по-дружески

— Не дергайся я сказал. Рики запуливает в соседа подушку, прилетающую точно в цель. Кюбин потирает ушибленную голову, но под чужим злобным взглядом снова замирает. Он вообще-то на подобные позирования согласился только ради бесплатной еды. Рики нужно закончить проект, а Кюбин любитель поесть на халяву. У них идеальный тандем. — Долго еще? — ноет Кюбин, — У меня чешется коленка. — Хочешь почешу? — Правда? — Нет, придурок, сиди смирно, — шипит Рики, стараясь не отвлекаться от прорисовывания кистей. Он всегда считал, что ему повезло с соседом. По крайней мере в те моменты, когда ему срочно нужна была модель для рисунка. Потому что Кюбин был красивым. Высокий, с мягкими чертами лица и абсолютно отвратительно-обворожительной улыбкой, смотря на которую, невозможно было не улыбнуться в ответ. Хотя по началу Рики немного сомневался что они поладят. Когда Кюбина подселили к нему в комнату, на первом курсе, он выглядел как потерянный щеночек, с ворохом мягких волос на голове. А потом оказалось, что этот щеночек как настоящий ураган, сносит все на своем пути. И везде разводит беспорядок. Но и с этим, оказывается, можно было жить. — Ты закончил? Рики одобрительно кивает, нанося последний штрих на альбомный лист. Кюбин переползает на другую часть кровати, устраиваясь под боком. Заглядывает в старенький скетчбук. — Ну какой красавчик, — довольно тянет он, — Боже, как же тебе все-таки повезло жить с таким богом красоты. — Закройся. Кюбин громко смеется, откидываясь на подушки. Долго молчит, думая о чем-то своем. он вообще любит вот так, иногда зависать взглядом на одной точке, как будто отключается от всего мира. — Слушай, — внезапно начинает он, — А ты когда-нибудь целовался? — Чего? — ошарашено косится на него Рики. В целом, он привык и к тому, что Кюбин бывает слишком уж неожиданным. Однажды, он притащил растерзанный тостер, украденный с общажной кухни, просто чтобы собрать робота. Конечно, он его так и не собрал, но зато хотя бы тосты пожарили. — Да так, просто подумал, — отмахивается Кюбин, переворачиваясь на бок, — Гонук мне все уши прожужжал про свою девушку, вот я и спросил… То, что у их общего друга появились первые отношения знала, по меньшей мере, половина университета. Теперь Гонук обязался каждому рассказать, а иногда и показать, как он счастлив. Ну и на общие посиделки теперь практически перестал выбираться, что уж там, у него ведь девушка, которую нужно водить на свидание и уделять ей внимание. Рики думает, что это предательство. Он то, за свои восемнадцать, ни разу в отношениях не был. Да что уж там, он один раз подержался ща ручку с девочкой, еще в школе, а потом получил от нее же пощечину. Так что, да, Рики в таких делах был неудачником. — Нет, — запоздало отвечает он, кусая губу, — А ты? — И я нет. Кюбин был неудачником не меньше его. Если честно, Рики вообще никогда не видел, чтобы тот хотя бы пытался знакомится с девчонками. Но с его уровнем неуклюжести, вкаченным до предела, это даже хорошо. Он бы даже не удивился, если бы тот поперхнулся и вообще умер прямо на глазах у бедной счастливицы. В этом был весь Кюбин. Такой весь неловкий, который сносил пол тумбы, когда вставал с кровати, а потом громко смеялся после этого. Рики любил такого Кюбина. — Слушай, — не успокаивается тот, подползая ближе, — А давай поцелуемся? Рики кривится как сморщенный томат в их холодильнике. — Кюбин, ты идиот? — Нет, ну а что, — обиженно ворчит тот, — С кем еще, если не с лучшим другом? И вот тут Рики задумывается. В целом, в чем то Кюбин был прав. Они дружат с первого курса, всегда вместе. Да даже знают какое у кого нижнее белье, что уж там