Спасибо

Юный нейтрофил 4989 тяжело вздохнул и пнул ногой пустую банку от газировки, пока тащился с опущенной головой по сосуду. Он был слегка расстроен, ведь всеми силами защищал самые слабые клетки во время засухи, но ничего не получил, кроме взглядов, наполненных страхом, а иногда даже отвращением, от некоторых эритроцитов. Единственные, которые всегда благодарили его за работу, были макрофаги и милые тромбоцитики. Но это его не слишком устраивало, поскольку те являлись близкими коллегами и время от времени, даже если не казалось так, тоже проходили через подобное, хотя и не так часто, потому что считались «более приятными для глаз», чем нейтрофилы. Молодой 4989 был очень счастлив, что ему так повезло с друзьями, ведь когда он был маленьким, он не понимал, почему эритробласты не хотели играть с ним. А еще он был более чувствительным, чем его друзья, что показывалось особенно тогда, когда ему что-то не нравилось или причиняло боль. Со временем он, наконец, понял, что красные кровяные клетки его боялись, и не только его, а всех белых кровяных клеток. Теперь он был уже взрослым и, несмотря на то, что больше не расстраивался так, как раньше, ему все равно было еще немного обидно, что клетки, ради которых он рисковал жизнью, относились так к нему. — 4989-кун! Он поднял взгляд и увидел, что ему навстречу бежала милая АЕ3803, подруга-эритроцит его друга 1146. Их нежная дружба ему казалась довольно странной. Сначала он думал, что это было что-то вроде «благодарности» с ее стороны, но потом понял, что они дружили на самом деле, и обрадовался... хотя и немного завидовал 1146, которому так повезло иметь такую хорошую подругу, не считавшую его чудовищем. — Привет, мисс эритроцит, рад тебя видеть. Ты ищешь 1146? — А, да. Ну, вообще-то нет... С ним все в порядке? — Ага, он сейчас вместе с 2626 патрулирует печень. В чем дело? Эритроцит улыбнулась и вручила ему открытку. Когда он увидел, что на той было написано, его серые глаза начали сиять от счастья, как звезды: «Большое спасибо за вашу работу, 4989-сан», а рядом находился милый рисунок. — О, спасибо тебе, эритроцит. Не стоило это делать, серьезно! — Он крепко обнял ее. Она обняла его в ответ, но была вынуждена признаться. — Хе-хе! Я тоже очень благодарна за твою отличную работу, 4989-кун, но эта открытка не от меня, а от моих коллег, они прячутся там, за скамейкой, — ответила АЕ, показывая на трех девушек, которые тут же умчались со всех ног. — От твоих подруг? — переспросил он с удивлением. — Да! Они бы провалились в царапину несколько дней назад, если ты бы не бросил в них кусок фибрина, чтобы прилепить их к стене, пока тромбоциты не закроют рану. А теперь они весь день говорят о тебе и попросили меня передать тебе эту открытку... а, и вот это тоже. — Она открыла сумку и достала оттуда маленький пакет. Нейтрофил чуть не заплакал от радости. — Это тоже мне? — Да, печенье. Они его сами сделали для тебя! Хотя понятия не имею, почему им так стыдно отдать тебе все самими, если они даже... — Что? — Ой, нет, лучше не скажу, а то будут злиться на меня. — Пожалуйста, Красненькая! — начал умолять ее нейтрофил, театрально обнимая ее ноги. — Ладно, но не говори им, что я тебе рассказала. Они попросили твою фотографию у дендритной клетки. Думаю, что они стали твоими поклонницами или что-то в этом роде... Ой, мне надо обратно на работу! Увидимся, 4989-кун! — попрощалась АЕ и ушла, а он начал со слезами счастья на глазах есть печенье. — Сегодня прекрасный день, такой прекрасный...