Разве все должно быть именно так.....?

Шиноби стояла перед доумой, окруженной женскими трупами. Ее глаза скользнули по безжизненным и отчасти обглоданным телам, напоминая о суровой реальности ее профессии. Она была опытным убийцей, чьи навыки являлись результатом бесчисленных тренировок и самоубийственных миссий. Секунды были на вес золота, когда Доума в один взмах золотистого веера поднял туман из падающих снежинок, воюющих с ледяным холодом. Шиноби смутно осознала опасность и шагнула назад, приготовившись ответить на вызов. смерть еë никогда не пугала. "Хочешь сразиться?", спросил Доума, вставая среди красивых трупов и отряхивая замерзшую кровь с обуви. Шиноби метнулась вперед, сокращая дистанцию. На кончике ее катаны торчала игла с смертельным ядом, готовая пронзить глаз Доумы и раз и навсегда покончить с этим монстром. Но в следующее мгновение слышен был лишь хруст льда и лязг падающего на пол клинка вместе с сжимающей его рукой. Доума стоял неподвижно, невинно улыбаясь, словно это и не он сделал это. Однако капельки остывающей на его ладонях крови, говорили обратное. Шиноби схватилась за свою руку. Крови не было, обрубок руки венчала корка льда, но рука медленно начала бледнеть. Шинобу достала свой козырь- капсулу с ядом, полная гнева и решимости она готовилась к последней атаке. Доума смотрел на нее неподвижно, улыбка не сходила с его лица. —"Ты! Демоническое отродье...", прошипела шиноби, готовясь применить свою последнюю карту. Несколько капсул разбились об лицо Доумы, но его улыбка стала только шире. "Знаешь, у моей матушки в саду росло несколько деревьев глицинии. Она кстати отравилась как раз их соком"— Начал говорить Доума, пока лицо менялось, словно превращалось в что-то худшее. Глаза его стали стеклянными, а черты грубыми. "Поэтому мне прекрасно известно, что гликозид, которым ты пытаешься меня отравить, растворяется в воде. А из-за моей кровавой техники, абсолютно все вокруг покрыто конденсатом. То есть, твой яд для меня не опаснее, чем сахар!" Зрачки шиноби расширились почти до края радужки, ее яд, ее главное оружие против демонов, оказалось бессильным. Ее катана лежала под ногами врага, бой не в ее пользу. Правая рука ныла от боли, а от кромки льда медленно расползались тëмно-синие линии, поз самим же льдом запястье походило на сгнившее. Последним мысленным вздохом перед смертью шиноби успела подумать: "Я так и не отомстила за тебя, сестра..." Пол дюжены пик из чистейшего льда, с острыми выступами по краям, одна за другой впивались в грудь девушки, ломая рëбра, разрывая лëгкие и наконец- протыкая сердце. Доума приблизился к еë телу, упавшему на колени и поднëс к горлу острые, словно бритвы, когти, его собственное тело разорвало протянувшись его мечом, покрытым зазубринами - Голос, насыщенный грубостью и хриплостью, раздался сверху, проникая в каждый уголок комнаты. Иноске вызывают его на поединок. Он ухватился за стену, вися над полом, с второй катаной, готовыми к сражению. В то время как Иноске готовился к незавидной схватке, Канао Кочо, младшая сестра Шинобу, выбежала к месту будущего столкновения. Ее дыхание было тяжелым, а лицо отражало усталость. Она бросилась пробегом, пытаясь успеть к событиям, разворачивающимся перед ее глазами. Канао была опытной мечницей, как и ее сестра, и она не хотела упустить возможности поддержать Иноске в решающем поединке. Ухмылка доумы продолжала расширятся, с каждой секундой его настроение становилось всë лучше и лучше. Иноске с неестественным для человека, хриплым и протяжным визгом, спрыгнул с крыши вниз, прибив голову Доумы к земле своим мечом. Доума, уже срываясь на нервный смех, он поднял голову, с торчащей из нее катаной. Можно было чотко увидеть все прожилки могза, все кости черепа прекрасно просматривались с отпавшей стороны, язык напоминал две полоски, извиваясь, как у змеи Иноске понял что совершил ошибку, ведь теперь единственная его катана, в груди Доумы. Конао видя что еë союзник стал бесполезен, воткнула свой меч в горло демона, так быстро что он даже не успел заметить, пока розоватая кровь медленно стекала по коже, это было ещë большей ошибкой, ключица девушки в один взмах руки оказалась в когдях Доумы, который даже не оборачиваясь метнул еë в ключицу Бегущего на помощь иноске, спробив его кость, Осколки моментально вышли наружу, напоминая сломанную ледяную ограду. Они торчали из плеча в хаотичном порядке, издавая трущийся звук и шевелясь в неестественном порядке. Иноске неестественно вывернул левую руку убрав осколки обратно в плечо, а правой, добежав, обхватил шею демона и начал его душить. Доума неестественно повернул шею и под хруст собственных позвонков впился клыками в горло Охотника. Лицо доумы вмиг облилось струёй горячей крови, которая красиво стекала вниз, повторяя все изгибы его лица, а тело охотника упало на землю, Конао же, из последних сил идущих из дикой решимости, берет свой меч и поднимает его над головой, готовясь нанести ответный удар по Доуме. Из пола внезапно вылетает деревянная балка, пролетая по воздуху с громким свистом. Мгновенно приближаясь к лицу девушки, она разрушает все на своем пути и обрушивается на голову юной Конао. Эта внезапная атака быстро и ужасающе уничтожила голову Девы, буквально срывая голову с шеи и откидывая раздавленный кровоточащий ошмëток, из которого вываливался мозг, на десяток метров назад. —“Спасибо Накиме”— прошептал Доума, возвращаясь к телу Шинобу.