Случай за дверью

Хаск прошмыгнула в женский туалет и быстро потянула дверь на себя, поджав губы. Когда дверь закрылась, и она оказалась наедине с собой, ранее прямая спину ссутулилась, а плечи опустились, заставляя Хаск тяжело выдохнуть. Наедине было легче избавиться от маски сильной женщины и проявить свое отвратительное состояние, когда никого не было рядом. Посмотрев на себя в зеркало, Хаск скорчилась от собственного плачущего отражения. Какая Жалкая. Когда дверь почти распахнулась, Хаск, не думая, нырнула в ближайшую кабинку и быстро заперлась, поджав ноги и затаив дыхание. — Хаск, — голос Аластор, тихий, прозвучал на удивление громко, и Хаск, глотая слезы, подавила желание ответить ей или открыть дверь. — Хаск, — она повторила ее имя, и женщина зажала рот руками, беззвучно плача. Эта настойчивость выбивала её из своей тарелки. На мгновение ей до боли захотелось, чтобы Аластор, подумав, что её здесь нет, ушла. — Дорогая, я знаю, что ты в туалете. — спокойно сказала Аластор, постучав костяшками пальцев по двери кабинки. Хаск поджала губы в тонкую линию. — Моя дорогая, если ты не откроешь дверь, я буду вынуждена сломать её, — сказала Аластор, и Хаск скривила покусанные губы в улыбке. — Эл, тебе придётся платить штраф, — с тихим всхлипом пробормотала она, буквально чувствуя, как Аластор торжественно улыбается. — Ну, дорогая, это не слишком страшно и вполне выполнимо, — довольно отозвалась Аластор, и Хаск прижалась лбом к дверце. — Ну же, открой дверь. — … Не хочу, — Хаск тихо выдавила из себя, и Аластор снисходительно улыбнулась, вздохнула и положила руку на дверь кабинки. — Мне нужно, чтобы ты вышла ко мне, Хаск, — она промурлыкала, и женщина неуверенно пожала плечами, кусая губы. — Я выгляжу ужасно, скорее всего, — пробормотала женщина хриплым от слез голосом, и Аластор улыбнулась. — Это не имеет значения, мне важна ты, милая. — голос Аластор, хотя и не был ласковым, казался ободрительным и утешающим. На мгновение Хаск скривилась, помня о том, как, должно быть, ужасно выглядело её лицо, пока она плакала. Ведь и грим, и макияж размазался. Это наверняка выглядело жалко. — Я должна? — неуверенно спросила Хаск глухим голосом через дверь, и Аластор согласно постучала кулачком по двери. — Да. Я не уйду, пока ты не выйдешь, — пообещала Аластор, и каким-то образом слова француженки звучали как клятва, страстная и самая… Искренняя? Хаск не могла точно сказать, но ее уши покраснели от внезапного жара… Ей определённо потребуется перекур или очень холодный душ. Закатив глаза, Хаск щелкнула шпингалетом, открывая дверь и выходя из туалета. — Как ты узнала, что я тут? — хрипло спросила Хаск, отказываясь смотреть на мадам Аластор. — О, я знала, что ты здесь. Мне сказали, что ты пошла в сторону уборной, — как ни в чем не бывало сказала Аластор, и Хаск против воли закатила глаза. — И ты обронила возле двери свой носовой платок. — добавила Аластор, и Хаск запоздало увидела свой платок на полу, в щели под дверью. Чертыхаясь, она нагнулась за ним, и Аластор присела одновременно с ней, чтобы они одновременно стукнулись лбами и коснулись пальцами друг друга. — Ой, — моргнув, Аластор покачала головой, и Хаск чертыхнулась, почти упав то ли на Аластор, то ли на пол на задницу. Она замерла, когда Аластор посмотрела на её лицо; Аластор выглядела сочувственно, что нисколько, блядь, не помогало ей. Спрятав платок в карман, Хаск выпрямилась и протянула ей руку, отворачивая голову. Но чего она никак не ожидала, так это ладонь Аластор, схватившую её за подбородок и повернувшую её лицо назад, заставляя её смотреть в глаза Аластор. Хаск поморщилась снова. Как бывший военный, она ударила бы другого человека, если бы он посмел так грубо касаться её, но Ал… Она бы никогда не ударила её, за редким исключением. — О, — Аластор выдохнула, и Хаск шумно втянула воздух, тщетно желая закурить. Она знала, что её лицо было гребаным беспорядком. — Теперь довольна? — тихо спросила она, и Аластор моргнула, посмотрев на неё. — Мне кажется, тебе нужно поправить макияж, — заботливо прощебетала Аластор, пальцем очерчивая следы слез, и Хаск поджала губы. Она, блядь, ни за что не выйдет отсюда со слезами на глазах, дабы не давать повод для насмешек. — Ах, кажется, ты не в настроении выходить, да? — её мадам добро смотрела на неё, и Хаск устало вздохнула, неуверенно пожимая плечами. — Наверно — хрипло сказала она, чувствуя, что она сейчас в чертовски идиотской ситуации, ибо любая мелочь действительно могла довести её до слез сейчас. Особенно сейчас. Аластор смотрела на неё пару минут, прежде чем притянуть её к себе и крепко обнять её. Хаск застыла, прежде