скрывать. И если быть совсем уж честным, то Рики ведь считал своего друга красивым. Даже очень. Да и, ну что может быть от одного поцелуя? Во всяком случае, они хотя бы попробуют. — Ладно, бог с тобой, — выдыхает он. Усаживается напротив, скрещивая ноги. Долго-долго смотрит прямо в глаза. Он не знает что делать, потому что в таких ситуациях попросту не был. Но Кюбин действует быстрее. Рики чувствует осторожное прикосновение к своим губам. Мягкое, трепетное. Немного боязливое, но такое теплое, что аж легкие сжимаются, до размера вишневой косточки. Дышать становится труднее. Он прикрывает глаза, говоря себе, что нужно просто отдаться на волю ощущениям. На пробу, он чуть шире приоткрывает рот, захватывая сначала нижнюю, потом верхнюю. С непривычки они сталкиваются зубами, когда Кюбин слишком резко поддается вперед и валит Рики на мягкий матрас. Медленно, целиком, и даже когда поцелуй становится совсем небрежным, когда губы беспорядочно скользят друг о друга, Рики чувствует, что начинает сходить с ума. Он позволяет рукам опуститься по груди вниз, задыхается, когда Кюбин решает использовать язык. Где он вообще научился подобному? Голову кружила сладость, сахаром скрипящая на губах и отдающаяся карамельным привкусом съеденной недавно Кюбином конфеты. О, это было больше чем приятно. Это было просто невероятно. Так, каким мог быть только первый поцелуй — неумелый, но совершенно особенный. Кончики пальцев Кюбина спускались по скуле, обдавая теплом, к шее, ключицам. Каждый сантиметр. Рики как будто током прошибало. Он выгибался навстречу, путая пальцы в пушистых темных волосах. Все происходит словно во сне. В котором они оба медленно начинают терять остатки самообладания. Как будто это не было дурацкое предложение «поучится целоваться». Как будто так и надо. Рики чувствует, как идеально совпадали их губы, как большие ладони сминали талию, исследуя чужое, разгоряченное тело. И когда дошли до кромки джинсов, резко остановились. Кюбин, с характерным хлюпающим звуком отстраняется. Тяжело дышит, смотря куда-то сквозь Рики. Словно в самые глубинные уголки его души, выискивая там взаимность. Потому что, черт возьми, он был влюблен в этого придурка столько времени. Все эти случайные касания, вечное желание обнимать его, даже когда Рики лез на него с кулаками. Часы позирования только ради осознания того, что друг снова запечатлит его в своем альбоме. И теперь он здесь — прижатый к чужому телу, дрожащий, вцепившийся в футболку и раскрасневшийся до ужаса. Такой красивый. — Это… — Ага, — отзывается этом Рики. — И что теперь? — Не знаю. На самом деле Рики знает. Потому что тоже, совершенно по-детски был влюблен в своего соседа. Только вот, никак не мог признаться в этом. Шутить что они бойфренды? О, да. Видеть алый румянец на чужих ушах? Потрясающе. Все это, только ради того, чтобы быть чуть ближе. Кюбин ложится рядом, переводя дыхание. Молчит, не зная что сказать. Рики тоже не торопится. Ему нужно все осмыслить. На опухших губах все еще оставался карамельный привкус. — Ты конфету специально сожрал, да? — спрашивает Рики. — Ага, — довольно тянет Кюбин, — Прости. — Не извиняйся, — отмахивается тот, — Мне понравилось. Терпкий, быстрый клевок в уголок губ прожигает кожу до костей. Но Рики хорошо. Теперь все так, как надо. Он нащупывает чужую руку, сплетая пальцы, думает о том, что им обязательно надо как-нибудь это повторить. И поговорить о случившимся. — Слушай, а вот мне Гонук еще рассказывал, — начинает Кюбин, — У тебя когда-нибудь был се… — Закройся, бога ради. — А ты меня заткни. И теперь, Рики, пожалуй, знает более приятный способ для этого, чем просто кинуть подушку.