полнейший облом

У Майка, с его язвительными комментариями на каждом шагу, нескончаемым потоком черного юмора и внешностью нефора, за которую могут попытаться отпиздить, если не попадают от ударов первыми, в университете даже появляется друг. Впервые. Друг-наркоман. Предел мечтаний. У Андре, химика-биолога с непреодолимой страстью к созданию идеального психоделика, все плохо по жизни, потому что родители нанесли ему пару психических травм, он живет в общаге, полной крыс, а после трипов отходняки с каждым разом переживаются все труднее и труднее. Поэтому Майк, в глубине души благодарный за то, что его терпят, а в лицо говорящий, как его уже «заебал этот блядский Андре, который сдохнет через пару недель, передознувшись химозными таблетками», всегда разрешает, когда к нему в очередной раз просятся, жалуясь на засранную общажную комнату. Родители купили Майку хату, как только ему исполнилось 18; потом они вежливо выставили сына за дверь, кинув к его ногам одну единственную сумку, хмуро пожелав удачи во взрослой жизни и испарившись для него как в контактах в телефоне, так и в реальной жизни. С поступлением хоть в какой нибудь университет пришлось разбираться самостоятельно, как и с оплатой счетов за дом, подачей документов, налогами и кучей других штук, к которым его никто не подготовил. На счет Майка регулярно приходили деньги на все нужды — родители, зная их нихреновый доход, наверное, даже не замечали таких трат. Ну, для позора всей семьи, совсем не плохая судьба. Могли пиздить каждые два часа. Спасибо, что оставили в покое. А вот Андре оставили без денег, выпнув в другой город. Ему приходилось то подрабатывать, то барыжить, то бомжевать и жить на дошираках. — Кажется, у кого-то сегодня конец сессии! — Андре, пока еще трезвый и довольный оценкой «3» в зачетке, влетает в квартиру к Майку, сжимая в руках пару бутылок алкоголя. — Без наркоты, как я и обещал! Просто культурно посидим. — Ты, бля, невыносим. Я хотел отоспаться. Майк, без особого труда защитившийся на четыре, на самом деле просто хотел позалипать на ютубе и побренчать на гитаре. Но тусить он, типа, тоже не особо против. Поэтому выгонять однокурсника не стал. — Хорошист хренов, потом отоспишься. — Нахуй пошел, — Майк выхватывает бутылки из рук Андре и несет их на кухню, попутно рассматривая этикетки. — Ты вообще откуда бабло на эту хуйню взял? — Продал пару пакетиков. Майк тяжело вздыхает, потому что понимает — всех барыг ждет одна и та же участь; они либо умирают от передозов, либо их палят и отправляют в тюрягу. Но это совсем не в его стиле — отговаривать кого-то от неправильных поступков. Да и к тому же, Майк тоже вполне мог вкинуться. Но без зависимости и только по праздникам. Парень отлично знает всё, что происходит, когда вместо галюнов на Андре накатывает опьянение. Но сегодня у него подозрительно хорошее настроение — поэтому он уверенно достает с полки две рюмки и разливает первую партию алкашки. И Андре пьянеет совсем скоро. Он просто, ну, не может обойтись на таких бухаловках без нытья. От которого у Майка, признаться честно, всю жизнь голова раскалывалась. У Андре оно хоть по делу, поэтому слушать поприятнее. — Блять, просто, пиздосили каждый ебаный день, порицали, что, типа, вот, из тебя никто не вырастет! Я, блять, на биофак поступил, пусть хуи сосут! Уебищные твари. — Они у тебя хотя бы не сектанты чертовы. — Че, бля? Майк сам уже жалеет, что заикнулся об этом. … Хотя, жалеть о своих невпопад сказанных словах — это удел трезвого Майка — пьяный Майк идет ва-банк, — Не, я тебе реально говорю — они все поголовно сектанты! Ходят на всякие тусовки с промывкой мозгов и балаболят одинаковую хрень, как будто у них один мозг на всех. Это пиздец, блять. Я их в рот всех ебал. — Нихуя себе! А они мысли читали друг у друга? — Завали ебало. Парни посидели пару секунд в молчании, а потом Андре внезапно подскочил с места: — Это, получается, у нас у обоих хуевая семья? Прикол. — Ты еще сюда ту телку с Аспергером притащи. Вообще пиздец какой прикол будет. Андре пытается вспомнить, используя весь потенциал пронюханных и пропитых мозгов, что такое синдром Аспергера. Когда наконец до него доходит, он ржет, вспоминая однокурсницу. Потом тянет Майка в его комнату с теликом, уговаривая включить что-нибудь на фон, потому что иначе мозги расплавятся от навязчивых мыслей и желания закинуться наркотой. Майка с его напыщенной серьезностью хватает буквально на минуту, после чего он тоже, покачиваясь и угарая со всего на свете, идет в комнату. И какие, блять, навязчивые мысли? У Андре явно все с головой не в порядке. И он странный. И еще наркоман. И хочется прижать его к стенке и выбить всю эту чертову дурь из безмозглой