Черт, черт, черт – корила себя Эва. И зачем она только ляпнула, что согласна на его безумное предложение. Могла бы спрятаться, сбежать сама, а не просить его защитить.
Знала же, что Амен до сих пор на нее засматривается, несмотря на прошедшие годы. Но предложить покровительство в обмен на близость было уже слишком.
Раздражала его самоуверенность и то, как хищно смотрел.
Как не кстати в сознании всплыло счастливое прошлое с поцелуями, обрамляющими острые плечи, впалые скулы, ледяные глаза с чертиками внутри. Эва тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Прошлое утеряно. Осталась лишь тьма и секс, как средство спасения.
Перед дверью спальни она замешкалась, было немного страшно. Ощущение пустоты в груди усилилось, чувства к нему черномаг так и не смогла подавить.
Глубокий вдох и толчок. Дубовая дверь легко поддалась, впуская внутрь. Полутьма, блеск пламени, шелк алых простыней кровати... На миг Эва оказалась в прошлом. Обхватила голову, успокаивая панику.
— Прошлого больше нет, — прошептала она. — Нас больше нет.
Одинокая слеза скатилась вдоль правой щеки, теряясь в шуме воды из смежной двери. Грубо смахнула жидкость – не время разводить сырость. Немного, и все будет кончено.
Эвтида теряется, когда из смежной комнаты выплывает Амен. Влажные волосы, довольное выражение на лице и одно полотенце на обнаженном теле. От его плутоватой ухмылки вдруг задрожали колени и участился пульс. В глазах мерцали подвесные лампы, а расслабленная поза придавала ему еще больше харизмы. Он даже не пытается прятаться, чувствует себя хозяином положения.
Она подмечает несколько очерченных кубиков и россыпь еле заметных родинок у самой кромки полотенца, уходящих вниз. Синеватые венки переливаются под бледноватой кожей, заставляя Эву стряхивать наваждение и уводить взгляд выше.
Рельефный торс, напряженные мышцы рук, длинные пальцы скрещены в районе груди. В голову ворвалась абсолютно странная и никак логически необъяснимая мысль, что то, как перекатываются мышцы под тонкой кожей, это… занимательное зрелище. Увиденное будоражит, заставляет прикусывать нижнюю губу и теряться в отсутствии мыслей. Явно не этого хотела Эва, когда пришла выполнить долг.
Эпистат вытянул руку, накрывая сжатые кулаки, подталкивая к действию.
Эвтида вырывает накрытые ладони, начинает расстегивать платье. Тонкая ткань легко поддается напору и плавно шуршит вниз, обнажая смуглую кожу.
Сглатывает, видя его пристальный взгляд. Вспыхнувшие искры голубых глаз придают уверенности, Эва, помявшись, избавляется от остатков белья. Подходит ближе, целуя холод губ. Задевает мочку уха, вспоминая о том, что ему нравилось. Никакой реакции. Или она не хочет замечать обратного?
Спускается ниже, задевая мужские соски. Еле уловимое движение и Амен прижимает ее ближе, заставляет ощущать возбуждение сквозь ткань полотенца. Грубо сжимает ягодицы, вырывая стон.
Эва опускает ладонь вниз, срывает ткань. Накрывает ладонью пах, проводит по длине. Кусает шею, грудь. Хватка на ягодицах становится жестче, а затем ладонь Эпистата перемещается вверх, оглаживает выступающий позвоночник.
Эва прикусывает губу, стараясь не выдать реакцию. Удивительно, но ее эрогенные зоны он четко помнит.
Целует мужские ребра, кубики пресса. У самой грани, не переходя черту. Ей интересно, помнит ли он, что ей не нравится. Медлит пару секунд, а затем нерешительно опускается на колени. Зажмуривает глаза, готовясь к неизбежному.
Мужские руки резко поднимают на ноги, Эва натыкается на недовольный взгляд. Амен качает головой, а затем под ее изумленный вздох опускается на колени.
Разводит длинные ноги, целует тазовые косточки.
Целует нежную кожу, заставляя всхлипывать. Длинный язык порхает вокруг клитора, заставляя впиваться в волосы. Эва отчаянно хватает ртом воздух, когда от наслаждения перекрывает кислород. Движения ускоряются, усиливая хватку на волосах. Амен тяжело дышит, сам получая наслаждение от процесса. Еще немного...
Эвтида возмущенно смотрит, когда Амен прерывает ласку. Затем молча тянет ее в сторону кровати. Толкает на алые простыни, заставляет встать на колени и прогнуться. Следом реакция сменяется на болезненный стон, Амен входит слишком резко, не изменяет своим правилам.
