Timeless Rendezvous | Вневременное свидание

В полутьме объятий Зала обедов Ритц, в солнечный день, Азирафель и Кроули расслабленно расположились, словно старые союзники, за столом, украшенным элегантностью, которую не подточило время. Через окно шум города завивался, далекий и недостойный внимания. Уголки губ Азирафеля слегка приподнялись — жест нежности, зарезервированный для самых дорогих вещей. "Это место", подумал он, "обладает бесвременным очарованием, не так ли?" Кроули, змеиная улыбка танцующая на его губах, устроился, словно принц теней. "Абсолютно," произнес он плетущимся тоном, "запах роскоши и древнего богатства — словно уютное пламя для моего адского сердца." Их смех наполнил комнату дружеской близостью, когда изящный официант, посланник утонченности, приблизился к столу. "Господа," произнес он торжественно, "чем сегодня украсим ваши вкусовые рецепторы?" Азирафель, соответствуя своей кроткой натуре, изучил пергаментное меню. "Классический клубный сэндвич, полагаю," сказал он с серафическим поклоном, "с чашкой Дарджилинга." Кроули приблизился, олицетворение зловредного настроения. "Стейк," он пропурчал, "средней прожарки. И бокал того Бордо, которое вы спрятали, специально для меня." С поклоном официант отступил, оставив за собой любопытного Кроули, брови вопросительно приподняты. "Наши свидания," произнес Кроули, "становятся довольно-таки зрелищными, не так ли?" Азирафель махнул рукой, отмахиваясь от этой мысли. "Чепуха, дорогой. Наша дружба охватывает эпохи; простой обед вдвоем — всего лишь пустяк." Кроули, словно хитрый лис, приблизился поближе. "Тем не менее," размышлял он, "они всегда неправильно истолковывают то небольшое прозвище, которое я приставляю к тебе." "Ангел?" Азирафель приподнял бровь, притворяясь невинностью. "Что ж, оно действительно к тебе хорошо подходит. Ведь в конце концов ты великолепен в создании прозвищ." Ухмылка Кроули была пропитана грехом. "Действительно," он покрючился, "но ты должен признать, что это добавляет намека на... интригу." Ухмылка Азирафеля была полна вековых секретов. "А, но ты же на самом деле наслаждаешься тем, как ты их смущаешь, не так ли?" Кроули откинулся назад, совершенно невинный вид. "Кто, я? О, никогда." Пауза, разделяемое понимание, и потом — "Я всегда ценил твой бдительный взгляд," признался Азирафель, его голос тихо плескался в мягкой обстановке. Наклон Кроули был едва заметен, но мир знает его натуру. "И ты знаешь," пробормотал он, "я не позволяю просто так кому-то называть меня "дорогим"." Блюда были поданы, загруженные ароматными деликатесами. Комната пронизана кулинарным обаянием, пьянящая симфония ароматов. Руки Азирафеля встретились в безмолвном благословении. "Приятного аппетита." Бокал Кроули поднялся — жест дружеской близости. "За нас." По мере того как столовые приборы встречались с пищей, а вкусы вихрем танцевали на вкус, внешний мир ушел на задний план, оставив только этих двух небесных существ, сплетенных в объятиях испытанной временем дружбы. И так, в этот момент, всё исчезло, кроме сути их общей связи, переплетенной глубоко в ткань их исторического существования.