оказалось не так легко. — А этот парень признал свою вину? — Да, и я скажу больше — он был готов сесть, если из-за него случилось бы что-то непоправимое. — Простите, но я хочу кое-что добавить. Насколько я поняла, это он к вам заходил ежедневно. Иначе кто б ещё просил прощения рядом с Вашей постелью? — дополнила медсестра. — Ладно, забудьте. Ближайшие дней пять — семь, а то и две недели мы будем следить за состоянием больной, — обратился врач Чхве к младшему персоналу. — На Вас теперь обязанность — постараться вернуться в колею, — последнее было сказано в адрес Кан. — Хорошо, я буду стараться! — слабая улыбка озарила лицо девушки. Кан Шихён, так звали пациентку, осталась в палате одна, потому что медсестра вышла для выполнения некоторых поручений доктора Чхве. — К больной приш… Ох, извините, я, видимо, ошиблась палатой! — произнесла незнакомая женская голова в дверной проёме. — Странно, здесь раньше лежала девушка в коме, вы случайно не знаете, где она? Шихён улыбнулась. — Это я, буквально час-полтора, как пришла в сознание. Женщина открыла шире дверь и почти зашла в палату. — О, с возвращением в реальность! Рада, что с Вами всё в итоге хорошо! К Вам пришёл один молодой человек, — сказала, видимо, медсестра, судя по форме. — Он к Вам всё этого время ходил, хорошенький такой у Вас парень! — улыбаясь, тихо договорила женщина. — Парень… Но у меня не было парня… Ладно, пускай войдёт. — У Шихён ощущение, что она теперь в ещё большей прострации. Буквально через минуту женщина вышла после того, как поправила штору на окне и простыню, а после вошёл парень. Никто не говорил ни слова. Они просто смотрели друг другу в глаза. Первым решил заговорить парень. — Здравствуйте. Прошу прощения. Я, скорее всего, ошибся палатой… — Вы шли к пациентке в коме? — встретив ошарашенный взгляд и кивок, девушка продолжила. — Это я. Парень стоял, пребывая в шоке. — Мне представили сейчас Вас как моего парня. Но я почти уверена, что до комы я ни с кем не встречалась. Что происходит? — Прошу прощения, медсестра, наверное, не так поняла мои частые приходы сюда. Честно говоря, я — виновник того, что Вы сейчас лежите здесь… — парень опустил голову. — Вы меня сбили? — Вы помните, что произошло? — он поднял голову. — Не совсем, просто мне рассказали уже. На минуты две палату охватило молчание. — Знаете, я не держу на Вас зла. Наверняка, у Вас что-то случилось, раз Вы потеряли контроль. Вы не выглядите как пьяница или человеком, который запросто в нетрезвом состоянии сядет за руль. Вам повезло, что в машине была одна я и что я выжила. Я не буду подавать на вас в суд, к тому же у меня есть страховка. Не волнуйтесь. — Но я скорее волнуюсь за Ваше состояние. Как Вы себя чувствуете? — взгляд парня пробежался по Шихён, от чего она поёжилась. — Всё не так плохо, даже хорошо. Ещё неделька-две, и меня выпишут, — парень выдохнул после этих слов. — Как к Вам обращаться? — внезапно спросила девушка. — Джун. Мун Джунхви. А к Вам? — Шихён. Кан Шихён. Вы явно не здешний. Вы случайно не из Китая? — Да, Вы правы. Это настолько заметно? — И внешне, и по имени. Может, перейдём на «ты»? Мы, наверное, одного возраста примерно. — Да, как скажете…скажешь. Как скажешь. Они улыбнулись друг другу. — Поведаешь, что случилось в тот вечер? — ещё через какой-то промежуток времени спросила Шихён. — Не думаю, что смогу полностью рассказать. Но коротко говоря, я в один момент потерял контроль, ну и, проскочив поворот, влетел в Ва…твою машину, то есть навстречку выехал. — У тебя что-то произошло тогда? — Накопилось. Но это личное, извини, пожалуйста. — Да, конечно, ты извини, что