Пари на судьбу Британии

      Вспышки колдокамер. Скрип зачарованных перьев. Шелест бумаги. Возгласы репортёров. Микромагофоны и, не так давно появившиеся в волшебном мире, колдотрансляторы обращены к ней. Теперь она понимала, что чувствовал Гарри много лет назад. Она и тогда это прекрасно понимала, но в полной мере прочувствовала только сейчас. Десятки холодных взоров, которые готовы убить за лишнюю каплю информации из её уст. Не каждый выдержит такое. Пресс-секретарь ещё раз окинула взглядом толпу журналистов, встретившую её у ступенек министерства.       — Мисс Грейнджер, какова позиция министерства по восточно-европейскому вопросу?       Это был первый вопрос. Гермиона обернулась на голос, показавшийся ей знакомым.       Лаванда Браун.       Удивительно, что это была она. Нет, храбрости ей всегда было не занимать, а война добавила ей знатное количество серого вещества в голову. Просто удивительно было слышать такой вопрос от репортёра «Ведуньи». Это издание Грейнджер знала исключительно в качестве сборника баек о знаменитостях и советах для юных ведьм. Впрочем, в её бытность четверокурсницей даже серьёзный «Пророк» занимался исключительно сплетнями. Так что никогда не поздно сменить специализацию.       Гермиона мягко улыбнулась бывшей однокурснице. Забавно, вчера они ужинали вместе с Джинни и мальчиками, но Браун ни словом не обмолвилась о том, что будет сегодня на ступеньках министерства. За это Гермиона была ей безумно благодарна. Пожалуй, девушка Рона стала действительно достойным человеком. А судя по отзывам о её работе, ещё и прекрасным журналистом.       — В данный момент назначена специальная группа, которая решает судьбу договора с Румынией.       Держаться на публике несложно. В конце концов, она — не Гарри, и никогда не боялась колдокамер. Гермиона поднимает голову выше и добавляет:       — Дело польского лавочника, конечно, осложняет нам переговоры с европейскими коллегами, но мы делаем все возможное, чтобы решить этот вопрос мирно.       Лёд сломан. Вопросы посыпались на Гермиону как из рога изобилия. Какие-то она элегантно обходила, какие-то изящно перекручивала в свою пользу, и лишь на некоторые отвечала честно и открыто. Не всё можно говорить обывателям. За её спиной давящая тень нового здания Министерства Магии. Магглы не могли видеть красивейшего капитолия и площади перед ним, но если бы могли, то застыли в восхищении. Это были не унитазы вместо парадного входа (от них Гермиону до сих пор коробило). Прекрасное здание было напоминанием о том, что магия древнее великое искусство, а не очередная шутка братьев Уизли. Пусть земля Фреду будет пухом.       Жаль содержимое не всегда соответствует красивой обёртке.       Ещё один журналист выкрикнул свой вопрос:       — Министерство планирует социальные реформы в ближайшее время?       Грейнджер мысленно фыркнула. Она знала этого репортёра. Он был из категории «журналист с одним вопросом». На месте его начальника, Гермиона уже давным-давно уволила этого дилетанта. Но она не была редактором захудалого журнала. Она — пресс-секретарь Министерства Магии, и должна уметь отвечать на такие вопросы.       — Согласно статистике 55% волшебников довольны социальными гарантиями, которые предоставляет министерство. Однако в Визенгамоте во всю обсуждается инициатива по профилактике домашнего насилия. Именно этот проект считается приоритетным в данной области. Полную версию будущего законопроекта и пресс-релиз следующего открытого заседания будут опубликованы завтра в официальной газете министерства Магии «Око».       Журналисты заскрипели перьями. Они ещё не знали, что не закон о профилактике домашнего насилия станет главной новостью субботы, но мисс Грейнджер не имела привычки скидывать туз на первом ходе. Она всегда выжидала удачный момент.       Десяток вопросов и всё закончилось. Авроры подошли к Гермионе совсем близко, одним своим видом внушая уверенность, что она сможет добраться до своего кабинета без преследующих колдокамер. Не то, чтобы Грейнджер не привыкла к этому, просто иногда даже пресс-секретарю Министерства Магии требовалась передышка и немного личного пространства. Гермиона нахмурилась, думая, что же лучше сказать перед завершением встречи. Удачного момента всё не было — туз оставался на руках. Если она промедлит, то может проиграть с самой сильной своей картой в руках. Гермиона уже думала объявить, что встреча с журналистами окончена, как вдруг из толпы вынырнула рука Панси Паркинсон:       — Что с вопросом по бывшим Пожирателям?       