башки. Такой у Майка характер. Только почему прижать? И почему к стене? С другими таких идей не наблюдалось. — О, ебать, хочешь на гитаре сыграю? — Разучившийся брать половину аккордов, хозяин квартиры хватает в руки инструмент. — Валяй. Майк, уже забывший про телик, заваливается на кровать и начинает перебирать струны, хриплым голосом пытаясь что-то спеть. Loving you is like a fairytale I just can’t pick up the phone again — Там другие аккорды. — Блять. Завали. Ебало. This time I'll be on my own, my friend One more time, I'm all alone again — Погоди, Андре, ты на гитаре играть умеешь? — Умею. И даже лучше чем ты. Sex with you is like I'm dreaming, and — Так, блять, все, — Андре забирает гитару и кладет ее подальше от Майка. — Че за заунывное дерьмо про любовь? Это, типа, единственная песня, которую ты знаешь? — Это, сука, Лил Пип, сам ты дерьмо заунывное. — Ой, да иди ты в пизду со своим Лил Пипом. Телкам своим будешь петь эти любовные исповеди. Все, не буду больше слушать. У Майка даже телки ни разу не было — ну так, к слову. Перепихоны были, а, вообще, у него с ними никогда ничего не клеилось. Но на пьяную башку и после такой-то песни… Майк резко переворачивается, толкает Андре на спину и оказывается в крайне неудобной позе, практически придавливая однокурсника к кровати. Он себе, если честно, практически так и представлял «выбивание всей дури». Извращенный мозг иногда творит чудеса. Смерив Андре хмурым взглядом, Майк внезапно замечает, что тот даже как-то… покраснел? Ебать. — Телок своих я сразу ебу, без песен и прочей хуйни, которую ты там уже себе наверняка надумал, ебаный извращенец. — Получается, я у тебя прям особенный? — Не сдох от смущения, пока спиздануть эту хуйню пытался? — Майк приближается к лицу однокурсника и целуется с ним, крепко сжимая его запястья. Синяки останутся. Андре абсолютно не против — наоборот, он отвечает на поцелуй, хочет освободить руки, но остается обездвиженным. Да, синяки наверняка останутся. Вообще, все к этому и шло. Два ебанутых знакомых напились и жалуются на своих предков — самая идеальная ситуация для внезапного поцелуя на кровати. Майк, конечно, совсем ничего не планировал с момента, как Андре зашел в квартиру. И он, конечно, полностью верит, что это всего лишь очередной перепихон на ночь, который закончится скомканным «давай забудем об этом». Язык парня грубо сталкивается с языком своего, типа, уже не друга. Андре остается только покорно подчиняться, принимая любое действие, которое ему зададут. Это слегка непривычно. Андре вообще такого не ожидал. Ну, то есть, он, возможно, самую капельку, хотел перепихнуться со своим другом, но даже не думал, что все будет так быстро и так ахуительно просто. Майк наконец отпускает руки Андре из своей прочной хватки и вместе с ним приподнимается на кровати. Андре хочет что-то сказать, но его снова затыкают фирменным «завали ебало». Толкнув однокурсника к краю кровати, Майк тут же оказывается рядом с ним, и его холодные руки внезапно (как-то абсолютно незаметно) оказываются у Андре под толстовкой. От прикосновений и горячо, и холодно сразу — Андре пытается понять, но мозги конкретно отключаются; остается только наслаждаться. И слушать внезапный шепот над ухом. — Андре, бля, я вообще не ебу, что в твоей голове. Ты бухой. Ты конкретно бухой. Поэтому сегодня я, пользуясь своей невероятной добротой, не буду трахать тебя, чтобы ты потом не жалел о содеянном… — Чего, бля? — Андре пытается яростно возразить, но Майк внезапно довольно сильно сжимает его сосок, вцепляясь в него ногтями. Парень, простонав что-то нечленораздельное, тут же замолкает. — Но завтра утром ты встанешь, доедешь до своей общаги, и я сегодня, блять, настолько добрый, что дам тебе выбор. Можешь съебать нахуй из моей жизни — тогда я буду очень зол, что не трахнул тебя сейчас, но переживу как-нибудь. А можешь собрать свои чертовы манатки, приехать ко мне чуть на дольше, чем на ночь, и, поверь, я буду так тебя трахать, что ты тут же бросишь всю дурь, который промышляешь за гаражами. — Садист ебаный, — шипит Андре, который уже отлично знает, какой выбор сделает. А Майк все понимает — но он, конечно, ничего в своей голове не продумывал изначально. — А теперь кому-то пора спать, — хозяин квартиры усмехается и одна из его рук плавно перемещается с голого торса Андре на его волосы, издевательски трепля их. Майк выдавливает самую милейшую улыбочку, снова толкая однокурсника на кровать, прикрывая его пледом и нарочно обнимая со спины (чтобы он уж точно не ошибся в выборе). — Если, сука, хоть раз меня еще обломаешь… — Спокойной ночи. Андре хочет сматериться миллион раз, чуть не роняет на пол забытую гитару и нарочно делает вид, что уже заснул.