лезу! — Всё хорошо, не волнуйся, — парень ещё помолчал и спросил: — А что по твоему состоянию говорит Сан? — Это врач, да? Ну я так поняла, что всё зависит от меня и моих усилий. Почему ты обращаешься так неформально к доктору? — Это бывший ученик дяди, он немного старше меня, мы неплохо так знакомы. Я рад, что всё хорошо… — Спасибо, — девушка улыбнулась. — Ты чем-то занимаешься? Ты свободен сейчас? — Да, сегодня суббота, практики сегодня нет, я свободен. — Ого, практики. А на кого учишься? — Юрист, но я не о летней практике. Я — стажёр в одной звукозаписывающей компании… — Ты случаем не из Pledis Entertainment? Я просто слышала до комы новости, что они собираются группу организовать, мужскую… — Да, ты права, я оттуда. — Офигеть, я общаюсь с будущей звездой… Буду потом всем говорить, что я олд! — засияла девушка. — Ну, я не совсем верю в это… — Почему? Для меня ты точно будешь знаменитостью. Верь в себя! Парень прикрыл лицо руками от смущения. — Не-е-ет, не закрывай лицо, ты очень красивый! — Я первый день с тобой общаюсь не монологом, ты уже меня засмущала… — Я чувствую, что ты это заслуживаешь, Джунхви. Давай дружить? — Давай.***
Прошло девять дней. Кан достаточно быстро пришла в себя. Она поборола ощущение прострации, небольшую потерю координации и мелкие побочки комы. Все эти дни к ней на пять — десять минут забегал Джун. Они узнали друг о друге гораздо больше, Шихён даже узнала о причине той аварии. Да, кстати о ней. С Мун Джунхви сняли все обвинения, и штрафа тоже не было, это дело просто умяли, да и пострадавшая была не против, она наоборот настояла на этом. Её родители смогли с ней связаться, но она солгала, сказав, что была на отдыхе за городом без связи с друзьями. Шихён не хотела волновать близких. На выписку Кан из больницы Джун подарил ей красивую парную подвеску в виде чёрной коробочки, крышка которой висела на шее Мун.***
Спустя ещё месяц, за который Джун не связывался со своей семьёй, парень и девушка сблизились ещё лучше, отношения их перешли на другой уровень, и вскоре Мун предложил Шихён встречаться с ним. Это произошло на прогулке в их любимом парке. Девушка согласилась и крепко его обняла, после чего парень нежно чмокнул её в губы. Да, для них наступил счастливый конец, огласивший счастливое новое начало. Они вместе. Джун благодарен своей семье за то, что из-за их угнетений он врезался в машину своей на тот момент ещё не девушки. Он благодарен Всевышним силам за его встречу с его любовью. Он благодарен за то, что это была Шихён. За то, что она перенесла кому. За то, что он счастлив. Шихён тоже благодарна, что именно тогда выехала со своей подработки домой. Она рада, что она встретилась с Джуном. Она тоже счастлива и благодарна за это своему Хви. P.S. Стоит ли говорить, что Джун в итоге дебютировал и достаточно прославился? Да и автор также думает, что про процветание Джуна и Шихён тоже можно не говорить. К слову, они поженились через год, ещё через два года у них родилась дочь Цзинь и мальчик, который на два года младше сестры, Сонхва. Их назвали настолько по-разному потому, что дочь больше похожа на отца, а он китаец, а сын — на маму, которая по происхождению кореянка. Компания Pledis не была сильно против личной жизни айдола, главное, чтобы на работе не отражалось. Группа, в которой дебютировал Мун, — Seventeen, ребята их этой группы также очень рады счастью друга. Они часто проводят время с детьми Хви и относятся к ним как к любимым племянникам.***
— Не обманывай себя, Хви. Ты чудесный человек. Я тебя люблю, оппа. — Ты моё солнышко, спасибо за то, что ты есть… И я тебя люблю, чаги~я.