Все застыли. Подобные вопросы журналисты старались не задавать официальному представителю министерства. Гермиона искренне не понимала почему. Ей даже было немного обидно, ведь перед каждым подобным «интервью» она больше всего готовилась к вопросам про Пожирателей Смерти: бывших, нынешних, оправданных. Однако такое происходило слишком редко, да и чаще всего вопросы были глупыми просьбами подтвердить сплетни.       Гермиона приосанилась. Ну, наконец-то!       — Что именно Вы хотели бы узнать, мисс Паркинсон? — добродушно улыбнулась Гермиона.       — Всё магическое сообщество волнует вопрос «стеклянного потолка» для оправданных Пожирателей и детей бывших участников организации, — быстро произносит девушка, впиваясь взглядом холодных серых глаз в лицо бывшей однокурсницы, — какой комментарий даст по этому вопросу министерство?       Гермиона стала серьёзной. Да, стеклянный потолок в министерстве определённо существовал. Вот только он отгораживал от заветной цели не только бывших Пожирателей Смерти. Сама Гермиона стала жертвой этого «отбора». Всех молодых, талантливых работников старики, державшиеся за свои посты, засаживали так далеко, как только было можно. Она сама провела некоторое время в отделе магического хозяйства, где ей просто хотелось выть от собственной никчёмности. Но рассказать об этом журналистам она не могла. Её карьерный путь не стоит предавать огласке. По крайней мере сейчас. Зато она смело могла сказать, что даже статус героини войны и лучшей подруги Избранного не спасал от министра Орсона, который рыскал вокруг, мечтая лишить её рабочего места. Кажется, он хотел видеть на месте Гермионы своего племянника. И у него бы получилось, будь на её месте любая другая ведьма. Вот только волшебное сообщество обожало Гермиону Грейнджер. Благодаря её работе пресс-секретарём рейтинг доверия к министерству вырос. Её статус подруги Гарри Поттера и героини войны весьма подсобил девушке с этим, Гермиона, при всём желании, отрицать этого не могла.       Что касалось бывших пожирателей и их детей — они начинали также, как и Гермиона. Она сама пила кофе с Блейзом Забини и жаловалась на жизнь в те месяцы, когда они работали в одном отделе. И тем не менее оба вырвались из той трясины. Блейз спокойно осел в приличном отделе на достойной зарплате, когда как Гермиона ушла выше. Она не знала, что из этого было лучшей стратегией. И в особенно тяжёлые дни даже слегка завидовала Блейзу.       Мисс Грейнджер мягко улыбнулась, смотря в глаза Панси Паркинсон:       — Смею Вас заверить, что Министерство предоставляет равные возможности всем своим сотрудникам. Если Вы обратите внимание на статистику, то сможете заметить, что среди отсеянных при приёме на работу столь же много бывших на, так называемой, «светлой стороне» во время Второй Магической Войны, сколько и оправданных Пожирателей.       Паркинсон кивнула, приподняв немного уголки губ. Грейнджер знала это не единственный её вопрос. Было бы слишком просто, если бы Паркинсон не была готова к этой конфронтации.       — А что Вы скажете о том, что на руководящих постах в Министерстве сейчас стоят исключительно «светлые» или те, кто придерживаться нейтралитета, как действующий министр Орсон.       