Дилемма нейтрофила

Лейкоцит по имени U-1146 тихо вздохнул и поправил кепку. Он сидел на скамейке в одном из кровяных сосудов со стаканом горячего чая в руке и наслаждался редкими минутами покоя. Если так посмотреть на него сейчас, не зная, кто он, возможно, было бы трудно представить, как сильно менялся его облик во время работы. Когда он нападал на врагов и резал их ножом на куски. Нейтрофилы — как он — считались жестокими воинами, белыми солдатами организма, которые безжалостно уничтожали все вредные бактерии, посмевшие залезть в тело, оставляя за собой целые реки крови. Поэтому клетки, не принадлежавшие к иммунной системе, обычно боялись их так, что не хотели иметь с ними никакого дела. Даже несмотря на то, что U-1146 и остальные нейтрофилы всю жизнь рисковали собой ради них. Но U-1146 не жаловался. Он уже давно привык к этому, даже никогда не думал, что могло быть иначе. Для него было нормально, что те клетки, которые он спасал, убегали от него. Такова была жизнь, что поделаешь. А больше всего их боялись эритроциты — сотрудники службы доставки тела, чья задача была доставлять всем клеткам кислород и питательные вещества и относить углекислый газ в легкие. Поэтому он до сих пор слегка удивлялся поведению одного определенного эритроцита, вернее говоря — эритроцита-девушки с короткими красными волосами, которую он однажды спас от пневмококка. Она была первой красной кровяной клеткой, которая искренне поблагодарила его за работу и не боялась его. Не такая, как все. С тех пор они, будто специально, начали постоянно натыкаться друг на друга, и он имел честь спасать ее снова и снова. То от бактерий, то от падения в рану, то от других опасностей. И со временем им удалось познакомиться лучше, пока не возникло что-то вроде... дружбы? — Интересно, что АЕ3803 сейчас делает, — задал он себе вопрос вслух. — Надеюсь, не заблудилась опять где-нибудь. Произнеся эти слова, он впервые осознал, что ему раньше даже никогда не приходило в голову задумываться об определенных клетках, не являвшихся коллегами-нейтрофилами. И тем более волноваться за них. Да, хотя, будучи белой кровяной клеткой, он должен защищать другие клетки в организме, это он всегда считал всего лишь обязанностью, которую должен выполнять, поскольку не имеет другого выбора. Потому что родился клеткой иммунной системы. Но когда дело шло о АЕ3803, он действовал не только по обязанности: ее он защищал не только потому, что было надо, а потому, что сам хотел. Именно ее, эритроцита АЕ3803. Да он однажды даже тайком следовал за ней по кровотоку, чтобы с ней по дороге ничего не случилось! Впервые в жизни он допустил, чтобы личные чувства влияли на его работу. Чувства, которых, как считали многие другие клетки, у нейтрофилов не было вообще. U-1146 сглотнул при этой мысли, задавая себе вопрос, поступал ли он вообще правильно. Многие клетки не одобряли такой дружбы между клетками разного вида, а Т-киллер, спецназовец иммунной системы, даже выразил ему свое мнение по этому поводу мощной оплеухой. Профессиональные убийцы, как они, вынуждены быть полностью сосредоточенными на работе, ведь все, что происходит в теле, должно иметь определенную цель, приносить организму пользу. А такая ерунда, как «дружба», только мешает. Но было ли это на самом деле так? U-1146 понятия не имел, что делать и кому верить. Он никогда не думал, что когда-нибудь подружится с эритроцитом, но что случилось — то случилось, а вернуться назад во времени он не мог. Вернуться назад? Неужели он все-таки начал жалеть о том, что подпустил АЕ так близко к себе? Возможно, немного и жалел, ведь у него была еще другая причина помимо работы и мнения других клеток. Если бы он вовремя отвернулся от эритроцита, прежде чем между ними могло что-то произойти, то с большой вероятностью расстроил бы ее, но зато хотя бы избавил от неминуемой болезненной разлуки. Ведь нейтрофил прекрасно знал, что счастливого конца у их дружбы быть не может. Эритроциты жили до трех месяцев, а нейтрофилы — всего лишь две недели, и то часто погибали в бою раньше времени. В их опасной жизни не каждый день, а каждый час мог быть последним. Значит, без слез обойтись невозможно. От одной лишь мысли о слезах на ее глазах нейтрофила аж затошнило. Нет, он не хотел причинять ей боль, ни за что на свете. Но что же делать? Как найти выход из этого положения? U-1146 стиснул зубы от фрустрации и отчаяния и согнулся, держась за голову. Выхода не было! Никак! — Привет, Лейкоцит-сан! Услышав женский голос, нейтрофил немедленно выпрямился и заметил, как к нему подбегает АЕ3803, толкая тележку с ящиком кислорода. На ее лице была видна не только искренняя радость, но и легкое беспокойство. — Все в порядке? Ты так выглядишь, будто у тебя что-то болит. Тебя поранила бактерия? — Все хорошо, я просто немного устал от последней битвы, но смог отдохнуть, и мне уже лучше, не волнуйся, — поспешил он ее успокоить. Услышав это, АЕ широко улыбнулась. Вдруг она протянула руку в сторону нейтрофила. — Рада это слышать! Ты сейчас свободен, да? А не хочешь проводить меня немного? Мне сейчас надо доставить эту посылку в большой палец правой руки, и всегда веселее, когда по дороге можно поболтать с кем-нибудь. U-1146 слегка удивился и сперва немного колебался, но затем тоже слегка улыбнулся, взял АЕ за руку и встал со скамейки. Да, его жизнь слишком коротка, это правда, но вот именно поэтому не стоит тратить ее на бессмысленные размышления, а, наоборот, постараться наполнить приятными воспоминаниями, чтобы потом оставить их АЕ3803 в подарок, когда придет время прощаться с ней. И пока они вместе шли по сосуду, а АЕ весело щебетала, рассказывая ему, как прошел ее рабочий день, нейтрофил исподтишка поглядывал на нее и дал себе обещание, что с этого дня будет защищать не только жизнь его самой первой и единственной подруги-эритроцита, но и также ее улыбку. Так долго, как позволит его жизненный цикл, и несмотря на то, что скажут остальные клетки. Пока U-1146 был еще жив, он собирался делать все возможное, чтобы уберечь АЕ — его личное солнце — от дождевых туч. Это было его собственное решение. Решение, которое не имело никакого отношения к работе или каким-то обязанностям.