***
Полностью проснувшись, он опустил свои босые ноги на холодный кафель и поплелся в одном незабываемом направлении, проходя мимо других палат в ту единственную и любимую, куда он мог прийти в любое время. Скорее всего его опять отругает за это Чан, что Джисон опять где-то потерял свои тапочки, но как же быть, ведь он все время забывает где их в последний раз оставлял. Чаще всего он конечно забывал их в палате Минхо, его лучшего и единственного друга, когда слезал с его койки вечерами и возвращался к себе. Но бывало он оставлял их и в других местах, например в процедурных, в туалетах и даже посреди коридора. Каждый раз был сюрпризом где в конечном итоге объявлялась его обувь. Идя мимо других пациентов в поисках нужной ему двери, он добивается успеха и уже в считанные секунды оказывается на пороге в светлую и такую же белую комнату, что и у него самого. Минхо все так же сидел в своей постели и что-то читал, и когда заметил боковым зрением шевеление в проеме, повернул голову и нахмурил брови. Но как только увидел своего босого и неуклюжего друга, расслабился и улыбнулся. — О, Джисон~и, ты пришел, — мягким тоном промурлыкал Ли и постучал ладонью по месту рядом с собой. Опустив свой взгляд на пол в ноги парня, он увидел, что его друг пришел босиком и тяжело вздохнул. «Ох, ну что за дурачок, заболеет ведь». — Залезай давай, а то простудишься. Джисон неспеша подошел к Минхо и уселся рядом с ним, пока тот провожал его взглядом, и сложив свои ноги в позу лотоса начал разглядывать обложку книги в руках старшего. — Про что читаешь? — Оу, — Минхо опустил свои глаза на недочитанный строки и возвращая свой взгляд на Хана так нежно улыбнулся, что даже глаза сложились в мягкие полумесяцы, - про принцесс. Джисону всегда очень нравилась такая улыбка Минхо, что каждый раз у него подкашиваются его ватные ноги от внезапной на душе легкости и учащенного ритма сердца и кажется если бы он не сидел сейчас рядом с ним, то точно бы упал на холодный пол. Он не может не сиять рядом с ним, а тот не может без него. — Ух ты, а можешь почитать мне? — скромно спросил младший, на что получил подтверждающий кивок и Хан был готов начать слушать сказочный рассказ. Прокашлявшись, Минхо начал читать, как принцесса с волшебным именем Лейла заблудилась в страшных чащобах. Она бежала от ужасного зверя, невиданного и неслыханного, а коварные кривые ветви все пытались схватить ее за пышное и красивое платье, замедляя и утаскивая обратно в самую пучину кромешной тьмы. А Лейла все бежала ища выход к свету надеясь на спасение. И она нашла. Маленький светлячок закружился вокруг нее, вокруг ее кисти будто беря ее за руку и повел за собой. Он был ее маленькой надеждой и принцесса последовала за ним, веря, что этот крошечный лучик света сможет её спасти. Миг и тьма рассеялась, будто её никогда и не было. А Лейла вышла из леса, оказавшись на просторной поляне, полной незабудок, ромашек и фиалок. Высокие деревья уже не казались такими страшными, они обволакивали её как крепость, защищая от незваных гостей. Одинокая луна ярко освещала луг, а следом к ней присоединились постепенно рождающиеся звезды, танцуя и мерцая, складываясь в разные узоры в виде созвездий. Здесь светло, здесь не страшно, здесь спокойно. Светлячок продолжал кружить вокруг девушки, пока окончательно не скрылся в высокой траве. Но разлука их длилась недолго, вся зелень вокруг нее вспыхнула словно пожар и в небо устремились сотни, а может и тысячи крошечных огоньком. Они закружились над Лейлой, прокладывая ей путь через мрак, освещая дорогу домой будто огромное солнце, греющее лицо и все тело ясным и светлым днём. Дочитав последние строки, Минхо закрыл книгу прикрыв глаза. — Вау… Так волшебно, — обняв себя ладонями, сказал Джисон, — как думаешь, а к нам прилетит такой светлячок и спасет нас? — Не знаю Джисон~и, но я буду в это верить, — ответил Минхо, прекрасно понимая, что совсем скоро придет его конец. В последние несколько дней, состояние Минхо ухудшилось. Он стал намного чаще плеваться кровью и почти совсем не держится на ногах. Однако Ли оставался абсолютно спокойным, ведь он знал, что когда-то его время в этом мире полностью иссякнет. — Слушай, а почему муковисцидозу дали такое красивое название, как «болезнь соленых поцелуев»? — вдруг спросил Хан, подползая ближе к своему любимому и положил свою голову тому на грудь, наслаждаясь, совершенно не зная того, последними ударами его сердца. — Не знаю, это надо спрашивать у мед. брата Сынмина, он ведь в отделении кистозного фиброза работает, — отложив книгу на прикроватную тумбочку, хрипло хихикнул Минхо, заключая своего маленького друга в нежные и крепкие