чем замахать руками, пытаясь оттолкнуть её от себя. — П-подожди, ты сейчас блядь испачкаешься- — И что? — строго спросила Аластор, не отрывая лицо Хаск от её плеча, и Хаск вжала голову в плечи, чувствуя себя провинившимся ребёнком. — Дорогая, одежду можно постирать, а с кожи смыть водой. И теперь попробуй сказать мне, почему я не должна обнимать тебя? — Я… Я не знаю, — Хаск сдалась, неуверенно смотря в стену от Аластор. Её ноги задрожали, уставшие и болезненные от каблуков и какая она блядь женщина, если она даже не может нормально ходить в них, как Аластор, и Аластор выкинула на пол мягкие тёплые тапочки. На округленные глаза бармена она коротко пояснила: — Снимай ботинки и надень тапки. — Но- — И никаких возражений, — тихо сказала Аластор, и Хаск послушно сняла туфли, спешно надевая тапочки на свои ноги. Ступни загудели от усталости, но ногам уже не было холодно Аластор явно не простила бы ей, если бы она простудилась, стоя на холодном кафеле, и Хаск почувствовала диссонанс, став ниже Аластор на половину головы. Едва Хаск прислонилась к ней, Аластор бескомпромиссно обняла ее руками, заставив Хаск уткнуться лицом в её плечо, и Хаск сжалась, когда Аластор начала гладить её по спине. — Хаск. Почему? — тихо спросила она, и Хаск сглотнула очередные слезы, сорвавшись на тихий всхлип. — Я не знаю, — она заскулила, пока Аластор потирала её спину. — Я просто блядь не знаю, Эл, — она тихо пожаловалась, трясясь. Почему это должно было быть именно сегодня, когда она выступала перед Аластор на сцене? — Ох… Возможно, ты слишком переволновалась, милая, — ласково сказала женщина ей на ухо, и Хаск укусила губу снова. — В этом нет ничего плохого. … Хаха. Трижды блядь Ха. И это говорила Аластор, девизом которой было «ты никогда не одет полностью без улыбки». — В слезах нет ничего плохого. Ты же врач, Хаск, ты знаешь это, — ласково упрекнула её Аластор, и Хаск судорожно заплакала, обнимая себя руками. — Те-тебе легко говорить. Н-не ты же заплакала перед всеми, — с дрожью пробормотала она, хныкая и потирая плечи руками, и Аластор обняла её крепче, когда она вдруг заплакала на её плече. — Я знаю. Милая, ты можешь плакать при мне, — прошептала Аластор, потирая её спину, и Хаск прижалась к её плечу, тихо всхлипывая. Она почувствовала себя глубоко беспомощной, но и защищённой, когда Аластор обвила её плечи руками, и Хаск была там, хныча и выплескивая изнутри себя все, что накопилось. По её ощущениям, это длилось достаточно долго, чтобы она устало вздохнула, переставая хныкать. — Кажется, ты успокаиваешься, — отметила Аластор, утыкаясь носом в завитые волосы на голове Хаск. — Немного, — ответила она с хриплотой в голосе и почти икая. Когда она икнула несколько раз подряд, Аластор, округлив глаза, беспощадно захихикала. Хаск толкнула её в плечо, поджимая губы с иканьем, и в следующую секунду оно прошло, когда Аластор совершенно внезапно схватилась ладонями за её зад. Хаск, чувствуя, как её бедра и чуть выше ощутимо сжали, хрипло втянула себя в воздух, испуганно упираясь ладонями в плечи Аластор, и Аластор снисходительно улыбнулась. — О, кажется, твоя икота прошла, — с усмешкой сказала она, убирая руки, и Хаск покраснела, толкая Аластор в плечи. — О чем ты, блядь, думала, — огрызнулась Хаск, пока её щеки ощутимо покраснели, и Аластор дерзко улыбнулась ей, прежде чем поцеловать её в смазанные губы. Хаск замерла, вцепившись в руки Аластор, почувствовала, как Аластор сжала её ладони в ответ. Оторвавшись от неё, Аластор улыбнулась, пока Хаск, красная, хватала ртом воздух и старалась прийти в себя. — Нужно привести тебя в порядок, — Аластор мягко промурлыкала, потирая пальцем смазанный краешек её губ, и Хаск сглотнула слюну, все ещё красная. Она уже успокоилась, но из-за Аластор она снова была взволнованная, и черт бы ее побрал, если бы Аластор это явно не нравилось. — Ладно, просто дай мне умыться, — она пробормотала, отворачиваясь к раковине, но Аластор только покачала головой. — Дорогая, просто водой ты не сможешь смыть это все. — сказала она, и Хаск поджала губы, раздражённо сжав пальцами края раковины. — И что, блядь, я могу сделать? — Она раздражённо фыркнула. — У меня были влажные салфетки в сумке, — тихо сказала Аластор, и Хаск немного успокоилась. — Я принесу тебе их и попытаюсь отыскать что-нибудь вроде мицеллярной воды. — Премного буду, блядь, благодарна, — Хаск тихо проворчала, на что Аластор, хитро улыбнувшись, резко притянула её к себе и поцеловала в щеку, заставив её шумно выдохнуть. — Я скоро вернусь, — прощебетала она, не обращая внимание на возмущённое бурчание Хаск, и быстро вышла, прикрывая за собой дверь в уборную.