В извинение за грубость целует плечи, прикусывает шею. Постепенно набирает темп, прекрасно понимая, когда стоит ослабить напор и сменить жесткость осторожностью.
Кладет ладонь на девичью шею, сжимает ее, упиваясь ощущением власти. Такая хрупкая и беззащитная в его руках. Почему-то у Амена это вызывает нежность. В порыве он наклоняется, целуя темные волосы. Заставляет Эву вздрогнуть, а затем поднять голову, чтобы убедиться, что это действительно он.
Усиливает напор, ускоряясь. Хватка становится сильнее, тела вжимаются друг в друга. Баланс боли и наслаждения. Эта грань заставляет обоих теряться в ощущениях.
Уже почти на пике переплетает пальцы правой руки с ее. Простой жест, слишком много значащий для обоих. Эва прикусывает наволочку, стараясь не стонать слишком громко. Амен же не издает стонов, слышно лишь рваное дыхание и сбавленный темп. Пара толчков и глухой звук все же вырывается из его горла. Замирает, пытаясь прийти в себя.
Эва устало моргает, стараясь не закрывать глаза, чтобы не уснуть. Оставаться здесь бессмысленно. Амен выходит, придерживая Эву и аккуратно опуская ее на кровать. Через пару минут ложится рядом. Эвтида тихо посапывает, вызывая улыбку.
Ему хочется прижать ее к себе, охранять и никогда не отпускать. Скрыть подальше от косых взглядов и злых существ, чтобы чуткая девичья натура никогда не познала жестокость этого мира.
Хочется скрыть от себя.
Но он молчит. Не в силах выплюнуть дурацкое слово на букву Л, не в силах просить ее остаться.
Долг она выплатила, заставив его сердце вновь теряться в ощущениях. Амен так и не забыл Эву, но вскрывать старые раны больше не станет. С хлопком дубовой двери он вновь закроет то, что никогда не должно биться…
***
Прощание вышло скомканным.
Амен точно знал лишь одно — его ненависть к черномагам не распространяется на нее. Эва другая, даже если выбрала этот скользкий и опасный путь.
— Я сделаю все, чтобы этот кошмар не коснулся тебя, — в ледяных глазах отражаются карие, и Эва делает глубокий вдох. — Я буду врать, но не допущу, чтобы твоя жизнь превратилась в ад.
Эвтида сцепляет руки в замок. Глубокий вдох. Дважды. Нельзя дать эмоциям взять вверх. Только не сейчас.
Рука Амена замирает в воздухе, не решаясь коснуться. На секунду в его глазах мелькнула нежность, но тут же сменилась безразличием. На лице непроницаемая маска, прямо как в день их знакомства. Словно и не было всего того, через что они когда-то прошли.
— Спасибо, — едва слышно шепчет Эвтида. Ее спутник молча кивает. Объяснения были лишними.
Несколько долгих минут он борется сам с собой... Проигрывает.
Амен подходит почти вплотную, не отрывая глаз от лица, от волос девушки. Наклоняется, касаясь макушки сухими губами, заставляя ее теряться в мыслях.
И как бы не хотелось ему, разум шептал голосом наставника, чтобы он отталкивал ее.
Вместо этого Амен лишь сильней прижимает к себе Эву, шепчет что-то в макушку.
Словно сон, в котором не было здесь всех этих событий и долгих лет. Стало нечем дышать, руки крепче обвили ее талию.
Губы легко накрыли губы Эвы, целуя так, словно прощаясь на век. Целует жадно, вплетая тела, становясь одним целым. Скользит языком, срывая девичьи стоны. Немыслимо, невозможно, больно. Последний выдох разрывает поцелуй.
— Пора, уходи, — шепчет Амен, обжигая холодной рукой ее кожу. — Тебе больше нельзя здесь находиться. Прощай.
Эпистат бросает на нее последний взгляд, будто сожалеет обо всем и плотно прикрывает дверь, навсегда проводя черту между ними.
Одинокая слеза беззвучно скользит вдоль девичьей щеки, ломая то, что когда-то осталось с ним...
***
– Ты в порядке? Удалось договориться? Эта каменная глыба поможет? – ее спутник наперебой задавал вопросы, стоило ей вернуться к границе песчаных земель.
Реймс раскрывает объятия и она бросается в них. С ним легко. Так просто, будто вновь вернулась в детство.
– Получилось, – вымученно улыбается Эва.
– И что он потребовал взамен? – не унимается спутник.
–Так, ничего сложного, – отмахивается Эва, мысленно все еще пребывая в прошлом.
В воспоминаниях она все еще с ним-окутана его запахом, поцелуями, оставленными на губах, рассыпанными по коже мурашками от страстных касаний....