Мисс Грейнджер потребовались все её внутренние силы и выдержка, чтобы не скривиться от упоминания этого прохиндея. Столько проблем он принёс ей вместе со своим назначением. Подумать только, сколько раз волшебники Британии могли бы запросить процедуру импичмента за, казалось бы, вечные три года Орсона у власти. Он был не самым худшим управленцем, этого у него не отнять, но тем ещё скандалистом. Он часто устраивал экстравагантные выходки в Визенгамоте и на совещаниях. На международной ассамблее в прошлом году он чуть было не стянул мантию с представительницы итальянского министерства. А уж гасить все слухи о его рандеву в борделях и всевозможных пьянках, Грейнджер уже порядком надоело. И после каждого такого срыва или скандала Гермиона умудрялась всё замять, потому что, как бы это было не иронично, Орсон был лицом власти в их послевоенном мире. Не было бы его — министерство бы окончательно потеряло всякий вес в обществе. И хотя мисс Грейнджер искренне и всей душой презирала Орсона, не раз замечая в отчётах, которые приходили ей для пресс-релизов и ознакомления, бесстыдно украденные галлеоны, она молчала. И, честно говоря, это целиком и полностью противоречило её гриффиндорской натуре. Однако же у её работы был один огромный плюс — отсюда она спокойно продвигала свои проекты. Пара слов тут и там, а через неделю уже все волшебные таблоиды пишут о принятии нового пакета законопроектов о защите магических существ.       Все заслуги Грейнджер на посту пресс-секретаря Орсоном были умышленно не замечены. Более того, он ещё и упрекал её в невеждестве, называя бесполезной. У девушки прямо руки чесались пустить какой-нибудь слух об этом упыре, но она была слишком хорошим работником для этого. И всё же в голове нет-нет, да мелькали мысль, что какой-нибудь Люциус Малфой или даже, Мерлин его побери, Волдеморт смотрелся в кресле министра более гармонично, и имел бы достаточно мозгов, чтобы не пренебрегать её советами. Хотя, конечно, ни за Реддла, ни за Малфоя-старшего она бы голосовать не стала.       Кстати, о Малфое. Пора было разыграть припрятанную карту.       — Не далее, чем сегодня днём, небезызвестный Драко Малфой получил повышение, и стал заместителем главы отдела Международного магического сотрудничества. Это довольно высокая позиция в министерстве. Блейз Забини уже несколько лет трудится на аналогичной позиции в отделе Магических происшествий и катастроф. Кроме того, тридцать процентов членов Визенгамота были Пожирателями Смерти или их детьми. Включая Теодора Нотта, который в этом году был избран членом судейской коллегии. Для своего возраста они добились колоссальных результатов. Смею напомнить, что Гарри Поттер является всего лишь руководителем рабочей группы в Аврорате. Этих фактов достаточно, чтобы убедить Вас в том, что у министерства нет «любимчиков»?       Этого достаточно, но Паркинсон словно сорвала негласный запрет на ряд вопросов, и они полились, словно из рога изобилия. Гермиону держали на ступеньках ещё по крайней мере двадцать минут. Хорошо, потому что краем глаза Гермиона заметила, как убегает в здание помощница министра. Отлично, значит всё идёт по плану. Гермиона рассказывает о следствии относительно бывших пожирателей и подробнее о деле «польского лавочника». Однако после не совсем вменяемого вопроса от какой-то жёлтой газетёнки о личной жизни пресс-секретаря, мисс Грейнджер смогла достойно завершить встречу с журналистами.       В своём кабинете Гермиона опустилась в кресло и, с чувством выполненного долга, сбросила туфли на пол. Выглядела она в них, конечно, прекрасно, и за несколько лет уже привыкла ходить в них практически круглые сутки, но освободиться от шпилек после долгого дня на ногах было истинным наслаждением. Иногда она думала, что оргазм приносил ей меньше удовольствия, чем это простое действие. Впрочем о каком оргазме могла идти речь, если секс в её жизни не присутствовал как явление. Все силы отнимала работа. Гермиона улыбнулась своим же мыслям, после чего сразу же принялась за работу. На её столе была гигантская стопка документов, которые ей было необходимо перебрать, отсортировать, отправить на подпись тому или иному управленцу или внести правки. Кроме того, нужно было уделить время главному редактору газеты министерства и назначить ряд совещаний на этой неделе. Гермиона была чрезвычайно занята. У неё было не так много времени, чтобы завершить дела.       Часы с кукушкой в её кабинете едва успели пробить пять часов вечера, когда дверь кабинета со всей силы врезалась в стену. Мисс Грейнджер давно привыкла не только к вспышкам колдокамер, но и к вспышкам гнева своего начальника.       — Чем могу помочь, господин министр?       Дверь кабинета пресс-секретаря министерства закрылась резким хлопком.