объятья. — Минхо~я, — Джисон нервно поджимает губы, крепко зажав в руке его футболку и поднимает на Ли встревоженный взгляд, — я начинаю забывать абсолютно все. Даже тебя забываю. Мне страшно. Минхо бы и рад был сказать, что не позволит Хану забыть все то, что они пережили и переживут в будущем, но знает, что не успеет, ведь вчера к нему приходил Чан. — Минхо, я пришел тебе сказать, что твоя закрытая стадия туберкулеза перешла в активную форму. И препараты… они больше не действуют, твой организм отвергает их. Мне жаль, — Чан опускает голову, не смея взглянуть на юного пациента. А Минхо не удивлен, он знал, что его это ждет, когда ранним утром белая поверхность раковины вновь испачкалась красно-бордовыми каплями. Минхо не удивлен, но сердце все равно разбивалось на тысячу мелких осколков, что впиваются в испорченные болезнью легкие, заставляя их кровоточить с новой силой. — Только не говорите Джисону, пожалуйста, — в глазах начала скапливаться влага и крошечными хрусталиками скатываться по щекам, — я хочу, чтобы он забыл меня. Так мне будет легче уйти. Чан кивнул и удалился из палаты, оставляя Ли в одиночестве среди белых стен. — Хэй, Джисон~и, — надул губки Минхо, приподнимаясь на локтях с подушки, тем самым привлекая внимания Хана, - а пойдем гулять на улицу? — Но нам же нельзя выходить из больницы, — вопросительно изогнув брови, сказал Джисон. — А мы тихо и незаметно проскользнем мимо дежурной части, прям как ниндзя из твоих комиксов, — воодушевленно трепетал Ли, но ловя на себе недоверчивый взгляд младшего, продолжил, по кошачьи толкая того в плечо, — да ладно тебе Джисон~и. Не будь занудой. Не особо долго думая Хан согласился и уже после их спец. операции по выходу на волю, так и оставшись незамеченными, оба юноши вдыхали полной грудью свежий и слегка прохладный воздух. Это намного отличалось от того, нежели дышать им через открытую форточку окна. Там теплое солнце не греет макушку, а легкий ветерок не обкатывает худое тело. — Пойдем. Покажу кое-что, — беря Хана за руку и сплетая пальцы, он начал вести его в известном себе направлении. Младший и не думал сопротивляться, поэтому послушно шел следом за Минхо. Спустя каких-то семь минут, парни вышли на поляну, усеянную разных видов цветов. Солнце лучами старалось согреть каждую травинку и каждую букашку, что свободно порхала в воздухе и ползала по земле. Отовсюду слышалось пение птиц и шелест деревьев. У Джисона засияли глаза. — Вау… прям как в моем сне, — отпустив руку друга, Хан осторожно ступил меж ростков, боясь повредить и испортить эту красоту. Минхо смотрел на него глазами, полными любви и болью одновременно. А когда на нос младшего села маленькая бабочка, пока тот пытался не сдвинуться с места, он звонко и так искренне рассмеялся. Хан не сумел сдержаться и слабо захихикал в ответ, все же спугивая насекомое. — Почему смеешься? — улыбаясь своей фирменной улыбкой в виде сердечка, он посмотрел на Ли. — Ты просто очень милый, — вновь улыбаясь глазами полумесяцами сказал Минхо. Они зашли в самую глубь душистого луга, наслаждаясь ароматами цветения растений и ловя на себе бабочек, стрекоз и божьих коровок. Просидев так весь день на мягкой траве, парни не заметили как наступил вечер, а солнце стало уступать свое место полной луне. После оранжево-розового заката, небо стало покрываться множеством звезд, отражаясь, словно в зеркале, в юных глазах обреченных детей. Вдруг под ладонями почувствовалось шевеление. И подняв руку, Хан увидел как в небо поднялся маленький светлячок, а следом за ним еще и еще, будто сами звезды спустились на землю и начали кружится вокруг них. — Вау… — не успел закончить Джисон. — Прям как в моей книге, правда? — прошептал Минхо, на что получил подтверждающий кивок. Голова Минхо опустилась на плечо Хана, пока тот зачарованно наблюдал за волшебством вокруг. В эту ночь их глаза светились ярче, чем если зажечь сто фонарей разом. — Надеюсь, я никогда не забуду этот день, — выдыхает Джисон, а у Минхо в уголках глаз уже стали собираться слезы. — Я тоже, — все, что сумел сказать Ли, продолжая наслаждаться этим прекрасным моментом вместе со своим единственным и любимым другом. Ведь завтра ранним утром он захлебнется кровью в своей постели.***
Хан в скором времени полностью забыл Ли Минхо. Минхо, который был для него другом, слушателем, семьей и первой любовью. Минхо, от которого осталась лишь каменная плита за пределами душных больничных стен. Джисон забыл всё, что они пережили. Забыл и больше никогда не вспомнит. Вот только в груди что-то продолжало болезненно колоть, заставляя глаза из раза в раз наполняться солёной влагой. Но Джисон никогда не узнает причину этих ужасных ощущений.